Англичане в Индии: «Сати на берегу Нербадды»

Наше субботнее приложение знакомит современных читателей с рассказами британских авторов конца XIX — начала XX века. Тема этой серии — приключения английских колонистов в Индии. Переводы и комментарии выполнены участниками Мастерской перевода CWS Александры Борисенко и Виктора Сонькина.

Перед вами перевод Главы IV из «Странствий и воспоминаний индийского чиновника» сэра Уильяма Генри Слимана (1788–1856). Эта глава содержит рассказ о нескольких случаях сати, самосожжения вдов, — практике, с которой пытались бороться как правители Индии, начиная с Великих Моголов, так и некоторые индийские интеллектуалы, в первую очередь Рам Мохан Рой. В 1820-е гг. вопрос о запрете сати стоял особенно остро: в эти годы число самосожжений возросло — вероятно, как реакция части местного населения на внедрение британских обычаев, — и британские власти медлили, опасаясь принимать жесткие запретительные меры. Случай, описанный в начале главы, произошел в 1829 году, совсем незадолго до того, как 4 декабря 1829 г. генерал-губернатор Индии, лорд Бентинк, опубликовал «Постановление о запрете сати». У. Г. Слиман, прекрасный знаток местных обычаев, не романтизирует сати и избегает излишнего драматизма, что выделяет его рассказ среди прочих текстов, посвященных этому предмету.

У. Г. Слиман

СатиСати — добродетельная женщина, в особенности та, что совершает самосожжение на погребальном костре своего мужа. В общепринятом употреблении значение этого слова было распространено также на сам акт самосожжения. — Прим. Винсента А. Смита, подготовившего издания 1893 и 1915 гг., далее — «прим. издателя». на берегу Нербадды

Переводчики: Евгения Никитенко, Анастасия Рыбалкина, Аркадий Тесленко

Редактор: Анна Гайденко

Перевод по изданию: Rambles and Recollections of an Indian Official. By Major-General Sir W. H. Sleeman, K.C.B. Revised annotated edition by Vincent A. Smith. Humphrey, Milford: Oxford University Press, 1915

Однажды вечером мы отправились в Гопалпур — небольшую деревеньку, расположенную на нашем берегу НербаддыНербадда (Нармада, Нарбада) — река в Центральной Индии, на севере Деканского нагорья; впадает в Аравийское море. Почитается индусами как священная и уступает в своем значении лишь Гангу. — Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, прим. переводчика. милях в трех вверх по течению от БхерагатаБхерагат (Бхедагат) — небольшой город на р. Нармаде к юго-западу от Джабалпура, известный благодаря Мраморным скалам и водопаду Дхуандхар.. В пути нам повстречались женщины и девушки, гурьбой шедшие на ярмаркуПервая глава воспоминаний У. Слимана посвящена описанию подобных праздничных ярмарок, приуроченных к празднику возвращения бога Вишну из подземного мира: они повсеместно проводились в Индии в месяце картик (23 октября — 21 ноября) на берегах священных рек и длились пять дней; во время празднеств верующие возносили молитвы и совершали омовение в водах священной реки.. Их ноги были обнажены до середины бедра, и однако, проходя мимо нас, они тщательно прикрывали лица. «Боже мой! — воскликнула одна из наших дам, — как только эти люди позволяют себе подобное бесстыдствоЖительницы Бунделкханда носят такие же набедренные повязки, что и женщины в округе Джаббалпура. К северу от Джамны обыкновенно носят простую нижнюю юбку. — Прим. издателя. Бунделкханд — регион в Центральной и Северной Индии, на территории современных штатов Мадхья-Прадеш и Уттар-Прадеш. Джамна (Ямуна) — река в Северной Индии, крупнейший приток Ганга; на берегу Джамны расположен Тадж-Махал. — Прим. переводчика.?» А им, несомненно, столь же неприличным казалось выставлять напоказ лицо, при этом тщательно пряча ноги, — ведь это были скромные крестьянки, которые шли искупаться в священном потоке.

Здесь можно увидеть красивые храмы; большинство из них возведены в память о вдовах, взошедших на погребальные костры своих мужей, на том самом месте, где они предали себя огню. Подобный храм был сооружен совсем недавно над прахом одной из самых удивительных женщин, которых я когда-либо встречал. Она совершила самосожжение в 1829 году, и я присутствовал при этом событии. Я запретил возводить на этом месте памятное сооружение, однако майору Лоу — моему преемнику на должности главы окружной администрации — никто, по всей видимости, не доложил ни о запрете, ни о том, что ведутся работы, так что в мое отсутствие храм все же был построен.

Поскольку ныне обряд сати запрещенОбряд сати был запрещен Бенгальским постановлением от 4 декабря 1829 г., во время правления лорда Уильяма Бентинка. В 1830 г. действие Постановления было распространено на Мадрас и Бомбей. Сторонники проведения обряда тщетно пытались оспорить Постановление в Тайном совете Великобритании. Несколько офицеров-европейцев выступали за сохранение обычая. Прекрасно написанный очерк законодательных норм приведен в работе мистера Д. Булджера о лорде Уильяме Бентинке в серии «Правители Индии». — Прим. издателя. в наших владениях и европейцы почти лишены возможности наблюдать и описать его, я изложу здесь обстоятельства этого происшествия в точности так, как записал их тогда, и читатель может не сомневаться в правдивости всей истории.

