Hills Like White Elephants // The Complete Short Stories by Ernest Hemingway
На провинциальной железнодорожной станции в кафе сидят американец и девушка. Они ждут поезд в Мадрид, который остановится здесь всего лишь на две минуты. Очень жарко. Вдали виднеются длинные белые холмы. Американец и девушка пьют пиво. Пиво холодное. Девушка думает, что холмы похожи на белых слонов. Американец слишком много разговаривает.
Пересказывать Хемингуэя, почти целиком состоящего из диалогов, дело неблагодарное: получится длиннее и гораздо хуже первоисточника. Его краткие и емкие рассказы идеальны для всех, кто сомневается в том, что сможет читать «настоящую литературу» в оригинале: настоящее некуда, а на весь текст одно новое слово, beads. Знаменитый скупой язык дядюшки Хэма — то, что нужно для поднятия читательской лингвистической самооценки; после нескольких рассказов можно сразу переходить к The Sun Also Rises, где прилагательных столь же мало, а сюжета побольше; сцены с незнакомыми словами про быков можно, так и быть, для чистоты эксперимента пропустить.
The School // Sixty Stories by Donald Barthelme
Рассказывает школьный учитель: «Сначала у нас умерли все деревья, посаженные школьниками, все тридцать штук, просто взяли и умерли. Это было особенно печально, потому что до этого погибли все змеи, но змей-то хоть можно было объяснить — забастовка, котельная не работала, — а вот деревья… Как тут объяснить деревья? А потом эти растения, и рыбки, и щенок, и парень вот этот как раз из Кореи приехал».
Пересказывать Бартелми еще сложнее, чем Хемингуэя, но читать его, честное слово, стоит и без беспомощных пересказов. Рассказы у него короткие и хлесткие, на русский язык не переведены и подойдут всем, кто хочет потешить своего внутреннего остроумца и постмодерниста.
A Good Man is Hard to Find by Flannery O’Connor
Обычная семья (двое взрослых, двое детей, бабуля) собираются во Флориду. Бабуля канючит, что во Флориду ездили в прошлом году, что она хочет в Теннесси проведать знакомых, что вот, гляди, в газетах пишут, из федеральной тюрьмы сбежал особо опасный преступник и тоже едет во Флориду. Так как же вы собираетесь ограждать детей от криминальных элементов? Бабулю, понятное дело, никто не слушает; не хочешь ехать — сиди дома, говорят эти черствые люди. На утро отъезда бабуля в машине первая, в нарядной шляпе (если вдруг случится авария, проезжающие мимо зеваки по шляпе на трупе сразу поймут, что уж она-то была настоящая леди), со спрятанным за чемоданом котом (не сидеть же бедняжке одному дома) и с выражением лица, которое могло бы испортить другой семье целую серию поездок во Флориду. Однако постоянный бабулин гундеж — не самое неприятное, что случится с семейством во время этого знаменательного путешествия.
Фланнери О’Коннор — невенчанная королева американской южной готики. Родилась в Саванне, училась на журналистике, жила уединенно, написала два романа и пару десятков рассказов, умерла от волчанки в 39 лет. О'Коннор была верующей католичкой, но с отличным чувством юмора, и ее тексты — это сочетание божественного провидения и жутковатого юга. Ее герои часто оперируют гротескным набором высоких религиозных принципов и норм личной морали, понятной лишь им самим, они одновременно смешны и угрожающи, и судьба их подчас такова же — нелепа, странна, зловеща, а автор не упускает шансов лишний раз над ними подтрунить. Читать О'Коннор понравится всем, кто любит фильмы братьев Коэнов, а вот здесь можно послушать, как она сама начитывает свой самый известный рассказ, с восхитительным раскатистым южным акцентом. Никакой русский перевод этого великолепия не передаст.
Crooner // Nocturnes: Five Stories of Music and Nightfall by Kazuo Ishiguro
Выходец из какой-то коммунистической республики Янек играет на бас-гитаре на венецианской площади, забитой туристами. Вдруг среди многочисленных посетителей кафе напротив он замечает Тони Гарднера — когда-то очень популярного эстрадного певца, которого обожала его мать — и решает подойти к угрюмой бывшей звезде. Звезда сначала не слишком словоохотлива, а потом оживляется, потому что ей пришла в голову прелестная идея — пригласить молодого музыканта в аккомпаниаторы и спеть серенаду своей жене прямо из гондолы под окнами их палаццо.
