Фредерик Бриттен Остин
Дело чести
Перевод: Надежда Авдеенко, Анастасия Субботина, Александр Перекрест, Анастасия Рыбалкина, Мария Никитина
Редактор: Анна Гайденко
Перевод выполнен по изданию: The World’s Best 100 Detective Stories, Volume 2, Eugene Thwing (ed.). Funk & Wagnalls, New York (1927)
(Начало рассказа «Дело чести» можно прочитать здесь.)
Брюс взглянул на своего товарища. Широкое и обычно улыбчивое лицо Рольфа было мертвенно бледным, на нем проступили капли пота. Старина Рольф, ему тоже было не по себе. Брюс неожиданно испытал благодарность к нему за то, что он был рядом. Известный своей щепетильностью, Рольф в некотором роде оправдывал их миссию. Чувство долга не позволяло Рольфу противиться приказу генерала. Хотя, конечно, Нина для него ничего не значила.
Ярдов за десять до бунгало Фэншоу Рольф повернулся и спросил:
— Может, нам сначала приготовить револьверы?
— Нет, не стоит, — Брюс ответил коротко, боясь, что голос его подведет.
На ступеньках веранды Рольф взял его за локоть и сказал:
— Тогда вы ведите разговор. Это ваша работа, а я вас прикрою.
Брюс молча кивнул; он собрал всю волю в кулак, чтобы успокоить бешено стучащее сердце и дрожащий голос.
Отодвинув бамбуковые шторы, Брюс увидел Фэншоу, который писал что-то за столом. Когда они переступили порог, Фэншоу поднял глаза. У него было худое, вытянутое, нервное лицо с массивным подбородком и тонкими губами.
Британские офицеры в Индии во время Первой мировой войны
— Здравствуйте, — произнес он не слишком любезно. — В гости зашли? Жены дома нет, но если хотите выпить, сифон с водой вон там. — Фэншоу махнул рукой в сторону буфета и снова сосредоточился на письме. — Угощайтесь.
К своему удивлению, Брюс обнаружил, что может говорить.
— Фэншоу...
Фэншоу раздраженно посмотрел на него, бросив на середине недописанное слово.
— Да? — Тут он заметил их мертвенно бледные лица. — Что это с вами? — Тон его резко сменился на удивленно-озабоченный. — Да что, в конце концов, происходит? Выглядите вы оба хуже некуда.
Брюс снова обрел дар речи.
— Фэншоу, — сказал он, — мы с Рольфом пришли поговорить с вами. Вы не против, если мы присядем? — Он чувствовал, что ноги его не держат.
Фэншоу уставился на них.
— Стулья вон там, — коротко ответил он. — Что случилось?
Они сели и оказались с ним лицом к лицу. Брюс кинул взгляд на стену позади Фэншоу, где на крючке висел револьвер в кобуре.
— Вы не возражаете, — смущенно спросил он, — если я возьму ваш револьвер?
Фэншоу озадаченно уставился на них, потом встал, взял кобуру с револьвером, висящую на стене, и с раздражением швырнул ее через стол. Брюс взял револьвер.
— Так что стряслось? — спросил Фэншоу, снова сев за стол. — Зачем вам понадобился мой револьвер? Я вижу по вашим лицам: что-то не так.
Брюс повертел в руках тяжелую кобуру.
— Фэншоу, — сказал он, — мы с Рольфом пришли по довольно неприятному делу. Кто-то добрался до плана «В» и сделал копию.
Фэншоу с недоверием нахмурился.
— До плана «В»? — переспросил он. — Боже мой!
— Довольно скверно, правда? — процедил Брюс. На него нахлынуло небывалое чувство глубокой безотчетной ненависти: он начинал ненавидеть этого предателя с худым лицом, сидящего перед ним. Да как он смеет, он что, пытается обдурить их? Если бы он только не был мужем Нины! — Довольно скверно, Фэншоу, — повторил он с мрачной прямотой.