29 ноября 1829 года эта пожилая, лет шестидесяти пяти, женщина соединила свой прах с прахом своего мужа, преданного огню четырьмя днями ранее. Получив в управление округ ДжабалпурДжабалпур — город и округ в Центральной Индии, к северу от р. Нармада, на территории современного штата Мадхья-Прадеш. в марте 1828 года, я издал постановление, воспрещающее оказывать содействие в проведении сати, и ясно указал, что любой, кто принесет хотя бы унцию дров для церемонии, будет сочтен пособником. В том случае если женщина сжигала себя на одном костре с телом мужа, каждый, кто доставлял дрова для его погребения, должен был отвечать перед законом; поэтому, чтобы избежать наказания, сперва предавали огню останки мужа, вдове же приходилось готовить для себя дрова отдельно.

Во вторник, 24 ноября 1829 года, главы семейств, входивших в один из самых почтенных и многочисленных брахманскихБрахманы — высшая из четырех варн, или сословий, в Индии. родов в округе, обратились ко мне с просьбой дозволить самосожжение этой женщины на погребальном костре ее мужа, Уммеда Сингха Упадхьи, который в то утро скончался на берегах НербаддыТам, где это возможно, в особенности в Бенгалии, индусов приносят умирать к берегам священных рек. — Прим. издателя.. Я пригрозил, что буду следить за исполнением своего указа и сурово покараю каждого, кто окажет ей содействие; чтобы проследить за соблюдением закона, я выставил полицейский караул. Женщина осталась сидеть у самой воды, без еды и питья. На следующий день тело ее мужа было предано огню в небольшой яме площадью около восьми квадратных футов и глубиной фута три-четыре на глазах у нескольких тысяч зрителей, собравшихся посмотреть на сати.

К вечеру любопытствующие разошлись, поскольку ничто не предвещало, что я уступлю настойчивым требованиям ее близких, не смевших притронуться к еде до тех пор, пока вдова не совершит самосожжение или не заявит о своем желании вернуться к ним. Ее сыновья, внуки и еще какие-то родственники остались с ней, в то время как остальные окружили мой дом; одни добивались того, чтобы я позволил ей сгореть, другие — чтобы она отказалась от своего решения. А она по-прежнему сидела на камне у самого берега, отвергая пищу и питье, ничем не защищенная от лучей палящего солнца днем и от пронизывающего холода ночью, прикрытая лишь одним куском тонкого полотна.

В четверг, чтобы уверить всех в своей неколебимой решимости, она повязала голову дхайей, красным тюрбаном из грубой материи, и разбила свои браслетыТонкие кольцеобразные браслеты из цветного стекла, металла или других материалов составляют неотъемлемую часть костюма индийской женщины, в особенности замужней. Они имеют символическое значение и ассоциируются с процветанием, плодородием и долголетием. Браслеты разбивают или снимают в случае смерти мужа; снять одновременно все браслеты или разбить их считается у замужних женщин плохой приметой: это может привести к скорому вдовству., что делало ее мертвой в глазах закона и навсегда исключало из касты. Если бы после этого она осталась жить, то никогда не смогла бы вернуться в семью. Ее дети и внуки по-прежнему находились при ней, но все их мольбы были тщетны; я убедился, что, если не позволить женщине сгореть, она доведет себя до голодной смерти, и таким образом семья ее будет опозорена, ее мучения продлятся дольше, а меня самого обвинят в злоупотреблении полномочиями, поскольку постановления, подобные принятому мной, еще ни разу не получали официального одобрения властей.

Утром в субботу, 28-го числа, проделав путь в десять миль, я увидел бедную старую вдову — она сидела, держа в каждой руке по кокосовому орехуКокосовый орех широко используется в различных индуистских ритуалах, в том числе в качестве подношения во время пуджи — обряда поклонения и почитания божества, реже — наставника, родственника или духа; любое значимое дело верующему рекомендуется начинать, разбивая кокосовый орех у алтаря того или иного божества., голова ее была повязана дхайей, а у ног стояло медное блюдо, полное цветов и белого рисаЦветы и белый (шлифованный) рис или блюда из него также используются в качестве подношений во время совершения пуджи.. Сохраняя полное самообладание, вдова сообщила мне, что «твердо намерена соединить свой прах с прахом покойного мужа и будет терпеливо ожидать моего разрешения, веря, что до тех пор Господь сохранит ей жизнь, хотя она и не смеет пить или принимать пищу». Глядя на солнце, которое в тот момент поднималось над прекрасной, широко раскинувшейся излучиной Нербадды, она спокойно сказала:

— Моя душа уже пять дней пребывает подле души моего мужа там, возле солнца; от меня осталась лишь земная оболочка, но и ее, я знаю, смешают с его прахом вот в той яме, и рано или поздно вам придется с этим смириться, ибо не в вашем характере и обычае напрасно продлевать страдания несчастной старой женщины.

