Шерлок Холмс убегает от медведки

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Писатель Ян Ларри не был чужд кинематографу. Как журналист он нередко писал рецензии на экранные новинки. Как сценарист в соавторстве с Павлом Стельмахом (тезкой главного героя романа Ларри «Страна счастливых») создал драматургическую основу для картины «Человек за бортом» (1930) Иосифа Берхина. То была актуальная история из жизни судостроителей и баптистов, одну из главных ролей в которой исполнил Леонид Кмит — Петька из «Чапаева» (1934) братьев Васильевых.

Критики встретили первый сценарный опыт Яна Леопольдовича прохладно. Искандер Кара в журнале «Юный пролетарий» (№ 8, 1931) хотя и назвал ее «ценной и нужной работой», но отругал за «схематичность всех действий и типов» и отсутствие «классовой сущности баптизма» и «классовой ненависти к сектантству».

«Человек за бортом» считается утраченным фильмом (до тех пор, пока не доказано обратное). Зато в ЦГАЛИ (Фонд Р-257. Опись 16. Дело 197) можно обнаружить три редакции сценария Стельмаха и Ларри. Чтение это захватывающее — вот небольшой живописный отрывок: 

«Крутится земля, мерцают звезды, светит луна. Пролетает ангел, трубит в дудку. Летящие следом за ним ангелы закрывают холстом луну и звезды, становится темно жутко. Меч ударяет по земле. Взлетает столб пыли: „И каждому по заслугам будет тогда воздано Господом“.

Баптисты. Отдельные планы баптистов, сидящих под кущами рая, ангелы держат в руках опахала, баптисты блажествуют.

Грешники с дощечками на груди. На дощечках надписи: «Коммунист», «Комсомолец», «Ударник», «Колхозник». Подходят дьяволы, подносят грешникам раскаленные сковороды. Грешники морщатся, однако сковороду лижут».

Во второй половине 1950-х Ларри вместе с режиссером Иосифом Берхиным приступил к работе над сценарием «Дорога отцов», освещающим быт первых комсомольцев. Фильм не был поставлен — на «Ленфильме» посчитали, что сценарий «не получился», и не запустили картину в производство, хотя и отметили, что работа драматургами была выполнена «добросовестно» и выплатили часть обещанного гонорара. 

Синопсис и сценарий «Дороги отцов» отправились в ЦГАЛИ (Фонд Р-257. Опись 17. Дела 2002 и 1714), где каждый желающий может их изучить и в частности оценить сцену, в которой «кот» Костик бегает от «кошки» Кати, держа в «лапе» лошадиную ногу:

«В комнату врывается Костик с лошадиной ногою в руке.

КОСТИК: Достал!.. Вы знаете, какой полезный — лошадиный бульон? Ого! Надо только подкову оторвать! (к Горюнову) Займись! (к Глебову) А меня записали? (Глебов пожимает плечами.) Ясно! Как чего достать — так Костик, а когда на дело посылать — Костик мал, Костик глуп, Костик вообще даже не Костик, а бездомный кот — мяу-мяу!

КАТЯ (в восторге): Мяу-мяу!

Она бросается к Костику, изображая рассерженную кошку, которая решила поцарапать Костика.

КОСТИК: Ой, боюсь, боюсь!

Он бегает по комнате, прячется под стол». 

К сожалению, при жизни Ян Леопольдович не увидел экранизаций своих книг. Первая постановка по мотивам его самой известной повести «Необыкновенные приключения Карика и Вали» вышла на экраны в 1987 году — через десять лет после смерти Ларри.

Любопытно, что Александр Александров (1947–2009), автор сценария двухсерийных телевизионных «Необыкновенных приключений», был не в восторге от первоисточника. В ЦГАЛИ хранится сценарная заявка «День синей стрекозы, или Открытие профессора Енотова» (Фонд Р-257. Опись 40. Дело 63), в которой Александр Леонардович, озвучив краткое содержание будущей ленфильмовской нетленки режиссера Валерия Родченко (1938–2015), замечает:

«Что касается книги „Необыкновенные приключения Карика и Вали“ Яна Ларри, то из нее будут использованы только научно-познавательные факты, касающиеся мира насекомых, да сам сюжетный, фантастический ход. Интрига, характеры, персонажи будут заново разработаны автором сценария, так как нет никакой возможности воспользоваться этим из книги, потому что Я. Ларри волновали только насекомые и популярное изложение научных фактов. Книга изобилует множеством житейских неточностей, характеры в ней весьма условны, сюжет статичен. Преодолевать все это в сценарии — это по существу писать оригинальное произведение в жанре приключенческого научно-фантастического фильма».

