1. Несколько тяжелых известий на этой неделе. Сегодня умерла Мариэтта Чудакова — выдающийся филолог, исследовательница Булгакова, Зощенко, Тынянова. У нее был коронавирус. На BBC и в «Новых известиях» — несколько высказываний ее коллег, друзей и учеников: «Один из главных людей эпохи, жесткая, не всегда видевшая собеседника, трогательно заботившаяся о друзьях и коллегах, прекрасная, всегда боровшаяся за добро и правду, служившая только Свободе и ничему больше» (Олег Лекманов); «Не надо смотреть на возраст. Мариэтта Омаровна была моложе нас всех. Она до старости не дожила. Работала до последних дней. И несделанных дел осталось на десятерых» (Борис Соколов). Конечно, о Чудаковой будет еще много написано; сейчас хочется напомнить ее лекции на «Арзамасе» (о советской литературе вообще и о Булгакове в частности) и спецкурс на «Культуре» о «Мастере и Маргарите».
Скончался Юрий Фрейдин — литературовед, психотерапевт, сопредседатель Мандельштамовского общества. Он был другом Надежды Яковлевны Мандельштам, хранителем ее архива, подготовил издания ее книг. «Полит.ру» цитирует воспоминания Татьяны Нешумовой: «Глядя на Юрия Львовича, я часто вспоминала ходасевичевского мудреца, глядящего на грозу, его смыкающиеся глаза: потому что это была такая уже почти ушедшая в молчание мудрость». Нешумова в своем фейсбуке показывает видео, на котором Фрейдин читает свои стихи; на Newsru.co.il можно увидеть передачу «Школа злословия» с его участием.
Скончался Роман Каплан, основатель нью-йоркского ресторана «Русский самовар» — одного из мест, к которым без преувеличения подходит слово «легендарное». Биографию Каплана и историю «Самовара» (созданного на паях с Бродским и Барышниковым) пересказывает BBC. «Самовар» был рестораном, может быть, в первую очередь литературным, в фейсбуке друзья Каплана — их очень, очень много — вспоминают, как он любил и умел читать вслух стихи наизусть.
Процитируем два поста. Алексей Цветков: «Бывали времена, когда в „Русский самовар” было опасно заходить. Нет, вовсе не потому, что там была высокая преступность. Но вот ты решил провести вечер с толком, тряхнуть стариной, расправить плечи, и идешь, конечно, в „Самовар”, может быть даже с какой-нибудь дружественной красавицей, чтобы заодно укрепить бизнес любимому ресторану, поставить его, наконец, на крепкую ногу. Дохлый номер с этим укреплением. Потому что сразу у входа вас мгновенно отлавливает Рома Каплан, отводит за свой особый стол и начинает подливать свою фирменную „клюковку”. Потом из воздуха сгущается борщ такой термоядерной силы, что сразу одышка и просить меню уже становится бессмысленно. Потом Рома требует попробовать какую-то уникальную рыбу, которую достал по случаю, и ты уступаешь через силу. А за столом он уже собрал какую-то уникальную компанию из своих коллекционных друзей, и ты успеваешь только вертеть головой и благодарить судьбу». Анна Наринская*Признана властями РФ иноагентом.: «Две главных вещи про Романа, мне кажется, — его умение ценить талант и его интерес к людям. В принципе это складывалось в одну вещь — он видел таланты даже в тех, кто сами в себе его не видели, и они — как минимум на время общения с ним — уж точно становились талантливыми».
Не стало турецкого поэта и философа Сезаи Каракоча, «одного из пионеров турецкой литературы, пытавшегося соединить традиционные мусульманские взгляды с современной поэтической техникой». Каракоч был основателем движения и политической партии Возрождения (Diriliş): они ставят своей целью формирование нового сознания, воскрешающего память об оттоманской цивилизации в противовес модернистской вестернизации. Издание Daily Sabah называет Каракоча «одним из величайших мыслителей Востока». Соболезнования в связи с его смертью выразил президент Турции Эрдоган. На русском два стихотворения поэта можно прочесть в переводах Глеба Арсеньева и Марины Букуловой в TextOnly.
