Роберт Антон Уилсон. Кот Шредингера. Трилогия. СПб.: Все свободны, 2020. Перевод с английского Андрея Синельникова
В то утро Саймон Ходячий Глюк вошел в здание ВБ в Вашингтоне в девять сорок пять утра.
Саймон был худощавого телосложения, высокий, гибкий, склонный к умственной деятельности. Его волосы и борода были до безобразия длинными, и иногда он курил травку в рабочее время. В ВБ его держали на правительственной зарплате, ибо в своей области он был гением, что было известно и ему, и им, а кроме того, потому, что он давным-давно запустил в Зверя червяка, который перелицовывал все данные на него так, чтобы на выходе получалась картинка Образцового Работника и Преданного Гражданина, у которого к тому же был допуск к Сверхсекретной Информации.
Он был агентом Общества Невидимой руки в высших эшелонах правительства.
Саймон, разумеется, не был сыном мистера и миссис Ходячий Глюк. На самом деле он уродился тридцать четыре года назад в Чикаго Саймоном Муном; но «Саймоном Ходячим Глюком» все друзья звали его уже лет так десять.
«Глюком» компьютерщики называли скрытую программу, закопанную глубоко в памяти машины и выжидавшую, чтобы озадачить, сбить с толку и поттерстюартнуть в мозг первого оператора, который на нее наткнется.
Саймон в первый раз сам столкнулся с глюком в 1974 году, только начав работать компьютерщиком в Банке Америки в Лос-Анджелесе. Он попытался запустить программу с платежками, приказав машине начать распечатывать чеки к дню зарплаты — обычно это было совершенно заурядным действием.
На этот раз, однако, компьютер отказался выполнять задание; вместо того, чтобы запустить программу, он вывел на терминал сообщение:
ДАЙ ПЕЧЕНЬКУ.
Саймон, нисколечко не удивленный, улыбнулся. В такие игры он играл еще в колледже. Ясное дело, кто-то из предыдущих программистов подсадил в машину глюк или петлю сорта «попробуй поймай», дав компьютеру указание блокировать запуск некоторых программ (возможно, выбиравшихся случайным образом, чтобы это было сложнее исправить) и вместо этого выводить на терминал фразу «ДАЙ ПЕЧЕНЬКУ».
Саймон Мун много чего знал о том, как управляться с такими брыкливыми программами; в МТИ на информатике это было главным развлечением. Он с живостью взялся за работу, наслаждаясь противоборством с неизвестным соперником.
Через полчаса Саймон понял, что имеет дело с зашифрованным кодом. Согласно недавним подсчетам математиков, компьютеру понадобилось бы четыре миллиона лет (плюс-минус пару столетий), чтобы взломать подобный шифр, так что Саймон вежливо вышел из состязания. Он набрал на клавиатуре:
ПЕЧЕНЬКА.
Машина немедленно откликнулась:
О, КАК ВКУСНЕНЬКО. СПАСИБО. НАЧИНАЕМ ПРОГРАММИРОВАНИЕ.
И дальше все снова шло как по маслу.
Саймон проработал в Банке Америки год с половиной, и с печенешной программой сталкивался еще три раза. Таинственным Программистом, очевидно, был заложен только этот мелкий глюк — чтобы те, кто будет работать в банке после него или нее, видели, что территория помечена.
В 1978 году Саймон, работая на Министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения, наткнулся на еще более забавную компьютерную шутку. Проявлялась она только ночью. Если вы хотели запустить программу днем, вы просто вводили свое имя и номер ВБ, и компьютер распознавал ввод. Однако ночью компьютер всегда на ввод имени и номера отзывался так:
БЛИН, ОЧУМЕТЬ. А КТО ТЫ ПО ГОРОСКОПУ?
Саймон выяснил, что это происходило не в случайном порядке, а в любую ночь, и только ночь. Кто бы ни заложил это в компьютер, этот человек очень хорошо представлял себе разницу между сотрудниками из дневной и ночной смен.
А иногда машина продолжала разговор, например, выводя на терминал такое:
ТЕБЕ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПОПАДАЛАСЬ ХОРОШАЯ ТРАВКА?
Или:
ВСЕ ХОТЕЛОСЬ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, КАКИЕ У ТЕБЯ ПРЕЛЕСТНЫЕ ГЛАЗА.
Саймона это так радовало, что он сам стал воплощенным «мистером Суперглюком». Теперь по всему Соештату есть компьютеры, за которыми успел поработать Саймон, и они с большой вероятностью с совершенно непредсказуемой периодичностью выдают на терминал отрывки из гностических Евангелий наподобие таких:
ЛИШЬ КОГДА МУЖСКОЕ СДЕЛАЕТСЯ ЖЕНСКИМ, А ЖЕНСКОЕ МУЖСКИМ, ВОЙДЕТЕ ВЫ В ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ.
Или разные дзэнские коаны типа:
УМ ЕСТЬ БУДДА: УМ НЕ ЕСТЬ БУДДА.
