— Малапарте, как мне кажется, представляет тот же типаж, рожденный модерном, что и Эрнст Юнгер или Габриеле д’Аннунцио. Как, на ваш взгляд, вообще возник такой тип человека, у которого героика сочетается с тем, что он художник, писатель, и при этом невозможно определить, к какому полюсу политических координат его отнести — правому или левому?
— Особая черта Малапарте — это то, что с самого начала своей жизни он занят построением своего образа, имиджа, что по-английски называется Self-presentation. С одной стороны, он живет своей жизнью, а с другой — создает параллельную жизнь параллельного себя, которого он постоянно переделывает, украшает, видоизменяет. Никогда нельзя понять, где кончается личность самого Малапарте и где начинается личность его литературного альтер эго. Поэтому с психологической, с поведенческой точки зрения это очень особая фигура. Вы упомянули Юнгера — да, он довольно близок по образу к Малапарте, насколько типаж Малапарте можно отнести к д’Аннунцио — не знаю, хотя совпадений много и, в частности, тенденция сочетать искусство и действие. Тут, конечно, и Маринетти. Примечательно, что Малапарте учился в том же колледже, где в свое время учился д’Аннунцио. Там же учился Сем Бенелли, известный итальянский драматург, которого очень любил Александр Блок, особенно его пьесу «Рваный плащ». Поэтому, конечно, Малапарте встраивается в общую линию личности модерна, но его биография гораздо живописнее, чем биография других.
Писатель родился в городе Прато — это промышленный и текстильный центр Тосканы; его отец приехал из Восточной Пруссии, чтобы там зарабатывать как предприниматель, мать была итальянкой. Вскоре Малапарте, который еще не был Малапарте, а был Куртом Эрихом Зуккертом (это его настоящее имя), сблизился с народной средой города: когда его отец занимался поисками новых работ, он жил в семье простого представителя народа Прато по фамилии Бальди; он дружил с местным поэтом Бино Бинацци — и в конце своей жизни написал книгу Maledetti toscani («Проклятые тосканцы»), где эта сторона его жизни, его характера, его биографии явно представлена. Итак, Малапарте, с одной стороны, немец, с другой — коренной представитель города Прато и тосканского народа.
Но это не все, потому что потом он стал играть разные роли и менять свой облик. Он обычно выбирал крайние позиции в жизни, в политике, после чего ему приходилось переписывать свою биографию и, конечно, перерисовывать свой облик. Его портрет часто не совпадает с теми портретами, которые предлагают другие люди, которые о нем писали и которые им восхищались или, наоборот, его проклинали. Вначале он был итальянским патриотом, и это, между прочим, очень своеобразный и неожиданный выбор. Он тогда еще учился в колледже, вдруг убежал из дома и вместе с Гарибальдийской бригадой при Иностранном легионе стал воевать во Франции против армии центральных империй, то есть против своего собственного народа, потому что он, напомню, по происхождению немец. Потом он оказался героем итальянской армии, пережил трагедию знаменитого отступления при Капоретто и получил несколько наград — от французов и от итальянцев. Таким образом, его первый облик — это молодой отважный героический мальчик, который решил воевать за свою Родину, Италию. Он потом даже будет употреблять выражение arcitaliano, то есть «сверхитальянец». Это, конечно, связано с д’Аннунцио, с идеями, которые потом войдут в зарождающийся миф фашизма.
После окончания Первой мировой войны Малапарте оказался при дипмиссии Итальянского королевства в Варшаве. Варшава только что стала свободной столицей, но именно в это время Польша была под угрозой. Красная армия наступала, и Малапарте стал свидетелем военных действий и, в частности, как он пишет, битвы при ВислеКлючевое сражение Советско-польской войны, также известное как «Чудо на Висле». Состоялось в августе 1920 года, завершилось победой Польши и прекращением наступления Красной армии.. На самом деле неизвестно, так это или нет, это тоже может быть преувеличение, но что интересно — он уже тогда восхищался большевизмом. Будущий писатель, представитель Италии, носитель европейских ценностей, вдруг стал восхищаться появлением революционной России, силой народной бунтарской стихийности. Через несколько лет он об этом напишет в книге «Техника государственного переворота», которая вышла во Франции в 1931 году и у которой была сложная судьба, потому что ему не удалось ее напечатать в Италии, несмотря на то, что Муссолини эта книга понравилась.