Фэншоу очень убедительно изобразил изумление — и Брюс бы ему поверил, не будь представленные генералом доказательства столь явными и неопровержимыми.
— Боже правый! Но ведь генерал спит с ключами на шее, он сам мне говорил!
Брюс смотрел ему в глаза, будто пытаясь заглянуть в душу.
— Мы не собираемся вдаваться в подробности, — сказал он, — нам все известно. Генерал послал нас с Рольфом уладить дело без публичного скандала.
— О чем вы, черт возьми? — Фэншоу перевел взгляд с одного на другого, его лицо выражало непонимание.
— Вы прекрасно знаете, о чем! — сказал Брюс. — Игра окончена, Фэншоу. Бесполезно хитрить. Вы попались. У нас есть доказательства.
Фэншоу смотрел на них во все глаза.
— У вас есть... доказательства? — медленно проговорил он, пытаясь осознать сказанное. — Какие еще доказательства?
— Более чем достаточные, чтобы военный трибунал расстрелял вас несколько раз, — коротко ответил Брюс. — Фэншоу, дело дрянь. Меня самого воротит от всего этого. Но ради чести армии, ради вашей собственной семьи — мы не хотим скандала. Мы предлагаем вам выход. Нам нужно письменное признание с подписью, и я даю слово, что никто, кроме генерала, не увидит его, никто ничего не узнает, а потом мы оставим вам это. — Он вытащил из кобуры револьвер и положил его на стол, подтолкнув к Фэншоу. — Можете сделать вид, будто чистили его.
Фэншоу уставился на револьвер, отпрянул от него и снова посмотрел на них; глаза его внезапно наполнились ужасом.
— Вы хотите сказать... — начал он.
Брюс придвинул револьвер к нему.
— Именно то, что говорю, Фэншоу, — сказал он с ударением на каждом слове, несмотря на сухость во рту. — Никто никогда не узнает, даже Нина. — Он неосознанно назвал ее по имени. — Эта история будет погребена вместе с вами.
Фэншоу вскочил, оттолкнув револьвер.
— Вы оба сошли с ума! — воскликнул он. — Абсолютное безумие! Я сейчас же иду к генералу! — Он шагнул к двери.
Брюс преградил ему путь.
— Извините, Фэншоу, но это невозможно. Генерал нас сюда и послал. Он дал нам полчаса на то, чтобы принести ему подписанное вами признание. — Брюс взглянул на часы. — Уже прошло десять минут. Вы проиграли, Фэншоу, сознайтесь и завершите партию единственным достойным образом. Вы должны благодарить судьбу за такой шанс. — Он силой толкнул его обратно к столу.
Фэншоу внезапно задрожал, глядя на них: теперь он был так же бледен, как они.
— Или вы оба сошли с ума, — крикнул он, — или это какой-то дьявольский заговор, чтобы убить меня! — Он посмотрел Брюсу в глаза с оскорбительной подозрительностью. — Я могу представить, что у одного из вас есть мотив, — произнес он медленно, — хотя я бы никогда так о вас не подумал.
Брюс вздрогнул, будто его ударили по лицу.
— Бросьте, Фэншоу, — сказал он. — Именно по этой причине мне легче было бы умереть, чем прийти сюда. Я выполняю приказ, и не усложняйте все еще больше. Подпишете вы это признание или нет?
— Разумеется, нет! Я ничего не знаю об этом. Если у вас есть доказательства, предъявите их надлежащим образом, и тогда я отвечу на обвинения, — он казался воплощением оскорбленного достоинства, в голосе его звенело презрение.
Впервые за все это время Рольф вмешался в разговор.
— Фэншоу, — произнес он глухо, — вы знаете, что вас отправят под трибунал, и я бы и пенса не поставил на то, что он решит дело в вашу пользу.
Фэншоу резко повернулся к нему:
— Послушайте, довольно! Убирайтесь отсюда, оба! Я позабочусь о том, чтобы мы встретились только в присутствии генерала!
