Почему Англии или Франции можно, а России — нельзя?

Интервью с Оуэном Мэтьюзом

Странный вопрос. Когда я только познакомился со своей будущей женой Ксенией, она мне все время говорила «вот вы, иностранцы». Меня всегда удивлял этот русский штамп — что есть какие-то иностранцы, которые думают как-то по-особенному. Я думаю, что, скажем, у нас с вами гораздо больше общего, чем у меня и у каких-нибудь британских футбольных фанатов. Но, конечно, американцам или англичанам нужно подробнее рассказывать про то, где находятся Иркутск и Сибирь.

Я действительно наполовину русский, но тут важно другое: история Резанова — это история России и ее взаимоотношений со всем остальным миром. Он для меня не просто проходимец, авантюрист или гешефтмахер. У него есть свое видение места Российской империи в мире. От Сан-Франциско до Мадрида столько же, сколько и до Санкт-Петербурга. Так почему Калифорния должна быть именно испанской, а не русской? Меня впечатляют его грандиозные планы открыть Японию для торговли с внешним миром. Или его мечта сделать российский Дальний Восток центром тихоокеанской торговли и судостроения. Вот это мне нравится в Резанове — масштабность его замыслов. Он видел Россию мировым игроком и великой колониальной державой. Почему Англии или Франции можно, а России — нельзя? У нас тоже может получиться. 

Я не вижу никаких принципиальных причин, которые могли бы помешать Российской империи стать тихоокеанской державой и заполучить крупные территории в Америке. Как ни странно, главной проблемой стало отсутствие кораблей. Во времена Резанова ежегодно из Бостона на Аляску приходило три американских корабля. И это был долгий путь, морякам нужно было огибать Южную Америку. А из Санкт-Петербурга приходил один корабль раз в несколько лет. В итоге почти весь доход от эксплуатации природных богатств Аляски доставался американским торговцам, которые закупали на Аляске пушнину и продавали ее в Кантоне [Гуанчжоу]. У Русско-американской компании не было средств, чтобы закупить больше кораблей. Резанов скончался слишком рано, чтобы реализовать свои идеи. Он как раз направлялся в Санкт-Петербург, чтобы вытребовать у властей денег. Если бы у него получилось, то я не вижу никаких препятствий: Калифорния вполне могла стать русской колонией.

Ну, в конце XVIII века Сан-Франциско был крошечной крепостью, в которой служили 30 солдат и 3 офицера. А Иркутск был огромной торговой столицей. В первую очередь, это была торговля чаем, который везли из Китая в Европу. Но важность Иркутска во времена Резанова уже падала, так как появился более экономически выгодный морской путь. В те времена Иркутск был аналогом Дикого Запада. Царская власть и правосудие тут присутствовали достаточно условно. Город был наводнен неудачниками, беглыми каторжниками или крепостными, младшими сыновьями. Это был город, где почти не действовал закон, зато тут были потрясающие возможности для того, чтобы самореализоваться, разбогатеть.

Да, я специально отправился на Аляску. Был на острове Кадьяк, и местные православные монахи возили меня на маленьком катере на остров, где жил святой Герман. Я провел на Аляске три недели. Удивительно, но во всех городах прибрежной Аляски первое что замечаешь, когда подплываешь к городу, — это луковица православного собора. В старом центре города ты всегда видишь русскую архитектуру — срубы, на окнах наличники. Это удивительно: во многих частях света, путешествуя по бывшим колониям, ты встречаешь остатки колониального прошлого. Вот тут французская архитектура, тут — британская, тут — испанская, а тут — португальская. А здесь — ты в Америке, кругом американцы, но ты видишь следы русского присутствия. На Кадьяке у алеутов до сих пор русские имена и многие разговаривают на церковно-славянском. Ну и, конечно, я посетил Форт-Росс. Там есть местные энтузиасты, которые устроили летний лагерь для детей. Их наряжают в мундиры царской армии и проводят парады. Руководитель говорит  «Levo! Levo!», и отряд марширует. В Форт-Россе даже варят борщ.

Да, в Америке сметану несложно достать. Еще в Форт-Россе стреляют из пушек, это же Америка, там можно купить порох в магазине. В Калифорнии я также был в Сан-Франциско, там есть большая русская диаспора, в основном это потомки белогвардейцев. И там помнят о Резанове и Кончите.