Свои впечатления Курцио Малапарте стал развивать не только как писатель, но и как политический деятель и даже как политический мыслитель. Это другая сторона его облика. Когда он вернулся из Варшавы в Италию, то должен был решать (в Италии была очень сложная ситуация: кризисный момент, Biennio rosso), станет ли он сторонником социализма или сторонником фашизма, но в конце концов он выбрал чисто националистическую позицию и стал ярым фашистом. Эта сторона его биографии будет сильно отражаться в будущем и писатель будет ее представлять по-разному. Например, по окончании Второй мировой войны, когда он должен был защищаться от всяких обвинений, что он был сподвижником фашизма, другом Муссолини. С другой стороны, в трактате «Техника государственного переворота» 1931 г. Малапарте говорит о победе фашизма так, как будто он сам был участником похода на Рим. На самом деле это неправда. Он в свою биографию стал добавлять много разных событий, деталей, которых в действительности не было. Поэтому всегда очень трудно определить настоящую биографию Малапарте, и, с этой точки зрения, большой вклад внесли недавние книги Маурицио Серра и Освальдо Гуеррьери.
В 1920-е годы Малапарте был ярым сторонником фашизма и даже совершал очень мерзкие поступки (например, в связи с делом МаттеоттиДжаакомо Маттеотти (1885 — 1924) — депутат-социалист, чье убийство вызвало политический кризис в Италии и едва не привело к свержению фашистского режима.). В это время он начал издавать журнал «Завоевание государства», это название, по его словам, подсказал Муссолини. Что касается Муссолини и его отношения к нему, Малапарте написал про него книгу Don Camaleo — «Господин Хамелеон» — такое интересное определение он дал дуче и его политической эквилибристике. Про самого Малапарте Антонио Грамши еще в середине 1920-х годов говорил, что он «тщеславый сноб-хамелеон»: человек, который может постоянно менять свои позиции. Я не знаю, насколько это черта литературного характера или на самом деле это черта самого Малапарте. Это связано также со сменой фамилии: немец по происхождению, он выбрал псевдоним «Малапарте» и сделал из себя чисто итальянского писателя. Он долго думал, как поменять свою фамилию: кажется, это было связано с тем, что тогда, при фашизме, шла кампания по итальянизации всего, что можно. Например, когда Южный Тироль оказался частью Италии, фашистские чиновники поменяли все названия городов, деревень и так далее. Нужно было как-то выражать стремление к итальянизации.
Малапарте на китайской стене в ноябре 1956 года
Tecnica del colpo di Stato стала, как говорят, настольной книгой многих революционеров, включая самого Че Гевару. В ней рассматриваются разные типы государственных переворотов и восстаний — от Капповского путча в Веймарской республике до фашистского переворота и Октябрьской революции в России. Малапарте анализирует деятельность разных представителей эпохи: Муссолини, Ленина, Троцкого, Гитлера. Интересно, что книга вышла в 1931 году, еще до полной победы Гитлера, но Малапарте как-то угадывает его путь завоевания государства. Малапарте очень точно описывает роль Троцкого в пролетарской революции, он показывает, что, с одной стороны, Ленин — стратег, а с другой — вся техника у Троцкого. Он видит то же распределение ролей в государственном перевороте между Муссолини и его ближайшим соратником Итало Бальбо, с которым в 1930-е годы у Малапарте ухудшатся отношения и из-за которого он окажется потом в тюрьме. Он пишет, что его арестовали из-за этой книги, что из-за нее он сидит застенках. На самом деле все было иначе: это было связано с тем, что Малапарте стал нелестно писать о Бальбо, о его роли в фашистском режиме в начале 1930-х годов, — конечно, переписка его проверялась, и его арестовали. Он был уверен, что Муссолини его защитит и поддержит, но этого не случилось, и Малапарте отправили в ссылку на остров Липари. Условия содержания были не очень суровыми: там его могла посещать женщина, у него была собака — это не ГУЛАГ. Хотя он свое пребывание в тюрьме и в заточении описывает в очень темных красках.
В те же годы он составил сборник статей, посвященных своему пребыванию в Советском Союзе, — «Осмысление Ленина». После этого написал книгу, посвященную самому Ленину, — «Ленин-добряк» (Le bonhomme Lénine). Поэтому Малапарте в середине 1930-х годов мог считаться одним из главных представителей политической мысли, строивших свои концепции именно на основе изучения современных событий, современных исторических изменений. Он очень плохо отозвался о Гитлере, его книги в Германии запретили и сжигали в кострах.
— А как у него вообще произошел этот резкий поворот от правого к левому?
