1. Марк Элиот. Джек Николсон. М.: АСТ, 2017
Новая книга Марка Элиота «Джек Николсон» подробно рассказывает о биографии выдающегося американского актера — детектива Гиттеса из «Китайского квартала» Полански, безумного писателя Джека Торренса из «Сияния», пациента психушки Макмерфи из «Пролетая над гнездом кукушки». Шестьдесят лет на экране, двенадцать номинаций и три премии «Оскар», семь «Золотых глобусов» — 22 апреля Николсону исполнилось 80 лет.
Вряд ли бы его творческая биография сложилась так удачно, если бы не судьбоносная встреча с режиссером и продюсером Роджером Корманом. Как-то в конце 50-х тот пришел в театральную студию Джеффа Кори, чтобы побольше узнать о специфике актерской игры и обратил внимание на юнца, который огрызался на замечания преподавателя. Поведение молодого человека ему понравилось. Сам будучи противником всякого давления, он одобрил готовность актера противостоять придиркам Кори и предложил Джеку главную роль в своем следующем фильме «Плакса-убийца» о запутавшемся юноше, который слетает с тормозов — своего рода «Бунтарь без причины» на амфетамине. Помимо явной энергии, Корману нравилась необычная внешность Джека, который не походил на клонированных студийных красавчиков, подражавших Роберту Вагнеру и Року Хадсону. Николсон получил роль в день своего двадцатилетия. Корман не сомневался в правильности своего выбора. Он говорил: «Я точно знал — Джек будет звездой».
Цитата
Когда они сдружились, Хеллман понял, насколько умен и разочарован Джек на самом деле: «У Джека уже была репутация интеллектуала среди своих друзей. Он охотно цитировал „Миф о Сизифе” Камю, эту оду абсурду, всегда носил книжку с собой в заднем кармане брюк и говорил, что сниматься в таких фильмах — это все равно что поднимать валун на гору и верить: на вершине ждет слава, надо только толкать не останавливаясь. Как и Камю, он со временем стал находить радость в толкании как таковом, поэтому Джек и снимался в слезливых короткометражках, а еще очень нуждался в деньгах».
Джека тянуло к Камю не только из-за Сизифа. Камю был франкоалжирец, и на него всерьез повлияла война за независимость Алжира против Франции. Первый роман Камю, «Посторонний», опубликованный в 1942 году, когда автору было всего 29, принес ему мировую славу. Произведения этого интеллектуала и современного абсурдиста предвосхитили все — от Джозефа Геллера до Боба Дилана и «Битлз». В мире писателей Камю — молодой, красивый, злой, умный — стал звездой. Джек чувствовал в нем родственную душу. В 1957 году Камю получил Нобелевскую премию по литературе — эквивалент «Оскара». Но для Джека все окончательно встало на места после ужасной гибели великолепного Камю в начале 1960 года, незадолго до начала съемок «Дикой гонки». Камю погиб в автомобильной катастрофе, и Джек поместил его в тот же романтический пантеон бессмертных, как и другого своего безвременно умершего кумира, Джеймса Дина. Читать целиком
2. Владимир Мотыль. Очень не хочется снимать халтуру. М.: «РИЦ Ариадна», 2017
Владимир Мотыль был не только великим режиссером («Белое солнце пустыни», «Звезда пленительного счастья» и многие другие), но и талантливым педагогом, теоретиком кино и публицистом. Это подтверждает сборник, подготовленный киноведом Натальей Галаджевой и выпущенный в 2017 году издательством «РИЦ Ариадна» с благословения наследников режиссера. В книге под названием «Очень не хочется снимать халтуру» впервые публикуются расшифровки записей его лекций, прочитанных на Высших курсах сценаристов и режиссеров, а также статьи и очерки разных лет. На страницах этого издания Мотыль подробно рассказывает обо всех этапах кинопроизводства, начиная с написания сценария, подбора актеров и заканчивая монтажом отснятого материала и кинопрокатом. Особый раздел посвящен рассказу о работе с выдающимися актерами Павлом Луспекаевым, Олегом Далем, Людмилой Целиковской, Булатом Окуджавой — сценаристом и т. д.
Цитата
— Что больше всего запомнилось из студенческих лет?
— Моя первая любовь, то есть не первая, а вторая. И надо сказать, что моя любовь едва не увела меня от кинематографа, потому что я с раннего возраста мечтал стать режиссером кино.