Мне как историку не интересны выдуманные персонажи. Тем более что реальный Резанов был гораздо круче, чем герой-любовник из рок-оперы. Да, он в письмах начальству в Петербург пишет, что брак с Кончитой был лишь стратегической хитростью, но мне кажется, что он сознательно преувеличивал свой цинизм. Я не считаю Резанова негодяем, хотя о нем так отзывались отдельные современники. Мне кажется, что он был романтиком-авантюристом. Его трагедия заключалась в том, что масштабы и амбиции Резанова не соответствовали возможностям страны на тот момент. Он смотрел далеко вперед, он считал, что Российская империя может на равных конкурировать с Англией и Францией. У него был глобальный масштаб мышления. 

Кутузов или Суворов все-таки вошли в историю своими действиями, а у Резанова были масштабные планы, которые он так и не реализовал. И об этих планах благополучно забыли. Но это были грандиозные замыслы. Например, он хотел открыть Японию, тогда находившуюся почти в полной изоляции, для мировой торговли. Визит Резанова в Японию в 1804 году совпал с внутренним кризисом. Клан Токугава, правивший тогда в Японии, считал, что если страна откроется миру, то в ней быстро возникнет широкий класс торговцев, богатый и независимый от власти. Но как раз торговцы в Нагасаки мечтали от том, чтобы страна открылась миру. Так что визит Резанова внес определенную сумятицу в японское общество. Японцы, кстати, страшно боялись пушек фрегата «Надежда», на котором приплыл Резанов. В итоге спустя век Япония мощным рывком опередила Россию. Был момент, когда Российская империя заинтересовалась своим тихоокеанским побережьем, — на рубеже веков был момент, когда большая часть Транссиба уже была закончена и еще не началась война с Японией. Но потом, после поражения в русско-японской войне, регионом перестали заниматься. А еще раньше продали Аляску, потому что поняли, что не могут ее содержать. Даже грустно.

Все было готово для рывка. Вот Аляска, вот Сибирь — можно развиваться. Просто кораблей не хватило.

Она стала бестселлером. Я рассказываю о странном эпизоде истории, про которой все забыли. В США смутно помнят, что Аляска была русской, но про российские владения на северо-западном побережье уже забыли. А тут появилась возможность задуматься, «что случилось, если бы эти территории остались в составе Российской империи?»

Давайте посмотрим на Китай. Они вернули себе Гонконг и Макао. Но кто кого освоил: Китай бывшие колонии или бывшие колонии Китай? То, что в состав КНР вошли два очага капитализма, привело к трансформации самого Китая. Резанов сперва думал, что американские колонии будут разновидностью Австралии, что туда надо будет ссылать каторжников. Но после посещения Америки его планы поменялись. Теперь он предполагал, что в колониях не будет крепостного права, что там появится класс независимых землевладельцев. И вот представьте: населенные этими свободными фермерами территории граничат с самой быстро растущей индустриальной экономикой своего времени. Так что, возможно, Аляска с Калифорнией начали бы толкать Россию вперед.

Надеюсь, что в ближайшее время издательство Corpus купит мою только что вышедшую книгу «Безупречный шпион», это биография Рихарда Зорге. За последние 40 лет в Японии вышло почти сто книг о Зорге, которые посвящены японскому периоду его жизни. В России есть потрясающий историк Михаил Алексеев, у которого выйдет второй том биографии Зорге. Я постарался объединить всю информацию об этом величайшем шпионе Второй мировой войны. Наверное, самое интересное для российского читателя — это дебаты на тему «знал ли Сталин о том, что Гитлер собирается напасть на Советский Союз». Мне кажется, что Сталин существовал в пузыре из лжи, которую сам создал. Когда Филипп Голиков возглавил военную разведку, он, конечно же, помнил, что шесть его предшественников были расстреляны. И он понимал: чтобы выжить, он должен говорить Хозяину то, что он хочет услышать. Сталин был уверен, что Гитлер не нападает, и его начальник разведки сообщал лишь те данные, которые подтверждали эту версию. Но я понимаю, что это больная тема для современной России. Дмитрий Киселев вообще считает, что фотографии совместного парада советских и немецких войск в Бресте — фальшивка. 

Я не очень понимаю, почему к этому так серьезно относятся. Сталин пошел на союз с Гитлером из соображений жесткого прагматизма, и я не вижу здесь ничего постыдного. Да, он снабжал Германию сырьем, но для того, чтобы спасти собственную жопу. Ну в итоге и спас, как мы знаем.