2. Появилось еще несколько публичных обращений в защиту «Мемориала» *Признан в России иностранным агентом и нежелательной организацией. «Кольта» публикует письмо российских просветителей: «Власти ведут планомерное наступление на свободы российских граждан, разрушают правовую культуру и государственные институты. И заставляют проводить все новые параллели между сегодняшним днем и эпохой государственного террора, страшную память о которой хранит „Мемориал”. Страна находится на пороге еще одной исторической катастрофы». Среди подписавших письмо — издатели и редакторы просветительских сайтов. В «Новой газете»*СМИ, признанное в России иностранным агентом — обращение деятелей культуры, преимущественно литераторов, к которым присоединились зарубежные коллеги, в том числе Том Стоппард и Джон Максвелл Кутзее. Обратим также внимание на статью Дмитрия Быкова*Признан в России иностранным агентомв «Собеседнике»: «„Мемориал” занят не только историей репрессий, но самой подлинной историографией — возвращением стертых имен, свидетельством о тайных преступлениях; он возвращает имена не только жертвам, но и палачам, и это не нравится сегодняшней власти. <…> Современная Россия — по крайней мере ее верхушка — занята безнадежной, но наглядной и абсурдной попыткой отменить историю вообще».
3. «Амбиверт» публикует интервью с Анастасией Дьяченко, основавшей собственное литературное агентство: Анна Журавлева расспрашивает Дьяченко о том, как ей пришла в голову эта идея и как удалось запустить такой бизнес — для российской книжной индустрии до сих пор достаточно экзотичный — в разгар пандемии. «Это было решение в стиле „Весь мир сошел с ума, и я вместе с ним, поэтому запущу-ка свой бизнес”», — признается Дьяченко. Она объясняет, как автору понять, нужен ли ему литагент, делится неутешительными цифрами средних заработков (и агентов, и писателей), рассказывает о типичном начале общения: «Наверное, самый популярный запрос — разработка стратегии: „Я задумал книгу и ничего не понимаю. Помогите мне”, нужна консультация. Часто заказывают подробную рецензию от эксперта по книжному рынку, который сможет объяснить, что нужно доработать для повышения коммерческого потенциала». Кстати, еще Дьяченко ведет телеграм-канал с характерным названием «Литагенты существуют».
4. На «Арзамасе» появился большой рассказ Александра Долинина о его жизни и работе, об отношениях с текстами Набокова и знакомстве с Солженицыным, о филологической семье и эмиграции — в том числе о падении уровня литературного образования в Штатах: «Когда я начинал преподавать в 90-е годы, в обзорные классы русской литературы записывалось 100–150 человек. Когда мы обсуждали роман Олеши „Зависть”… я обычно спрашивал, откуда взялось имя Офелия, которым Иван Бабичев называет придуманную им фантастическую машину, и передо мной поднимался лес рук — все знали, что из „Гамлета”. А в 2016—2017 годах, когда я уже заканчивал преподавать и тоже читал этот курс, ни одна рука не поднималась. Обидно и больно, когда это уходит». Долинин рассказывает о своих новых книгах, которые выйдут в конце этого года и в 2022-м: это путеводитель по пушкинскому «Путешествию в Арзрум» и сборнике статей о Набокове, Пушкине и Пастернаке.
5. В «Лехаиме» Арсен Ревазов рассказывает Борису Барабанову о новом альбоме своей группы «Яуза»: он целиком построен на стихах Осипа Мандельштама. Писатель и музыкант сравнивает эту пластинку с прошлогодним трибьютом Мандельштаму, который спродюсировал Рома Либеров, вспоминает о своем первом детском знакомстве с мандельштамовскими стихами (естественно, «синенькая книжка») и о том, как он отбирал стихи для альбома: «Я подозревал, что какая‑то смесь рок‑н‑ролла и фокстрота может получиться из стихотворения „Я скажу тебе с последней прямотой”. Остальные стихи появились, когда я просто листал сборник, сначала бумажный, потом цифровой, потом снова бумажный, и пытался придумать мелодию на те или иные стихи».
6. «Афиша» публикует большой спецпроект про фанфикшн. Кто совсем не в теме, могут узнать здесь, что это, собственно, такое; авторы фанфиков рассказывают, как и зачем их пишут («Первые фанфики я написала по вселенной Marvel. Они, конечно, уже удалены, потому что никакого писательского навыка у меня тогда не было, только огромное желание творить», «Я написал шесть книг по шести курсам Хогвартса. Фанфик стал популярным на фикбуке: ко мне пошли читатели, и я понял, что им нравятся мои работы. Одна девушка из Италии даже спрашивала разрешение на перевод»), и пытаются объяснить, почему в целом фанфикшн сталкивается с пренебрежением. Составительница спецпроекта Надежда Афанасьева пишет о том, почему про фанфики пора говорить серьезно — в частности, потому, что это огромная лаборатория по проговариванию вещей, которые важны для авторов и читателей, людей, как правило, юных. Отдельные материалы посвящены ученым, исследующим фанфикшн, и тому, как фанфики заменяют современным подросткам секспросвет.
