Как делать книжные выставки
Главная проблема любой книжной выставки заключается в том, что книга — вещь закрытая, все самое интересное под обложкой; на нее недостаточно просто посмотреть, как на картину, ― надо читать. Конечно, порой книга как предмет может рассказать многое: например, когда мы делали выставку, посвященную детским книгам периода Великой Отечественной войны, было очень хорошо видно, что они напечатаны в тяжелое время — маленького формата, на плохой бумаге, нецветные или в две краски. Но обычно издания, просто выложенные под стеклом, мало что могут сказать непрофессионалам, тем более главным посетителям нашей библиотеки ― детям и подросткам. Вот почему мы придумали цикл выставок «Открывая страницы детской литературы», в рамках которого стараемся не просто показывать что-нибудь из фонда библиотеки, но и давать возможность читателям повзаимодействовать с содержанием книг и их историей и ими заинтересоваться. Мы ищем способы рассказать о тексте визуальными или игровыми средствами, в том числе привлекая современных художников и иллюстраторов. Так, на ту самую прошлогоднюю выставку про книги времен Великой Отечественной, мы позвали художников-комиксистов, и они часть повестей и дневников военного времени перевели в рисованные истории.
Теперь мы показываем книги самого невероятного периода в отечественной детской литературе, «золотого века», ― 1920-30-х годов. Тут есть такая особенность. Книги довольно далеко отстоят от нас по времени: жизнь сильно поменялась ― и устройство общества, и вещный мир, и взгляд на задачи детской литературы. Основную массу книг, если это не «бессмертная детская классика», не Маршак и не Чуковский, трудно предложить современному ребенку: по содержанию они неинтересны и непонятны (книги про пионеров, про первую пятилетку, про вождей, да и про то, как орудовать рубанком, самому сконструировать телевизор и граммофон). Но зато выглядят они порой так любопытно и современно, что взрослым должно быть ужасно интересно, — этого нельзя не показать. Поэтому мы разделили экспозиции; на собственно книжной выставке сделан упор на внешний вид изданий, дизайн, на обложки и иллюстрации.
Дети же, пока взрослые удивляются тому, какие были книги, познакомятся с текстами, которыми они смогут увлечься и сейчас, — у нас будет и поэтическая экспозиция, представляющая «голоса» наших любимых детских поэтов того времени, и большая инсталляция про сказочных героев. Про детских персонажей не всегда знаешь, из какого времени они пришли: некоторые кажутся настолько близкими, будто придуманы только что; про некоторых, наоборот, думаешь, что они существовали всегда. Вот, например, середина и конец 1930-х: появляются капитан Врунгель Андрея Некрасова, дядя Степа Сергея Михалкова, Алексей Толстой переименовывает Пиноккио в Буратино, Лазарь Лагин пишет про старика Хоттабыча, а Александр Волков ― «Волшебника Изумрудного города». Тогда же попадают в мир насекомых Карик и Валя Яна Ларри.
В процессе работы над выставкой интересно было следить за визуальной эволюцией этих героев. Есть благополучно заимствованный Чуковским у английского автора Хью Лофтинга доктор Айболит. Если перебирать книжки, очевидно: вот ранние иллюстрации Добужинского, который еще твердо знает, как должен выглядеть «английский Айболит», то есть доктор Дуллитл, — аккуратный, чисто выбритый толстенький человечек, похожий на Пиквика. Потом идут иллюстрации Конашевича: у него доктор тоже аккуратный, в очочках, полноватый, не очень пожилой человек. У Сафоновой герой вообще молодой, только с бородкой, похож на геолога. А после войны Айболит превращается в благообразного старичка, которого мы все знаем. И теперь мы представляем Айболита именно таким, не догадываясь, что до войны он был значительно моложе.
Силуэты всех героев будут появляться из гигантской инсталляции в виде раскрытой книжки. В ней — авангардный секрет: если на книгу посмотреть с высоты, можно увидеть архитектон Малевича (такую инсталляцию нам создала художница, архитектор нашей выставки Ксения Кочубей). Так что и с авангардными практиками ― как 1920-х, так и современными — мы тоже постараемся посетителей познакомить.