Когда отца уничтожили на Соловках (извели за то, что он пытался свою мать, которая приехала его навестить в Россию, отправить обратно в Польшу и за это поплатился жизнью), маму мою сослали. Я рос в таких маленьких уральских городах, где, кроме кино, ничего не было. Из всех искусств было только для нас важнейшее. И я пропадал в клубах... Мама была воспитательницей детдома, колонии для малолетних преступников. Там я обучился сленгу, матерщине, и, надо сказать, все это пригодилось, когда я снимал «Женю, Женечку и „Катюшу”». Я в армии мало служил, только прошел лагерь подготовки офицеров. А разговаривают там на сленге. И вот этот сленг я поправлял не только у Булата — мы вместе писали сценарий, — но и на съемке мне пригодилась эта «колониальная» лексика.
Итак, я мечтал стать режиссером кино и сдал во ВГИКе два тура. В этот самый миг свалилась как из поднебесья моя первая любовь. В 15 лет я влюбился, ей столько же было, а тут она, семнадцатилетняя, приехала в Москву. Это было неожиданно. Я забыл про заключительный экзамен, про третий тур, решающий, и вообще не пришел. Только прогулял с ней. Потом, когда наутро вдруг сообразил, было так стыдно перед педагогами, что я поехал и забрал документы. Хотя меня убеждали: «Нет, пойдите к этому мастеру, он поймет». Но я сказал: «Нет, не могу, как-нибудь в другой раз». Поэтому студенческие годы прошли у меня в театральном вузе после этой катастрофы. Затем театральная режиссура, десять лет отдал театру. Окончил исторический факультет университета. Но кинематограф засел в меня с детства и все-таки вернул меня к себе. Я шел по параболе к кинематографу. Читать целиком
3. Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях. М.: Эксмо, 2017
«Актеры всегда путешествуют, широко открыв глаза и навострив уши (иногда неосознанно, но чаще осмысленно), — утверждают авторы-составители сборника «Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях». — Они высматривают образы, особенности поведения или интонации речи, которые можно запомнить, сохранить на будущее, чтобы в нужное время использовать в роли. Сценаристы путешествуют, прислушиваясь к диалогам, которые помогут раскрыть тот или иной характер, а режиссеры погружаются в атмосферу с целью создать на экране особенный и правдоподобный мир. Большинство кинематографистов скажет вам, что съемки фильма в павильоне, конечно, проще, но на колесах — гораздо увлекательней».
Эндрю МакКарти (редактор National Geographic Traveler) и Дон Джордж (редактор антологий путеводителей Lonely Planet) включили в состав своего сборника рассказы не звезд первой величины, а скорее «типичных представителей Голливуда». Например, актер Боб Бэлабан пишет о поездке в Мексику на съемки фильма Гора Вербински «Мексиканец», которые оказались самыми непростыми в его жизни. Джош Лукас признается, что ему пришлось обманывать пограничников, чтобы попасть в Сирию. Брук Шилдс вспоминает, как отправилась в Арктику по заданию журнала Marie Claire и чуть там не умерла от холода. Алек Болдуин рассказывает о том, что Лос-Анджелес всегда был для него местом страданий, где произошла большая часть плохого в его жизни (в то время как большая часть хорошего случилась в Нью-Йорке).
Примерно половина этих рассказов вращается вокруг впечатлений, связанных с фильмами. Вторая половина историй не имеет отношения к кинематографу. Некоторые описанные случаи произошли еще до начала карьеры рассказчика, другие — в момент затишья между триумфами или во время недолгих перерывов в работе. Один из самых интересных рассказов записан журналистом и писателем Ником Рэем, автором более тридцати путеводителей Lonely Planet, который с конца 1990-х годов также работает на телевидении и в кино. Многие годы он подбирает места для съемок художественных фильмов в отдаленных районах Камбоджи, Лаоса и Вьетнама. По просьбе авторов-составителей Рэй вспомнил, с какими трудностями пришлось столкнуться ему и другим членам съемочной группы во время работы над лентой «Лара Крофт: Расхитительница гробниц».
Цитата
«Расхитительница гробниц» должна была стать первой крупной голливудской картиной, которую собирались снимать в Камбодже со времен фильма «Лорд Джим» с Питером О’Тулом в главной роли (1964). Это было большой авантюрой для Paramount Pictures, так как во время съемок фильма «Пляж» студию 20th Century Fox резко осудили за вред, нанесенный побережью в окрестностях архипелага Пхи-Пхи. Все участники процесса были убеждены, что подобные проблемы не должны возникнуть в Ангкоре, так что начались приготовления.
