Револьвер Поля Верлена
Проклятый поэт в массовой культуре известен как любовник Артюра Рембо. Они познакомились в 1872 году, после чего Верлен бросил жену и ребенка, чтобы посвятить жизнь 18-летнему поэту. К слову, знаменитое произведение «Пьяный корабль» Рембо создал под впечатлением от письма Верлена, где тот восхищался его стихами и предлагал немедленно переехать в Париж.
Отношения двух поэтов показаны в фильме Агнешки Холланд «Полное затмение»: их кульминацией стал выстрел перебравшего абсента Верлена в любовника в брюссельской гостинице. Увидев простреленное запястье Рембо, Верлен отдал пистолет, требуя немедленно застрелить его. Тот отказался, оба отправились в больницу. По дороге Верлен попытался застрелить любовника еще раз. Несмотря на то, что рана была несерьезной и на седьмой день после выстрела Рембо отозвал жалобу, Верлену дали два года тюрьмы за покушение на убийство. После его освобождения поэты увиделись всего один раз. К тому моменту Рембо окончательно перестал писать стихи.
В прошлом году тот самый шестизарядный револьвер Верлена был выставлен на торги аукционного дома Кристи в Париже и продан за 434 500 евро.
Миноносец Габриэле Д’Аннунцио
Начало XX века в европейской литературе — время великих эксцентриков, визионеров и безумцев. Достойное место среди них занимает итальянский поэт Габриэле Д’Аннунцио, чьей жизни хватило бы на пару-тройку авантюрных биографий.
Соперник Бенито Муссолини, склонный к эпатажу любитель красивых жестов и женщин, Д’Аннунцио отправился на Итальянский фронт Первой мировой, когда ему было 52 года. Начав военную карьеру в чине капитана, благодаря всенародной славе поэт быстро получил больше полномочий, чем генерал. Быт его на войне был гораздо устроеннее, чем воевавшего на том же фронте Хемингуэя. Сначала он участвует в вылазках торпедных катеров к австрийским военно-морским базам, затем переходит в авиацию, совершает боевые вылеты на Триест и Пулу. Под его командованием 87-я итальянская эскадрилья проводит знаменитый «Полет над Веной» (во время которого на город сбросили 400 000 листовок с призывами к капитуляции). После неудачной посадки самолета Д’Аннунцио слепнет на один глаз и до конца жизни носит черную повязку, добавившую экстравагантности его и без того противоречивому образу.
Главная авантюра в военной карьере Д’Аннунцио — захват Фиуме (современная хорватская Риекка). В апреле 1919 года делегация из оккупированного союзными войсками Фиуме предлагает Д’Аннунцио возглавить самопровозглашенную республику. 12 сентября 1919 года легионеры во главе с «комманданте» (так поэта будут звать до самой смерти) без единого выстрела взяли город. Жители встретили их орудийным салютом и приветственным ревом.
Взяв город, Д’Аннунцио немедленно пишет конституцию нового государства в стихах и зачитывает местным жителям высокопарные манифесты. Когда продовольствие в городе заканчивается, Д’Аннунцио отправляет боевые корабли Фиуме в Адриатику для захвата торговых судов. Атмосфера свободы приводит к тому, что в город стекаются одиозные персонажи со всей Европы: непризнанные поэты, маргиналы, аферисты всех мастей. А коль скоро в городе нет хлеба, жителям для поддержания боевого духа раздают кокаин.
Понятно, что праздник жизни не мог продолжаться долго: 12 ноября 1920 года Италия подписывает соглашение о передаче Далмации (включая Фиуме) Королевству сербов, хорватов и словенцев. Д’Аннунцио подает в отставку и покидает город в обмен на гарантии безопасности для себя и всех участников похода.
В январе 1921 года Д’Аннунцио покупает виллу на озере Гарда и называет ее «Vittoriale degli Italiani». После смерти поэта здесь устроили музей, в нем собраны боевые ордена, набор парадных мундиров комманданте и коллекция разнообразного оружия. Самолет, на котором Д’Аннунцио участвовал в налете на Вену, теперь висит над маленьким кинозалом. В центре парка, около мавзолея, где похоронены герои фиумской эпопеи, стоит военный миноносец «Пулья», подаренный поэту королевским военно-морским флотом Италии за смелость в бою.
Пистолет Берроуза
«Я живу с постоянным страхом стать одержимым и с постоянной потребностью избежать одержимости, избежать Контроля. Ибо смерть Джоан познакомила меня с захватчиком, с Уродливым Духом, и сделала моим курсом пожизненную борьбу, в которой у меня нет и не было иного выбора, как выписаться на свободу». Один из героев бит-поколения не раз признавался, что именно убийство жены сформировало его как писателя.
Уильям Берроуз и Джоан Воллмер познакомились на вечеринке у Джека Керуака. Помимо любви к литературе и бунту, их объединяла безудержная тяга к наркотикам и алкоголю. Именно Керуак был первым, кто описал отношения Берроуза и Воллмер в романе «На дороге».
Спасаясь от уголовного преследования по делу о наркотиках, пара переезжает с места на место, в конечном счете выбрав для бегства Мексику. Там в разгар вечеринки на съемной квартире Берроуз рассказывает гостям о скором переезде в Южную Америку, где он планирует жить, выращивая наркотики и промышляя охотой. Желая продемонстрировать мастерство стрелка, пьяный Берроуз просит Джоан поставить стакан на голову, чтобы «пострелять в стиле Вильгельма Телля». Но писатель промахивается и стреляет жене в лоб. 28-летняя Воллмер умирает на месте, а Берроуза заключают под стражу.