Какими были книги 1920—1930-х годов
За эти 20 лет книга как объект очень сильно изменилась. Дело не только в начинающейся кампании против «художников-пачкунов», постепенно сводящей на нет стилистическое разнообразие и экспериментальность 1920-х. В начале этого периода книжки в основном тонкие, 16 или 32 страницы, с огромным количеством картинок. К середине 1930-х книга становится толстой (что, судя по всему, связано и с улучшением экономической ситуации), яркую бумажную обложку сменяет практичный матерчатый переплет (уже без рисунка, только с тиснением). Перестают выпускаться книжки-картинки с текстом одного стихотворения или одного рассказа внутри, что часто происходило в 1920-х, но зато выходят солидные сборники. И, естественно, меняется, унифицируется дизайн обложки: появляется жесткий, скучный, серийный макет, хотя всего несколько лет назад каждый художник изобретал обложку под задачи своих иллюстраций.
Вот пример: обложка поэмы «Кем быть?» Владимира Маяковского. В обоих изданиях прекрасные художники. В издании 1931 года ― Ниссон Шифрин, в издании 1937-го ― Андрей Брей. Но разница в верстке очевидна.
Еще одна интересная особенность книг этого времени ― они очень подробно описывают окружающий мир, в том числе предметный. Вещи зачастую изображаются вне интерьера. На странице размещается один предмет, он «плавает в молоке»: один на белом листе, разглядывать нужно только его, зато во всех подробностях (как в книге Николая Чуковского «Наша кухня» с иллюстрациями Николая Лапшина). Есть книжки, посвященные одному предмету: «Новый чайник», «Карманный товарищ» (это складной нож), «Самовар». Будто у людей было какое-то ощущение несобранности мира, который нужно складывать заново из отдельных кусочков и на каждый отдельно посмотреть, подумать о нем, переосмыслить.
Детских книг из 1920-30-х годов переиздается не так уж много, они все-таки слишком «другие». Считается, что они скорее для взрослых ценителей авангарда, для любителей странных исторических вещей. Но пересмотрев весь фонд нашей библиотеки того времени, мы пришли к выводу, что это не совсем так, что многие из них сделаны с очень современными идеями и смелостью. Захотелось ситуацию поменять, поэтому в рамках выставочного проекта мы запускаем проект издательский ― совместно с издательством «Арт-Волхонка». К выставке «Нон-фикшн» выйдет первый набор из четырех репринтов того времени, и постепенно такими папками — по несколько книжек в каждой — мы будем возвращать самые интересные издания того времени.
Издания
Ян Ларри. «Необыкновенные приключения Карика и Вали». 1937 год. Фото-иллюстрации С. Петровича
Если подумать, «Приключения Карика и Вали» — это роман ужасов, и если снимать по нему кино с нынешними спецэффектами, получится настоящий хоррор: крошечные дети встречаются с гигантскими чудовищами. Насекомые и сами по себе неприятные, а уж многократно увеличенные и вовсе выглядят инопланетянами. Это показывают нам и фото-иллюстрации 1937 года. Такой монтаж немного напоминает о сюрреализме и коллажах Ман Рэя.
Фотозагадки «Что это такое?» В. Грюнталь, Г. Яблоновский. 1932 год
1920-е — послекризисный период, время реконструкции. Эпоха поменялась, а значит, можно и нужно создать для ребенка новую детскую книгу. Она может быть абсолютно не такой, как раньше, для нее нет образца, шаблона. Устройство книги и художественные ходы в ней могут быть какие угодно. Иногда из такой установки рождаются совершенно невероятные издания, не похожие ни на какие другие, почти нелепые, и этим прекрасные. Примером может служить «Что это такое?» Грюнталя и Яблоновского — книга, состоящая из фотозагадок: фотографируются обычные вещи с необычного ракурса и читатель должен опознать, что перед ним.