— Действительно, это так. Моя цель и мой долг — хранить и беречь вас. Я приехал, чтобы убедить вас отказаться от этой пустой затеи, и надеюсь, что вы выберете жизнь и убережете своих родных от позора — иначе их станут считать убийцами.

— Я не боюсь, что их сочтут убийцами: все они, как хорошие дети, сделали, что могли, пытаясь уговорить меня остаться и жить среди них. Поступи я так, они любили бы и почитали меня; но мой долг перед ними исполнен. Я оставляю их на вашем попечении, сама же отправляюсь позаботиться о своем муже, Уммеде Сингхе УпадхьеИмя имеет необычный вид. Упадхья — почетное прозвание у брахманов, его значение — «духовный наставник». Брахманы, служащие в армии, иногда принимают прозвание «Сингх», однако чаще им наделяются сикхи или раджпуты. — Прим. издателя. Сикхи — этноконфессиональная группа, представители которой проживают преимущественно в Северной Индии. Раджпуты — этносословная группа в Индии и Пакистане, группа кланов, чьи представители традиционно занимаются военным делом. — Прим. переводчика., ведь мой прах уже триждыСмысл этой фразы будет раскрыт в истории женщины-лодхи, которая следует ниже. был смешан с его прахом на погребальном костре.

Так в первый раз за свою долгую жизнь она произнесла имя мужа, ибо в Индии ни одна женщина, ни знатная, ни простолюдинка, никогда не произносит имя своего мужа: это считается непочтительным; часто бывает забавно видеть, как они теряются, если их просит об этом европейский джентльмен. Они оглядываются по сторонам в поисках того, кто избавит их от необходимости принимать столь трудное решение — выказать неуважение либо к собеседнику, либо к мужу в его отсутствие. Понимая, что вопрошающему неизвестны их обычаи, они боятся, что молчание будет истолковано как неуважение. Женщины знают, что лишь немногие европейские джентльмены знакомы с этим обстоятельством, и, приходя в наши суды или в другие учреждения, где полагается отвечать на вопрос об имени мужа, они обыкновенно приводят с собой ребенка или другого родственника, чтобы тот произнес эти слова за них.

Когда вдова назвала имя своего мужа — а она произнесла его нарочито отчетливо, — все присутствующие уверились в ее твердой решимости принять смерть.

— Мне довелось испытать на себе щедрость правительства, — продолжила она. — Благодаря ей наши земли были освобожденыБританская Ост-Индская компания в 1793 г. заключила с крупными индийскими землевладельцами Соглашение о вечном поселении (The Permanent Settlement), по которому те в обмен на ежегодные выплаты фиксированных сумм становились собственниками земель, ранее предоставленных им в пользование могольскими императорами. Земли, по тем или иным причинам не облагавшиеся налогом при Великих Моголах, сохранили свой статус и во времена британского владычества. от поземельного налога, а я и все мое большое семейство жили в довольстве и достатке; и я твердо верю, что моим детям не позволят впасть в нужду. Я же больше ничего не могу для них сделать, и всякая связь между нами должна быть прервана. Моя душа (prānПравильно — prāṇa, в переводе с санскрита буквально «дыхание». Под праной понимается совокупность жизненных «ветров», энергий, составляющих основу жизни человека. Во время смерти прана погружается в дживу — индивидуальную душу, которая затем соединяется с новой телесной оболочкой.) — с Уммедом Сингхом Упадхьей, и мой прах должен смешаться с его прахом.

Вновь устремив взгляд на солнце, она произнесла:

— Я вижу их вместе. Под свадебным балдахином.

Ее спокойная уверенность произвела на меня глубокое впечатление. Она говорила об обряде бракосочетания, и у меня нет сомнений, что в тот миг она действительно верила, будто видит свой дух и дух своего мужа в раю под свадебным балдахином.

Я попытался сыграть на ее гордости и на ее страхах. Я сказал ей, что земли, которыми так долго жило ее семейство, будут, возможно, изъяты властями — в знак недовольства детьми, не сумевшими отговорить ее от самопожертвования; что храмы ее предков над берегом, вероятно, сровняют с землей — чтобы у остальных не возникло желания приносить подобные жертвы; и, наконец, что если она намерена упорствовать в своем решении, то место ее смерти никогда не будет отмечено даже кирпичом или булыжником. Если же она согласится вернуться к жизни, среди этих храмов для нее построят просторный дом; с принадлежащих ее семье земель ей будет вдоволь поставляться все необходимое; дети будут навещать ее ежедневно, и я тоже буду часто наносить визиты. Она улыбнулась, но, протянув руку, сказала:

— Мой пульс давно не бьется, мой дух отлетел, все, что от меня осталось, — это горстка пыли, и я хочу смешать ее с прахом моего мужа. Я не буду страдать в пламени; если вам требуется доказательство, велите принести огня и вы увидите, как он поглотит эту руку, не причинив мне ни малейшей боли.

Я не стал щупать ей пульс, но кто-то из моих людей попробовал и объявил, что биение не ощущается. К тому времени все местные жители, наблюдавшие за вдовой, твердо верили, что она не способна чувствовать боль, и позже лишь укрепились в этом убеждении.

