Маша Андриевич, заведующая кафедрой иностранных языков начальной школы, учитель английского языка
О книге Артура Гиваргизова «Как исчез директор школы»
Сборник рассказов Артура Гиваргизова «Как исчез директор школы» точно будет здорово читать и с младшими школьниками, и с чуть более старшими подростками. Рассказы в этом сборнике — как и прочие у Гиваргизова — совсем короткие, как раз для юного читателя или слушателя, но заканчиваются всегда (как для взрослых!) неожиданным поворотом. Повороты, конечно, зачастую и обращены к родителям (или совместным обсуждениям), как, например, в рассказе «В кошки-мышки», где папа в «специальной комнате для воспитания» выясняет у сына, списывал ли тот. А как вы узнаете от детей про подробности их школьной жизни? А как учителя должны воспитывать детей — как в рассказе «Не чавкай»? Или как-то иначе? А еще: как растопить сердце учительницы Анны Сергеевны? Во сколько пойдут собирать грибы Сережа с Олей, если делают уроки до двух ночи? И как Вера Петровна научилась хорошо разбираться в детях? Эти и прочие радостные подробности в книжке Артура Гиваргизова. А сердце Анны Сергеевны, кстати, полагалось топить луком.
Мне самой в рассказах Гиваргизова больше всего нравится простодушный тон и эти неожиданные поворотики — почему-то они вызывают у детей невероятное веселье. И всегда есть что обсудить, потому что, конечно, и сам про школу вспомнишь, и про детскую школу спросишь, и подумаешь вместе. В этот раз пока читала рассказ «Не такой как все», где главный герой Коля «не любил входить в дверь, а любил залезать в окно», вспомнила, как мы в школе все время примерно ходили в дверь, а потом, классе в шестом, в столовке вдруг оказалось открыто окно! И даже решетки не заперты. А у нас еще и урока не было! И мы с одноклассниками тут же принялись осваивать этот лучший, как нам тогда казалось, из способов покидать помещение. Из окна столовки мы, правда, почему-то все тогда вывалились под ноги к директору, но радость выбраться из окна школы зато навсегда со мной. Артур Гиваргизов тоже явно в таких радостях разбирается.
Александра Грозная, преподаватель кафедры искусства и технологии
О книге Марины Бородицкой «Тайный гонец»
Читаешь Марину Бородицкую и вдруг чувствуешь, что стал ребенком, в мире, где все живое и настоящее, где переглядываются овощи, Луна бежит с тобой наперегонки, все дышит и разговаривает, а чувства обострены и щемяще-утонченны.
Школьное время... Сейчас я учитель и по утрам продираюсь сквозь сонный город, прокручивая в голове план урока или какие-то другие взрослые заботы, а так хочется быть тем ребенком, который по пути от дома до школы успевает прожить целую жизнь, где замерзшие лужи и дырки в асфальте — волшебная полоса препятствий.
Вспоминается вечная сменка… Как часто, болтая мешочком (а идти спокойно ведь нет никакой возможности), я случайно закидывала его то на деревья, то на гаражи или наблюдала, как, прорвав свой «домик», ботиночки улетают в невиданную даль. Однажды забравшись на какой-то замысловатый домик в поисках своей сменки, я встретила там еще две пары «беглецов» и одинокий сапог.
Современные дети уже не носят каждый день в школу сменку, оставляя ее в индивидуальных «локерах», не катаются на ранцах с ледяных горок и не чистят ботиночки гуталином, но они поймут и узнают, о чем пишет Бородицкая. Потому что искренность не меняется со временем и сменой поколений, а детство по-прежнему дышит волшебством:
Здесь опускаются птицы в наш огород,
Здесь поднимается небо прямо с земли.
Если бы только мы жили здесь круглый год,
Медленней бы говорили, быстрей росли.
Владимир Долгий-Рапопорт, руководитель кафедры спорта и руководитель отдела маркетинга
О книге Натальи Евдокимовой «Космический объект карманного объема»
Я открыл глаза и увидел, как из центра комнаты на меня в упор смотрит инопланетное существо. Были видны его глаза, нос и рот. Они излучали металлический свет, немного освещая синее лицо, но больше ничего видно не было — в комнате было совершенно темно, светились только глаза, нос и рот инопланетянина.
Я молча смотрел на него, а он на меня. Мне было очень страшно, но шевелиться, звать на помощь или тем более закрывать глаза было нельзя — очевидно, что он только этого и ждал, чтобы напасть на меня. Поэтому я тихо лежал и смотрел на него. А он на меня. Так продолжалось очень долго, пока я просто не вырубился.
Это абсолютно невыдуманная история. Она случилась в ночь с 7 на 8 апреля 1988 года. Дело в том, что в нашей семье принято подарки на день рождения класть ночью в комнату, чтобы, когда ребенок просыпается, они его уже ждали.
