Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Элиан. Тактическая теория. СПб.: Евразия, 2022. Перевод с древнегреческого языка, вступительная статья и комментарии А. К. Нефедкина. Содержание
Предисловие
Тактической теорией у греков, берущей начало со времен Гомера, о император Цезарь, сын бога, Адриан Август, многие, которые до нас писали, не владели, но мы знали, что в науках обладаем такой способностью. Убедив самого себя, я решил составить эту «Теорию», чтобы те, кто будет после нас, обратили внимание на наши сочинения прежде, чем на более древние. Но, не имея знания, ибо нужно признать истину по этой части военных сил и опыта у римлян, нас сдерживала робость записать и выпустить эту «Науку» будто устаревшую и еще, возможно, вообще бесполезную для настоящего времени после наставления, введенного Вами. Когда же при твоем божественном отце Нерве я провел несколько дней в Формиях у знаменитого консуляра Фронтина, приобретшего славу за опытность в войнах, я, поговорив с этим мужем, нашел, что он прилагает немало старания для изучения рассматриваемого знания у греков; я не стал более пренебрегать написанием «Тактики», считая, что оно (знание) не изучалось бы Фронтином, если бы тот считал, что оно уступает римскому порядку.
Итак, создавая еще некоторое время набросок сочинения, еще не подготовленного к выпуску, твоими, император, непобедимостью, храбростью и опытностью, которыми на войне ты просто превосходишь всех когда-либо рожденных полководцев, я был вдохновлен завершить этот весьма благой труд, способный для изучающих эту «Теорию» затмить произведения древних эллинов. Ведь и ради определенности я решительно говорю, что те, кто прочитает это писание, впоследствии узнают из него больше, чем от предшественников, и что каждая тема будет объяснена по порядку.
Однако я не отважился бы послать это сочинение тебе, полководцу в стольких великих войнах, как бы предложенное нами не показалось тебе столь ничтожным, если ты сравнишь это со своими мыслями. Если же ты рассмотришь это сочинение как эллинскую теорию и изысканное повествование, в котором ты узришь и замысел македонянина Александра в сражениях, то тебе это сочинение доставит удовольствие. Но, вследствие твоей занятости, я сначала написал оглавление названных тем, чтобы перед чтением книги ты вкратце узнал содержание сочинения, и, когда захочешь найти какие-то места, не тратил бы много времени, легко находя их.
1. Об авторах «Тактик» и составителях полководческих книг. О настоящей книге и о том, что самая полезная у них наука
Первым из тех, кого мы знаем, кажется, Гомер познал тактическую теорию и почитал знающих ее, как Менесфея:
С ним от мужей земнородных никто не равнялся в искусстве
Строить на битвы и быстрых коней, и мужей щитоносцев.
А о тактике по Гомеру мы прочли писателей Стратокла, и Гермия, и Фронтона, консуляра уже при нас. Разработал же тактическую теорию в подробностях и Эней, составивший и другие значимые полководческие книги, эпитому которых сделал фессалиец Киней; и Пирр Эпирот составил «Тактику», и Александр, его сын, и Клеарх, а еще Павсаний, и Евангел, и Полибий Мегалополит, многознающий муж, сблизившийся со Сципионом, и Эвполем, и Ификрат; стоик же Посидоний написал также и «Тактическое искусство» и многие другие: одни, как Брион, опубликовали краткие введения, а другие — специальные труды. Познакомившись со всеми ими, думаю, неуместно всех их упоминать. Я же признаю всех этих писателей как, так сказать, составивших сочинения для знающих предметы людей.