Уверившись в том, что мои усилия спасти ее жизнь, скорее всего, останутся тщетными, я собрал всех глав семей из ее рода и сообщил, что разрешу ей предать себя огню, если они подпишут обязательство, что никакая другая женщина их рода никогда больше не совершит самосожжения. Все они согласились, к полудню необходимые бумаги были составлены; я послал уведомить вдову, и она встретила это известие с радостью и благодарностью. Церемонии омовения длились до трех часов дня, а в это время в яму закладывались дрова и другие горючие материалы, чтобы огонь был сильным. После омовения вдова попросила «пан»Жевательная смесь на основе бетеля употребляется уже много столетий, возможно — тысячелетий в Индии и странах Юго-Восточной Азии, обладает тонизирующим и обезболивающим эффектом. (лист бетеля) и пожевала его, затем встала и, опираясь одной рукой на плечо старшего сына, а другой — на плечо племянника, приблизилась к огню.

По всему периметру я расставил солдат, никому не разрешалось подходить ближе, чем на пять шагов. Когда она встала, костер подожгли, и через мгновение дрова были охвачены пламенем. До костра было около 150 ярдов. Старая женщина шла спокойно, с радостным лицом, и лишь однажды остановилась, подняла глаза к небу и сказала: «Муж мой, зачем они не пускали меня к тебе целых пять дней?» Возле часовых она оставила сына и племянника и дальше пошла сама; обошла вокруг ямы, на мгновение остановилась и, шепча молитву, бросила в огонь цветы. Затем она решительно и без колебаний приблизилась к самому краю, вошла в центр пламени, села, откинувшись назад, будто опираясь на спинку кресла, и ее поглотил огонь, а она не издала ни единого крика, не выказала ни малейшего признака мучения.

На церемонию принесли музыкальные инструменты, и, когда вдова приблизилась к огню, зазвучала традиционная музыка, но не для того, чтобы заглушить крики, как думают многие, а для того, чтобы никто не услышал последние слова жертвы, потому что они считаются пророческими и могут причинить боль живым или стать источником раздора между ними. Никто не ожидал, что я уступлю, поэтому при самосожжении присутствовала лишь горстка людей, так что стойкость вдовы ни в малейшей степени не зависела от окружающей обстановки, и я совершенно уверен, что ей придавало сил лишь желание снова соединиться со своим мужем в следующем мире и глубокое убеждение, что так и будет, если она сейчас совершит сати.

Он умер во вторник утром, и с того самого момента и до вечера среды она только жевала «пан» и ничего больше; а затем отказалась и от него. Она не пила воду со вторника. В костер она вошла, обернутая тем же тонким полотном, в котором совершала омовение; индусы верят, что даже тень чего-либо нечистого, упавшая на идущую к погребальному костру женщину, может ее осквернить, если только ее не защищает кусок ткани, смоченный в святых водах.

Справедливости ради я должен отметить, что близкие старались отговорить вдову от ее решения и, если бы она осталась жить, вне всякого сомнения заботились бы о ней и почитали как главную женщину в семье. В целом мире не найдется места, где так же любят и почитают родителей и так повинуются им, как в Индии; и бабушек там почитают еще более, чем матерей. Ни к одной королеве, восседающей на троне, ее подданные не приближались с таким благоговением, с каким подходили к старой женщине ее родные, когда она сидела на голом камне в русле реки с одной только красной повязкой на голове, прикрытая лишь куском белой ткани.

Вскоре после Трафальгарской битвы я услышал, как одна юная леди воскликнула: «Будь у меня брат, я была бы счастлива, если бы он погиб в этом сражении!». Несомненно, и семьи, в которых практикуется сати, благодаря этому самопожертвованию сильно возвышаются в глазах общества и в своих собственных. Четыре, а может, и пять жен раджи Удайпура сожгли себя заживо вместе с его останками, и среди них была сестра ривскогоРива (Rewah) — большое княжество, расположенное к югу от Аллахабада и Мирзапура и к северу от Сагара. Правителями княжества являются Багел-Раджпуты. В Удайпуре, или Меваре, правильно называть правителя «ранья», а не «раджа». См. «Летопись Мевара», главы 1-18, стр. 173-401, в «Народном издании летописей и древностей Раджастана» Тода (Routledge, 1914 г.), превосходное и дешевое переиздание. Оригинальное издание ин-кварто практически невозможно достать. — Прим. издателя. раджи; и ни о чем ином за всю свою жизнь ее брат не будет вспоминать с такой гордостью и удовлетворением, поскольку раджа Удайпура — глава клана Раджпутов.

Я спросил старую женщину, как она решила стать сати, и она ответила, что решимость окрепла в ее душе лет тринадцать тому назад, когда она вместе с другими женщинами купалась в Нербадде, как раз неподалеку от этого самого места, и смотрела на великолепные храмы, которые ее предки воздвигли на берегу реки над пеплом женщин ее рода, которые во все времена совершали сати. Среди них, как я понял, были две ее родные тетки и свекровь. Здания были великолепны, их возводили, не считаясь с затратами, и затем тщательно заботились о них. Она никому не рассказала о своем решении, ни словом не обмолвилась до того момента, пока ее муж, которого принесли на берег Нербадды, утратив последнюю надежду на то, что он переживет лихорадку, не испустил дух у нее на коленях; вот тогда-то она и провозгласила: «СатМужская форма слова сати (suttee). — Прим. издателя., сат, сат».