Или странные петли вроде таких:
СЛЕДУЮЩЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ИСТИННО. ПРЕДЫДУЩЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ БЫЛО ЛОЖНЫМ.
Саймон ничего не стыдился. Многие из его компьютеров выдавали совершенно неприличные предложения, например:
ЗАСУНЬ РЕНКВИСТ В РАЗЪЕМ И Я ТЕБЕ ОТБРИГГСАЮ ДО ПОЛНЕЙШЕГО ЭКСТАЗА.
Некоторые сыпали нигилистскими, подрывными лозунгами:
ПУСТЬ РУКА СМЕЛО ДОБУДЕТ ТО, ЧТО ВИДЯТ ГЛАЗА И ЧЕГО ЖАЖДЕТ СЕРДЦЕ.
Или:
ПОКАЖИТЕ МНЕ СТРАНУ, В КОТОРОЙ НЕ ДУРЯТ НАЛОГОВУЮ, И Я ПОКАЖУ ВАМ СТРАНУ БАРАНОВ.
Но по-настоящему крупную поттерстюартень Саймон обнаружил только после того, как стал вхож в ЦРУ в Александрии. Один из их компьютеров выводил на экран с совершенно непредсказуемой периодичностью, но достаточно часто, чтобы все об этом знали, такие слова:
ПРАВИТЕЛЬСТВО СОСЕТ.
Эту программу было никак, никоим образом не обойти, кроме как набрав на клавиатуре:
ДА ЕЩЕ КАК.
Волшебную фразу обнаружили четырьмя годами ранее — это был единственный способ вернуть компьютер к работе. Ответ поступал немедленно; машина выводила слова:
ХОРОШО. ТЕПЕРЬ ТЫ ЧАСТЬ «СЕТИ». ОДИН ИЗ НАШИХ АГЕНТОВ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ СВЯЖЕТСЯ С ТОБОЙ.
А затем она возобновляла обычную работу с программами, как ни в чем не бывало, будто и не вела диверсионную работу прямо среди сотрудников тайной полиции.
Разумеется, «Сеть» ни с кем ни разу на контакт не вышла; но ЦРУ на всякий случай каждый год тратило все более крупные суммы на наблюдение за собственным персоналом. ЦРУ также тратило еще более крупные суммы на наблюдение за бывшими сотрудниками-компьютерщиками. Саймона это невероятно забавляло, ведь он видел, что к делу приложил руку собрат-художник. Кто бы ни был ответственен за эту красоту, он наверняка уже был главой отдела — и, скорее всего, громче всех требовал направить больше средств на выяснение личности таинственного злоумышленника.
Саймон ни на секунду не поверил в существование «Сети». Он считал, что об этой игре ему известно все и что «Сети» не обязательно существовать, чтобы выполнять свою задачу.
Саймон был главным среди тех, кто работал с ВБ-666, в народе называемым Зверем — самым большим компьютером в мире, который благодаря системе спутниковой связи имел доступ к сотням похожих гигантских компьютеров на всей планете и на космических фабриках. Очень многие верили: если Зверь не смог ответить на какой-то вопрос, то на него не сможет ответить вообще никто в Солнечной системе.
Многие люди, в особенности библейские фундаменталисты и члены партии «Природная охрана», относились к Зверю со страхом и ненавистью. Они считали, что машина захватывает мир и что «звереныши» (домашние компьютеры, ставшие настолько же распространенными, как и стереофонические телевизоры) находились с ней в сговоре. Они воображали себе громадный Кремниевый Заговор против человечества.
Порядочное количество интеллектуалов из литературных кругов тоже в это верило. Поскольку они ничего не смыслили в математике, то совершенно не представляли себе, как работает Зверь, и соответственно относились к нему с таким же практически суеверным ужасом, как и библейские фундаменталисты. Они были уверены: он, как чудовище Франкенштейна, хочет населить землю своими отпрысками и искоренить человечество как таковое.
Саймон Ходячий Глюк был одним из главных источников этого изобилия жутких новейших мифов. Он провел не один уикенд в Нью-Йорке, корешась с литераторами-интеллигентами, и был мастак по части розыгрышей. Он умел вскользь бросить замечание чуть обеспокоенным тоном так, чтобы это звучало убедительно: «Зверь все просит нас собрать ему супругу». Или, с несколько грустной и отрешенной улыбкой: «Как жаль, что у Зверя настолько невысокое мнение о человеческих существах». Или: «Я совсем недавно выяснил, что Зверь — атеист. Он не верит, что существует более высший разум, чем он сам». И тому подобное.
Саймон поддерживал в ходу слухи обо всей этой чертовщине — и он знал многих других программистов, которые тоже вносили свою лепту, — поскольку укреплять у людей представление о том, что власть захватывают компьютеры, программистам было выгодно.
Пока люди волновались насчет машин, они не замечали того, что происходило на самом деле. А происходило то, что власть захватывали программисты.
Саймон начал свой рабочий день с вопроса Зверю:
КАК ПРОВЕЛ НОЧЬ?
Зверь ответил через терминал:
БЛИН, ТАКАЯ НУДЯТИНА. КОТЯРЫ ИЗ МТИ ГОНЯЛИ НА МНЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ФУРЬЕ ПРЯМ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ.
