В Византии поэзия была делом людей образованных, а образование стоило дорого. Византийские школьники читали Священное Писание, зазубривали Гомера и Геродота с Ксенофонтом. Полный цикл подготовки ученика занимал десятилетия, а примерный аналог нашего высшего образования был доступен лишь в столице империи. Семьи провинциальной элиты годами копили на то, чтобы отправить отпрыска к «правильному» педагогу.
После завершения обучения юноша получал место секретаря чиновника, дьякона в церкви или преподавателя грамоты в знатной семье. В должностные обязанности таких секретарей и преподавателей входило написание речей по торжественным случаям. Если речь оказывалась удачной, то молодого специалиста могли заметить патриарх или император и пригласить к себе в команду на должность, которая, если окончательно перейти на язык аналогий, сравнима с позицией пиарщика или специалиста по связям с общественностью. Еще в X веке дипломат Лиутпранд из Кремоны писал о поэтах, которые гнусавыми голосами восхваляли императора Никифора Фоку и называли его «бледной смертью сарацин». В XII веке сарацин на горизонте уже не было, зато были новые враги — тюрки, крестоносцы и печенеги. Новым императорам потребовались новые поэты для коммуникации с подданными.
После смуты конца XI века на престол взошел император Алексей I Комнин (1081–1118). Выходец из провинциального рода, Алексей получил образование, которое мы сейчас можем с некоторой условностью назвать средним специальным. Император умел читать и писать, знал классические тексты по военному делу и географии, однако риторикой не владел. Его жена, Ирина Дука, выросла в столице и, возможно, была более образованна, чем сам Алексей. Времени на чтение у нее было больше — она жила в столице в окружении бдительных родственников и занималась образованием детей. В это время Алексей носился с запада на восток, уговорами и железом спасая остатки империи. Комнин договорился с тюрками, отразил норманнов, разгромил печенегов. После этого Алексей спровоцировал Первый Крестовый поход. Он разбил руками рыцарей врагов на востоке и провел финансовую и церковную реформы. Однако с жителями Константинополя Алексею до конца договориться не удалось. Рассерженные горожане и аристократы постоянно плели заговоры против императора.
Выстраивать коммуникацию с рассерженными горожанами пришлось следующему императору, сыну Алексея I, Иоанну, который правил в 1118–1143 годах. Образованный наследник престола понимал важность объединения горожан и правителя в единую символическую систему, но сначала делегировал эту задачу своей матери, уже упомянутой Ирине. Она собрала вокруг себя кружок интеллектуалов, в который вошел молодой поэт Феодор Продром. В этот круг Продром попал по протекции своего преподавателя — Михаила Италика, а также, возможно, благодаря заступничеству дяди, который был митрополитом Киевским. В 1120-е годы Продром написал трактат по грамматике греческого языка. Тогда же он написал стихотворение, посвященное коронации сына Иоанна Комнина в соправители.
О солнце и о пасолнце, два cветоносных света
Отец и сын правители, два отпрыска порфиры
Старший из «светоносных светов», Иоанн, вспомнил о Продроме через десять лет. В начале 1130-х годов он столкнулся в Малой Азии с новым противником — эмиратом Данишмендидов. Тюрки-сельджуки оказались серьезным соперником. Пограничные крепости Кастамон и Гангры переходили из рук в руки по несколько раз.
Император пропадал на границе, собирая войска и лично совершая кавалерийские вылазки против врага. Во время одной из таких кампаний в Константинополе скончалась мать императора, Ирина Дука. Феодор Продром остался без покровительницы, а сам Иоанн — без коммуникатора, помогавшего выстраивать отношения со столичной элитой. В этой ситуации императору пригодился знакомый со столичной публикой поэт. Продрому поручили писать тексты, которые представители населения распевали при триумфальном вступлении императора в город. И эти, говоря современным языком, «кричалки», написанные на аттическом диалекте, позволили поэту прославиться в веках.
Император Алексий Комнин. Мозаичный потрет.
Фото: wikimedia.commons
Стихотворное оружие
В 1135 году Феодору Продрому было необходимо рассказать жителям Константинополя о пользе войны за обладание клочком земли на окраине империи. Факт потери территорий надлежало скрыть, а вот недавние победы Иоанна Комнина, недолговечные и экономически бессмысленные, — подчеркнуть. Чтобы горожане не нагородили отсебятины, Продром создал простые, ритмичные вирши, которые было легко запомнить. При этом поэт учел, что и конечный заказчик, и даже исполнители его стихов были людьми грамотными. Он наполнил рассказ о победах Иоанна Комнина отсылками к библейским и классическим сюжетам, с которыми были знакомы как сам император, так и исполнители стихов. Византийский поэт переименовал врагов Византии — тюрок-сельджуков — в «персов», а потерянные византийцами долины Малой Азии — в Персию. Это позволило ему возвысить пограничный конфликт до масштаба вечной битвы «римлян» с «персами», цивилизованных людей с варварами.
В описании врага Продром в выражениях не стеснялся.
О Персия, о злобный захватчик, кровоядец
Мать грабежа, убийства и всякого злодейства
Теперь узнай же ты сама, как это происходит
Как осаждают города и как твердыни грабят
Как острыми ножами прям из-под сердца матери
Вырывают, выдирают младенца и дитя
Продром осознанно сгустил краски и создал яркий образ, чтобы отвлечь внимание публики от плохо организованных военных кампаний в долинах Малой Азии и потерь среди византийской армии. Вместо этого придворный поэт рисовал перед заказчиком яркие картины будущих завоеваний.