Рольф пожал широкими плечами и посмотрел на Брюса.
— Что ж, — сказал он, — полагаю, если Фэншоу настаивает на трибунале, мы бессильны. Мы не можем заставить его написать признание. Мы сделали все, что в наших силах, и, как по мне, Фэншоу, я рад, что могу дальше не участвовать в таком неприятном деле. Пойдемте, Брюс!
Он шагнул было к двери, но Брюс его удержал.
— Нет, — сказал Брюс, стиснув зубы, — мы останемся здесь, пока не выполним нашу работу. Это дело не станет публичным. Фэншоу! — Он посмотрел ему прямо в глаза. — Ради всего, что свято для вас: ради школьного братства, ради армии, ради вашей жены! Будьте мужчиной и сознайтесь. Когда вы предстанете перед трибуналом, у вас не будет ни малейшего шанса, и, даже если вас не расстреляют, позор будет хуже смерти для вас, — его голос дрогнул, — и для Нины.
Фэншоу бросил на него убийственный взгляд.
— Майор Брюс, — сказал он, — будьте любезны называть мою жену миссис Фэншоу.
Трое мужчин вздрогнули, услышав веселый девичий голос, который донесся из-за бамбуковой занавески.
— Дик, дорогой! Я вернулась! Я сбежала! — На пороге показалась смеющаяся Нина. При виде Брюса она просияла от радости. — Фрэнк! Приятно, что ты пришел так скоро! — воскликнула она, подходя к нему и протягивая ему руку.
Брюс бросил на нее взгляд, и внутри него словно что-то оборвалось. Он повернул голову, как бы не заметив протянутой руки, и заставил себя заговорить.
— Фэншоу, — сказал он, — будьте любезны, попросите вашу жену выйти. Это служебное дело.
Она подошла ближе, увидела Рольфа, который стоял к ней спиной, разглядывая гравюру на стене, а теперь повернулся и неуклюже кивнул. Она обвела взглядом всех троих.
— Да что такое? — вскрикнула она. — Что случилось? Вы меня пугаете! — В ответ была тишина. — Фрэнк! Что случилось? Зачем вы с майором Рольфом сюда пришли? — Он не отвечал, избегая ее взгляда. — Дик! — Она схватила мужа за руку. — Скажи мне!
Фэншоу пожал плечами, неприятно улыбнувшись Брюсу.
— Дорогая, — ответил он, — видимо, украли какие-то важные секретные планы, и кажется, все было так обставлено, будто это сделал я. И поэтому майор Брюс и майор Рольф пришли сюда, любезно предложив мне написать признание и застрелиться. — Брюс стиснул зубы, подавив стон. Негодяй! Рассказать все Нине! Фэншоу продолжал: — В противном случае меня отправят под трибунал.
Она резко обернулась к Брюсу, горя негодованием.
— И ты в это веришь? Ты пришел, чтобы... чтобы... — Она в ужасе заломила руки. — И именно ты!..
Он встретил ее взгляд и захотел провалиться сквозь землю.
— Я ничего не мог поделать, — кое-как выдавил он из себя. — Я пытался отказаться. Но генерал приказал... нам обоим.
— Но ты этому поверил! Поверил, что Дик способен на такое! Ты обещал мне быть его другом — и не сказал генералу, что это абсолютно невозможно, не заступился за него! Ты поверил этому!
Ее презрительное негодование обожгло его.
— Я бы отдал все на свете, чтобы не верить в это, — сказал он в отчаянии, — но... но...
— Но что?
— Я вынужден... Доказательства слишком убедительны! — Он еще не успел произнести эти слова, как уже проклинал себя за то, что сказал так много.
— И что это за доказательства?
Брюс повернулся к Фэншоу.
— Бога ради, Фэншоу, это невыносимо. Либо скажите вашей жене уйти, либо, — он удрученно махнул рукой — мы вынуждены будем дать делу официальный ход.