Чарльз Хардинг из Государственной службы Бенгалии, будучи магистратом БенаресаБенарес, также Варанаси, или город мертвых, — место, где многие индийцы желают быть сожженными после смерти, чтобы пепел попал в священную воду Ганга., в 1806 году предотвратил сожжение вдовы одного брахмана. Год спустя после смерти мужа, под давлением семьи, она выразила желание сжечь себя вместе с некоторыми его вещами, хранившимися специально для обряда. Костер для нее был сооружен в РамнагареХорошо известном туристам как резиденция махараджи Бенареса. — Прим. издателя. Рамнагар также хорошо известен туристам и в настоящее время, так как часть форта Рамнагар отдана музею истории махараджей Бенареса и открыта для публики. — </em>Прим. переводчика.</em>, примерно в двух милях от Бенареса, на противоположном берегу Ганга.

Вдову не очень хорошо привязали, и, как только ее коснулся огонь, она выпрыгнула из костра и бросилась в реку. Все присутствующие побежали за ней вдоль берега, но течение отнесло вдову к Бенаресу, где ее подобрала полицейская лодка.

Она была ни жива ни мертва от страха и чуть не утонула, на плаву ее лишь чудом удержала одежда. Ее привезли к Хардингу, а тем временем известие, что вдова брахмана избежала погребального костра — он все равно считался погребальным, хотя муж уже год как умер, — вызвало в Бенаресе волнения. Тысячи людей окружили дом Хардинга, а двор заполнили почтенные жители города, требующие выдать женщину; среди них был и отец несчастной, который заявил, что не может одобрить поступок дочери, а семья мужа больше не примет ее, так что лучше бы ей умереть на костре.

Такое положение дел сильно беспокоило Хардинга, который в полной мере чувствовал ответственность за Бенарес и его население в триста тысячПри жизни автора регулярной переписи населения не проводилось. Его приблизительная оценка сильно завышена. Вот данные переписи, включая квартиросъемщиков: 1872 г. — 175 188 чел.; 1901 г. — 209 331 чел.; 1911 г. — 203 804 чел. — Прим. издателя. человек, весьма склонное к мятежам, а то и к восстаниям (хотя порой их и не отличить). Он долго настаивал на том, что после смерти брахмана прошло уже много времени, что вдова не желает совершать сати, но все было напрасно, пока наконец его не осенила замечательная мысль. Он сказал, что жертва была явно неугодна их богу, что священная река отвергла ее; ведь эта женщина на глазах огромного количества людей проплыла вниз по течению две мили, хотя не умела плавать, и было совершенно ясно, что она отвергнута. Будь она достойной жертвой, то после того, как ее коснулся огонь, река приняла бы ее. Это объяснение полностью удовлетворило толпу. Отец вдовы сказал, что после такого неопровержимого доказательства он может принять свою дочь, и люди спокойно разошлись по домамЭта история про Бенарес, случайно выпущенная из авторского текста, была напечатана в качестве примечания ко второму тому. Сейчас она вставлена на место, которое кажется наиболее подходящим. — Прим. издателя..

Нижеописанный разговор состоялся в Джабалпуре между мной и индийским джентльменом однажды утром, вскоре после того, как правительство запретило сати.

— В каких кастах женщинам не разрешается снова выходить замуж после смерти мужа?

— Это, сэр, брахманы, раджпуты, банья (торговцы), каяштха (писцы).

— Почему бы не разрешить женщинам выходить замуж теперь, когда им запрещено сжигать себя вместе с умершим мужем?

— Они хранят верность первому мужу, потому что знают, что нельзя вступить в союз со вторым мужем без понижения касты, сэр. Кроме того, если бы всем вдовам разрешили снова выходить замуж, какая тогда была бы разница между нами и людьми низшей касты? Мы вскоре опустились бы до уровня самых низших«В Индии каста обязана строго соблюдать правила еды и особенно правила брака; каста непреложно соблюдает свои внутренние правила и обычаи. <...> Нельзя возвысить свою касту, но можно понизить ее статус небрежностью в исполнении установленных правил. Причиной подобного понижения может явиться обращение членов касты к «низким» ремеслам, или употребление вина или мяса, или выбор формы брака». Цит. по А. Е. Снесарев, «Невероятная Индия: религии, касты, обычаи». Вышеперечисленные четыре касты являются высшими, и непреложное соблюдение установленных правил сотни лет позволяет им сохранять свое положение в глазах индийского населения. В высших кастах, как можно видеть, вдове было запрещено выходить замуж второй раз, в низших же кастах, которые составляли около 80 процентов индуистского населения, повторные браки вдов не возбранялись..

— Значит, вы считаете приемлемым сохранять статус касты за счет несчастных вдов?

— Нет; они сами так же гордятся чистотой своей касты, как и их мужья.