Бойтесь меня, о варвары, не только вся Персида
Но пьющие из Тигра, и пьющие из Нила
Вы, эфиопы Запада, вы на восходе солнца
Вы с северного климата, вы из более южных
Таким образом, в панегириках Продрома император Иоанн Комнин оказывался не только победителем персов и восстановителем целостности Римской империи, но и потенциальным повелителем вселенной, власть которого не знала границ. Впрочем, православный поэт Продром понимал ограничения, налагаемые верой, и в любом стихотворении подчеркивал покровительство Богородицы, под которым находится император. Комбинация образов сработала: после войны Иоанн Комнин сумел добиться поражения Данишмендидов, подчинил их владения на севере Малой Азии, а Феодор Продром получил новые заказы.
Не только пропаганда
Если верить данным рукописей, на Продрома обрушился поток заказов самого разного свойства. Помимо торжественных од, поэту заказывали стихотворения по случаю (смерть супруги Иоанна), возможно — надписи на предметах искусства. Читая эти надписи, сложно поверить, что писал их тот же самый человек, что и автор строк вырванного из утробы матери ребенка. Стихотворения у Продрома в этом случае получались трогательными. Вот как он рассказывал про меч полководца Алексея Контостефана с нанесенными на нем изображениями святых Феодора Стратилата и Дмитрия Солунского:
Алексей мучеников на клинке вырезает
Контостефан говорит псалмословно
Не спасет меня меч своей сталью гладкой
Сила моя — Феодор и Димитрий
Контостефана меч Алексея
С двух сторон тонкий, с двух сторон ровный
Святые делают четырехлезвийным
Как будто заново меч изостряют
Как и меч византийского генерала, талант Продрома был очень разноплановый. Он писал как прямую пропаганду, так и тонкие, лирические миниатюры в стихах. Хватало поэта и на творчество иного рода: он сочинял пародии на античные комедии Аристофана и даже создал — вполне в духе времени — любовный роман. Все эти творения получили широкую известность у публики — и концу правления Иоанна Феодор Продром был главным интеллектуалом Византии. Ему активно подражали поэты младшего круга. Нам известно как минимум об одном поэте, который в своих стихах прямо «заимствовал» формулы, изобретенные Продромом. Несмотря на отсутствие официального сана, поэт был главной интеллектуальной фигурой новой эпохи. Он завершил свою карьеру в правление сына Иоанна Мануила, который отправил его на пенсию в один из монастырей. О его смерти писали многочисленные ученики, а от поэта до наших дней дошло 17000 стихотворных строк.
Земная слава
Феодор Продром создал больше чем просто яркие образы византийской пропаганды. В одах на сражения византийцев с тюрками он смог фактически сформулировать новый язык, на котором императоры говорили со подданными. Образы, сравнения и метафоры Продрома остались в веках и пережили и его самого, и конечного заказчика, которым являлся Иоанн Комнин. При этом форма пропаганды могла меняться — уже сын Иоанна, Мануил, предпочитал не стихотворные оды с упоминанием вырванных из утробы младенцев, а долгие прозаические речи с большим количеством классических аллюзий. Однако сам принцип использования этих аллюзий и набор ключевых образов остался тем же.
Поэт создал поэтический конструктор, кубики в котором можно переставлять в разной последовательности. Свою роль сыграли и политические успехи — под панегирики Продрома Византия достигла очередного и последнего пика своего могущества. Войска Иоанна Комнина смогли не только разгромить пресловутых тюрок, но дошли до Палестины и вместе с крестоносцами осаждали Алеппо. Сын Иоанна Комнина, Мануил, стал одним из самых ярких и влиятельных правителей европейского Средневековья. Он не только победил мусульман в Палестине и отобрал у норманнов Южную Италию, но и стал адресатом «Письма Пресвитера Иоанна» — легендарного текста, который описывал неизвестные европейцам страны на Востоке. Кто знает, было ли это письмо возможно без географических фантазий Феодора Продрома.
Однако расцвет Византии в правление Комнинов был недолговечным. После смерти Мануила в 1180 году на престол взошел его кузен Андроник, разваливший сложную систему сдержек и противовесов, которая сплачивала воедино полководцев и интеллектуалов. Свергнувшая Андроника династия Ангелов с вызовами времени не справилась. В 1204 году Константинополь пал под ударами Четвертого Крестового похода. Византийские аристократы и специалисты по связям с общественностью разбежались кто куда. Многие нашли приют в Никее, где Феодор Ласкарис под речи риторов создал империю-в-изгнании, меньшую по масштабам, но не по политическим претензиям. Правитель этой империи Михаил Палеолог в 1261 году благодаря удачному стечению обстоятельств смог вновь захватить Константинополь.
Византийцы из Никеи мечтали о возрождении славы империи Комнинов и пытались реконструировать ее с помощью тщательного изучения пропагандистских образцов. Творения Продрома из области пропаганды копировались в десятках манускриптов и считались примером для подражания среди поэтов эпохи Палеологов — этой осени Византийского средневековья. Возможно, именно тщательная имитация придуманных Продромом форм помогла Палеологам сохранить символическое величие Византии еще два века. В 1453 году тысячелетняя империя пала под ударами турок-османов, у которых были свои поэты, писавшие стихи по совсем другим канонам. Однако литературное наследие Комнинов — а именно Феодора Продрома — осталось в десятках манускриптах, а пропагандистские находки поэта и преподавателя продолжают исподволь влиять на нас и нашу современность.