Фэншоу казался самым спокойным человеком из присутствующих.
— Я и сам хочу услышать, что у вас за бесценные доказательства, — сказал он с издевкой в голосе. — Рассказывайте при ней!
Брюс вновь взглянул на женщину, счастье которой было ему дороже всего на свете.
— Я настаиваю! — сказала она. — И у меня есть на это право!
Он посмотрел на ее бледное лицо, встретил ее властный гордый взгляд... и сдался.
— Я бы предпочел... но поскольку уже так много сказано... — Он бросил презрительный взгляд на Фэншоу.
На измученном лице Брюса читалось напряжение, но он все же четко изложил факты: кто-то получил доступ к секретному плану, известному только Фэншоу, Рольфу и ему; камеру Фэншоу нашли спустя сутки после того, как план был скопирован, и спустя сорок часов после заявления Фэншоу о ее потере; фокус камеры был установлен на три фута, а в складках гофры все еще оставался пепел от вспышки.
— Но кто-то мог украсть камеру Дика, воспользоваться ей и положить обратно! — воскликнула она.
— Возможно, — согласился он, — но это еще не все. — Далее он рассказал о банковском чеке на тридцать пять тысяч фунтов, которые были отправлены Азиатским банком на новый счет, открытый на вымышленное имя при помощи телеграммы из Менанпура и подтвержденный письмом. — И телеграмма, и письмо были напечатаны на пишущей машинке «Йост», которой пользуется только ваш муж, — закончил он сквозь зубы.
Реклама печатных машинок Yost
— Боже правый! — воскликнул Фэншоу, вытирая лицо платком. Нина внимательно слушала.
— И это все ваши доказательства? — спросила она.
— Они чертовски убедительны, миссис Фэншоу, хоть мне и неприятно это говорить. Человек, который украл документы, — либо ваш муж, либо Рольф, либо я. Вы же не думаете, что мы с Рольфом пришли бы сюда, если бы это сделал кто-то из нас двоих. Все улики против... — Резко оборвав себя, он указал на Фэншоу. — Дело крайне скверное, — закончил он.
Фэншоу собирался было что-то сказать, но жена остановила его. Нахмурясь, она размышляла над чем-то. Ее как будто осенила внезапная догадка.
— Подожди-ка. Как назывался банк в Лондоне и что за имя стояло на телеграмме?
— Телеграмму в Лондонский и Северо-Западный банк послал некто, подписавшийся Джоном Смитом.
— Джоном Смитом? — воскликнула она с каким-то торжеством в голосе. — А кто же принес эту телеграмму?
— Кто-то из местных, его до сих пор не выследили.
— Тогда я, возможно, смогу пролить свет на это дело. Четыре дня назад после заката я сидела на террасе, а по дороге бродил местный. Он искал какого-то офицера и на ломаном английском попросил меня о помощи. Я сначала не очень хорошо его поняла, но у него в руках была какая-то бумажка, я взяла ее посмотреть, рассчитывая, что там написано имя. Бумажка оказалась квитанцией за телеграмму, отправленную в Лондонский и Северо-Западный банк Джоном Смитом. Мне было незнакомо это имя, и спросила его, точно ли он ищет Смита. Он ответил: «Нет-нет, майора-сахиба Роффа, майора-сахиба Роффа!» И я отправила его в бунгало майора Рольфа!
— Это ложь! — в ярости выпалил Рольф. — Глупая ложь!
— Полегче, Рольф! — сказал Брюс. — Вы разговариваете с дамой, не забывайте.
— Она выдумает какие угодно сказки, чтобы спасти мужа, — и это ложь! — повторил Рольф.
— В тот самый вечер, — продолжила она, не обращая внимания на то, что ее прервали, — мы узнали, что майор Рольф застрелил местного, пытавшегося ограбить его дом.