Недавний нобелевский лауреат Исигуро написал всего лишь один сборник рассказов, и в нем все тексты объединены темой музыки и заката. Это пять историй о судьбе художника: о взаимоотношениях творца и его публики, о личном пространстве и общественных ожиданиях, о призвании и о мечте. Исигуро говорит, что не пытался от лица музыкантов говорить и за писателей тоже, но какие-то идеи, безусловно, были отражением и его авторского опыта. Эта книжка — простое, практически идеальное чтение для тех, кто опасается иностранного языка, но любит, например, музыку или Венецию.
Ship in a Bottle // Olive Kitteridge by Elizabeth Strout
Жених разнервничался и бросил Джули у алтаря, и теперь она проводит дни в обветшалом доме родителей, в печали, в слезах и в душе за хлипкой уродливой занавеской. Мать, бывшая победительница конкурсов районных красавиц, агрессивно грозит уже фантомному жениху ружьем, сестра доверчиво ластится и пытается Джули развеселить, отец задумчиво мастерит в сарае лодку в натуральную величину, не заботясь о том, как будет ее из сарая вытаскивать. Мечты все еще влюбленной Джули, понятное дело, летят к чертям. Мать советует ей взять себя в руки и грамотно распланировать свои дни, ведь именно планирование позволяет хорошо функционировать армиям и тюрьмам.
Пулитцеровский лауреат Элизабет Страут — чемпионка в воспевании мрачной и депрессивной обыденности, то есть все ее герои умерли, умирают или просто очень несчастны, но рассказывается об этом очень трогательно и красиво. У Страут хороший и понятный, при этом отнюдь не бедный язык. Немногие из современных авторов могут столь скупыми средствами нарисовать такие живые картины. Тем, кто уже прочел «Оливию Киттеридж» и другие переведенные тексты Страут, можно порекомендовать ее вышедший в апреле роман Anything is Possible.
Faith and Hope Go Shopping // Jigs and Reels by Joanne Harris
В доме престарелых живут две старушки: одна в инвалидном кресле, другая слепая. Жизнь в доме престарелых скучная и блеклая, равно как и местная еда. Строгая Хоуп, бывшая преподавательница из Кэмбриджа, выгуливает подругу в кресле по коридорам, читает ей вслух журналы и непритязательные книги из передвижной библиотеки. У дам одна мечта — сбежать на денек в Лондон, поесть фуа-гра и пирожных, а также купить всего две вещи: «недопустимую» для данного заведения «Лолиту» и красные туфли из магазинчика в Кенсингтоне.
Рассказы Джоан Харрис могут быть разными, но этот, как и лучшие ее романы, полон острой любви к жизни, для которой никакая инвалидность не помеха. Этот рассказ о жажде приключений, об отзывчивых и не очень людях и о том, как важно читать хорошие книги, пить вкусный чай, есть крем-брюле и иметь красные лакированные туфли, пусть тебе и некуда в них пойти.
Sweetheart of the Song Tra Bong // The Things They Carried by Tim O’Brien
А вот еще однажды случай был. Как-то раз Эдди Даймонд пошутил, что наш лагерь такой тихий и безопасный, хоть девчонок вези. Ну Марк Фосси и привез: написал письмо своей подружке, а через полтора месяца она и прибыла, в розовом свитерке и в этих — как его? — кюлотах! Хорошенькая, веселая, любопытная. Сразу по-вьетнамски пару слов скумекала, ужин научилась варганить какой-никакой. Четверо наших в бою пострадали — так она за ними ходила, повязки меняла, морфий колола. Говорит, не поеду домой, мне и тут привольно. И стала по ночам куда-то исчезать, а куда — даже жениху своему молчок.
Если погуглить «литература о войне во Вьетнаме», имя Тима О'Брайена, скорее всего, будет выдано одним из первых. О'Брайен в 1969–70-х гг. служил во Вьетнаме в пехоте и потому достоверно знал, о чем пишет. The Things They Carried автор описывает как story-truth, «литературную правду», истории, в которых, в противовес happening-truth, рассказывается не о том, что произошло, а о том, что должно было произойти. Рассказы в сборнике идут не в хронологическом порядке и часто противоречат один другому, но каждый очень убедителен в своей литературной правде. В качестве бонуса: одноименную аудиокнигу чудесным баритоном читает Брайан Крэнстон, Уолтер Уайт из Breaking Bad.
Extreme Solitude by Jeffrey Eugenides
Мэдлин поступила на филфак по «самой простой и скучной причине: она любила читать». Ей нравилось часами, не вылезая из постели, читать Джеймса и Готорна и не думать о будущем. На последнем курсе задумываться поневоле пришлось и Мэдлин осознала, что в университете было здорово, но скучновато, впереди уже неясно маячила какая-то взрослая, ответственная жизнь, а у нее так и не было никакой развеселой студенческой жизни, о которой принято потом рассказывать внукам. И тогда Мэдлин записалась на семинар по семиотике.