Возникает желание немного поспорить с Александровым и сказать пару слов в защиту Яна Ларри — в противном случае у читателя может сложиться впечатление о его книге как о чем-то негодном с художественной точки зрения.

Да, пожалуй, повесть не годится для того, чтобы переносить ее на экран в чистом виде, — но это проблема не книги, а пресловутой разницы между языками литературы и кино. Говорить, что Ларри «волновали только насекомые и популярное изложение научных фактов», вряд ли верно. В тесном содружестве с редактором, Самуилом Маршаком, писатель создал местами страшную и захватывающую, а местами сатирическую и остроумную прозу, чистый детлитовский хрусталь, который переиздают уже более восьмидесяти лет. Коллеги-ларриведы, если вы спросите их, не дадут соврать. 

«День синей стрекозы, или Открытие профессора Енотова» завершают подпись автора Александрова и число — 5 мая 1985 года. Таким образом, замысел с премьерой разделяют два года кропотливой работы, включающие создание уникальных движущихся макетов насекомых и сложнейшие комбинированные съемки.

В июне 2022 года вместе с Леной Екой, Владимиром Антиповым и Александром Бянкиным мы провели на петербургской «Площадке 51» «Выставку Достижений Насекомой Культуры (ВДНК)». Гвоздем программы стал показ фильма Валерия Родченко, который предваряла встреча с участниками съемочной группы: вторым режиссером Наталией Чаликовой, оператором-постановщиком Игорем Плаксиным и художницей Екатериной Озеровой. По счастью, сохранилась запись этой увлекательной и живой беседы, которую хочется предложить вниманию читателя.

***

Наталия Чаликова: Дорогие мои, вы все такие юные, но я думаю, что кто-то из вас в детстве видел этот фильм, который называется «Необыкновенные приключения Карика и Вали». Есть такие?

Игорь Плаксин: Лес рук!

Наталия Чаликова: И вы, наверное, все воспитаны и помешаны — в хорошем смысле — на диснеевских мультиках, правильно? Так вот, мультики диснеевские, современная компьютерная графика — вся это современная продукция, она лишена… ну я не скажу, что она лишена души. Все зависит от конкретного произведения искусства…

Когда мы начинали эту историю с Валерием Александровичем Родченко, он сам был как ребенок — в том плане, что ему это было безумно интересно. И Игорь Иванович, очень хороший оператор, и художник, и изобретатель, он тоже был заряжен этой невероятно сложной задачей. Ведь у нас практически не было компьютерной графики.

Игорь Плаксин: Тогда слова «компьютер», можно сказать, не было.

Наталия Чаликова: То есть задача была поставлена грандиозная — этот мир, который где-то там внизу, увеличить, населить живыми жуками. У нас не было никаких для этого приспособлений. Но нас спасла милая, и очень талантливая, и юная всегда девушка. Звали ее тогда Катя, а сейчас Екатерина Густавовна. Это она своими вот этими вот руками вылепила, изобразила, заставила двигаться огромных жуков. И эту жужелицу, которая там…

Екатерина Озерова: Медведка.

Наталия Чаликова: Ой, как мы все ее боялись!

Игорь Плаксин: Два с половиной метра ростом

Наталия Чаликова: Невероятно. И без всяких компьютеров. Трудно это представить, трудно. Я считаю, что это в основном ее, Екатерины, подвиг. Во-вторых, подвиг Игоря Ивановича…

Игорь Плаксин: Мне оставалось только снять.

Наталия Чаликова: Да (смеется). И актеры, кстати говоря, все знаменитые — и никто из них не отказался от участия. Вы наверняка помните фильм «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», Василия Ливанова с этой трубкой. Он, конечно, классический Шерлок, здесь никаких не может быть сомнений. Но то, что он сделал у нас, я считаю, это его лучшая роль. Детская душа его всколыхнулась — и все это вылилось на экран.

Игорь Плаксин: Екатерина Густавовна, два слова, как делались макеты и как их двигали?

Екатерина Озерова: Ко мне обратились и сказали, что надо сделать персонажей для фильма, где дети становятся маленькими и попадают в мир насекомых. Детей мы маленькими сделать не могли — значит, надо было сделать большими насекомых в масштабе соответствующем.