— Да, это верно! — воскликнул Рольф. — Я поймал мерзавца, который лез в окно. Но все остальное — чистый вымысел. Слушайте Брюс, миссис Фэншоу просто тянет кота за хвост и пытается сбить нас с толку, и я не собираюсь больше здесь оставаться. Пусть расскажет свою историю военному трибуналу. Я возвращаюсь к генералу: доложу ему, что Фэншоу отказывается писать признание. Идемте! — Он сделал шаг к двери.
— Нет! — вскрикнула миссис Фэншоу. В мгновение ока она оказалась перед Рольфом, загородив собой проход. — Будьте любезны задержаться еще немного, майор Рольф! — И она обратилась к Брюсу: — Фрэнк! Предположим — я просто прошу допустить такую возможность, — что майор Рольф и есть тот, кто послал эту телеграмму, и что квитанция до сих пор лежит у него в кармане — правильно ли будет позволить ему уйти? Ведь тогда он уничтожит ее, а она может быть единственным доказательством невиновности Дика!
— Чепуха! — гневно воскликнул Рольф. — Что за чудовищное обвинение! Пожалуйста, миссис Фэншоу, позвольте мне пройти!
Она смотрела на Брюса, не двигаясь с места.
— Фрэнк! Я прошу тебя обыскать майора Рольфа прежде, чем он покинет эту комнату.
Тут вмешался Фэншоу:
— Дорогая, что бы ты ни думала — ты не можешь просить Брюса сделать это. Он не станет оскорблять своего товарища по оружию только лишь из-за твоих подозрений. Но, — тут он сурово посмотрел на Рольфа, — учитывая то, что ты сказала, мы вместе сопроводим его к генералу.
Она повернулась к мужу.
— Дик, ты подозреваемый, и все, что ты скажешь или сделаешь, может тебе навредить. Предоставь это мне. — Она снова посмотрела на Брюса. — Пожалуйста, Фрэнк, сделай, как я прошу!
Брюс замешкался, глядя на Рольфа, — а тот, весь красный от негодования, стоял, сжимая и разжимая кулаки, но не мог пройти мимо миссис Фэншоу, не прибегая к насилию. Нет, это невозможно — невероятно! Никто бы не взялся за подобное поручение, будь он сам виноват! Теперь Брюс презирал себя, что пусть и ненадолго, но все же поддался подозрениям.
— Миссис Фэншоу, ваша просьба возмутительна. Мы с Рольфом старые друзья. Немыслимо даже представить, что он мог это сделать. Должно быть, вы ошиблись насчет того местного.
— Я не ошиблась, — продолжала настаивать она. — Фрэнк, все было сделано так, чтобы очернить Дика. Ему сейчас как никогда нужен друг. Ты дал мне слово сегодня. А теперь собираешься нарушить его? — Ее взгляд словно бросал вызов всем его былым чувствам.
Брюс сделал глубокий вдох, снова посмотрел на Рольфа: обычно веселый и такой славный Рольф был возмущен этим дьявольским подозрением. Долгие годы дружбы никуда не денешь — все в нем противилось этому обвинению. Как можно оскорбить друга из-за человека, в чьей виновности он не сомневается, ненависть к которому он подавляет в себе изо всех сил, — из-за мужа Нины. Ее мужа! Да — вот в чем дело! Есть шанс, хотя и мизерный. Он должен им воспользоваться. Брюс повернулся к Фэншоу.
— Фэншоу, прежде чем я обыщу Рольфа, я спрашиваю вас — поклянитесь Богом — вы продали этот план?
— Богом клянусь, — с достоинством ответил Фэншоу, — я не делал этого.
Брюс развернулся к Рольфу.
— Рольф, мне ненавистна сама мысль о том, что вас можно заподозрить в таком ужасном преступлении, но я вынужден просить: позвольте мне осмотреть ваши карманы.
— Вот еще! — возмутился Рольф. — С таким же правом я могу обыскать вас! Пусть миссис Фэншоу выдвигает свои абсурдные обвинения перед военным трибуналом, и суд решит, виновен майор Фэншоу или нет. Но я, безусловно, не позволю вам унижать меня осмотром моих личных бумаг без каких-либо на то полномочий!
