Ян Кальбитцер. Цифровая паранойя. Перевод с немецкого Ирины Герасимович. Минск: Дискурс, 2018
Если просто полистать оглавление этой книги в магазине, то она может легко оттолкнуть броскими заголовками в повелительном наклонении: «Следуйте за своими детьми», «Сохраняйте здравый рассудок!» и даже «Действуйте!». На деле же это не более чем условные названия не слишком сложных экспериментов, которые автор предлагает нам поставить над самими собой. Они, конечно, не сулят вам избавления от связанных с интернетом неврозами, но помогут посмотреть на самих себя со стороны. А дальше уже действовать как вам заблагорассудится.
Сам автор — психиатр, и тема жизни человека в онлайне заинтересовала его, когда он столкнулся с людьми, у которых нахождение в сети и вызывало различные беспокойства. Тем удивительнее, что в итоге Кальбитцер совсем не склонен вешать на интернет вину за все наши психические расстройства. Ведь как обычно происходит: многие из нас вынуждены иметь дело со всемирной паутиной, подспудно чувствуя, что мы на самом деле не знаем, как она функционирует; по своей воле мы бы этого не делали, но на дворе двадцать первый век, и совсем ее сторониться бессмысленно. То же самое и с «отдыхом» в сети (хоть это даже бесконечная прокрутка ленты): рано или поздно человек чувствует, как оказался в заколдованном круге, из которого не выбраться.
Кальбитцер предлагает не спеша разобраться со своими привычками, причем для начала сделать это безо всяких специалистов — может, они и не понадобятся. Если быть точнее, автор считает, что нам не хватает «ритуалов», которые в переводе на человеческий можно назвать просто правилами игры. Правила, хотя мы того не осознаем, есть в любой сфере человеческой деятельности: пребывание в очереди, общение с начальником, поход в кино. А вот интернет настолько безграничен, что мы просто теряемся; человек странное, конечно, существо: ему плохо, когда никто не говорит ему, что делать.
Ну и что же, собственно, делать? Насчет того, чтобы ради интереса провести целый день, вообще не выходя в онлайн, вы, наверное, уже где-то слышали. Но наверняка вы не пробовали поступать наоборот: с утра до поздней ночи не вылезать из сети, пытаясь найти себе там увлекательное занятие. Есть шанс, что так вы вообще поймете, что действительно вам интересно в интернете, а что просто затягивает вас по инерции. «Оставлять работу на работе» вы, видимо, тоже уже пробовали. А вот заводить фейковые аккаунты, где вы будете делать то, что обычно не позволяете себе в реальном профиле (потому что там вы дружите с коллегами, родителями или супругом), — вряд ли. Ну вот и попробуйте. Хуже уже точно не будет.
Купить на Лабиринт.ру
Адам Надашди. Толстокожая мимоза. СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2018. Перевод Вячеслава Середы
С толстокожей мимозой венгерский филолог и открытый гей сравнивает как раз однополую любовь («любовь на всю жизнь», которая может вылиться в женитьбу и построение семьи), в том смысле, что ее лелеют в мечтах как трепетный цветок, при том что благодаря общественному мнению она обросла толстым слоем легенд и мифов, за которым цветка уже и не видать. По большому счету то же самое можно сказать и о самих представителях обозначенной ориентации, которые со временем перестают быть особо чувствительными к критике или просто необоснованным слухам о своей сущности.
Но Надашди не ставит целью рассказать некую правду и эти самые «мифы» развеять — хотя во многих эссе ему и приходится возвращаться к мыслям, вроде бы уже само собой разумеющимся: почему геи хотят законно оформлять брак, чем они «гордятся», проводя гей-прайды, и даже есть ли на самом деле любовь в их отношениях. Но это ни в коем случае не манифесты и не программные заявления — скорее, заметки о жизненных казусах.
В целом книга состоит из двух типов эссе. Первый — оценки различных фильмов, где так или иначе затрагивается гей-тематика (здесь еще есть про Шекспира, экспертом по которому является Надашди, но вообще странно, что большинство заметок посвящены фильмам, а не книгам или другим видам искусства). Это не рецензии, автор намеренно рассуждает о них по-любительски, как зритель, тем самым показывая, как такое кино смотрят те, про кого оно, собственно, снято. Одна из самых интересных здесь заметок — о фильме Клинта Иствуда «Полночь в саду добра и зла», поставленном по мотивам одноименного романа Джона Берендта. Интерес в том, что сюжет в экранизации никак не изменился, кроме одной, но, по мнению Надашди, определяющей вещи: один из главных героев в книге был геем, а в фильме — уже нет.