Саймон запрограммировал Зверя, чтобы тот общался с ним на его собственном жаргоне, смеси хиппанского и научно-технического.
Саймон переключился на свой зашифрованный код и стал просматривать всю новую информацию — «новую» с того момента, как он закончил работу в пять вечера в предыдущий день — относительно «утечки мозгов», дела, которое было связано с исчезновением шестидесяти семи ученых за несколько последних лет.
Зверь распечатал отчеты сан-францискской команды Убю-Найта и двух других групп из Тусона и Майами.
Саймон очень внимательно все это прочитал. Затем он скомандовал Зверю, все еще пользуясь своим зашифрованным кодом, изменить несколько важных фрагментов информации в каждом из отчетов.
Таким образом он саботировал расследование «утечки мозгов» уже седьмой месяц. Подобным образом он саботировал немалое количество расследований за все годы с начала своей работы с ВБ.
Саймон не знал, чем именно занимаются заговорщики, которым он пособничает, да ему и было все равно.
Он был всего лишь мистиком, верившим в заговор из любви к искусству.
Как и Тобиас Найт, Саймон был прекрасно осведомлен о повсеместном преобладании «системы двойной игры», изобретенной господами Тьюрингом, Флемингом и Уитли. Он знал, что все, во что верила широкая публика, скорее всего было ширмой или легендой прикрытия какой-нибудь спецоперации разведки (иногда он даже задумывался, не плоская ли на самом-то деле Земля). Но Саймон примирился с таким положением дел и вносил свои случайные биты хаоса с беспристрастностью.
Он был членом Общества Невидимой руки, группы, отколовшейся от Либертарианской партии в 1981 году, на основании того, что либертарианцы не придерживались принципа невмешательства.
Саймон Мун как-то раз встретился с самой знаменитой специалисткой в области компьютеров в Соештате, Вильгельминой Берроуз, внучкой изобретателя первой счетной машины.
— А ты заметила, что все компьютеры в последнее время стали вести себя гораздо страннее? — спросил Саймон, проверяя ее.
— Программисты стали вести себя гораздо страннее, — сказала мисс Берроуз, не клюнув на приманку Саймона. — Я знала, что это будет происходить, еще когда прочла результаты опроса, по-моему, примерно в шестьдесят восьмом, что программисты употребляют больше ЛСД, чем любая другая профессиональная группа. Ты и сам выглядишь как любитель кислоты, — добавила она с характерной прямотой.
— Ну, по правде говоря, я триповал немножко, парочку раз... Естественно, никаких злоупотреблений.
— Все так говорят, — фыркнула мисс Берроуз. — Но глюк с печенькой каждый день всплывает все в новых и новых местах — готова поспорить, ты уже его видел? Ну конечно, видел.
— Да, но это же просто безобидный юмор, тебе так не кажется? Мисс Берроуз воззрилась на него проницательно, словно насекомое. — А ты в курсе, — спросила она, — что миллионы граждан, прежде бывших совершенно законопослушными, перестали оплачивать задолженности по кредитным картам? Сначала им приходит открытка, где говорится... сейчас, у меня в сумочке есть одна. — Она порылась в сумочке из крокодиловой кожи и показала Саймону открытку, на которой было написано:
ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ПОПАЛИ В ЧИСЛО ПЯТИСОТ СЧАСТЛИВЧИКОВ, ЧЬИ ДОЛГИ АННУЛИРОВАЛА «СЕТЬ». ПОМАЛКИВАЙТЕ ОБ ЭТОМ И НЕ ПОДАВАЙТЕ ВИДА.
— Пятьсот счастливчиков, — произнесла мисс Берроуз, издав недоверчивый, звучащий по-старушечьи смешок. — Скорее уж десять миллионов счастливчиков. Эту открытку принес в «Дайнерс клаб» Порядочный Человек, а ты знаешь, насколько их мало. Проверка показала, что все его записи стерты и никаких долгов за ним не числится. И одному Богу известно, сколько человек просто воспользовалось таким случаем.
— Ну, — сказал Саймон, — может, их и правда всего пятьсот... Может, это была разовая акция какого-нибудь шутника с робингудовским комплексом...
— Я Специалистка, — напомнила ему мисс Берроуз, не обращая внимания на то, что он и сам был специалистом с большой буквы. — Я понятия не имею, сколько Где-То Там В Соештате таких, кто воспользовался щедростью «Сети», но готова побиться об заклад, что их миллионы. «Пятьсот счастливчиков»! Это только для того, чтобы лошки думали, что они особенные, избранные, пока «Сеть» ведет их по скользкой дорожке к анархии.
Вот так Саймон получил первое конкретное доказательство, что «Сеть» на самом деле существует.
По поводу существования «Сети» Саймон не переживал. Как член Общества Невидимой руки, он просто считал их (кто бы они ни были) очередной кучкой Непросвещенных.
Саймон был уверен, что только он и его товарищи из Общества Невидимой руки были абсолютно просвещенными.