Его широкое лицо потемнело от гнева.
Брюс встал перед миссис Фэншоу, закрыв выход. Впервые за все время он всерьез усомнился в старом товарище.
— Рольф, — произнес он твердо, — я обыщу вас, даже если мне придется применить силу.
— Что ж, попробуйте! — ответил Рольф, оскалившись. — Я иду к генералу и советую вам освободить проход!
Брюс улыбнулся. В следующую секунду Рольф бросился на него, но был встречен прямым ударом левой от плеча. Он с грохотом рухнул на пол.
Не успел Рольф шевельнуться, как Брюс вскочил на него, схватил одной рукой за горло, а другой начал обшаривать карманы его кителя. Он вынул бумажник и отдал его миссис Фэншоу. Она подошла к окну, открыла бумажник и вдруг вскрикнула.
— Вот, нашла!
Брюс поднялся, взял со стола револьвер и навел его на Рольфа.
— Что там? — спросил он. — Фэншоу, возьмите оружие и смотрите, чтобы он не дергался.
Он подошел к окну и взял у миссис Фэншоу два листка бумаги. Один из них был квитанцией от телеграфной компании, а другой — покрыт росчерками: кто-то явно тренировался ставить подпись «Джон Смит». Он повернулся к Рольфу, который уже успел кое-как подняться и стоял, испуганный и угрюмый, под прицелом револьвера Фэншоу.
— Что вы скажете на это?
Рольф в ответ лишь коротко выругался.
Брюс обратился к миссис Фэншоу.
— Миссис Фэншоу, — сказал он вежливо, но твердо, — не могли бы вы теперь нас оставить? Вы сыграли свою роль. Мы с Диком довершим дело.
Она вышла из комнаты.
Первое издание рассказа в «Стрэнд мэгэзин», 1923 г.
Трое мужчин остались стоять, молча глядя друг на друга. Брюс первым нарушил молчание.
— Рольф, — резко сказал он, — когда-то я имел честь служить под началом вашего отца. Он был достойным джентльменом. В память о нем я даю вам возможность, которую мы по поручению генерала должны были дать Фэншоу. — Он указал на стол. — Садитесь и пишите! После этого мы с Фэншоу проводим вас к вашему бунгало.
Рольф стоял побелевший, вытаращившись на Брюса, весь в испарине. Он на мгновение заглянул Брюсу в глаза — не передумает ли тот? — но затем нетвердой походкой поплелся к письменному столу.
...................................
Когда Брюс вошел в кабинет, генерал все еще сидел за столом, откинувшись на спинку кресла и задумчиво пуская кольца табачного дыма к потолку.
— А Рольф? — спросил он, глядя на одинокую фигуру Брюса.
Брюс шагнул вперед, протянул генералу исписанный листок и указал на подпись внизу.
— Вот, сэр, — ответил он. Его голос прозвучал не слишком твердо, несмотря на все усилия сохранить самообладание.
Генерал внимательно рассмотрел записку, перекинул трубку из одного угла рта в другой, закусил мундштук.
— Гм... Что было дальше? — спросил он, подняв взгляд на Брюса.
Брюс задул воображаемую спичку.
Генерал кивнул. Затем аккуратно сложил листок, убрал его в конверт, запечатал и запер у себя в столе. А потом мрачно улыбнулся.
— Яблочко с гнильцой, — сказал он. — Я так и думал, что это он, но все указывало на Фэншоу. Рольф выстроил неприступную защиту. А мы ведь еще во Франции научились не атаковать в лоб, если защита неприступна. Почти всегда есть обходной путь.
Брюс удивленно посмотрел на него.
— Так вы знали, сэр?
Генерал пожал плечами.