— Так вы полагаете, женщины были бы рады услышать, что старый добрый обычай сжигать вдов восстановлен?

— Несомненно, некоторые из них были бы рады.

— Почему?

— Потому что они воссоединились бы со своими мужьями в раю и были бы счастливы и свободны от жизненных невзгод.

— Но вам следовало бы позаботиться о том, чтобы вдовство не становилось причиной невзгод.

— Если вдова ведет себя хорошо, члены семьи умершего мужа почитаютСо вдовами не всегда так хорошо обращаются. Их жизнь в Нижней Бенгалии исключительно тяжела. — Прим. издателя. ее в высшей степени, с ней обязательно советуются по любому поводу; у нас гордятся тем, что вдовы хранят память об отцах, сыновьях и братьях. Но женщины чувствуют свою слабость и часто предпочитают сжечь себя, нежели всю оставшуюся жизнь подвергаться соблазнам и подозрениям.

— А почему бы мужчинам не сжигать себя, чтобы избежать жизненных невзгод?

— Потому что их, в отличие от женщин, небеса к этому не призывают.

— Вы полагаете, женщин действительно призывало к самосожжению божество?

— Разумеется! Мы все верим, что их призывала и поддерживала божественная воля и что такие нежные существа, как женщины, не смогли бы добровольно принять подобные муки, если бы сверхъестественные смелость и стойкость не были ниспосланы им свыше. Когда умер Дули Сукул, отец банкира из СихорыСихора — город с населением более 5 000 человек, находящийся между Джабалпуром и Мирзапуром в 27 милях от последнего. Такое название носит еще один город, поменьше, в округе Бхандара в Центральных провинциях. — Прим. издателя., жена одного земледельца из касты лодхиЛодхи — этно-сословная группа в Индии; лодхи проживают в основном на территории штата Мадхья-Прадеш и занимаются земледелием. в том же городе внезапно заявила, что она уже шесть раз совершала с ним сати прежде и что теперь они в седьмой раз вместе отправятся в рай. Ничто не могло удержать ее от самосожжения. Ей было лет пятьдесят-шестьдесят, у нее были внуки, и близкие старались убедить ее, что она ошибается, но все было напрасно. Она стала сати и была сожжена через день после банкира.

— Но ведь она была из очень низкой касты лодхи, тогда как родственники Дули Сукула принадлежали к брахманам; не пытались ли они отговорить ее?

— Пытались, но потом сами признали, что все подвластно божественной воле; и все сочли это призывом с небес.

— И что стало с вдовой банкира?

— Она сказала, что не слышала божественного призыва взойти на костер. Это произошло тридцать лет назад; банкиру, когда он умер, было около тридцати.

— Значит, в раю с ним будет уже довольно старая жена?

— Нет, сэр; пройдя через пламя на земле, оба супруга в раю становятся молодыми.

— Бывало, что женщины сжигали себя с какой-нибудь вещью мужа, если он умер вдали от дома, не так ли?

— Да, сэр. Помню, лет двадцать назад один рыбак отправился по делам из Джабалпура в Бенарес. Он должен был вернуться через два месяца, но прошло полгода, а от него все не было известий. Наконец его жене приснилось, что он умер в пути, и она начала посреди ночи кричать: «Сат, сат, сат!». Разубедить ее было совершенно невозможно, и уже утром для нее подготовили костер на северном берегу большого пруда ХануманаХануман — обезьяноподобное божество, алтари которого весьма многочисленны в Центральных провинциях и Бунделкханде. — Прим. издателя. — там, где вы приказали посадить деревья вдоль дороги. Я видел, как она сгорела, держа в руках тюрбан своего мужа, а десять дней спустя он вернулся домой.

— Теперь, когда самосожжения запрещены, мужчине уже так просто не избавиться от плохой жены?

— Но она была хорошей женой, сэр, а плохие жены нечасто становятся сати.

— Кто сделал для нее костер?

— Кто-то из ее семьи, я забыл, кто именно. Они думали, что это призыв с небес, тогда как в действительности это был всего лишь сон.

— Вы из касты раджпутов?

— Да.

— В этой части Индии раджпуты и теперь убивают младенцев женского пола?

— Больше нет, эта практика прекратилась повсюду в наших краях, и к ней все реже прибегают в Бунделкханде, где раджи по просьбе британского правительства ввели на нее запрет. Эта мера имела самые благотворные последствия. Прежде в деревнях не видели и не слышали девочек, а сейчас они играют на улицах.

— Тем не менее родители ропщут и говорят, что, раз правительство заставляет сохранять девочкам жизнь, оно должно обеспечить их приданым. Это так?