Второй тип — журнальные колонки, которые сами по себе располагают к рассуждению без каких-либо выводов. Например, о том, личное ли это в действительности дело — с кем ты спишь и встречаешься? Ведь это предполагает не только ряд интимных подробностей, но и множество социальных обязанностей и возможностей, из-за которых это должно стать достоянием общественности. Опять же, автор высказывает свое мнение, вполне логично обоснованное, но не «перегружает» читателя специальной теоретической базой.
Купить на Лабиринт.ру
Глеб Жога. До движения. М.: Новое литературное обозрение, 2018
Несмотря на то, что книжка выходит в серии «Письма русского путешественника», разного рода поездкам здесь посвящена лишь ее половина: от музеев Ватикана до Эфирного грота Кунгурской ледяной пещеры. Во второй же части странного, на первый взгляд непонятно, какими нитками связанного сборника, говорится о «сущих мелочах», в прямом смысле слова: можно найти полстраницы с описанием механического карандаша, о котором не знают продавцы канцелярских предметов. Или рассказ о советской турке, «с орнаментальной медной лентой на в меру широких бедрах, с длинной тонкой шеей и узехоньким горлом».
Потом, впрочем, понимаешь, что так же, как пустыня для автора — не вызов, а состояние, путешественник — не статус и не хобби, а как раз состояние, которое говорит не о местонахождении, а о готовности его сменить. Если хотите, любовное внимание к деталям китайского заварочного чайника — это тоже не только забава перфекциониста или банальное мещанство, но и открытость к познанию разнообразия мира. Путешественник — не тот, кто развлекается и уж тем более не тот, кто отдыхает. Скорее, он тот, кто вечно ищет, не зная при этом предмета своего поиска; но начать этот поиск уже большое дело. В заметке «Будущее и страх» говорится о том, что иногда сложно даже решиться «плыть по течению», — хотя, казалось бы, чего уж легче. Или, может, он как раз потому путешественник, что занимается поиском своего пути, а здесь, как говорит музыкант Андрес Мустонен в интервью автору, «нет и не может быть рецепта».
Поиск пути предполагает постоянный поиск мысли, что позволяет сравнить путешественника-в-душе с философом. Наряду с настойчивой «артикуляцией, эстетизацией и даже мифологизацией инструментов» (в смысле, чашечек с блюдцами) и рассуждениями о том, какой вид транспорта больше остальных отрефлексирован в русской культуре (железная дорога, конечно), мысль цепляется и за детские воспоминания о любимой собаке, и за слова Бродского о том, что на своих и чужих людей делили по литературным предпочтениям, и за предложения фейсбука подружиться с уже умершей бабушкой. Отчасти понимаешь автора, который пишет: «Я хочу в пустыню», — там хотя бы отвлекаться не на что.
Купить на Лабиринт.ру
Борис Берлин. Цимес. М.: Время, 2018
Были когда-то два таких российских телесериала-первопроходца — «Мелочи жизни» и киноальманах «Черная комната». Первый был примечателен тем, что нормально, без слащавой «мыльности» рассказывал о семейных перипетиях, изменах, первой и давно не первой любви. Второй был больше про мистику и интересные, предопределенные случаем жизненные моменты — при этом каждая его серия была посвящена новой истории. Сборник «Цимес», кажется, совмещает сильные стороны обоих сериалов: здесь небанально и без драматизма (хотя и бывает, что проскакивает какой-то театральный пафос в диалогах) говорится о любви, которой, как известно, все возрасты покорны, — в рассказах с совершенно разными сюжетами и героями. Тоже можно было бы подумать, что альманах, если б не одно-единственное имя автора на обложке.
Автор как будто специально придумывает ситуации, в которые сначала не верится: уж слишком по-сценически они обставлены или и вовсе напоминают сцены из переводной литературы для состоятельных домохозяек. Вот две женщины играют в шахматы и разговаривают об оргазме; вот героиня знакомится с пилотом и совсем скоро оказывается над морем, сидя в кабине самолета — в которой при этом, как ни странно, тоже пахнет морем. Но стоит выключить режим придирчивого оценщика, как вспомнишь массу случаев, попадая в которые, ты думаешь: «Если это кому-нибудь рассказать, не поверят же». И это совсем необязательно нечто экстраординарное; не вписывающаяся в привычные рамки ситуация может произойти хоть в нашем подъезде — и тем она будет еще интересней. Поэтому любовь любовью, а автора явно, может и неосознанно, интересуют сцены, похожие на кадры из высокопарного кино и тем не менее имеющие самое прямое отношение к реальности.
Помещать героев в такие ситуации довольно рискованно — могут все-таки не поверить. Да и для читателя риск, а точнее, некоторая работа над собой: тут надо заранее дать согласие на то, что не будешь сопротивляться гипнозу автора. Тогда тебя отпускает — и уже готов рассказать автору парочку таких же историй из своей жизни.
Купить на Лабиринт.ру