Для начала пара историй. Этим летом ученые из Гарвардской медицинской школы впервые записали мультфильм в ДНК живой бактерии. Ну, то есть мультфильм — это, конечно, громко сказано, скорее анимацию, всего несколько кадров: всадник скачет на лошади. Теоретически функция зашивания данных в ДНК живого организма уже давно считается одним из самых интересных направлений в области хранения информации. Еще в 2012-м те же ученые зашили в макромолекулу ДНК текст книги и даже смогли прочесть его прямо оттуда. Представить себе, как именно эта технология изменит нашу повседневную жизнь, пока довольно сложно. Одно несомненно: изменит, и очень сильно.
Или вот еще. «Гугл» вовсю тестирует контактную линзу, которая будет контролировать уровень сахара в крови у людей, больных диабетом. А компания Verily (также принадлежит конгломерату Alphabet) проводит эксперименты по контролю популяции комаров, которые переносят вирусы. В лаборатории выращивают самцов Aedes aegypti и заражают их вольбахиями — комариными бактериями, которые фактически стерилизуют своих носителей: спариваться комары могут, но получившиеся в итоге яйца будут бесплодны. В сухом остатке это такой хитрый техноспособ снизить популяцию потенциально опасных насекомых.
Таких историй сотни, и это не фантазии лауреатов премий «Хьюго» и «Небьюла» — это реальность. Граница между реализмом и киберпанком сегодня все тоньше. Это уже и не граница даже — скорее мембрана, и информация идет в обе стороны: писатели черпают из реальности, ученые подсматривают у писателей. Кто мог предсказать 10–20 лет назад, что личные данные пользователей сети станут самым важным ресурсом, новой нефтью, а алгоритм «Фейсбука» по десяти лайкам сможет составить ваш психопрофиль? Кто мог представить, что «умные ленты» соцсетей так сильно изменят политический и информационный ландшафты?
Это, кстати, еще один важный нюанс современности: довольно сложно предсказать, какая именно технология выстрелит и станет важной, а какая загнется. Пять лет назад все взахлеб писали про Google glass, но в итоге проект, сожравший больше миллиарда долларов, так и не взлетел. Идея с очками дополненной реальности, которая казалась естественным продолжением прогресса, настоящей золотой жилой, в конце концов не выдержала испытания реальностью. Оказалось, что общество морально не готово к столь резкому переселению в киберпанк. Многие люди во время тестов признавались, что чувствуют себя некомфортно, общаясь с обладателями умных очков: собеседник постоянно смотрит на что-то, что видит только он один, и со стороны это выглядит противоестественно, да и сами очки словно живут своей собственной жизнью. Плюс проблемы безопасности: вот переходишь ты дорогу — и тут обзор заслоняет рекламный баннер или иконка с сообщением.
Мне кажется, осваивать и изучать подобные сдвиги прогресса — одна из задач литературы. Хотя бы потому, что это невероятно интересно и, что еще важнее, касается каждого из нас. Проблема в том, что многие современные писатели сегодня если и заглядывают в будущее, то в основном для того, чтобы еще чуть-чуть подоить Оруэлла. И, да, после дел Сноудена и Ассанжа слежка спецслужб и приватность стали главными темами в СМИ, и романисты откликаются именно на них: у кого-то получается получше («Безгрешность» Франзена), у кого-то похуже («Сфера» Эггерса).
Сегодня фраза «мы живем в антиутопии» стала клише. Сбываются, мол, самые мрачные прогнозы, а еще мы — рабы интернета и скоро мы все умрем, а уничтожит нас, разумеется, искусственный интеллект. Тема на самом деле важная и страшная, и о ней нужно говорить, но проблема в том, что обогнать реальность в плане упоротости уже вряд ли возможно — обычная стенограмма с заседания российского суда сегодня легко даст фору любой самой смелой пьесе Эжена Ионеско. Или в Китае вот недавно начали тестировать систему рейтингов для граждан: чем выше рейтинг лояльности партии, тем больше льгот, и наоборот. Звучит все это как аннотация к очень-очень плохому роману, который кто-нибудь обязательно напишет, но лучше бы не писал, потому что, ей-богу, сколько можно утюжить людей одним и тем же сюжетом? Если сюжет не привносит ничего нового в литературу, то неважно, насколько он злободневен. Шутка, повторенная сто раз, теряет смысл. С фабулой «1984» (или «Мы») та же история: ты или говоришь что-то новое на эту тему или зачем тогда? Да-да, я знаю, в это сложно поверить, но они действительно существуют — писатели с оригинальным взглядом на будущее.
