Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Юмэно Кюсаку. Догра Магра. СПб.: Издательство книжного магазина «Желтый двор», 2023. Перевод с японского Анны Слащевой
От издателя: «Еретическая проповедь об аде умалишенных» написана в жанре «дурацкой сутры» (аходаракё) — такие сутры, пародировавшие буддийские проповеди, читались на улицах японских городов бродячими проповедниками эпохи Эдо. Авторы аходаракё зачастую открыто критиковали различные стороны общественно-политической жизни Японии, а исполнять их следовало монотонным речитативом и стуча по деревянному барабану в форме рыбы (в публикуемом тексте этот стук передается словами «скарака, тя́капоко»).
Еретическая проповедь об аде умалишенных, или Темные века сумасшедших
Сочинил Мэнкуроо Мандзи,
доктор наук (Австрия),
доктор философии (Германия),
доктор искусств (Франция)
▼А-а-а-а-а-а! Господа и с левой, и с правой стороны! / Хозяева и хозяюшки, судари и сударыни! / И стар и млад! И все остальные! / Почтеннейшая публика, что здесь собра́лась! / Давненько, давненько мы с вами не виделись... / и прочая и прочая... Чего диву даваться? / Когда мир зародился, тогда только и виделись. / А с тех пор я вам ни словечка, ни буковки. / Но сегодня, впервые на этой улице, / выступает умалишенный бонза! Скарака, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
Подходите, подходите, ближе подходите! / Слушайте да внемлите моим словам. / Денег с вас не возьму, да и мне их не надобно. / Подходите сюда, не буду удерживать! / Тя́капоко, тя́капоко...
Подходите, подходите, / смотрите да дивитесь! Сутярака, тя́капоко, тятярака, тя́капоко...
▼А-а-а-а-а! Вот перед вами умалишенный бонза, / росточком пять сяку да сун в придачу, / годков тридцать пять, тридцать шесть, может. / А череп-то лысый, начисто выбрит, / глаза внутрь запали, зубы вставные, / ребра торчат, что доска для стирки. / В лохмотьях, словно садовое пугало! / А сандалии! Гляньте, как ноги волочит! / Грязи на них, что гора Кати-Кати, / хоть горстью хватай и лодку делай! / Лживый бонза притворяется нищим! / В скольких-то землях он побывал? / Весь от ветра иссох и на солнце выгорел! / А небо над ним все такое же синее! / У дороги суму свою бросил! Скарака / Тя́капоко, бонза стучит по рыбе! / Она расскажет о прошлом, о будущем, / об известиях разных, лишь стучи да постукивай. Скарака, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
▼А-а-а-а! Об известиях разных, лишь стучи да постукивай. / Ни отца, ни матери, ни детей, ни близких, / ни жены, ни любовницы, никого-никогошеньки, / ни кола ни двора у нашего бонзы. / Одно скарака, одно тя́капоко, / только сума, только кожа и кости. / Перекати-поле наш бонза: / куда ветер подует, туда и направится. / По всему миру поколесил, постранствовал. / И в Пекине, и в Харбине, и в Петербурге, / в красной Москве и квадратном Берлине, / в оперной Вене, в Мюнхене пьяном, / в Париже, где пляшут, и в Лондоне сонном. / И за морями, в свободной Америке, / где в Нью-Йорке торгуют женщинами, / а в Сан-Франциско в карты играют. / В Чикаго, где пей сколько хочешь, хоть спейся... / Все ходил, шатался, как истинный янки. / Десять лет целых шалил и дурачился, / все видел, все слышал, да привез сувенирчик: / то жуткая Проповедь о страшном Аде! Скарака, покупоку... тятярака, покупоку.
▼А-а-а-а! Жуткая Проповедь о страшном Аде! Вся моя проповедь — чистая правда, / все это глаза мои впалые видели. / Сегодня премьера, денег ваших не надо, / не нужны мне деньги, только книжку возьмите! / По ней петь буду, там все напечатано. / Думаете, я вас потом одурачу? / Денег, мол, не возьмет, а сам обманет? / Вижу, вижу такие сомнения! / Но пустые все ваши тревоги! / Это делаю я из удовольствия, / чтоб цивилизация процветала! / Расскажу кой о чем, а вы дома подумайте. / Подходите, подходите! Слушайте да смотрите! Ерети-и-и-ическая! Про-о-о-оповедь! Об А-а-а-аде! Ума-алише-о-о-онных! Скарака, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
1
▼А-а-а-а! Еретическая проповедь об Аде умалишенных. / Но что же такое ад, вы спросите? / Наш бренный мир называется Сяба, / за прегрешения, в нем совершенные, / в самом конце человека встречает / огненная колесница. Она вниз помчится, / закрутит, завертит и прямиком в ад, / мимо уделов асуров, зверей и претов, — / прямо в самую бездну человек будет ввержен. / Где гора Шипов и озеро Крови, / холодные а́ды и горячие а́ды, / ад деревьев-мечей и дождей из камней, / ад огненных мук, ад кипящей воды, / ад, где за ноги вниз головой подвешивают. / Все расплата за прегрешения в Сяба. / Там и колют, и режут, в масле заживо жарят! / Крики, стоны из Аби, величайшие муки / ощущают грешники, а помереть не могут. / Только вопль их услышишь — сразу же крышка! / Голова лопнет, и прямо в могилу! / Так настоятель вещает с кафедры. Скарака, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