Я вообще по образованию художник-скульптор театра кукол, так что меня это не испугало. Скорее меня насторожило, что саму, так сказать, анатомию насекомых я не особенно знала. Но у нас на съемках был замечательный консультант Ростислав Данов.

Наталия Чаликова: Мы его называли животнологом. Представляете, у него всегда был рюкзак с собой, набитый всякой живностью. В основном змеями.

Екатерина Озерова: Он меня отвел в какой-то детский кружок энтомологов, потом учебник я еще взяла. С тех пор я прекрасно понимаю, как устроены насекомые. Там дело в том, что у них есть внешний скелет. То есть если у нас мышцы во внутреннем скелете, то у них хитиновая оболочка. Шесть лапок, головогрудь, брюшко, голова с этими антеннами, мандибулы, которые двигаются. Все это я тщательно изучила.

А дальше уже надо было сделать так, чтобы насекомые имели характер какой-то. И я помню, что первую «куклу» — условно я их так называю, — первый макет движущегося насекомого, который я сделала, напоминал режиссера самого, с усиками такой. Но главный художник сказал: нет-нет, он должен быть другой. Тогда я сделала макет похожим на главного художника. И тогда все удалось.

Главный художник потом ушел, он был специалист по спортивному кинематографу и временно работал у нас. Вместо него пришла замечательная Вера Евгеньевна Зелинская, которая с совершенным энтузиазмом взялась за дело. Если рабочие делали что-то не то, там просто летали стамески и молотки по павильону — очень решительная женщина. Потом она много еще работала — и с Сокуровым, с Учителем.

Наталия Чаликова: А это ее первый фильм как постановщика.

Екатерина Озерова: Там ведь были и павильонные съемки, для которых надо было изготовить большие цветы и травинки, и чтобы они все, как на ветру, колебались. Вера Евгеньевна взяла какие-то ветродуи, и с грохотом жутким они дули, чтобы цветы и трава шевелились.

Чтобы макеты сочетались, чтобы они не вываливались из кадра, чтобы это все было в какой-то гармонии, нужны были комбинированные съемки — о них Игорь Иванович расскажет. Они сочетались с натурными съемками, которые проводились где-то в Гаграх, на пляже, где бамбук изображал траву.

У нас замечательный, конечно, был профессор — это Василий Ливанов, у которого жена тоже художница-кукольница. Поэтому он все время приходил к нам, мы прекрасно общались с ним. И он такой был юморист, конечно. Там, например, когда нужно было по сюжету откуда-то прыгнуть, он говорит: нет, это трюк, это должен делать каскадер. Начинали искать каскадера, а пока искали, Ливанов уже прыгал сам. И таким скрипучим голосом похихикивал.

Потом молодой Ярмольник там снимался в роли милиционера, Ольга Волкова — в общем, артисты очень известные…

Наталия Чаликова: Михаил Светин.

Небольшое примечание: согласно информации из ЦГАЛИ СПб (Фонд Р-257. Опись 37. Дело 352), на роль профессора Енотова (Василий Ливанов) также пробовались Е. Леонов, Л. Куравлев и А. Джигарханян. На роль бабушки (Ольга Волкова) Т. Пельтцер, М. Барабанова и О. Аросева. На роль участкового Французова (Леонид Ярмольник) А. Абдулов и Б. Брондуков. На роль фотографа Шмидта (Михаил Светин) С. Фарада и Г. Вицин. Папой Карика и Вали (Виктор Михайлов) мог стать Н. Бурляев, мамой (Елена Попова) – Л. Удовиченко. На роль полковника милиции (Владимир Воробьев) претендовал П. Вельяминов, а на роль сержанта Травушкина (Владимир Иванчин) — В. Ильичев и В. Проскурин.

Екатерина Озерова: Что еще сказать по художественной части? Там так много всего было. Жуков было три. Один жук, который, когда дети в начале падают в воду и вылезают на лист кувшинки, там появляется из-под воды. Это был водолаз, который держал половину жука, обработанную «эпоксидкой», чтобы жук не промокал. Этот жук сохранился у меня дома, иногда он демонстрируется на выставках.

Потом был жук, который «водился» сверху, как марионетка, там была покадровая съемка. То есть он делал шажок — Игорь Иванович делал кадр, потом еще шажок — и еще кадр. И третий жук, который «водился» из-за спины. Там был целая паутина проволочек, переплетений, чтобы его руки изгибались, и мандибулы открывались, чтобы жук шевелился.