На первом допросе он говорит об игре в Вильгельма Телля, но во время судебного процесса рассказывает суду другую версию: якобы он нечаянно застрелил Джоан, демонстрируя друзьям пистолет Star 38-го калибра, который собирался продать в тот же вечер. Берроуза признали виновным, ему светило от восьми до двадцати лет тюрьмы. Но просидев за решеткой лишь две недели, он был выпущен под залог в тысячу долларов.
Эпизод описан самим Берроузом в романе «Джанки» и дважды показан в кинематографе: в фильме Дэвида Кроненберга «Голый завтрак» и ленте «Beat» Гарри Валкова, где Джоан Воллмер сыграла Кортни Лав.
Двустволка Хемингуэя
«Мужчина не имеет права отдавать Богу душу в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб». Этот афоризм Хемингуэя отлично иллюстрирует всю его жизнь. В 19 лет он приезжает военным шофером на Итальянский фронт Первой мировой, где получает серьезное осколочное ранение, позже освещает события гражданской войны в Испании, а во время Второй мировой — высадку десанта в Нормандии. Тягу к авантюрам Хэм не утратил и после: пережив несколько автокатастроф, он едва не погиб при падении самолета в Африке, куда прилетел поохотиться на львов.
Оружие и война — центральные образы во многих книгах Хемингуэя — обеспечили ему статус иконы мачизма. С оружием в руках Хэм провел и свой последний день, пустив пулю в голову из любимой двустволки ранним июльским утром 1961 года. Легендарная двустволка Nitro Express Westley Richards Double Rifle была продана за $340 000 в марте 2011 года.
Дробовики Хантера Томпсона
Персона Хантера Томпсона занимает особое место в американской массовой культуре — не столько из-за текстов и экранизаций, сколько из-за его образа жизни. Жизнь, замешанная на ярости, алкоголе, наркотиках и оружии, стала ролевой моделью для тысяч юных впечатлительных журналистов по всему миру.
Томпсон был известен как ярый сторонник права на ношение оружия и как владелец внушительного домашнего арсенала. Ему принадлежала коллекция пистолетов, винтовок, дробовиков, а также автоматических и полуавтоматических ружей и самодельных взрывных устройств. При жизни «доктор Гонзо» был членом Национальной стрелковой ассоциации, создателем клуба спортивной стрельбы в Колорадо и сооснователем фонда «Четвертой поправки» — организации по оказанию помощи пострадавшим от необоснованного обыска и изъятия оружия. Сам он любил говорить, что у него нет оружия, которое можно использовать в военных или террористических целях. Томпсон действительно использовал оружие исключительно в демонстрационных целях или упражнялся в стрельбе по мишеням у себя на заднем дворе.
«Я обнаружил, что иметь дело с системой намного проще, если вы используете свои правила по отношению к ней», — сказал он незадолго до смерти. 20 февраля 2005 года, забаррикадировавшись в своем доме, Томпсон застрелился из дробовика. Но история его отношений с оружием закончилась лишь в тот день, когда его прахом был дан праздничный залп из пушки.
Автомат Лимонова
Лирический герой Лимонова в «Дневнике неудачника» бродит по Нью-Йорку с ножом в кармане, сидит за письменным столом, время от времени вытаскивая черный револьвер и предается мечтам: «Сухо щелкает утюг, идет длинный снег. О, какая отрава эти весенние дни! И не прижмешься щекой к телу своего автомата. А ведь легче бы стало». Или: «Хочется ворваться в зал Метрополитен-опера во время премьеры нового балета и расстрелять разбриллиантенных зрителей из хорошего новенького армейского пулемета. А что делать — хочется». Лимонов еще не знает, что возможность взять в руки автомат представится ему довольно скоро.
Вероятно, в современной русской литературе нет второго писателя, ввязавшегося в такое количество вооруженных конфликтов. Война в Югославии, грузино-абхазский конфликт, война в Приднестровье, наконец, попытка вооруженного восстания в Казахстане, за которую Лимонов и пять нацболов в 2003 году получили срок по обвинению в незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия. Еще задолго до «русской весны» в Крыму Лимонов планировал вооруженный захват Севастополя под видом проведения рок-фестиваля, о чем даже написал статью: «оружие немедленно раздается как своим, так и просто энергичной молодежи. Если захвачено много оружия, то часть его можно будет просто раздать на ялтинских и феодосийских пляжах молодежи с российскими паспортами». Привести план в действие так и не удалось.
Топоры Елизарова
«Обычно в бою использовались предметы хозяйственного обихода — ножи мясницких размеров, топоры, молотки, ломы, вилы, косы, цепы. Вид этих людей неизменно возвращал к идиоме „смертельный бой”, потому что с косой и разделочным топором смерть была особенно ощутимой». В романах Михаила Елизарова «Библиотекарь» и «Пастернак» много крови и детально описанных батальных сцен. Все холодное оружие, разве что кроме кос и цеп, перекочевало в книгу из коллекции самого Елизарова, признававшегося: «Очень топоры люблю. Можно сказать, что не меньше чем ножи люблю топоры». Про каждый нож и топор в своей коллекции Елизаров способен прочесть лекцию, в подробностях описывая особенности металла или строение клинка. Любимое личное оружие — непальский нож кукри, боевой томагавк, немецкий кухонный тесак XIX века и обоюдоострый скандинавский топор.