— Это был один из них. Я знал, что Фэншоу ничего не станет писать, если он невиновен, и я послал вас к нему, чтобы все было по-честному. Искусство войны, мой дорогой Брюс, — это искусство создать кризис и использовать его к своей выгоде. Невозможно предусмотреть, как именно все произойдет, но почти всегда удается добиться своего, если поручить дело подходящему человеку. Учитывая все обстоятельства, — тут он многозначительно улыбнулся, — вы идеально подходили для этой миссии.
Об авторе
Творчество британского беллетриста Фредерика Бриттена Остина (1885 — 1941) посвящено в основном военной тематике. Сюжеты многих его произведений появились благодаря службе в армии во время Первой мировой войны. Однако первый сборник военных рассказов «В бою: изучение войны» (In Action: Studies of War, 1913 г.) Ф. Бриттен Остин выпустил еще за год до ее начала. Некоторые рассказы в этом сборнике описывают события уже прошедших войн (Гражданской войны в Америке, Первой Балканской войны), некоторые — содержат в себе «прозрения» относительно войны будущей. Например, описываются позиционная война и воздушные налеты, то есть характерные черты Первой мировой.
Такие «предсказания» были характерны и для послевоенного творчества Ф. Б. Остина. Грядущие конфликты могут поставить под угрозу безопасность Великобритании — вот лейтмотив многих его рассказов, например, вошедших в книгу «Вновь приходит бог войны» (The War-God Walks Again, 1926 г.).
Рассказы Ф.Б. Остина печатались в журналах — в частности, в американском «Сэтэдэй ивнинг пост» и британском «Стрэнд мэгэзин», — а затем выходили в сборниках. В рецензии «Нью-Йорк Таймс» на сборник «Тринадцать» (Thirteen, 1925 г.), в который вошел и рассказ «Дело чести» (An Affair of Honour), говорится, что рассказы Остина приятно читать, его техника не лишена оригинальности, а описания очень талантливы. В то же время автор рецензии сетует на недостаточную глубину психологизма в изображении характера персонажей, особенно врагов британцев: «...препарирование человеческих существ под микроскопом капитана Остина не совсем соответствует научному духу, который подразумевает этот инструмент».
Кроме военной тематики, Ф. Бриттен Остин интересовался оккультизмом (что было в духе времени) и писал любовные романы. Его роман «Трубы Пана» (The Pipes of Pan, 1926 г.), написанный под женским псевдонимом Джулия Трегенна, описывал историю женщины, неудачно вышедшей замуж и заново открывающей для себя любовь. По рассказу «Клад» (Buried Treasure), сочетающему модный сюжет о переселении душ и приключенческую интригу, связанную с поиском сокровищ, был снят фильм. Звезда немого кино Мэрион Дэвис играет в нем современную девушку Полин, которая оказывается реинкарнацией средневековой испанки Лусии. Также на основе рассказов Бриттена Остина были сняты фильмы «Женщина, искупившая грехи» (A Woman Redeemed) о прекрасной шпионке и «Последняя застава» (The Last Outpost) — история о том, как офицер, попавший в госпиталь в Каире, влюбляется в медсестру, которая оказывается женой его боевого товарища.
Ф. Бриттен Остин задумывал написать серию из двенадцати романов о военных походах Наполеона. На протяжении семи лет он с семьей жил в Париже: здесь было удобнее работать с источниками. До своей смерти в 1941 г. он успел закончить два из задуманных романов: «Дорога к славе» (The Road to Glory, 1935 г., есть перевод на русский язык) и «Сорок столетий смотрят с высоты» (Forty Centuries Look Down, 1937 г.) об итальянской и египетской кампаниях. Первый роман он посвятил своему сыну Полу. Пол Бриттен Остин (1922 — 2005) стал известным специалистом по шведской литературе, а в конце жизни выпустил объемную историческую работу «1812: вторжение Наполеона в Россию», потратив 25 лет на изучение исторических источников о Наполеоне. Таким образом, сын смог частично воплотить замысел отца.