Итак, хотя мы сами, обратившись сперва к изучению предмета, были отягощены, не находя тех, кто нас наставит, и недостаточно поняв для последующей передачи то, что было в изданиях до нас, мы постараемся сделать насколько возможно, чтобы других таким же образом не тяготить. Всякий же раз, когда слов будет у меня недостаточно, чтобы ясно представить что-либо из понятий, я прибавлю к тексту полезное изображение схем, чтобы зрение послужило помощником мышлению. Однако я каждый раз попытаюсь использовать те же выражения древних, чтобы, поупражнявшись и в названиях, и в привычке к часто повторяющимся у них названиям, обращающимся к этому очерку как к введению, стали названия, высказанные составившими «Тактики», обычными, а не чуждыми, когда они прочтут те названия. Думаю же, что однажды привлеченный указанными нами путями легко поймет и названия у предшественников. Что эта наука самая из всех полезная, всякий может понять из того, что Платон говорит в «Законах», ведь законодатель критян установил законы, чтобы люди всегда были готовы к войне, ведь по природе была у критян необъявленная война всех городов против всех. Как теперь кто-либо посчитает другую науку более важной или полезной для жизни, чем эта?
2. Разделение военного приготовления
Сперва же мне следует сказать о полном приготовлении к войнам. Два же существуют у них вида военных сил: один — сухопутный, а другой — морской: и пеший состоит из сражающихся на суше, а морской — из воюющих на кораблях на море или реках. А о построениях в морских сражениях мы расскажем позднее, а теперь изложим задуманное о сухопутном войске. Так, из собираемых для войн одна масса является сражающейся, а другая, сводимая для ее нужд, небоевой; сражающаяся же масса борется в схватках и защищается от врагов посредством оружия, а небоевая — оставшаяся, например врачи, торговцы, рабы и прочие, которые следуют за войском ради служб. Из сражающейся же массы одно является пехотой, а другое — на каком-либо средстве передвижения: собственно же пехота — шагающая по земле, а из едущих одна масса возится на конях, а другая — на слонах. А из массы на конях одна садится на колесницы, а другая — на самих коней. По роду же сражающихся такие вот происходят разделения, по виду же пешее и конное устройство является многообразным, а однообразное устройство существует у слонов и колесниц.
Итак, пеший порядок трояко разделился, ведь один порядок существует у гоплитов, а другой — у пельтастов, третий же — у псилов. А масса гоплитов пользовалась самыми тяжелым из всех снаряжением по македонскому способу: они носили щиты и очень длинные копья. А масса псилов пользовалась самой легкой из всех амуницией, не имеющей ни панцирей, ни наголенников, ни фиреосов или тяжелых щитов, но использующей метательные стрелы или дротики, или камни, метаемые из пращи или руки. Для этого рода войск определено и оружие из глины, и одеяния вместо панцирей. А сама масса пельтастов имеет вооружение, подобное македонскому оснащению, но легче этого снаряжения, ведь пельта является и маленьким, и легким оружием, а копья намного уступают по длине сариссам. Кажется же, что их вооружение занимает среднее положение между псилами и собственно называемыми гоплитами, будучи тяжелее, чем у псилов, но легче, чем у гоплитов; поэтому многие ставили и их вместе с псилами.
Из конских сил, построенных в илах (отделяем их от колесниц), одна является катафрактной, а другая некатафрактной: «катафрактная» — это защищающая повсюду панцирем и коней, и мужей, а из «некатафрактов» одни являются копьеносцами, а другие — метателями. Итак, «копьеносцами» являются схватывающиеся на конях с врагами и вблизи копьями сражающиеся; а из них одни имеют еще и фиреосы и зовутся «щитоносцы», другие же без фиреоса лишь только копьями сражаются — они и зовутся собственно «копьеносцы», а у некоторых — «ксистоносцы». «Метателями» же из всадников считаются метающие издали; а из них одни пользуются доратионами, а другие — луками, и притом доратионами — так называемые тарентинцы. У тарентинцев же существует две разновидности, ведь одни метающие издали доратионы зовутся «конными дротикометателями» и считаются собственно тарентинцами; а некоторые из тарентинцев пользуются легкими доратионами, сначала метнув их один или два раза, затем при помощи оставшихся атакуют врагов, сражаясь вблизи, подобно вышеназванным копьеносцам, — эти зовутся «легкими всадниками». [Поэтому из тарентинцев собственно «тарентинцами» зовут метающих издали, а «легкими» считаются вблизи сражающиеся]. Из всадников же использующие луки считаются «конными лучниками», а у некоторых — «скифами».