Моя роль специалиста по натурным съемкам заключалась в том, чтобы выбрать места и совместно со съемочной группой получить необходимые разрешения. Это было бюрократическое минное поле. В Камбодже до сих пор правила Народная партия Камбоджи (НПК), коалиция бывших коммунистов. Их привели к власти вьетнамцы в 1979 году после поражения красных кхмеров и партии ФУНСИПЕК — слабого альянса роялистов, который в течение почти всех 1980-х занимался тем, что выбивал НПК с ее баз в лагерях беженцев вдоль границы с Таиландом. Принятие решения о том, с какой фракцией иметь дело, было одним из важнейших во всем съемочном процессе. В конце концов мы связались с НПК, так как она была реальной силой в Камбодже, в то время как королевская семья являлась в основном символом, а ее политическое влияние неуклонно снижалось.
В первую очередь следовало обратиться в министерство культуры, чтобы получить общее разрешение на киносъемку. В то время министром культуры была Ее Высочество принцесса Нородом Бопха Деви. Конечно, по названию «Расхитительница гробниц» вовсе и не скажешь, что речь идет о кинофильме о национальном достоянии Камбоджи, священных храмах Ангкора. Процесс получения согласований был передан совету министров, а линейному продюсеру Куликару Сотхо была дарована пятнадцатиминутная встреча с заместителем премьер-министра Сок Аном, чтобы последний мог убедиться в значимости проекта. Проект был обсужден кабинетом министров и одобрен пятнадцатью голосами против одного. Нам дали зеленый свет, все было согласовано, но именно тогда начались настоящие трудности. Читать целиком
4. Олег Ковалов. Из(л)учение странного. СПб.: Сеанс, 2017
Анализируя классику отечественного кино первой половины XX века, российский историк кино и режиссер Олег Ковалов нащупывает в своей новой книге «Из(л)учение странного» категорию, которая прежде еще не была сформулирована киноведением, — категорию «странности». В советских фильмах тех лет, по мнению Ковалова, было немало мест, которые озадачивали «странностями», возникавшими вопреки их жанровой или тематической природе. Скажем, прихотливые ритмы, причудливые интонации или образные акценты «не на тех местах». Благодаря этим «странностям», в которых кроется нечто иррациональное и глубинное, многие малоизвестные фильмы подчас вызывают больший интерес, чем титулованные образцы советского авангарда.
Цитата
Увлечение американским кино было столь массовым, что возникла потребность в «противоядии» — в фильмах, как бы одергивающих его фанатиков. Анимация «Таинственное кольцо, или Роковая тайна» (1924; 48 серий) высмеивает увлечение американскими приключенческими фильмами и вестернами. В экспериментальной ленте «Одна из многих» (1927), соединяющей анимацию, игровые фрагменты и кинохронику, советская девушка в сладких грезах попадает в Голливуд и обмирает от восторга, сталкиваясь там с любимыми кинозвездами. В фильме «Дитя Госцирка» (1925) любовь к Джеки Кугану ставится в вину шестилетнему (!) Грише, а в ленте «„Знак Зерро” на селе» (1927) сердца сельских жителей покоряет Дуглас Фэрбенкс. В комедии «Знойный принц» (1928) американским кино увлечена этакая Эллочка-людоедка, экзальтированная мещанка Раиса...
Обязательным элементом и самой увлекательной частью этих лент обычно была пародия на кино США. «Чуждая» кинопродукция изображалась с азартом, знанием дела и... той самой любовью, за которую авторы лицемерно бичуют здесь несознательных персонажей и которую не собираются вытравлять в себе. Ради этой «пародии» они подчас и снимались, прикрываясь «разоблачительными» или воспитательными целями.
Пародирование американского кино переплескивается даже в агитки и рекламные ленты. Авторы короткометражки «Даешь радио!» (1925) не упускают упоительной возможности «поиграть» с аксессуарами и героями американской приключенческой «фильмы». В ленту «Багдадский вор» (1925), рекламирующую «Мосторг», включается пародия на фильмы с Дугласом Фэрбенксом. Читать целиком
Бонус: 24 писателя, ставшие режиссерами
27 апреля в российский прокат вышел «Идеаль» — второй фильм французского писателя Фредерика Бегбедера, который несколько лет назад дебютировал в кино экранизацией собственного романа «Любовь живет три года». В нем писатель-режиссер был настолько привязан к своему тексту, что даже мысли главного героя визуализировались в текст, написанный в воздухе над его головой. «Может быть, я начал заниматься кино, потому что боюсь исчезнуть вместе с литературой», — признавался в одном из интервью Бегбедер. Он далеко не первый литератор, который сменил перо на кинокамеру. КиноПоиск составил список его коллег, которые пробовали себя в кинематографе. Многие из них так и остались авторами одного фильма, другие же прочно вписали свое имя в историю кино. Читать целиком