— Сначала они немного роптали, сэр, но, привязавшись к дочерям, пересталиЗа последние сто лет многие офицеры считали, что их усилиями детоубийства удалось пресечь, и тем не менее эта практика отнюдь не искоренена. В провинции Агра суровые запретительные меры были приняты в 1870 году, и их неукоснительное исполнение, несомненно, сильно способствовало прерыванию жестокой традиции, однако в соседней провинции Ауд она оставалась общепринятой в течение многих лет. Я столкнулся с ярким примером в округе Рай-Барели в 1889 году, но тогда никто не понес наказания ввиду отсутствия судебных доказательств. О детоубийстве как об актуальном обычае неоднократно говорится в «Путешествии по королевству Ауд» (Bentley, 1858). Возможно, убийство девочек в младенчестве все еще широко практикуется и во многих туземных княжествах. Мистер Уиллоуби к 1849 году добился больших успехов в уничтожении этой традиции среди джхарейа в Катхияваре в Бомбейском президентстве. Есть основание надеяться, что это преступление постепенно исчезнет во всех частях Индии, но трудно оценить, насколько оно до сих пор распространено, хотя общее мнение таково, что ныне такие случаи редки (Census report, India, 1911, с. 217). — Прим. издателя. думать об этом.

Однажды утром, вскоре после этого разговора, меня навестил Гурчаран-бабу, директор небольшого колледжаУпразднен в 1850 году. Ныне в Джабалпуре существует более серьезный колледж, аффилированный в части искусств и права с университетом Аллахабада, открытым в 1887 году. — Прим. издателя. в Джабалпуре. Он получил образование в колледже Калькутты, превосходно говорит и пишет по-английски, сносно знаком с английской литературой и определенно человек думающий. Когда мы обсудили то, что привело его ко мне, я рассказал ему о женщине-лодхи, которая сожгла себя вместе с банкиром-брахманом в Сихоре, и спросил, что он об этом думает. Он ответил, что, по всей вероятности, эта женщина на самом деле была женой того брахмана в одной из прошлых жизней и что подобный необычный случай имел место и в его роду.

У его прадеда было три жены, и все они совершили сати, когда он умер. Пока пламя поглощало их, у костра появилась большая змея, заползла в огонь и сгорела вместе с ними. Вскоре приползла другая змея и проделала то же самое. Их видели все присутствующие, и у них не было сомнений, что змеи в предыдущей жизни были женами покойного и снова станут ими, принеся себя в жертву. Каждый раз, когда через положенные промежутки времени проводился траурный обряд «шраддха»В данном контексте шраддха — проводимый в честь умершего предка (предков) религиозный обряд, основной целью которого является защита и поддержка душ умерших в тонком мире, пока они снова не реинкарнируются на Земле. Время проведения и различные детали церемонии зависят от кастовой принадлежности и других факторов. Столь большое значение мужскому потомству в Индии придается именно из-за шраддхи, поскольку проведение ритуала является религиозной и социальной обязанностью всех индуистов мужского пола (за некоторыми исключениями)., молитвы и подношения исправно совершались для шести душ, а не для четырех. По сей день каждый представитель его рода верит, что те две змеи по праву могут считаться его предками и за них следует надлежащим образом молиться во время всех «шраддха». И так счел бы всякий индус, услышав эту историю.

Через несколько дней после этой беседы с директором колледжа Джабалпура мне нанес визит Бхоли Сукул, нынешний глава рода, к которому принадлежал вышеупомянутый банкир из Сихоры. Он оказался младшим братом того самого брахмана, с чьим пеплом сожгла себя женщина-лодхи. Я попросил его поведать мне все, что он помнит о том примечательном самосожжении, и вот что он рассказал.

— Старший из моих братьев был отцом покойного Дули Сукула, который долго служил сборщиком налогов под вашим началом в этом округе. Когда около двадцати лет назад брат умер в Сихоре, некая женщина-лодхи заявила, что сгорит в погребальном костре вместе с его телом. Она жила в расположенной неподалеку, милях в двух, деревне Кхитоли, которой владели несколько поколений нашей семьи. По ее словам, она была женой моего брата в трех разных воплощениях, уже трижды сжигала себя с ним и должна была сделать это еще четыре раза. Ей тогда было шестьдесят, и у нее был живой муж примерно того же возраста. Эта история поразила нас, и мы сказали ей, что она, должно быть, ошибается, ведь мы брахманы, а она лодхи. Она ответила, что ошибки здесь нет и что в предыдущей инкарнации она жила с моим братом в священном городе Бенаресе. Однажды она по недосмотру положила соль вместо сахара в еду святому человеку, который обратился к ней за подаянием, и тогда он сказал ей, что за это в следующей жизни она будет разлучена со своим супругом и перейдет в более низкую касту, но если она будет усердно исполнять положенные ей обязанности, то в следующем воплощении воссоединится с мужем. Мы сказали, что, верно, все это ей приснилось; вдова моего брата настаивала на том, что если уж ей не разрешают сгореть вместе с покойным мужем, то и другой женщине не должно быть дозволено занять ее место. Мы не дали вдове взойти на костер, и она, дожив до почтенных лет, умерла в Сихоре всего два года назад. Тело моего брата сожгли в Сихоре, а несчастная женщина-лодхи пришла, украла пригоршню пепла, положила ее за пазуху и унесла с собой в Кхитоли. Там она убедила мужа и брата помочь ей вернуться к ее прежнему супругу и в касту брахманов. Больше никто не посмел ей помогать, потому что по нашему настоянию их тогдашний старейшина запретил это самосожжение, так что они втроем принесли на головах дрова для костра, на который она и взошла с пеплом у сердца. Муж и брат подожгли костер, и она сгорелаЭта версия истории в некоторых незначительных деталях отличается от той, что была изложена выше. — Прим. издателя..