— Здесь тоже много фантастики. Мы остановились на том, что Малапарте сидит в ссылке на острове Липари, но скоро, не без участия зятя Муссолини Галеаццо Чиано, его освобождают, даже не освобождают, а отправляют в очень мягкую ссылку в город на побережье Форте-деи-Марми, знаменитый курортный центр. И он там живет якобы в ссылке, но скоро покупает себе прекрасную виллу, которая принадлежала художнику Гильдебранду. У Малапарте там даже было какое-то подобие дольче вита: он ходит в знаменитый ночной клуб «Ла Капаннина», в котором собирается вся знать Италии. У него скандальный роман с Вирджинией, вдовой Эдоардо Аньелли, сына владельца ФИАТа Джованни Аньелли. Чуть позже начинается эпопея строительства знаменитой виллы на Капри.
Малапарте был человеком, который не мог сидеть на месте, он должен был действовать: мальчиком он воевал, потом участвовал во всех фашистских походах (кроме, повторюсь, похода на Рим). В конце 1930-х он принимает предложение стать военкором сначала в Эфиопии, там он написал книгу «Африка не черная». После этого он был военкором в Албании, Греции, Югославии и с немецкими оккупантами поехал дальше, до Румынии, и оттуда — до Украинского фронта во время Великой Отечественной войны. У него есть знаменитая книга, которая вышла чуть позже, — «Волга рождается в Европе», в которой он отзывается о советских солдатах и советской армии довольно положительно.
После этого он возвращается в Италию — правда, почти сразу потом поедет в Финляндию, там он станет и свидетелем блокады Ленинграда. Но когда он, военкор и представитель итальянской фашистской армии, окончательно возвращается на родину, то сразу укрывается на Капри. Когда Малапарте понял, как будет дальше развиваться война, он начал искать контакты с союзниками, с американцами и англичанами. Что касается американцев, ему повезло. В Неаполе его допрашивали как представителя фашистской армии, как бывшего известного фашистского деятеля, но он как-то смог убедить их в своей невиновности или, скажем, в своей лояльности, и его отпустили. Вскоре писатель оказался на службе у американцев — и насколько это правда, а насколько он выдумывает, трудно сказать.
Известно, что он оказался в Тоскане вместе с партизанами и там работал военным корреспондентом под псевдонимом Джанни Строцци. В это время, именно во Флоренции, партизаны арестовали Джованни Джентиле, знаменитого философа-идеалиста, который в 1925 г. написал манифест в поддержку Муссолини. Манифест тогда подписал и Малапарте. Джентиле, бывший министр просвещения фашистской Италии, остался верным Муссолини и после сентября 1943 года, то есть после падения фашизма. Джентиле стал поддерживать основанную при помощи немецких оккупантов Республику Сало. Философа захватили и сразу же расстреляли. Говорят, что с этим тоже был связан Малапарте — насколько это правда, трудно сказать.
Курцио Малапарте на велосипеде
Дальше писатель стал сторонником новой Италии, однако его связи с фашизмом были такими тесными и настолько общеизвестными, что он попал под суд — его судили два года, до 1947-го. И после всех этих событий он предпочел жить во Франции, а не в Италии, и не только потому, что антифашисты часто нападали на него, но и еще по другой причине: оказывается, что в 1944 году он получил деньги от Республиканской фашистской партии, чтобы продолжать свою деятельность корреспондента. В конце 1946 года была объявлена амнистия для участников фашистской Республики Сало, которые смогли вернуться в Италию, и они точно не забыли о предательстве Малапарте.
В конце своей жизни Малапарте стал ближе к демократическим силам новой Италии, но здесь тоже не все ясно. Малапарте включается в новые демократические тенденции искусства. Например, в 1951 году он снял очень интересный фильм в духе итальянского неореализма «Запрещенный Христос», настоящий шедевр. В это же время он приближается к Республиканской партии, но в конце жизни ему предложили билет Итальянской коммунистической партии, и даже говорят, что Малапарте его получил от самого Тольятти. Уже на смертном одре писатель принимал у себя представителей Ватикана — он якобы решил войти в лоно католической Церкви.
Но надо сказать, что самое главное в Малапарте — это, конечно, его литературное творчество. Мы пока говорили о его биографии, о его политических убеждениях, о его имидже, о построении собственного портрета и т. д., но в первую очередь он великий писатель, хотя его долгие годы не любили, недооценивали.
Новое открытие Малапарте в Италии связано с деятельностью миланского издательства «Адельфи». Они переиздают практически все работы Малапарте, и сейчас для итальянского читателя есть «новый» Малапарте: более комплексный, более сложный, со многими новыми данными. Малапарте, как и многие писатели, долгие годы печатался в знаменитом флорентийском издательстве «Валлекки», архив которого погиб при пожаре несколько лет назад, поэтому многое утрачено. Немало еще предстоит о Малапарте и его жизни изучить и углубить.
