Срничек Н., Уильямс А. Изобретая будущее: посткапитализм и мир без труда. М.: Strelka Press, 2019
«Будьте реалистами — требуйте невозможного!» — один из самых известных лозунгов майских восстаний 1968 года. Нарочито звучащий как оксюморон, в книге Ника Срничка и Алекса Уильямса он становится рациональным планом глобальных перемен: революция начинается с воображения и вообще смелости вообразить невообразимое. В этом, по их мнению, кроется причина провала левых протестных движений: за столько лет мы не научились масштабно и смело планировать будущее, уповая на локализм и горизонтальность. Авторы просто и интересно рассказывают, как некогда маргинальная неолиберальная риторика завладела нашей жизнью, языком и мышлением в течение нескольких десятилетий, какую роль в этом сыграли различные институции и чему следует поучиться у капитализма, чтобы он перестал быть «единственным выходом».
Николс С. На что способна умница. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020
Невозможно взывать к переменам, когда тебя и добрую половину человечества даже не воспринимают как полноценную волевую личность — в такой ситуации находились женщины всего век назад. Полностью зависимые от мужей, не имеющие никаких прав на собственность, образование и самостоятельную жизнь в целом, они встречали лишь усмешки, когда высказывали свои требования. Бестселлер своего года издания, «Умница» Николс, позволяет окунуться в эпоху начала XX века, проследив за биографиями трех девушек, абсолютно разных, но объединенных желанием изменить мир, в котором они не имеют голоса. Написанная легким и увлекательным языком в формате исторического дневника, она повествует о суфражистских бунтах, Первой мировой войне и месте женщины в этом круговороте.
Вайнен Р. Долгий ’68: Радикальный протест и его враги. М.: Альпина нон-фикшн, 2020
С упоминанием Первомая на ум сразу же приходят рабочие восстания конца XIX века, затем — май 1968 года; последний отзывается в нашем воображении кадрами из «Мечтателей» Бертолуччи, фотографиями беспорядков на парижских улицах, агитационными листовками на французском и манифестами ситуационистов. Но «Красный май» — это не только Франция, говорит Ричард Вайнен: это и Западная Германия, и Великобритания, и США; не только студенческие бунты: это миллионные забастовки рабочих, борьба за права этнических и сексуальных меньшинств, феминистские восстания второй волны; наконец, «Красный май» — это не только май одного года: это целый рубеж двух десятилетий, местами уходящий дальше в обоих направлениях. «Долгий ’68» — труд, в котором воплотилась попытка объять все события и движения тех лет ради ответа на один вопрос: «Почему так вышло?»
«Иногда что-то поэтическое становится политическим, а иногда что-то политическое становится поэтическим» — название работы Франсиса Алиса, максимально емко передающее тему каталога Resist! к одноименной выставке, прошедшей в брюссельском Центре изобразительного искусства в 2018 году. Экспозиция объединила фотографии студенческих бунтов во Франции, выступлений за гражданские права в США, Пражской весны, диктатуры в Греции и Португалии и падения Берлинской стены, представив их как исторический архив, искусство и пространство для него. Выходя за пределы обозначенной тематики, выставка и ее каталог рассказывают о наследии 1968 года в современном искусстве: от канонической исторической фотографии Фрида и Шапиро до хроник московских монстраций Лоскутова, от апартеидских «раскрасок» Янтьеса до коллажей Бродски и AES+F. Визуальный поток каталога сопровождают эссе кураторов выставки на тему визуального наследия «долгого 68-го», истории протестной фотографии и культурной революции.
Art after Stonewall, 1969—1989 / Ed. by Jonathan Weinberg. NY: Rizzoli Electa, 2020
Энциклопедия двадцати лет квир-искусства, последовавших за Стоунволлскими бунтами, еще одной революцией 1960-х, положившей начало движению за права секс-меньшинств. Фокусируясь на персоналиях открытых ЛГБТ-художников и художниц, известные историки искусства, активисты и критики рассказывают о взаимном влиянии квир-повестки и общего течения культуры, затрагивая в своих эссе темы гендерной политики, эротизма и визуального искусства, каминг-аута и стигматизации секс-меньшинств. Издание впечатляет своей монументальностью: в нем собраны более двухсот работ, созданных в течение двух десятилетий десятками участников и участниц движений, — от таких икон современного искусства, как Уорхол, Бенглис и Лигон, до незаслуженно оставшихся в тени, но также сыгравших роль в освещении проблем секс-меньшинств. Это визуальная история борьбы, связывающая проблемы «тогда» и «сегодня».
Poch D., Poch A. Artivism. Britain: Carpet Bombing Culture, 2018
Что такое «артивизм» точно не знают и сами авторы, честно признаваясь об этом во введении. Книга не претендует на академичность — скорее это результат долгих поисков, интимная и искренняя подборка работ «кентавров социального протеста» — полухудожников, полуактивистов. В книге представлены современные проекты со всего мира, поднимающие проблемы пропаганды, публичности и приватности, консюмеризма, милитаризма, социальной несправедливости и бедности, классовости и недоступности городских пространств — от хрестоматийного Бэнкси до Преподобного Билли. Манера письма Даниэла и Аркади — один из поводов прочесть эту книгу: каждая главка о каждом артисте (артивисте?) похожа на историю близкого друга, который решил рассказать о том, чем он живет.
Шамаю Г. Теория дрона. М.: Ad Marginem, 2020
Революции редко бывают только плохими или хорошими и далеко не всегда привлекают к себе внимание. Революции бывают тихими и одновременно резонансными — как, например, массовое внедрение беспилотных летательных аппаратов в ВВС. Грегори Шамаю рассказывает о том, как изменилось за последние 20 лет наше представление о войне, морали и этике сражения, почему у операторов дронов нет посттравматического синдрома, а увеличение точности сбрасывания ракеты только повышает количество жертв. Техническое устройство, мало привлекающее наше повседневное внимание, оказывается едва ли понятным для любой науки явлением, которое подорвало изнутри суть демократии и связь населения с сувереном. История дрона — сказка с грустным концом о том, что происходит, когда государство незаметно лишает нас голоса ради иллюзорной безопасности.