— И каково ваше мнение об этой истории теперь, по прошествии двадцати лет?

— Конечно же, она и правда была женой моего брата, ведь в огне она предсказала, что, подобно своему деду, мой племянник Дули достигнет высот на правительственной службе, что, как вам известно, вскоре и произошло.

— А что думал ваш отец?

— Он был настолько уверен, что эта женщина была женой его старшего сына в прошлой жизни, что покрыл все расходы на ее похороны и организовал великолепную церемонию, достойную члена нашей семьи. Ее гробницу и сегодня можно увидеть в Кхитоли, а гробницу моего брата — в Сихоре.

Я отправился взглянуть на эти захоронения в обществе самого Бхоли Сукула вскоре после нашего с ним разговора и выяснил, что все жители Сихоры и Кхитоли действительно верят, что старая женщина-лодхи в предыдущем воплощении была женой его брата и сожгла себя как его вдова в четвертый раз. Он погребен в Сихоре, а она — в Кхитоли.

Об авторе

Генерал-майор cэр Уильям Генри Слиман (1788–1856) — британский военный и администратор, уроженец Корнуолла. В возрасте 21 года он был зачислен курсантом в Бенгальскую армию и в конце 1809 г. прибыл в Индию, где ему суждено было провести бóльшую часть жизни. В 1814–1816 гг. в звании лейтенанта Слиман принимал участие в войне с Непалом, перенес страшную лихорадку и чудом остался в живых.

В 1820 г. молодой и деятельный офицер был направлен на гражданскую службу, получив назначение младшим помощником генерал-губернатора в Центральной Индии, в округах Сагар и Нербадда, а уже в 1822 г. ему было доверено управление округом Нарсингхпур.

Вскоре, в 1825 г., Слиману было присвоено звание капитана. В 1828 г. он получил в управление округ Джабалпур, где и разворачиваются события, описанные в главе «Сати на берегу Нербадды».

За 45 лет службы в Индии Слиман дослужился до звания генерал-майора. Его величайшим достижением стало раскрытие и уничтожение крупнейшей в Индии тайной преступной организации тхагов, члены которой занимались разбоем и совершили множество убийств.

Успеху Слимана во многом способствовало прекрасное знание жизни и обычаев коренного населения Индии. Человек деятельный, обладавший пытливым умом и неплохо образованный, Слиман уже в первые годы своего пребывания в Индии взялся за изучение арабского, персидского и урду, всегда живо интересовался культурой и бытом местных жителей и отличался неизменно уважительным к ним отношением.

Слиман прославился и другими достижениями. Так, во время службы в Джабалпуре он заметил неподалеку от города базальтовые образования морского, как он определил, происхождения. Произведя на этом месте раскопки, Слиман обнаружил — первым в Азии — окаменелые останки динозавров.

Благодаря нашему автору появился Маугли: Слиман первым рассказал о детях, воспитанных волками, и описанные им случаи вдохновили Р. Киплинга на создание «Книги джунглей».

Книга «Странствия и воспоминания индийского чиновника», главу из которой мы перевели и предлагаем вашему вниманию, была написана в конце 1830-х гг. В 1835 г. Слиман был вынужден взять отпуск по состоянию здоровья. Вместе с женой и сыном он отправился на север, в Шимлу, горный климат которой должен был помочь ему восстановиться. В пути к этому гималайскому курорту Слиман вел записки, которые позднее легли в основу книги, впервые опубликованной в 1844 г.

Свои «Странствия и воспоминания» Слиман посвятил сестре, чьи письма, по его словам, были ему самой ценной поддержкой в трудные минуты. В обращении к сестре, предваряющем книгу, Слиман пишет:

«В одном я должен тебя заверить: все эти беседы, воспоминания, заметки — ни в коей мере не вымысел. Я убежден в достоверности сведений, которые привожу со слов других людей, и ты можешь не сомневаться, что мои собственные свидетельства также достоверны. Наверное, если бы я захотел написать художественное произведение, я мог бы сделать эти записи гораздо интереснее, но сомневаюсь, чтобы получившееся произведение было бы столь же ценным для тебя и полезным для других; именно из таких соображений я исходил. Эта книга, возможно, позволит нашим соотечественникам, волей судеб живущим в Индии, лучше понять индийский народ и относиться к нему с более добрыми чувствами».

Второй издатель воспоминаний Слимана, В. А. Смит, в своем предисловии к изданию 1893 г. пишет, что знакомство с книгой и сейчас может быть необычайно полезным для британских чиновников — столь обширными познаниями об Индии обладал автор. «И однако, — добавляет издатель, — его наблюдения за индийской жизнью, проникнутые сопереживанием, не сделали из него восточного человека и ни на миг не позволили ему забыть о своем месте и своем наследии — наследии англичанина. Именно так — сопереживая, но разумно и разборчиво — должен подходить англичанин к индийской действительности».

Отправьте сообщение об ошибке, мы исправим