— Расскажите тогда, пожалуйста, о Малапарте-писателе и, что не менее интересно, издателе.
Он был великим писателем. Его знаменитые книги «Капут» и «Шкура» — это шедевры итальянской литературы. Кроме того, он готовил третью часть этой трилогии — «Бал в Кремле», которую не закончил, она только что вышла на русском языке. Надо сказать, что Малапарте очень интересный автор рассказов, об этом мало кто знает. Он издавал в 1920-е, 1930-е годы сборники рассказов и еще другие книги: у него есть и публицистика, и такие книги, как Don Camaleo, посвященная Муссолини, еще есть Italia barbara о проблеме Италии и Европы. Его дебютная книга Viva Caporetto! («Да здравствует Капоретто!») посвящена трагедии Первой мировой войны. У него есть множество других произведений, которые сейчас полузабыты или не переизданы. Я очень советую прочитать его последние книги: «Гнилая мама» — посвящение его умирающей матери — потрясающая книга, которую стоило бы тоже перевести и представить русскому читателю, и еще, конечно, «Проклятые тосканцы».
В молодости Малапарте основал авангардное движение, которое называлось «Океанизм», но это скорее всего фикция, потому что практически только он в нем и состоял, но это дань времени, потому что повсюду возникали новые тенденции, новые группировки. Также он издавал политический журнал «Завоевание государства», о котором мы уже говорили, — это публицистика, политика, хроника современности и так далее, и одновременно он занимался литературой и литературной критикой. Например, он сотрудничал с представителями левой культуры того времени, такими как, например, Джованни Амендола или Пьеро Гобетти, и в то же время выпускал профашистский журнал — вот опять противоречие.
Затем он сблизился с группировкой «Страпаэзе» — это группа писателей, которые должны были воспевать и подчеркивать почвенные качества Италии, итальянской деревни. Это движение было довольно близко к фашизму: национализм, патриотизм, традиции и так далее. С одной стороны, он с ними вместе печатается, а с другой — одновременно или сразу же после этого он входит в журнал европейского характера «’900», где печатали представителей зарубежной европейской литературы от Джойса до Вирджинии Вулф, там, между прочим, участвовал Илья Эренбург, с которым Малапарте был знаком. Главный издатель этого журнала Бонтемпелли принадлежал к литературной группировке «Страчитта» («Сверхгород»). С одной стороны, «Страпаэзе» — деревня, итальянская глубинка, а с другой стороны, город, метрополис, Европа.
Малапарте выбирает определенную тенденцию и сразу же или чуть позже примыкает к противоположной. Это, очевидно, характеристика самого Малапарте — полная противоречивость. Он был, конечно, артист, любил говорить о себе, был большим скандалистом, его девиз: «Самое главное, чтобы об этом говорили». С этой точки зрения Малапарте — представитель современной культуры, было бы интересно посмотреть, как он завел бы собственный блог или стал пользователем соцсетей — вот это было бы очень забавно.
Самое интересное — это, конечно, журнал, который он основал в конце 1930-х годов, Prospettive. Там он сотрудничал с Альберто Моравиа, с которым у него потом были очень сложные отношения. Он определил Моравиа словом «вольтагаббана», то есть приспособленец, человек, который меняет свои позиции. Конечно, самого Малапарте тоже часто обвиняли как «вольтагаббана», и, пожалуй, как мы видели, не без основания.
Возьмем как пример последнее путешествие Малапарте в Советский Союз. Оно практически совпало с событиями в Будапеште, но об этом у него нет ни слова. Он даже печатает очень странную мемуарную статью «Визит к Сталину» (встреча относящаяся якобы к 1929 г.), в ней положительно представлена личность вождя. Он, очевидно, еще не в курсе, что уже идет десталинизация, и хотел показать своим итальянским братьям-коммунистам — которые тогда все были сталинисты, конечно, — что он тоже очень высоко оценивает роль Сталина. Вот еще один пример его странного и противоречивого поведения.
— Я прочитал «Бал в Кремле» и «Шкуру» и все равно не могу понять, откуда у него растут ноги как у читателя. Можете что-нибудь рассказать про его читательскую биографию? Какая у него была библиотека?
— Это сложный вопрос. Я не итальянист, поэтому мне трудно определить эти связи, но, например, первая книга Viva Caporetto! написана под сильным влиянием Барбюса. Малапарте был хорошо начитан в французской литературе. И неслучайно, что несколько его книг вышли сначала на французском языке. Он ведь сформировался в Прато, в лицее, в колледже, где в свое время сформировался д’Аннунцио, и он, безусловно, впитал в себя элементы итальянской культуры и литературы того времени. Еще, конечно, итальянский футуризм на него повлиял. У него был авангардный модус формирования. Он переживает разные фазы итальянской литературы, культуры — европейской в общем-то — того времени. Юнгер — писатель, который, по-моему, очень близок к нему.