Итак, вот столько существуют разновидностей сражающегося рода в войсках, числом девять: гоплиты, пельтасты, псилы, всадники-копьеносцы, всадники-дротикометатели, всадники-лучники, всадники-катафракты, колесницы, слоны.
3. Тема нижеизложенного: о каждой из фаланг, ее составе, командирах, отрядах, подходящей численности и названиях
Каждая фаланга из названных обладает составом, и командирами, и отрядами, и подходящим числом, и названиями для приказаний в ежедневных упражнениях, и совместных тренировках, и при настоящих действиях в самих схватках; нужно сказать о каждом из них. Итак, первоочередным в тактике является построение взятой беспорядочной массы мужей, из которых были выбраны пригодные, на местности, на которой подобает строить каждую массу, — это является «распределением по лоху» и «составлением лохов» — и определение числа из всей массы, обладающего соразмерностью и пригодностью к войне. Ведь построенное вместе войско является наиболее полезным и на маршах, и в разбивках лагеря, и в самих боях, ведь мы многократно находим великие силы разбитыми из-за беспорядка небольшими построенными вместе армиями. Границей же ей (тактике) Эней определил быть знанием военных движений, а Полибий — «Когда кто-либо, взяв некую беспорядочную массу, соединит ее и, распределив по лоху, составит лохи, и обучит полезному для войны».
4. Что такое лох и из скольких мужей он состоит
Итак, «распределением по лоху» является создание лохов, «лох» же есть определенное число мужей от некоего ведущего и следующих за ним позади вплоть до замыкающего. Количество же лоха одни сделали восемь мужей, другие же — двенадцать, а третьи — шестьнадесять. Пусть же теперь будет из шестнадцати мужей лох, ведь он имеет соразмерность и к длине фаланги, и, когда вследствие какой-либо необходимости удвоится ее глубина так, чтобы она стала в тридцать два мужа, или сократится, и она уменьшит глубину до восьми мужей, вовсе не станет она препятствием для построенных позади псилов, ведь, когда они будут метать дротики или использовать пращи или стрелы, они легко превысят бросками глубину фаланги.
5. Устройство лоха
Итак, лучший в каждом лохе является первым и ведущим, который еще прозывается и «лохаг», и «командир», и «протостат», а замыкающий лох зовется «ураг». Весь же лох зовется «рядом», он называется и «декания», а некоторыми — «эномотия». Некоторые же четвертую часть лоха объявляли «эномотией», а ведущего эномотию — «эномотархом»; две же эномотии звали «димойрия», а ведущего ее — «димойритом», так что полулох зовется еще и «димойрией», а полулохит — «димойритом». [Он же является эпистатом лоха.] А построенный позади лохага зовется «эпистат», а другой еще позади него — также «протостат», а еще третий позади него — «эпистат», так, чтобы весь ряд был построен из протостатов и эпистатов, выстроенных попеременно. Нужно же лохага и урага отличать от прочих, а уже за ними — полулохов, как и урагов. Определяют же лох таким образом: ряд из эпистатов и протостатов, построенных согласно их доблести за лохагом.
6. О составлении лохов
А «составление лохов» есть строй, когда к первому лоху прибавят другой лох, следовательно, к лохагу первого ряда — лохага второго ряда, а к эпистату позади первого лохага — эпистата второго лохага, и так поочередно. А каждый сопарник зовется «парастат», например: для лохага первого лоха — лохаг второго лоха и равным образом для эпистата первого лохага — эпистат второго лохага, и так поочередно. Итак, когда за вторым лохом построят третий, затем четвертый и таким образом поочередно остальные, то такое зовется «составлением лохов».