Молодой Бисмарк мечтал о дипломатической карьере. Однако попасть в прусское министерство иностранных дел было непростой задачей. Сначала требовалось приобрести определенный опыт на государственной службе. В 1836 году Бисмарк приступил к исполнению обязанностей референдария (проще говоря, стажера) в Аахене, в Рейнской провинции Прусского королевства. Казалось, первый шаг к блестящей карьере сделан, и перспективы юноши выглядели вполне благоприятными. Его начальник покровительствовал ему, из министерства иностранных дел также приходили позитивные сигналы. Но вскоре все надежды рухнули, и главным виновником был не кто иной, как сам Бисмарк.
Аахен был в то время курортным городом, где собиралась публика со всей Европы и кипела светская жизнь. Молодой чиновник с головой окунулся в нее, откровенно пренебрегая своими служебными обязанностями, делая большие долги и влюбляясь в приезжих англичанок. Вершиной стал его роман с Изабеллой Лорейн-Смит, начавшийся летом 1837 года. Чтобы сопровождать свою возлюбленную в европейском турне, Бисмарк взял восьмидневный отпуск и исчез на несколько месяцев, даже не потрудившись поставить в известность начальство. Девушку «со светлыми волосами и редкой красотой» он уже считал своей невестой — однако в октябре роману пришел конец. «С тощим кошельком и больным сердцем я вернулся в Померанию», — вспоминал впоследствии Бисмарк.
О продолжении службы в Аахене после этого не приходилось и думать, однако начальство решило дать юноше еще один шанс. В декабре 1837 года он приступил к работе в правительственном президиуме Потсдама. Однако здесь окончательно выяснилось, что Бисмарк не в состоянии играть роль «винтика» в бюрократическом аппарате и терпеливо взбираться по ступенькам карьерной лестницы. «Прусский чиновник похож на музыканта в оркестре, — писал он своей кузине, уговаривавшей его не бросать службу. — Играет ли он первую скрипку или на треугольнике, он вынужден исполнять свою партитуру, не видя целого и не влияя на него. Он делает это так, как предписано, нравится ему это или нет. Но я хочу играть ту музыку, которую сам считаю хорошей, или вообще не играть». В этом был известный юношеский максимализм, однако именно так Бисмарк действовал до конца своих дней. Начальство объясняло неудачи молодого чиновника гораздо проще и, вероятно, не без веских на то оснований: «Если господину Бисмарку удастся преодолеть свою личную лень, он будет способен ко всем высоким государственным должностям».
Отслужив год в прусской армии, которая тоже не внушила ему большого энтузиазма, молодой человек в конце 1839 года окончательно подал в отставку. Теперь у него по большому счету оставался лишь один путь — сельского помещика. Именно такой выбор сделал в свое время его отец, примеру которого собирался последовать и Отто. Его мать умерла в начале того же года, глубоко разочарованная своим младшим сыном. Ее чувства, впрочем, не особенно волновали Бисмарка.
Вместе со своим старшим братом Бернгардом Отто взялся за управление тремя померанскими имениями, доставшимися в наследство от матери. После смерти отца в 1845 году к ним добавился и родной Шёнхаузен. Братья разделили наследство — померанский Книпхоф вместе с Шёнхаузеном достался младшему. Бисмарк энергично взялся за ведение хозяйства. Наконец-то он оказался предоставлен самому себе и мог делать все, что заблагорассудится! Молодой человек засел за учебники по сельскому хозяйству, стал внедрять новые машины и методы обработки почвы. Вскоре имения стали приносить доход. Вопрос о том, насколько велика здесь заслуга самого Бисмарка, довольно спорный — как раз в 1830-е годы цены на сельскохозяйственную продукцию стали расти, и все прусские помещики в большей или меньшей степени выиграли от этого. Однако не подлежит сомнению, что вчерашний мот и кутила превратился в бережливого, рачительного хозяина.
Но «бешеным Бисмарком» Отто быть не перестал. Он, как и в студенческие годы, продолжал эпатировать публику — на сей раз владельцев окрестных поместий. «Мое окружение — это собаки, лошади и помещики, среди последних я пользуюсь некоторым уважением, поскольку легко могу прочесть письменный текст, одеваюсь по-человечески и при этом могу разделать дичь с аккуратностью мясника, спокойно и дерзко скачу верхом, курю самые крепкие сигары и с доброжелательной холодностью сваливаю своих гостей под стол во время попоек», — писал Бисмарк другу. Жизнь в деревенском захолустье довольно быстро наскучила ему. Его кипучая энергия искала и не находила выхода. Управления поместьем и чтения книг — а читал он по-прежнему много и жадно — уже не хватало.