Дуглас Коупленд, «Поколение А»
Недалекое во всех смыслах будущее, экологическая нестабильность, синтетические наркотики и прочий дивный-новый-мир. Ученые бьют тревогу: с лица Земли исчезли пчелы. Никто больше не жалит туристов на пикниках, не производит мед и не опыляет растения. И вроде их особо не любили, этих пчел, но все забеспокоились. В самом деле, куда пропали самые организованные в мире насекомые? Люди покричали, повозмущались, даже на митинги сходили пару раз и вернулись к своим делам: сэндвичам с семгой, сексу и социальным сетям. И вот, спустя несколько лет, сенсация: стали известны имена пяти человек, которых покусали пчелы. Их всех находят и изолируют, чтобы понять, почему пчелы выбрали именно их.
«Поколение А» вышло в 2009 году, но, кажется, сейчас стало еще актуальней. Семь лет назад Коупленд написал роман о постправде, о деградации медиа, о популизме и о неспособности людей отделить важное от нелепого, о временах, когда люди, заваленные информационным шумом, начинают верить во все подряд.
И героев своих Коупленд выбрал подстать времени, поймал на мелководье: тут есть подросток, впавший в депрессию из-за того, что у него увели аккаунт в World of Warcraft, и индус, работающий в службе техподдержки, и девушка-хипстер, любимое занятие которой — фотографировать сэндвичи, и многие-многие другие.
Коупленд по очереди выталкивает их на орбиту сюжета. Он описывает общество, где люди, которых покусали пчелы, становятся мировыми звездами. Они не обладают ни особыми талантами, ни харизмой, и тем не менее их показывают по телевизору, о них пишут в журналах, у них берут автографы, интервью и анализы.
И вот тут поневоле задумаешься, а сатира ли это вообще? И если да, то где граница между высмеиванием и реальным положением вещей? Если сатира — это искусство быть невоспитанным, то Коупленд добился в этом искусстве больших успехов. «Он очень важная персона — однажды его укусила пчела». Сложно представить себе более подходящую метафору для эпохи раздутых репутаций, мемов и поколения ютюба.
Йен Макдональд, «Дом дервиша»
«Дом Дервиша» с первых страниц впечатляет размахом. Стамбул, 2027 год, и целая россыпь сюжетов: история в стиле Салмана Рушди о выжившем в теракте молодом человеке, который начинает видеть джиннов и святых; текст в стиле Умберто Эко о женщине-искусствоведе в поисках древней мусульманской святыни — медового кадавра; оммаж Филипу Дику (трейдеры, поняв, что вляпались в аферу, хотят стереть кратковременную память одному из своих коллег с помощью наночастиц в аэрозоле) и даже подражание Стивену Кингу: мальчик-задрот, который играет в детектива и случайно раскрывает настоящее преступление.
Роман постоянно скачет между разными сюжетными линиями, что как хорошо, так и плохо. Хорошо, потому что от него сложно оторваться, но плохо, потому что ближе к концу всю эту сложную архитектуру откровенно заносит на территорию дэнбрауновского хэппи-энда. Хотя несомненных достоинств у книги гораздо больше, чем недостатков. И главное из них — образ будущего, а именно история группы молодых микробиологов и программистов, которые пытаются найти финансирование для запуска проекта о хранении информации в ДНК человека (см. начало статьи). Сюжет ироничный, даже немного плутовской, и здесь Макдональд прячет самые тонкие свои наблюдения: о судьбе науки в эпоху капитализма, когда просто умным быть недостаточно и каждый ученый должен быть еще немного Стивом Джобсом, то есть не только «создавать будущее», но и думать над тем, как продать это самое «будущее» конечному потребителю. С этой проблемой сталкиваются герои Макдональда. Прежде чем изменить мир, им нужно придумать классную презентацию и как-нибудь впечатлить инвесторов, то есть фактически перевоплотиться в цирковых артистов, которые прыгают через горящий обруч ради аплодисментов/инвестиций. И вот когда на презентации один из героев-ученых рассказывает представителю компании о «революционной разработке», тот флегматично перебивает: «боюсь, революции плохо продаются».