7. «Мир фантастики» и Bookmate рекомендуют шпионское фэнтези — и такое бывает: начинается все с Терри Пратчетта, дальше авторы не столь известные и в основном российские, в том числе Ольга Лукас и Григорий Шаргородский («Душа нашего современника Ивана Боева перенесена в параллельный мир с помощью магического камня. Ее в своих целях использует шеф имперской разведки граф Гвиери по прозвищу Кровавый Морж»)
8. На «Кольте» Мария Нестеренко берет интервью у Лив Стрёмквист — вероятно, самой известной сегодня шведской комиксистки. Ее книга «Расцветает самая красная из роз» посвящена мифам о романтической любви — в графической форме Стрёмквист анализирует эти мифы, ссылаясь на исследователей от Сьюзан Зонтаг до Зигмунта Баумана. «Наверное, основа моей работы, моих художественных исследований — это критическая теория Фуко, критика производства знания», — говорит художница.
В комиксе «Жена Эйнштейна» Стрёмквист «хотела показать невидимую заботу, которая окружает мужчину-творца в то время, когда он создает свои произведения», ну а новая книга «Внутри зеркальной галереи» — это рассказ о понятии красоты, о том, как мы воспринимаем свою внешность: новая Zoom-реальность эти вопросы только актуализировала. «Теперь даже на самых формальных встречах, где обычно никто не думает о том, как он выглядит в данный момент, техника не дает нам забыть свое лицо. Очень много внимания уделяется эго, в этом вижу нарциссический сдвиг. Плюс играет роль капитализм, который постоянно заставляет нас что-то покупать, постоянно хочет что-то продать нам и не в последнюю очередь — бьюти-продукты. Мы должны покупать все больше и больше даже не для того, чтобы выглядеть красивыми, а просто чтобы выглядеть обычными».
9. «Москвич» публикует текст Владимира Панкратова о книге Мэгги Нельсон «Красные части». Нельсон пытается разобраться, почему в современном мире «смакуют насилие»: разговаривая о преступлениях, охотно демонстрируют изувеченные маньяками тела (главным образом женские) и подробно пишут о методах убийц. Родная тетка Нельсон в конце 1960-х стала жертвой маньяка; дело 35 лет оставалось нераскрытым, а после усовершенствования ДНК-анализа было возобновлено. «Подозреваемым оказывается старик, которого буквально вырвали из семьи с множеством детей и внуков»; Нельсон рассказывает о том, как непросто было ей и ее семье вновь пережить эту историю. «В итоге самым неприятным остается не само убийство, а отсутствие всяких внятных выводов или уроков, которые можно из него извлечь, при всем желании автора». Разве что — та самая констатация: современная популярная культура зациклена на жестоком насилии.
10. Пол Маккартни выпустил книгу избранных текстов песен, составителем ее выступил поэт Пол Малдун. В книгу вошли тексты, написанные с 1956-го (то есть еще до The Beatles, в 14-летнем возрасте) до новейшего времени. В предисловии Маккартни говорит, что по ним можно составить лучшее представление о его жизни, чем по любым биографиям. В The New York Times о Маккартни как поэте пишет Дэвид Хаджду: он радуется, что очевидные безделки вроде «Bip Bop» в книгу не включены, и предлагает читателю оценить богатство маккартниевской фантазии и силу стиля — небрежного, непритязательного, но очень убедительного. При этом книга, по мнению Хаджду, создает впечатление, что самым начитанным в «Битлз» был именно Маккартни — и впечатление это создается намеренно: в комментариях можно встретить и отсылки к Шекспиру, Диккенсу и Поупу, и замечания вроде «Джон никогда и близко не выказывал такого интереса к литературе, как я».
В The Daily Beast Колин Флеминг тоже отмечает, что Маккартни был «мозгом The Beatles», но заслуг Леннона не отметает. Если Леннон-поэт был более резким и смелым, то Маккартни — более изящным. Сама книга «The Lyrics», по мнению Флеминга, похожа на концептуальный альбом, утверждающий роль Маккартни в истории главной рок-группы мира и в популярной культуре, где возможны тонкие поэтические находки. Вот, например, песня «Eleanor Rigby»: ее сюрреалистичность «усиливается благодаря повседневности, повседневной английскости. Так у Генри Джеймса привидение показывается средь бела дня — и тем самым больше похоже на привидение. Такой эффект создает и книга: на одной страницы — слова песни, на другой — размышления Маккартни в духе Сэмюела Пипса. И вот мы узнаем, что «Eleanor Rigby» отчасти обязана своим появлением крему Nivea, который любила мать сочинителя».
11. Вышел документальный фильм Роберта Уайди (того самого) о Курте Воннегуте. Lithub показывает эксклюзивный фрагмент фильма: Воннегут вспоминает, как, будучи военнопленным, попал в Дрезден, и читает отрывок из «Бойни номер пять».