В поисках утраченного блага

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Я познакомился с работами Аласдера Макинтайра еще студентом на занятиях по истории политических учений. Тогда для меня он был строчкой в учебнике, одним из представителей американского «коммунитаризма», которые спорили с теорией справедливости Джона Ролза. Уже позднее, когда я выбрал политическую философию в качестве основной сферы интересов, стал вникать в его работы, интеллектуальную биографию, а также весьма противоречивую рецепцию, я понял, что имею дело с одним из самых интересных и оригинальных мыслителей нашего времени. Макинтайр прошел путь от атеизма к католицизму, от марксизма к консерватизму, от революционной риторики к апологии вневременных ценностей, но в ключевых своих трудах — от «После добродетели» до более поздних работ — сумел сохранить удивительную целостность: сочетая революционные и консервативные элементы в политической теории, он никогда не скатывался в синкретическую эклектику.

Ключевые аргументы теории, которую он порой называл «радикальным томизмом», таковы. Современная моральная философия — а заодно и весь морально-этический климат Просвещения с его деонтологией принципов, наиболее чистым выражением которой является кантовская этика, — создали постапокалиптическую ситуацию. Эта этика исходит из представления о необходимости универсальной рациональной системы моральных убеждений, применимой в любой ситуации и в любом контексте, а значит, основанной на безусловных максимах. По мнению Макинтайра, подобный подход оказывается чрезмерно абстрактным, оторванным от социальной ткани, истории и практических образцов, и в итоге порождает свою противоположность — моральный релятивизм.

Макинтайр называет этический релятивизм «эмотивизмом», поскольку в отсутствии содержательной этики главными ориентирами добра и зла становятся стремления и чувства, сведенные к оппозиции «удовольствие — неудовольствие». По его мнению, ключевыми недостатками такой этики являются субъективизм и иррационализм. Эмоции и страсти у каждого свои, они нестабильны и постоянно меняются, что препятствует мышлению и осознанному диалогу с другими. Макинтайр же считал, что разговор об этике всегда подразумевает сообщество, других людей, с которыми мы вступаем в диалог и взаимодействие. Эмотивизм, с одной стороны, возникает в обществе, переживающем распад: его члены страдают от отчуждения, нездорового индивидуализма и экзистенциальной дезориентации. С другой стороны, он лишь усугубляет проблемы, которые его породили.

Макинтайр посвятил значительную часть своего творчества истории этики как практической философии, призванной предоставить человеку четкие ориентиры для действий в мире. Исходя из современной ситуации морального релятивизма и утраты общепризнанных этических норм, он обращается к домодерным обществам — прежде всего к Античности и Средневековью — и находит там совершенно иную картину мира. Эти «героические сообщества» культивировали особые практики добродетели или доблести, основанные на целенаправленном, рациональном стремлении к благу. С одной стороны, они допускали существование высшей, абсолютной ценности — блага как конечного телоса всего социального бытия. С другой — стремление к благу и совершенству всегда оставалось конкретным, неотделимым от повседневных дел. По сути, речь шла о достижении мастерства и совершенства в жизненном пути, в социальной реализации себя — как гражданина, как профессионала и носителя определенной социальной роли. Такая этика не только опиралась на абсолютные ценности, но и конкретизировала их в бесконечном многообразии социальных ролей.

Суть главного экзистенциального проекта Аласдера Макинтайра, который он воплощал на протяжении большей части карьеры, заключается в попытке выяснить причины распада социальной и моральной ткани современного общества и заново обрести утраченные этические ориентиры. В то же время Макинтайр признавал, что не знает, каким образом можно вернуть добродетель в общественно-политическую жизнь. В молодости он был марксистом, человеком революционных взглядов, но впоследствии разочаровался и в марксизме, и в «реальном социализме» советского образца.

Примечательно, что в книге «После добродетели» он указывает на философию Ницше, которого он считает важнейшим моральным философом современности, как на опасную альтернативу аристотелевой этике добродетели. Хотя Макинтайр согласен с немецким коллегой, что все ценности обесценены, а ориентиры утрачены, он категорически отвергает его методы «лечения» общества. Концепция (консервативной) революции — разрушение старого опостылевшего, ненавистного мира с целью возвести на его руинах новый, «правильный», создание новых ценностей «из ничего» чистым волевым актом революционного субъекта — кажется Макинтайру неприемлемой, поскольку лишь усугубляет кризис моральных оснований, вместо того чтобы его разрешить.

В связи со сказанным, как мне представляется, в трактовке политической философии Аласдера Макинтайра возникает развилка. Согласно одной линии его работы можно читать сквозь призму раннего увлечения марксизмом. Хотя философ сильно уходит от марксистской ортодоксии, он сохраняет верность социальному пониманию этики, недоверие к абстрактному морализму и утопическим конструкциям. Более того, его понимание доблести как рассудочной практики, которая может воплощаться в том числе и в трудовой деятельности, также близка марксистскому и левому мировоззрению. Он последовательно критикует отчуждение и крайности либерального индивидуализма, апологизирует низовые сообщества и не жалует современное государство, что сближает его с анархизмом. В рамках такого прочтения Макинтайр выступает своего рода союзником анархистов, постмарксистов и радикальных демократов. Однако такой взгляд отводит его философии лишь функцию критики современности, не предполагая реальных способов построения добродетельного сообщества. Кроме того, как быть с консервативными элементами многослойных идей Макинтайра, ведь апологию органического сообщества, традиции, веры и авторитета сложно беспроблемно сочетать с левой мыслью?

Вторую интерпретацию можно по праву назвать радикально-консервативной. В умеренном варианте она встречается в рамках политической теории «постлиберализма» — разновидности социального консерватизма, сочетающей умеренную социально-демократическую экономическую политику с традиционалистским подходом к семейным ценностям, скептическим отношением к миграции и отказом от либерального интернационализма. В более радикальной версии идеи Макинтайра были подхвачены европейскими «новыми правыми», например Аленом де Бенуа. Апология органической общины и этики добродетели становятся основанием для отказа от либерализма, прав человека и парламентаризма в пользу интегрального традиционализма. Собственно, в такой трактовке американского философа легко представить союзником Александра Дугина в борьбе против загнивающего Запада за многополярный мир. Конечно, сам Макинтайр подобный сценарий категорически отвергал — национализм, этатизм и консервативная революция противоречат его идее возвращения к Аристотелю.

Так или иначе, критически настроенным интеллектуалам, работающим с наследием Макинтайра, придется столкнуться с этой трудноразрешимой антиномией. С одной стороны, его философию можно воспринимать как особую форму левой критики современности, которая, однако, не предлагает реальной альтернативы и по сути остается нереализуемой утопией. С другой — ее можно интерпретировать как радикально-консервативную программу революционного переустройства общества, причем в этом случае она выглядит не просто не левым, но откровенно реакционным проектом. В любом случае посредничеством между этими прочтениями и созданием новых интерпретаций займутся новые поколения, ведь этико-политические проблемы, которым Макинтайр посвятил всю свою жизнь, поистине универсальны. Пожалуй, продолжать его дело и двигаться дальше, будет самым достойным и добродетельным способом почтить его память.

Автор ведет блог о политической философии в телеграме.