Утром, когда я проснулся, я увидел в центре комнаты сложенные подарки, рядом стоял новый школьный рюкзак с металлическими замками. В этот день мне исполнилось 6 лет, в сентябре я должен был пойти в первый класс. Именно рюкзак я и принял за лицо инопланетянина — замки рюкзака отражали свет фонаря за окном и потому выглядели светящимися.
Отличие этой истории от миллионов подобных детских историй в том, что, когда я проснулся и увидел рюкзак, я сразу понял, что именно его и считал инопланетянином. Поэтому я легко рассказал ее родителям. Если бы родители вошли в комнату раньше и переставили рюкзак, эту историю все бы считали «выдумкой маленького мальчика». Или сном.
Но важно знать, что с детьми действительно случаются чудеса — они летают в космос, побеждают врагов и прячутся от монстров. Просто потому что дети не пытаются объяснить себе, что завывания чудовища за окном — это на самом деле звук веток, которые трутся друг о друга на ветру. Потом дети взрослеют и находят чудесам скучные объяснения, помогающие не выглядеть смешными в чужих глазах (да и своих тоже) и не ломать голову над тем, как же может скрипеть пол ночью на даче, если все спят. Просто пол деревянный, старый и скрипит, потому что на улице сухо/влажно.
Очень редко детям везет, и они не взрослеют, как не взрослел Барон Мюнхгаузен, который видел все, что с ним случалось ровно так, как оно случалось, не пытаясь придумать «разумного» объяснения.
«Космический объект» Натальи Евдокимовой — это сборник прекрасных рассказов про детей, которые еще верят в чудеса и они случаются с ними.
Федор Орлов, тьютор
О книге Сергея Махотина «Пять петь»
Вы любите сидеть, закутавшись в одеяло? Тогда у вас есть большой шанс полюбить эту книгу. Для меня эта вещь — большое лоскутное одеяло, я завернулся в него и
разглядываю каждый кусочек, из которого оно состоит, и каждый кусочек мне нравится. Даже если грустно — вот мальчики подавляют себя и притворяются и в итоге становятся обычными мальчиками, хотя на самом деле один из них бульдозер, а второй — мотоцикл; вот еще один мальчик решает, что он уже совсем взрослый, и перестает играть в игрушки. Еще ужасно смешны те кусочки одеяла, в которых видно учителей. На одном кусочке есть учительница, которая говорит: «Подмети класс, хоть какой-то от тебя будет толк», и для меня это какая-то страшная советская сферическая училка в вакууме. А на другом учительница заходит в класс, не находит там учеников и страшно радуется, но потом находит их в другом классе и радуется еще больше — и это, конечно же, про меня. Больше всего меня веселил даже не юмор, с которым Махотин описывает своих героев, а тот постепенно проникающий в текст магический реализм, при котором существуют мальчик, встающий в ямку и поливающий себя из лейки, чтобы вырасти (и вырастает же!), и дети-демиурги, которые влияют на жизнь целого города, пока температурят.
Самое веселое, что происходит со мной во время работы в школе, — это постоянная смена статуса, из ученика в эксперта и обратно. Вот ты сидишь и придумываешь сценарий первого сентября, а вот ты вручаешь маме ребенка набор школьника и спрашиваешь, в каком она классе; вот ты ведешь урок по фольклору для 6-го класса и периодически считаешь про себя, чтобы успокоиться, а вот слушаешь своего коллегу, который рассказывает про экзистенциальный анализ и опять считаешь и пытаешься успокоиться, но уже по другому поводу. Или когда ты организуешь поездку с кучей детей, вечно за них переживаешь и просишь их быть потише в музее, а потом сидишь на семинаре для учителей, хихикаешь с друзьями и залипаешь на что-нибудь в гаджете. Или ты объясняешь маме своего ученика, почему не надо переживать по поводу нового цвета волос своего ребенка, а потом встречаешься со своей мамой и пытаешься ей объяснить необходимость сделать себе вторую татуировку. Я сейчас вот думаю о том, что сложно найти место, где можно чувствовать себя более живым. Круче школы только школа.
Анастасия Серазетдинова, учитель словесности
О книге Валентины Дегтевой «Рассказы про Леху Горохова»
Если бы на планете неожиданно отменили олимпийские игры и вместо них стали проводить соревнования на звание «Самого воспитанного ребенка Галактики», то Леха
Горохов их точно проиграл бы. Он мусорит на улицах, не уступает место старшим в автобусе, не обращает внимания на просьбы родителей и грубит бабушке. Зачем же писать про такого мальчика целую книжку и оформлять ее красивыми иллюстрациями? А затем, что, несмотря на все Лехины проказы и промахи, у него есть одна очень хорошая черта — он умеет исправлять то, что натворил. Книжка Валентины Дегтевой «Рассказы про Леху Горохова» — об ошибках, которые можно исправить, о скрытых талантах и детских страхах.
