«Олл райт, Христофор Бонифатьевич!»

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

«Врунгель и его юные друзья» (1958)

Через двадцать один год после первой публикации «Приключений капитана Врунгеля» (журнал «Пионер», № 1–9, № 11-12 за 1937 год) в «Пионерской правде» от 25 марта 1958 года (№ 25 (4152)) появилась заметка «Врунгель и его юные друзья», в которой утверждалось, что Андрей Некрасов на первом томе решил не останавливаться и как раз сейчас работает над продолжением «врунгелианы».

Приводили в газете и небольшой отрывок из будущей повести. Процитируем этот тизер целиком:

«— К повороту фордевинд, — командую я. — К повороту оверштаг! Ребятишки мои к тому времени уже поднаторели, и все идет как по маслу.

Один в руле, двое на шкотах, а я, так сказать, осуществляю общее руководство. Яхта летит, рассекает воду, а на мачте у нас вместо вымпела бьется на ветру, как пламя, красное полотнище. Да-с... Носимся так вдоль берега туда-сюда. А по берегу за нами — бык. Ярится все больше: глазищи красные, ноздри раздуваются. Коровы наблюдают с интересом это зрелище и тоже волнуются.

Бык, наконец, не выдержал, ухнул в воду. Я приказал изменить курс на восемь румбов — и полным ходом через протоку. Так и идем. Мы лидируем, бык в кильватере, а позади — все стадо.

У берега я убрал полотнище, бык туда-сюда, видит, упустил врага и вылез на берег. Вылез, отряхнулся, вылизал ноздри и принялся уплетать травку. Минуты через три все стадо тут паслось. Да-с... Колхозники диву даются, благодарят. Вот так-то... Как видите, такое кровавое зрелище, как бой быков, можно использовать в положительном смысле».

Далее — небольшой комментарий от редакции, в котором объяснялось, что тут, собственно говоря, произошло и для чего Врунгелю пришлось поработать тореадором, используя вместо мулеты красное знамя:

«Так капитан Врунгель — вы, конечно, сразу же узнали его — вместе со своими юными друзьями помог колхозникам, которым обычно приходилось перевозить стадо на пароме. Дело в том, что село оказалось на одной стороне нового водохранилища, а луга — на другой.

Он все тот же, бесстрашный, всезнающий капитан Врунгель. Все так же не может он жить без моря. Но в настоящее море его по старости не пускают, и он вместе с юными друзьями отправляется плавать по нашим „рукодельным“ морям.

Каковы они, эти трое мальчишек? Сейчас пока трудно сказать; неизвестно даже, как их зовут. В свое время сами все о них узнаете из новой книги, которую пишет сейчас писатель А. Некрасов».

Прошли годы, но «свое время» так и не наступило. В чем же дело, почему вторая часть не увидела свет?

Ответ удалось обнаружить в необычном издании «Приключений капитана Врунгеля» 2017 года от Издательского проекта «А и Б», в котором текст сопровождает обширный корпус комментариев и несколько статей. В одной из них («„Наш любимый старик Врунгель...“: из писем А. С. Некрасова к И. Г. Дубровской») приводится переписка «папы» знаменитого морехода с историком литературы Ириной Дубровской.

В письме от 18 декабря 1982 года Андрей Сергеевич комментирует статью Э. Графова «Кто вы, капитан Врунгель?» из газеты «Советская культура» от 3 декабря 1982 года, замечая, что цитата, приведенная Графовым («Написал продолжение приключений капитана Врунгеля. Пока оно меня не устраивает, надо еще поработать»), не вполне соответствует действительности.

«Не совсем верно написал Графов о том, что я говорил.

Действительно, II часть „Врунгеля“ написана, но дело не в том, что я не удовлетворен ею, а в том, что я вообще не хочу публиковать ее при жизни. Читатели не так уж и проиграют — жить мне осталось недолго, а после смерти найдутся такие члены в комиссии по наследству, которым захочется опубликовать неопубликованное, на которое я имею право, хоть я и не Хемингуэй. Дело в том, что вторые части, как правило, хуже первых, хотя тешу себя мыслью, что она будет не очень хуже. Когда приедете, расскажу что это такое».

При встрече Некрасов кратко обрисовал Дубровской сюжет, совпадающий с тем, который в 1958 году озвучила «Пионерская правда»:

«Христофор Бонифатьевич уже пожилой человек. Ему не разрешают кругосветное путешествие, и он решает плавать в наших водах. Набирает команду из мальчишек. С ними ему оказалось трудно: мальчишки есть мальчишки».

Андрей Сергеевича не стало в 1987 году, но то ли желающих «опубликовать неопубликованное» не нашлось, то ли еще что-нибудь пошло не так — в общем, на сегодняшний день «Врунгель и его юные друзья» (приходится использовать заголовок из «Пионерской правды» за неимением иного) — все еще легендарная «затерянная» рукопись, выражаясь современным языком, lost media.

«И так, знаете, обидно стало!» — как говорил Врунгель, когда, вопреки страстному желанию так и не сумел во время авиапутешествия полюбоваться на Кордильеры.

«Врунгель во льду и в пустыне» (1994)

В ожидании «Врунгеля и его юных друзей» (должны же они когда-нибудь выйти, если, конечно, рукопись не утрачена) некоторые писатели без дела не сидят. В 1994 году Инна Гомозкова и Марк Шварц предложили свой взгляд на развитие «врунгелианы»: продолжение вышло в серии «Веселые истории» издательства «Кристина & Co».