Десять тщательно отобранных студентов, импозантный профессор, побывавший во Франции и лично инициированный Роланом Бартом в новую литературную секту, каждую неделю — один Деррида, один Пинчон и несколько часов элитарных разговоров. Пытаясь прийти в себя, после семинаров Мэдлин бежит в библиотеку и хватается за Джордж Элиотт, Эдит Уортон — что угодно, лишь бы там были люди, которые бы совершали поступки, а предложения логично следовали друг за другом. Почти отчаявшись («может быть, Деррида вовсе не хотел, чтобы я поняла, что он имеет в виду»), Мэдлин внезапно узнает, что, чтобы разобраться в семиотике, необходимо влюбиться. В кого-нибудь высокого, умного, с глазами как у сенбернара, изучающего философию и биологию и иронизирующего над каждым ее словом.
Этот рассказ, опубликованный в «Нью-Йоркере», впоследствии станет частью The Marriage Plot, последнего на данный момент романа Пулитцеровского лауреата Джеффри Евгенидиса. Полюбив/возненавидев Мэдлин и Ленарда, можно пойти дальше и узнать, что с ними стало потом (спойлер: много чего — читайте обязательно). Евгенидис — из тех благословенных авторов, которые не пренебрегают занимательностью сюжета, а его герои, пусть и не такие «безопасные», как их коллеги из девятнадцатого века, — все равно имеют весьма крепкую связь с реальностью. 3 октября у автора вышел первый сборник рассказов, содержащий тексты разных лет, и читатели отмечают, что среди персонажей появляется Митчелл, еще один герой из «А порою очень грустны», — отличная новость для тех, кто Евгенидисом заинтересовался, а роман уже читал.
Hateship, Friendship, Courtship, Loveship, Marriage // My Best Stories by Alice Munro
Плотно сбитая, некрасивая и решительная женщина идет на станцию, договаривается об отправке какой-то мебели в городок, название которого служащий произносит с трудом, покупает себе билет в сидячий вагон в том же направлении. Потом она идет в респектабельный магазин готового платья. В витринах все, как у Бетти Дрейпер в первом сезоне; она примеряет зеленое, с бархатными манжетами и пуговичками, но выражение лица к нему явно не подходит; пробуют строгое коричневое — «очень качественная шерсть», — она строго кивает. Она собирается замуж.
Две неаккуратно накрашенные пигалицы несколько месяцев подряд сочиняют письма суровой женщине якобы от лица отца одной из них. В определенный момент, охмелевшие от разговоров о летнем лагере и собственной взрослости, доходят чуть ли не до эротических подробностей. Зовут женщину приехать и разделить кров и прочая.
(Читатель вздрагивает)
Женщина садится в поезд. Женщина приезжает в глушь; там пыль, пьяница-носильщик, такси по цене месячного жалованья. Никто ее не встречает.
(Читатель корчится в невидимых муках)
Женщина приезжает в неубранный номер гостиницы и застает мужчину в постели — больного, немытого, — у него много любовниц, но никто не сварил ему бульон.
(Читатель уже не дышит, стоя на пороге вместе с женщиной и мужчиной)
А дальше будет как всегда у Манро: колышутся занавески, кто-то кашляет за стенкой, лето, душно, пахнет клевер, сарай скоро развалится или будет снесен, с каждым днем все быстрее поезда и короче юбки. Соседские дети играют в лапту, а взрослые строят планы на будущее и могут только догадываться, чем все закончится. Наверняка никогда не знаешь.
Тексты Манро — это действительно «очень качественная шерсть»: плотная, крепкая, укутывающая — и очень колючая, если носить ее несколько часов подряд. Эти рассказы нельзя читать наскоком: один сборник рекомендуется мучить по полгода, откладывая в сторону после каждой истории и немного проживая ее заново, заодно радуясь, что вы не живете в сельской Канаде когда-нибудь в пятидесятых. Лексически очень насыщенно, но есть и более простые вещи — например, Amundsen: про то, как юная девушка приехала учительницей в интернат для больных туберкулезом детей, а там с ней случился антимистер Дарси.
Бонус-трек: For Esme — with Love and Squalor by J.D. Salinger
Было бы странно в подборке с названием «Девять рассказов» не упомянуть Сэлинджера, ведь его даже Евгенидис в Extreme Solitude упоминает.
О переводы Сэлинджера сломано столько копий, что читать его девять (а потом еще три) рассказов в оригинале кажется делом наиболее естественным. Рассказ про Эсме, пересказывать который было бы стыдно, без преувеличения, великий и позволяет вам узнать не слишком широко употребляемый синоним к слову killed.