Алексей Пахомов. «Лето». 1927 год
Поразительно, как много в этот период выходило книжек-картинок вообще без слов — сейчас такого разнообразия в этом жанре нет. Например, у художника Алексея Пахомова вышла книжка «Лето». В ней изображен деревенский мир, мир природы, вся книга очень настроенческая — лирическое описание в картинках. Существует мнение, что Пахомов увлекался древнеегипетским искусством, и мы можем найти здесь будто бы подтверждение этому: вот люди, как бы выстраивающиеся в геометрические фигурки и линии, в чем-то ― подражание египетским барельефам.
Владимир Лебедев. «Охота». 1925 год
По книжке «Охота» Лебедева четко видно, что он интересовался наскальной живописью. Лебедев был очень популярным художником, и это в свою очередь довольно популярная (но от этого не менее интересная) книжка. Во-первых, она целиком его произведение. Он не всегда позволял авторам текстов вторгаться в свою работу: так, в случае с другой его известной книгой «Цирк», Маршак дописывал текст уже к готовым картинкам. По «Охоте» видно, что Лебедев и без автора текста умеет рассказывать истории, как на этом развороте: хищник схватил домашнее животное, но в него уже воткнулось оружие.
«Детский рисунок туземных народов Сибири». П.Ф. Требуховский. 1926 год
Изобретая детскую книгу и писатели, и художники искали новые источники вдохновения. Одним из них становилось детское творчество. Известны сборники, состоящие из историй, записанных писателями со слов детей («Собственные рассказы и рисунки детей», собранные А. Крученых, «Рассказы беспризорных» и «Детская книжка о своем» Анны Гринберг). Или вот любопытный сборник рисунков детей из Сибири. Обратите внимание — «Ленин едет верхом на коне (Схема)». При этом были и профессиональные художники, перенимавшие непосредственность такой графики, ― эстетика примитивизма была очень распространена в детской иллюстрации 1920-х.
Татьяна Лебедева и Валерий Алфеевский. «Парк культуры и отдыха», 1930 год
Валерий Алфеевский и Татьяна Маврина (в 1920-х еще подписывавшаяся фамилией Лебедева) как раз работали в таком примитивистском ключе. Например, книжка-картинка «Парк культуры и отдыха», без единого слова рассказывающая о новом тогда для москвичей центральном парке. Эти рисунки отсылают, кроме того, к фовизму, импрессионизму, они до сих пор выглядят очень современно. Обратите внимание на парашютную вышку — помните фразу в «Дяде Степе»: «А внизу народ хохочет: Вышка с вышки прыгать хочет!». Речь шла о совершенно конкретной вышке в Парке Горького. На иллюстрациях Каневского к первому изданию «Дяди Степы» 1926 года видно, что он прыгает именно с нее, — и здесь она тоже есть.
Самуил Маршак. «Книжка про книжки» с иллюстрациями Сергея Чехонина. 1925 год
Многие книги двадцатых нас удивляют, они почти курьезны, но и в этом видны следы своеобразных экспериментов. Есть, например, художник Сергей Чехонин, чьи иллюстрации на наш сегодняшний взгляд кажутся не просто негармоничными, но и прямо-таки страшными, отталкивающими. «Книжка про книжки» 1925 года считается одной из лучших его работ, но книжки на рисунках искаженные, линия ломанная, болезненная. Когда читаешь историю с этими картинками, фраза — «Остается — с моста в реку / Иль бежать в библиотеку!» — уже не кажется каким-то проходным моментом, тут действительно ожидаешь, что он сейчас сбросится с моста. Не очень понятно, почему Чехонин рисовал именно так, учитывая, что это был художник, который сформировался до революции и очень активно работал в «Мире искусства». Но факт ― детские книжки он рисовал в намеренно страшноватом ключе.
«Красношейка» Н. Асеева (1929) и «Детям» В. Маяковского (1937) с иллюстрациями Натана Альтмана
По судьбе Натана Альтмана можно следить вообще за развитием искусства в Советском Союзе и даже отчасти за рубежом — какое-то время он жил во Франции. Альтмана обычно знают как взрослого художника, но, изучая его творчество, очень быстро натыкаешься на детские книжки: хотя он их нарисовал очень мало, все они заметные. Особенно «Красношейка» — книжка, в которой наиболее ярко отразились черты авангарда. Тут сходятся фигуративная и абстрактная живопись: вот красные четырехугольники, но в них вписаны фигуры людей ― немного напоминает Пикассо. Такую книжку до революции представить было невозможно.
