Писать пьесы — малоперспективное занятие. Сегодняшние режиссеры обращаются либо к классике, либо к постдраматическому театру, выводя на сцену тексты, изначально для нее не предназначенные. Возникает вопрос: чем современному драматургу заинтересовать режиссера? Документальным театром, политическим театром, социальным, мемуарным, квестом в огромном здании или даже прогулкой по городу. Все это интересно, но драматург в такой ситуации превращается в Сальери, который «музЫку я разъял», а хочется ему быть Моцартом, хочется написать что-то, навеянное музой, а не фестивалем в Авиньоне.
Дмитрий Данилов — замечательный прозаик. Он владеет живой речью, которая из-за ее уникальности нравится очень многим. Его любовь к незначительным деталям городского пейзажа, малоизвестным футбольным командам из третьей лиги, тихим радостям обычных москвичей — это любовь, замечающая все. В каком-то смысле такая любовь к мельчайшим подробностям городской жизни является любовью Демиурга, от взора которого не укроется ничего. Демиург строг и принуждает к любви. Именно с этим мы сталкиваемся в пьесе «Человек из Подольска».
В отделении милиции тремя милиционерами допрашивается человек лет тридцати, не понимающий, за что его задержали. Милиционеры в процессе допроса пытаются объяснить ему за что. За любовь. Точнее, за нелюбовь к его родному городу Подольску. Молодой человек — откровенный лузер, редактор газетки «Голос ЮАО», он малосимпатичен самому автору (хотя, конечно, Данилов любит и его). И вот оказывается, что главный герой пьесы — не молодой человек, а милиционер, доказывающий (с помощью самого важного в пьесе монолога-притчи про уставленный яствами стол и банку шпрот), что Подольск стоит любви.
Можно вспомнить, конечно, Анискина и Фантомаса. Или знаменитого Милицанера у Дмитрия Александровича Пригова. Но я бы все-таки привел в пример другое произведение.
В пьесе Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» главный герой тоже милиционер. Юная работница чайной Валентина постоянно восстанавливает палисадник, который сносят односельчане, сокращающие себе путь в чайную. Еще она тайно любит следователя Шаманова — человека, сломленного жизнью в тридцать два года. Шаманов не понимает, почему Валентина чинит палисадник, раз его все равно опять снесут. Здесь так было всегда, говорит он Валентине. Так же рассуждает и человек из Подольска (которому, к слову, тридцать лет), говорящий о своем городе: «Ничего интересного нет, никаких достопримечательностей, памятников. Дома одинаковые, серые. Ни истории, ни культуры, ничего».
И Шаманов у Вампилова, и подольчанин у Данилова — оба заинтересуются жизнью и воспрянут духом. У Вампилова к активной жизненной позиции возвращает любовь к девушке, в пьесе Данилова — любовь к городу, в котором живешь.
Поначалу читатель думает, что это, конечно, не всерьез. Что сейчас полицейские перейдут от слов к так называемому делу. Однако полиция отвечает герою, что причину задержания придется выяснять вместе. И я, читая пьесу, тоже вопрошал вместе с человеком из Подольска: как выясним? в каком смысле?
Вспоминаются сразу строки Емелина про обезьянник — и ты уже ждешь жестокости полиции. Но это оказывается не настоящая полиция, а внутренняя полиция Дмитрия Данилова. Цель ее — вовсе не человеку из Подольска, а читателю привить любовь к месту, где живешь, и шире — к Родине. Звучит, конечно, очень пафосно. Но в том-то и замечательность пьесы. Сначала думаешь, зачем арестовали этого несчастного человека. Потом начинаешь подозревать автора в попытке написать абсурдистскую пьесу. Потом думаешь: ладно, это про любимую тему Данилова — как красивы промзоны на закате. И только в конце задумываешься, что же за сволочь этот человек из Подольска? И поскольку с самого начала отождествлял себя с ним, а не с полицейскими, то и на собственной душе становится как-то тревожно и неприятно.
Я-то вот, например, человек из Мытищ. В пьесе, кстати, есть такой второстепенный герой. Он уже прошел курс краеведения в отделении милиции, поэтому в обезьяннике пребывает в более высоком статусе. Что его ждет, когда человека из Подольска выпустят и пьеса закончится, остается загадкой. Вероятно, предстоит выяснение, почему его задержали, но на более высоком уровне. Появятся вопросы по поводу любви уже не к малой, а большой родине.
В чем я лично завидую Диме Данилову, так это в умении создать простую камерную историю, которая мгновенно становится интересна всем. Сразу несколько театров приняли пьесу к постановке. В Театре.doc уже состоялась премьера спектакля (режиссер — Михаил Угаров). Мастерская Дмитрия Брусникина показала читку пьесы в театре «Практика» (режиссер — Василий Михайлов). Кажется, будет постановка в Норильске. Думаю, эта пьеса будет ставиться всегда, она этого достойна.
Конечно, вербальное насилие все равно насилие. Но в конце концов и полицейские-краеведы, и лузер из Подольска не просто плод воображения Данилова, а как бы сам Данилов, раскрывающий историю своей любви перед читателем. Как читатель, после прочтения пьесы я нахожу в своем мозгу и собственного человека из Подольска (Мытищ), и собственных полицейских, приводящих более-менее разумные аргументы, почему мне этот самый Подольск надо любить. Это чрезвычайно важная для современного русского театра пьеса. За эту пьесу, да и не только за нее, я очень люблю Дмитрия Данилова. Но я не люблю Подольск.