▼А-а-а-а! Так настоятель вещает с кафедры. / Но ему-то верить совсем не стоит. / Побасенки об аде, не умрешь — не проверишь. / Это жадные бонзы хотят денег побольше, / вот и брешут о том, что сам Будда не видел. / А я расскажу вам чистейшую правду. / Этот ад совершенно другое дело. / В колокола там не бьют и сутр не читают. / Чтобы попасть в рай, денег не надо, / но везде этот ад, куда ни посмотришь. / И живые, живые туда попадают! Тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
▼А-а-а-а! Живые, живые туда попадают! / Но не ад это бедных, что без устали трудятся, / и не ад куртизанок, где страсть переменчива, / и не ад, где вбит клин между долгом и чувствами, / и не ад наказания за преступления, / где поймали, схватили, в тюрьму посадили / на несколько лет или дали пожизненное. / Нет, этот ад от других отличается, / о подобных делах в нем и не ведают. / Там вздохнуть не дают и света не видно, / не поймешь, как широк, как глубок этот ад. / Яма, царь адский, — медицины доктор. / Бакалавры-помощники — адские демоны. / И в этом аду орудия страшные! / Глаза видят, нос чует, а Яма записывает / все грехи старые! Все-все выуживают! / Душу человеческую насквозь проницают, / от края до края, как хрусталь прозрачный, / и ни малейшему грешку не скрыться. / И неважно, виновный ты или безвинный, / в здравом уме или умалишенный. / Без разницы — всех в этот ад отправляют. / От одной только мысли волосы дыбом, / что на земле такое возможно. / А снаружи — больница для сумасшедших. / Не верите? Гляньте — и сами увидите. / Там пыток достаточно, любому найдется. / О этот страшный Ад умалишенных! Тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
▼А-а-а-а! О этот страшный Ад умалишенных! / Жуткая больница для сумасшедших / Говорю, говорю вам, господа, / да никак, никак не могу втемяшить. / Но послушайте же мою проповедь дальше / и ужаснитесь от незнания вашего! / И тогда восемьсот тысяч пор в вашем теле / все вмиг превратятся в гусиную кожу! / Что ж, начну я рассказ об этом аде. Тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...
▼А-а-а-а! Что ж, начну я рассказ об этом аде. / Каково же его происхождение? / Начнем с буквы «аз» алфавита, значит. / Кто виноват в этом деле, спросите? / Сначала явились у нас и в Европе / Цивилизация и Просвещение. / За ними Прогресс и Уважение / к главным плодам — Научным Знаниям. / Но среди них нет науки почтенней, / чем медицина, и профессии до́ктора, / который лечит людские болезни. Тя́капоко, тя́капоко.
▼А-а-а-а! Который лечит людские болезни. / Но врачи бывают двух разных видов. / Первые лечат болезни телесные — / это хирурги и терапевты. / Другие лечат болезни душевные / в психиатрических лечебницах. / А теперь разберемся, в чем здесь различие. / Что, напугал вас? Икота пропала? / В чем же отличие между ними? Тя́капоко, тя́капоко.
▼А-а-а-а! В чем же отличие между ними? / Лечат врачи эти разные вещи. / Тело человека можно увидеть, / руки и ноги можно пощупать, / органы можно прооперировать. / Постукают, выслушают, рентгеном просветят. / Проба Пирке, анализы крови, / неисчислимые методы разные. / А если болезнь врачу непонятная, / диагноз не тот и лекарство неверное?.. / Лечат, лечат, а человек умирает. / Тогда труп его вскроют, и сразу ясно, / что где не так, и к сведению примут. / Это называется медициной. / День ото дня она лучше и лучше! / Но душу-то как ты осмотришь, действительно? Тя́капоко, тя́капоко...
▼А-а-а-а! Но душу-то как ты осмотришь, действительно? / Будь ты хоть доктор стократно прославленный. / Болезни ума, болезни душевные... / Как пульс здесь прощупать, а где язык высунуть? / Куда укол ставить от тоски и печали? / Как от тревоги операцию сделать? / Нервных мурашек и в лупу не видно. / Лихорадку от страсти не измеришь градусником. / Да и как выявить сумасшедшего? / Рентгеном-то душу ты не просветишь. / Ее не видно, не слышно. / Она хуже пука, так неуловима. / Как ее изучить, как ее обследовать? / Дураком уродился — ничего не поможет! / Старая истина верна и поныне. / Выходит, эти болезни психические / никак не вылечить, никак не исследовать. / Научные знания тут бесполезны. / Понятно одно: ничего не понятно. Скарака, тя́капоко, скарака, тя́капоко...
▼А-а-а-а! Понятно одно: ничего не понятно. / Вот вам фактик загадочней некуда. / Тут впору задуматься, зачем все это нужно / и что это, вообще, такое. Внемлите! / Болезни ума, болезни душевные, / неизлечимы и не изучаемы, / а куда ни плюнь, попадешь стопроцентно / в больницу психическую, в клинику нервную. / Желтых домов да бедламов настроено. / Со всех сторон вывески висят роскошные, / крылечки и двери резьбою украшены. / За осмотры платишь, за лечение платишь. / За койку счета, за услуги расценки. / Врачи-психиатры горды неимоверно, / но что они тогда делают, значится? / Раз не обманщики и не жулики? / Как вам такое, непостижимое? / Погодите, погодите, я все расскажу вам. / За покровом таятся злодейства разные. / Что лечить, врачи совершенно не знают, / но большие деньги они получают. / Вот где таится настоящая ересь! Скарака, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко, тя́капоко...