«Дом дервиша» — это роман о захватившей мир странной экономической модели, о том, насколько хрупкой стала реальность, замкнутая в строчках кода, смарт-протоколах и номерах транзакций. Макдональд пишет о финансовой системе, которая постоянно расширяется и подминает под себя все, даже науку, и с каждым годом, с каждым днем становится все более сложной и запутанной. Но вместе со сложностью возрастает и ее хрупкость, и мы уже вполне достигли точки, когда, чтобы обрушить систему, достаточно всего лишь пары мошенников или дураков.
Довольно неприятное откровение.
Уильям Гибсон, «Периферийные устройства»
Гибсон всегда щедр на предсказания. «Периферийные устройства» в этом смысле — роман вдвойне важный: в нем описано не одно будущее, а сразу два. И, как будто этого мало, две версии будущего то и дело причудливо пересекаются. Считайте это спойлером.
Главная эмоция киберпанка — одиночество. Не потому что кто-то так решил, а просто в силу законов жанра, ведь киберпанк — весь об отсутствии прямого контакта с миром и между людьми. Персонажи Гибсона одиноки просто потому, что живут в мире имитаций, экранов и голограмм, в мире исчезающей живой материи, и потому же постоянно стремятся к контакту. Один из парадоксов технического прогресса: он вроде бы должен убирать границы, на деле же он их множит. Именно такой мир автор описывает в «Устройствах». Гибсон вообще славен своим умением создавать миры настолько яркие и тщательно прорисованные, что рано или поздно образы из его книг просачиваются в реальность: от модных брендов (коллекция курток для Buzz Rickson’s по мотивам «Нейроманта») до идей визуализации интерфейсов и взаимодействия людей с машинами (манга «Призрак в доспехах», фильм «Матрица»).
Вот и «Периферийные устройства» — это не только мощный сюжет калибра Хайнлайна, но и целый набор самых смелых и иногда просто поражающих воображение предсказаний. Тут и художница, которая покрывает свое тело динамическими татуировками, чтобы затем сбросить кожу, подобно змее, и продать ее, как картину на аукционе. Тут и аксессуары для управления фазами сна, и компьютеры, вживленные в сетчатку глаза, которые управляются с помощью языка и нёба: язык — манипулятор, а нёбо — интерфейс, соединенный с экраном в глазу. Сейчас еще сложно сказать, насколько эта технология удобна и вообще реализуема, но в исполнении Гибсона все эти техноигрушки выглядят правдоподобно и в целом логично. По крайней мере, внутри описанной Гибсоном реальности.
Фантастику как-то привыкли считать младшим братом литературы, но штука ведь в том, что если текст достаточно силен, если в нем есть энергия, то описанные там идеи и технологии рано или поздно станут реальностью. И тем самым повлияют на мир даже сильнее, чем, скажем, романы Диккенса. Особенно сегодня. Ученые, работавшие над созданием первых спутников, когда-то посвятили свою жизнь науке как раз потому, что в юности взахлеб читали Жюля Верна и Герберта Уэллса. И точно так же сейчас авторы техностартапов из силиконовой долины открыто признаются, что взялись за разработку электронных глазных линз и динамических татуировок с функцией анализа здоровья после того, как прочитали Гибсона. А основатель PayPal Питер Тиль однажды проговорился, что идею электронных денег почерпнул в «Криптономиконе» Нила Стивенсона.
Такой вот научный уроборос: даже самое смелое литературное предсказание вполне может стать и, как мы видим, часто становится основой для реальной рабочей концепции. Главное, чтоб было хорошо написано.
И последнее. В своей статье «Почему наше будущее зависит от чтения» Нил Гейман упомянул такую историю: «В 2007 году я был в Китае, на первом одобренном партией конвенте по научной фантастике и фэнтези. В какой-то момент я спросил у официального представителя властей: почему? Ведь НФ не одобрялась долгое время. Что изменилось? Все просто, сказал он мне. Китайцы создавали великолепные вещи, если им приносили схемы. Но ничего они не улучшали и не придумывали сами. Они не изобретали. И поэтому они послали делегацию в США, в Apple, Microsoft, Google и расспросили людей, которые придумывали будущее, о них самих. И обнаружили, что те читали научную фантастику, когда были детьми».
Это довольно интересная мысль: что если книги не столько предсказывают будущее, сколько программируют его? Еще один повод оставить Джорджа Оруэлла в покое.