Что касается собственно «Бала в Кремле», это неоконченная работа, но что интересно: одним из вариантов названия было «По направлению к Сталину», оно намекает на парадоксальное сходство художественного подхода со знаменитой эпопеей Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Малапарте, конечно, читал и Джойса, и Пруста, и всех представителей европейского модернизма. Вначале эта книга должна была называться «Бог-убийца», потому что центральная тема в ней — тема Бога (эта тема перманентно присутствует в творчестве Малапарте, как и христианская идея самопожертвования). На страницах романа есть много намеков на эту тематику, самый очевидный — Демьян Бедный, безбожник, но главное — это высказывание, связанное с Маяковским, с одной стороны, и с Булгаковым — с другой. Он вряд ли читал этих авторов (кроме малочисленных переводов на итальянском и французском языках), хотя мог о них знать от Марики Чимишкиан, переводчицы, которая его сопровождала.
«Бал в Кремле» — философский роман. Он описывает гибель красной аристократии, деятелей революции, которых сама революция пожирает, везде возникает эта тематика существования Бога. Эту проблематику мы встречаем опять в картине «Запрещенный Христос». Диалоги и сценарий к фильму написал сам Малапарте, и они перекликаются со многими мыслями и проблемами, которые мы находим, например, в диалоге Малапарте с Луначарским. Там, конечно, есть некоторые элементы сатиры: ситуация с креслом князя Львова или описание кареты Флоринского и сам Флоринский как персонаж. Поэтому трудно определить чистую тенденцию Малапарте как писателя, он, конечно, сочетает разные элементы, разные влияния. Но к чему он стремится? Он стремится обнажить прием, он любит парадоксы, которые постоянно появляются в его текстах и придают повествованию такое оживленное и противоречивое состояние неожиданности и порой жестокости. Идея Бога, вопрос о существовании Бога — центральная тема его творчества — находит свое отражение в неоконченной пьесе «Ленинград», которую он написал в 1944 или 1945 году. Там он описывает, как приходит в гости к жителям осажденного города какой-то рабочий с Кировского завода Иван Добре — на самом деле это Иисус Христос или какое-то воплощение божества, — который спрашивает у этих людей, как они могут жить без Христа, без Бога и т. д. Эта тематика повторяется во многих его текстах, и я бы сказал, что это подчеркивает философский характер его повествования.
В 1920-е годы Малапарте общался практически со всеми писателями своего поколения. Есть еще один интересный момент, пока не изученный, хотя очень важный для меня, — Малапарте как читатель Достоевского. Тогда, в 1920–1930-е годы, интерес в Италии к Достоевскому был очень высок, и были такие писатели, как Джованни Папини или Никола Москарделли, которые до известной степени связаны с Малапарте и для которых Достоевский стал центром внимания. Но то, что образ Мышкина присутствует как подтекст во многих моментах самоопределения героев в романах Малапарте, на мой взгляд, очевидно. Поэтому, с одной стороны, было влияние современной ему литературы, а с другой — Достоевского, как, наверное, и немецкой литературы. Не стоит забывать, что он был двуязычный: он читал по-немецки, и поэтому это влияние сильное. Из всего этого возникает писатель, которого очень трудно определить и по школе, и по направлению, к тому же у него была сложная личность и очень сложная литературная маска. К сожалению, до сих пор даже в итальянской истории литературы место Малапарте еще не определено, то есть мы знаем прекрасно, куда ставить Моравиа, Витторини, Павезе — это классики ХХ века, а Малапарте какой-то «неудобный». Конечно, это в первую очередь связано с его биографией: неудобный человек, которому трудно доверять, потому что он так много врал, еще у него есть какие-то ужасные моменты в биографии, просто мерзкие. Это тоже отражается на интерпретации его литературного творчества, к сожалению.
Сам факт, что у него такая интересная судьба, заставляет всех заниматься главным образом его биографией, а не его творчеством, хотя «Шкура» и «Капут» — это, конечно, два шедевра итальянской литературы. Но до недавнего времени Малапарте не был писателем, которого рекомендуют проходить в школе. С другой стороны, он сам много сделал для того, чтобы так получилось. Думаю, что сейчас уже пора смотреть на него иначе.
Курцио Малапарте. Бал в Кремле. М.: Редакция Елены Шубиной, 2019. Перевод Елены Ямпольской, комментарии Михаила Одесского и Натальи Громовой.