Леха Горохов — это обычный мальчик, который живет с мамой, папой и бабушкой. Они очень любят Леху: кормят котлетами, водят в лес и верят в его таланты. Но сам Леха не всегда может увидеть их любовь: однажды даже собственная Тень ушла от Алексея и съела его порцию котлет. И пирог вишневый тоже съела. Нелегко ему тогда пришлось. Но голова у Лехи работает хорошо и родных он все-таки очень любит, пришлось все исправлять.
В книжке про Леху Горохова так много ярких иллюстраций, что у читателя может возникнуть ощущение полного погружения в невероятные истории из Лехиной жизни. На страницах можно найти пятнистую корову Зорьку в космическом скафандре, волшебника Сухофрукта в красной шляпе и даже мумию, поедающую попкорн.
Леха Горохов напомнил моего одноклассника. Нет, мой одноклассник не прятался в саркофагах и не боролся с собственной тенью, но он тоже попадал в какие-то истории. Однажды мы пришли сдавать школьные экзамены. Волновались, переговаривались в коридоре. И тут видим: идет наш одноклассник. Но все было бы ничего, идет и идет. Что мы не видели, как ходят школьники, что ли. Но его правая рука была забинтована. Только вчера все было нормально, а сегодня — на тебе! Мы стали выяснять, что случилось. А он отвел нас в сторону и говорит: «У меня есть тайный план. На самом деле, с рукой все в порядке. Под бинтами я спрятал шпаргалки, много. Представляете, какой я гений?» Мы все глаза раскрыли и говорим: «Гений-то гений, а как ты эти шпаргалки вытаскивать будешь? Разбинтовывать прямо перед комиссией что ли?» Тут мой одноклассник слегка побледнел и сказал: «Да... об этом я и не подумал».
Книжку про Леху Горохова можно читать всей семьей и смеяться от души. А можно даже новые истории придумывать. Ведь у многих точно есть такой друг, как Леха Горохов.
Юрий Подкопаев, учитель математики
О книге Ирины Зартайской «Самый лучший возраст»
Если бы вас спросили, какой возраст лучший, что бы вы ответили? Не знаете? Вот и автор книги, кажется, не отвечает на этот вопрос — не совсем понятно, какой именно возраст является лучшим: детский, проживающий описываемые в книге ситуации, или
родительский, не просто проживающий, но и умеющий взглянуть на них чуть со стороны. И улыбнуться. Непременно улыбнуться.
Первое, что бросается в глаза этих рассказах, — абсолютная узнаваемость! Вроде у нас в семье такого не происходило, но вполне могло. Или это как раз с нами происходило? Второе — простота. Они так просто написаны, что сразу хочется добавить от себя пару-тройку историй. И дорисовать к ним иллюстрации.
Я бы на месте издателей в конце книги вставил несколько пустых листов — читатель точно включится.
Мы с семьей любим играть в игру «Далеко, далеко на лугу пасется...». Играется очень
просто: ведущий загадывает животного и поет, например, «Далеко, далеко на лугу пасется го- ...», а остальные игроки отгадывают — горилла.
— Нет, не горилла, — сказала Лиза.
— Голубь?
— Нет, не голубь.
— Горностай? Горный козел? Горлица?
— Нет, нет, нет.
— Гость? Горсть? Гопак? (после перечисления всех известных животных в ход идут все слова на «го»).
— Нет!
— Ааааа… Сдаемся!
— Далеко, далеко, на лугу пасется го, и-го-го!!!!
А еще мне кажется, что эти рассказы (как завещал читать стихи Герман Лукомников) необходимо читать вслух. У нас дома редкий прочитанный вслух рассказ Ирины Зартайской не вызывал смеха или обсуждения. Или собственных рассказов слушателей. Думаю, эти истории периодически сравнивают с работами Гиваргизова (и вполне заслуженно), но к нему не часто получается присоединиться. А здесь — хочется. Некоторые истории могут рассматриваться в качестве кейсов на уроках педагогики — анализ слов, действий и намерений персонажей. А другие — в качестве тоста. Каждый найдет себе и себя, можете не сомневаться!
У нас в школе был остроумный мальчик Даня, который очень любил чуть изменять имена учителей. Например, наш любимый географ Алла Евгеньевна превращалась в его голове в Коалу Евгеньевну. Получалось, что биологии Даню обучала Альвеольга Владимировна, а математике — Медиана Васильевна. Почему-то с учителями-мужчинами Даня не был так остр на язык. Учителя в долгу не остались, и, поскольку любимым ответом Дани на почти все вопросы о времени выполнения домашних заданий было заветное слово «никогда», стали звать его Никогданя. И только в редких, особо милых сердцу ситуациях, — «Иногданя».