У нас был замечательный совершенно механик — Коля Орлов, Кулибин такой, самородок, который создавал всю эту сложнейшую механику, аналогов которой я не знаю. Единственный раз в каком-то немецком фильме я видела, как появляется лапа какого-то таракана и сгибается. Но самого таракана, кроме этой лапы, там не было. На компьютере, конечно, что угодно можно сделать, а у нас везде натуралочка.

Наталия Чаликова: Американцы увидели наш фильм и сделали свой вариант — «Дорогая, я уменьшил детей». Там весь сюжет по-американски пересказан.

Екатерина Озерова: Ну хорошо хоть получилось у них?

Наталия Чаликова: Ужасно!

Екатерина Озерова: Медведка у нас водилась снизу. Там была тележка, на которой лежал наш актер и вот этими вот лапами…

Игорь Плаксин: Профессиональный актер из кукольного театра.

Екатерина Озерова: Да, актеры были из театра марионеток Деммени. Один актер лежал на тележке, другой шел, у него был из искусственного меха такой передничек, и он на тросточках держал лапы и ими шевелил. Настоящий фильм ужасов: медведка бежит за профессором по ходам в земле, там повсюду огромные висят корни. Когда я первый раз посмотрела фильм целиком на премьере, у меня от этой сцены был шок — такие мрачные кадры, и эта медведка ползет.

Делали фильм очень долго. Кинопробы были где-то осенью, летом мы делали первых жуков, делали заготовки. А потом практически весь год до следующего лета мы сидели и ждали. У меня тогда мастерская была, такая мансарда, и вся лестница, которая туда вела, была заставлена формами. Потому что лапы у жука состоят из таких члеников, и надо было сделать форму на каждый отдельно.

Наталия Чаликова: Я же говорю, героическая женщина

Екатерина Озерова: Игорь Иванович, расскажете про эффекты визуальные?

Игорь Плаксин: Визуальные эффекты, комбинированные съемки — моя основная профессия. Первый визуальный эффект, который я в своей жизни сделал, — родился вместе с братом Олегом с разницей в 15 минут. Всю жизнь нас путали, и мы этим пользовались, когда надо было работать одновременно на нескольких проектах и времени не хватало. Меня видит режиссер в коридоре, в студии, и спрашивает: «Игорь, ну ты сделал то, о чем мы говорили?» А я отвечаю: «Я не Игорь, я Олег». Режиссер говорит: «Ну ладно», и уходит. Так можно было выиграть полдня или день. 

С Олегом мы всегда вместе работали, все наши кинематографические достижения состоялись в первую очередь благодаря тому, что мы по жизни вдвоем. Сегодня мы вместе преподаем в Институте кино и телевидения на кафедре операторского искусства и передаем студентам опыт в том числе и аналогового кино. Но и в цифровой мир мы достаточно давно с Олегом влезли, на компьютере создаем эффекты. Наши студенты попадают в надежные руки.

На съемках «Необыкновенных приключений» мне было сложнее всего, потому что компьютеров не было — такое слово тогда если и произносили, то не понимали, о чем идет речь. Соответственно все комбинированные кадры, которые вы видите в картине, они сделаны на троечку с плюсом по пятибалльной шкале. Я каждый раз немного смущаюсь, когда присутствую на показах этого фильма, потому что технологии там несовершенные. Но в любом случае всем участникам, как говорится, нужно поставить памятник, потому что работа была проделана невероятная.  

Одна из сложнейших сцен в фильм — та, где дети участвуют в тушении пожара, который возник из-за упавшей в траву папиросы. Не знаю, в курсе вы или не в курсе, но детей на съемочной площадке к огню вообще не подпускают — это такой закон. А нам надо было создать иллюзию того, что огонь окружает детей со всех сторон.

Для этого применялись сложные устройства: сверху закрепляли кинокамеру, а под нею находился проектор, который транслировал на экран изображение, снятые заранее кадры с пожаром. Потом мы совмещали две экспозиции — пламя и детей. А когда мы снимали в Гаграх, в бамбуковой роще, перед камерой пиротехники носили факелы для того, чтобы создать многоплановость огня. Возникает полное ощущение реальности происходящего. Иногда меня даже спрашивают зрители: «А кто вам дал такое право — детей помещать в огонь?»