Книжка «Детям» ― поздняя, 1937 года, выглядит совсем иначе. Можно подумать, что Альтман сдал свои авангардистские позиции, но интрига в том, что такие «сероватые» картинки, одноцветный фон и слегка потерянные в нем фигуры он уже рисовал раньше, когда жил во Франции и иллюстрировал книжки Марселя Эме.
Сергей Шервинский. «Зоологический сад» с иллюстрациями Льва Бруни. 1927 год
Еще один художник — известный даже не всем ценителям «взрослого» искусства ― это Лев Бруни, художник-монументалист, руководивший мастерской, которая в 1930-е делала большие панно и фрески. Бруни нарисовал довольно мало детских книг, но конкретно эта важна потому, что рисовавший реалистично с привкусом импрессионизма, здесь художник необычно резкий: смелые штрихи, мазки, импрессионизм, который уже движется в сторону экспрессионизма. Аналогов в детских книжках Бруни не найти, даже во взрослой его живописи не очень-то много похожих на эту манеру работ.
Э. Паперная. «Как построили город» с иллюстрациями Алисы Порет и Л. Капустина. 1932 год
Художница, которую все прекрасно знают (и как ученицу Филонова, и как детского иллюстратора), — Алиса Порет. Книжка «Как построили город» совершенно уникальная. Порет нарисовала ее в соавторстве с Л. Капустиным. Капустин очень загадочный автор, как раз про него ничего неизвестно, включая имя, ― лишь инициал. Эта книжка для Порет не очень типична: в ней сильно чувствуется конструктивистский отголосок. Порет конструктивизм был несвойственен — по крайней мере, стилистически. Но «Как построили город» действительно почти конструктор, даже компьютерная игра. Когда ее листаешь, в верхней полоске последовательно появляются здания и их названия. Начинается так: «Раньше здесь было пусто. Только суслики да кроты хозяйничали в степи…» ― вот оно, это «пусто» нарисовано. Дальше показано, как зарождается город: строится стеклозавод, к нему пристраивается дом рабочих. На больших картинках изображено, чем здание хорошо, полезно, кто в нем живет. Постепенно, от разворота к развороту, появляются, другие здания: фабрика-кухня, школа, больница. Все знают компьютерные игры, где нужно создавать здания и где без одного здания нельзя построить другое. Эта книжка похожа на такую развивающую игру. Идея полезных, утилитарных книжек конструктивистами всегда очень бережно сохранялась, это была часть их картины мира.
Корней Чуковский. «Лимпопо» с иллюстрациями Владимира Конашевича. 1936 год
Рассуждая, как при помощи картинок нам могут рассказывать последовательную историю, нужно вспомнить «Лимпопо» Чуковского с иллюстрациями Конашевича. Конашевич, которого все знают по более поздним работам, оказался самым неожиданным художником. Он никогда резко не менял своей манеры, но если привыкнуть к его стилю, то мельчайшие изменения производят очень сильное впечатление. И здесь тоже непривычный Конашевич. Это книга-мультфильм, каждый стишок сопровождает собственная картинка. Художник даже умудряется в пределах картинок рассказывать собственные истории, продолжая автора. Например, на задней сторонке обложки он показывает, чем болел каждый зверь: мышь испугалась кошки, свинка объелась, а грач упал с дерева — этого нет в тексте, художник добавляет подробности от себя. Причем книжка 1936 года, то есть уже довольно поздняя.
Выставочный проект трех федеральных библиотек: «Конструируя будущее: детская книга 1920-30-х годов».
РГДБ: 5 ноября – 18 декабря.
Библиотека иностранной литературы: 3 ноября – 27 ноября.
РГБ: 27 октября – 25 ноября.