Ближе к тридцати годам у Бисмарка начали проявляться признаки того, что мы сегодня назвали бы кризисом среднего возраста. Он хотел что-то изменить в своей жизни. Но что именно? Жениться? Однако родители его избранницы отказали жениху со столь сомнительной репутацией. Уехать? В 1842 году он предпринял большое путешествие в Англию, Францию и Италию, а порой думал о том, чтобы уехать на другой континент — к примеру, поступить на британскую службу в Индии. Снова попытаться построить карьеру? Весной 1844 года он вернулся в потсдамскую канцелярию, но хватило его ровно на два месяца. «Я безвольно плыву по течению жизни, не имея иного руля, кроме минутных склонностей, и мне довольно безразлично, где меня выбросит на берег», — писал он в одном из писем. Пессимизм и меланхолия овладевали им все сильнее.
В конце концов он нашел более или менее подходящее общество. Речь идет о кружке пиетистов — набожных протестантов, в число которых входил друг его детства Мориц фон Бланкенбург. Сам Бисмарк относился к религии вполне равнодушно, однако члены кружка в качестве собеседников были намного интереснее среднестатистического сельского помещика. Однако главным «магнитом» среди пиетистов стала для молодого человека Мария фон Тадден — открытая, естественная и в то же время глубокая девушка. Мария поставила целью обратить закоренелого скептика в истинную веру. Их взаимная привязанность, однако, не могла прийти к счастливому финалу — девушка уже была помолвлена с Бланкенбургом. Только ранняя смерть Марии от тифа положила конец этому «любовному треугольнику».
Смерть близкой его сердцу молодой женщины глубоко потрясла Бисмарка. Некоторое время спустя он сделал предложение лучшей подруге Марии — Иоганне фон Путткаммер. Девушка не блистала красотой, однако была неглупа, а самое главное — способна обеспечить своему супругу спокойствие и уют у домашнего очага. Иоганна была в определенном смысле противоположностью матери Бисмарка: лишенная каких-либо светских амбиций, но бесконечно преданная мужу и готовая самоотверженно заботиться о нем. В июле 1847 года они поженились. На протяжении всей жизни Иоганна обеспечивала своему супругу то, в чем он отчаянно нуждался — домашний уют, островок спокойствия, где он мог отдохнуть от бурных политических баталий.
Практически одновременно Бисмарк решил попробовать себя в новой сфере — органах дворянского самоуправления. В Пруссии середины XIX века помещики в значительной степени формировали структуры власти в сельской местности. Старший брат Бернгард занимал в померанской глубинке пост ландрата — главы местной администрации, и Отто иногда замещал его. Первой самостоятельной должностью младшего Бисмарка стал в 1846 году пост «начальника плотин» на одном из участков Эльбы. Это была чисто общественная, выборная должность, за которую Отто пришлось побороться. В этом же году он стал заместителем депутата в провинциальном ландтаге — сословном собрании, представлявшем интересы привилегированных классов провинции.
Оглядываясь назад, соблазнительно увидеть в этих событиях первые шаги молодого человека на пути к блестящей политической карьере. Действительно, у Бисмарка проснулся определенный интерес к политике. Но интерес не гарантировал успеха. И даже связи с ведущими консервативными деятелями Пруссии, приобретенные благодаря пиетистам и родственникам жены, не были сколько-нибудь надежным трамплином к вершинам власти. Политическая жизнь в Пруссии первой половины XIX века практически отсутствовала как таковая. У Бисмарка не было ни громких титулов, ни могущественных покровителей, ни желания медленно и прилежно строить административную карьеру. Его «потолком» в этой системе был пост ландрата, который вряд ли смог бы надолго удовлетворить его амбиции. Вполне возможно, что он, разочаровавшись в очередной раз, полностью ушел бы в частную жизнь, как это сделали многие в подобной ситуации.
Однако жизнь не стояла на месте. Колесо истории со скрипом повернулось и открыло перед Бисмарком новые возможности.