Екатерина Озерова: Под суд! (смеется)

Игорь Плаксин: Приходится объяснять, что это сложные комбинированные съемки, часть из них проходила на хромакее. Для сцены, где детишки плавают на дубовом листочке, мы на фоне показывали заготовки, которые снимал еще один оператор, Борис Виноградов со студии «Леннаучфильм». На картине он занимался макросъемками и снял для нас все фоны, с которыми мы потом совмещали наших актеров.

Благодаря хромакею на натуре можно было снимать протяженные сцены. Экран всюду возили с собой, а потом уже в Ленинграде производили обработку всех кадров. Для этого использовалось сложнейшее устройство, которое было создано на «Ленфильме» после съемки советско-американской картины «Синяя птица». Американцы эту технологию привезли, она всем понравилась, и мы ее стали применять. Используются четыре проектора — с левой стороны два, с правой два — и камера. Заряжается пленка с маской, которая защищает фоновое изображение от актеров, и пленка с контрмаской, которая, наоборот, защищает актера от изображения. И вот таким образом мы получали сложную комбинацию. Сегодня на наших мобильных телефонах эту же самую комбинацию можно осуществить простым нажатием кнопочки.

Катя уже рассказала о покадровой съемке — с ее помощью обычно создавалась объемная мультипликация, где куклы можно перемещать по кадру и каждую фазу снимать, чтобы потом возникало ощущение непрерывного действия. Были у нас и рапидные съемки с повышенной скоростью. В макромире — в мире насекомых — все происходит очень быстро, и, чтобы придать движению насекомых фундаментальность, требовалось замедлять время. Снимали с высокой скоростью, потом воспроизводили с нормальной, и соответственно все движения становились более пластичными.

Вот такое было непростое время — приходилось много думать о том, какую применить технологию для того, чтобы у зрителя не возникло ощущения, что мы его вводим в заблуждение. Надо было, чтобы зритель поверил в ту историю, которую мы ему рассказываем. Без хорошей драматургии, без талантливого режиссера и его помощников этого никогда бы не случилось. 

***

На этом история взаимоотношений Яна Ларри с кино не завершилась. В 2011 году (по другим данным — в 2005-м) режиссер Александр Люткевич смастерил анимационную версию «Необыкновенных приключений Карика и Вали». Отзывы зрителей на этот мини-сериал разнятся — от «добротный, крепко сбитый» до «идеал непрофессионализма и безвкусицы». 

Тогда же при участии Люткевича и писателя, исследователя фантастики Евгения Харитонова был создан, кажется, единственный в своем роде документальный фильм о Ларри. Увы, его встреча со зрителем если однажды и состоится, то не слишком скоро: по словам Харитонова, «продюсеры посчитали фильм слишком мрачным и положили на полку». Распространять уникальную документалку каким бы то ни было образом сегодня нельзя, так как прав на нее у создателей нет.

А нынче осенью мне довелось познакомиться с человеком, который сообщил, что его студия работает над экранизацией последней опубликованной повести Яна Леопольдовича «Храбрый Тилли. Записки щенка, написанные хвостом». Подробностей пока нет, но уже сейчас известно, что производством будет заниматься агентство brand4net. В процессе написания находятся сразу два сценария: один для полнометражного игрового фильма, второй — для анимационного. Работа над текстами должна завершиться весной, а что будет с «Тилли» дальше — покажет время. 

Тем временем компания «Профит» тоже без дела не сидит. Правда, выбор текста не оригинален — опять об Пушкина! «Необыкновенные приключения», которые в этот раз почему-то решили назвать «Удивительными».

Режиссировать третье экранное путешествие в мир насекомых предложили Дмитрию Киселеву — создателю кучи всяких разных жанровых штуковин, в том числе четырех фильмов из серии «Елки», супергеройской фантастики «Черная молния» и ремейка «Джентльменов удачи» 2012 года. Роль папы (этого персонажа не было в книге, зато он был в фильме 1987 года) собирается играть Тихон Жизневский (a.k.a. майор Игорь Гром), а роль профессора — Константин Хабенский (a.k.a. капитан Игорь Плахов).

Выпустить «Удивительные приключения Карика и Вали» хотят в 2028 году. Как бы оно там ни вышло, а популяризация Яна Ларри — дело толковое. Может, таким макаром и на другие его тексты кто-нибудь из киношников однажды внимание обратит.