Серия эта, надо сказать, тем и славилась, что перетолковывала хорошо знакомые сюжеты на новый или экспериментальный лад. Основным автором «Веселых историй» был Сергей Анатольевич Иванов, который переделал в повесть собственный сценарий к анимационному циклу «Бюро находок», а еще написал обновленных «Винни-Пуха», «Бременских музыкантов», «Лягушку-путешественницу» и аж две части «Четырех мушкетеров», где д`Артаньяна и прочих заменили собаки. И все это за один 1994 год.

В том же 1994-м к проекту подключились Шварц с Гамзоковой, но дальше одной книги дело у них не пошло, хотя планы, вероятно, были. На обороте «Четырех мушкетеров в год Собаки» дан перечень готовящихся к выходу книг, в число которых входит текст с интригующим названием «Врунгель в космосе». Но ни он, ни «Винни-Пух в океане», ни многие другие обещанные произведения до читателей так и не добрались.

«Врунгель во льду и в пустыне» открывается рисунком Евгения Шабельника, на котором любимый нами капитан предстает в необычном виде: валяется в кровати и от нечего делать ведет «отстрел» мух при помощи резинки.

От него мы узнаем, как сложилась судьба «бедовой» команды. Старший помощник Лом женился, его супругу зовут Люда Лом, а «ломиков» — Христофор и Врунгильда. Матрос Фукс сделал карьеру в кино (отсылка к финалу первоисточника, в котором Врунгель рассказывает, что «Фукс исправился, поступил на кинофабрику злодеев играть: у него внешность для этого подходящая») и теперь приглашает старых товарищей на съемочную площадку нового фильма: «Повидаемся, а то очень я по вас соскучился!»

Блокбастер «Пираты пустыни» снимается в далеких песчаных краях — Христофор Бонифатьевич и Лом решают лететь туда самолетом. Сразу же начинаются истинно врунгелевские приключения: стая невоспитанных птиц атакует самолет, угрожая проникнуть в двигатель, и капитану приходит в голову натравить на них кота, которого Лом прихватил с собой, — мол, трехцветные коты приносят хозяевам счастье.

«Ученые всего мира годами бьются, высчитывают, что-то чертят... А в это время я прямо в самолете сооружаю уникальный прибор — мечту любого летчика. Это небольшая Комбинированная ОТгонялка, сокращенно — КОТ. Прибор прост, не требует большого расхода энергии, экономичен, экологически чист (если, конечно, приучить его ходить в песочек)».

Вместе с приученным к песочку «прибором» Лом и Врунгель шагают по пустыне по направлению к городу Сар-эль-Дели, где их ждет Фукс. В пути они встречаются с голодным львом, которого ловко обводят вокруг пальца, естественно, благодаря гению Врунгеля, который предлагает опрыскаться одеколоном «Русский лес» и «превратиться» в елочки: дескать, для хищника нюх важнее зрения.

«Скоро мы окончательно вошли в роль деревьев: качались, шелестели кто чем мог, очень уверенно скрипели. Я даже почувствовал, что из моих ног выползают корни. И все глубже уходят в землю! А где-то под корой меня уже начинал точить какой-то подлый червяк...»

Добравшись до Сар-эль-Дели, герои узнают, что никакого кино там нет и в помине, а съемочная бригада во главе с режиссером Вормэном — банальные грабители, которые, расхищают местные ценности, а вину сваливают на Фукса, у которого, как мы помним, «подходящая» внешность.

Разумеется, экипажу «Беды» не только удается выручить Фукса, но и задать жуликам перцу — при помощи все того же КОТа:

«Уверен, теперь во всех военных академиях будут учить генералов и адмиралов, что перед боем необходимо запастись трехцветными котами... Это оказывает устрашающее действие, и в рядах противника начинается паника. Прекрасно!»

Интересно, к слову, чем авторам так не угодили работники кинематографа, что именно их они выбрали на роли отрицательных персонажей? Попробуем предположить, что таким необычным образом Гомозкова и Шварц отдали дань уважения Андрею Некрасову, который, как следует из переписки с Дубровской, был не в восторге от экранных интерпретаций «Врунгеля» (мультсериал Давида Черкасского не в счет) и от тех, кто над этими фильмами трудился. В частности, «при съемке „Врунгеля“ <...> заявили, что Некрасов никакого отношения к фильму Хмелика не имеет и на съемочную площадку его не пустим, а на общественном просмотре он заявил: на эту работу меня подтолкнули иллюстрации к одной книжке, которую я прочел в детстве».

Справедливости ради отметим, что картина «Новые приключения капитана Врунгеля» (1978), о которой здесь идет речь, не так уж плоха и напоминает старый-добрый киножурнал «Ералаш», одним из создателей которого как раз был упомянутый в письме Александр Григорьевич Хмелик. Но если классические ералашевские короткометражки вроде «Новенького» (1975) и «Злоумышленника» (1976) вам не по нутру, то и за приключениями юнги Лопотухина (звезда «Ералаша» 1970-х Аркадий Маркин), рыжебородого Врунгеля (Михаил Пуговкин) и грузина Лома (Зураб Капианидзе) вам вряд ли захочется следить.

Вторая часть «Врунгеля во льду и в пустыне» представляет собой коллаж из научно-фантастических топосов: тут и поиски снежного человека, и контакт с внеземной цивилизацией, и механический контроль над погодой, и выведение динозавров в современных условиях и т. п.

С исторической точки зрения интересно присутствие в книги забавного продакт-плейсмента. Так, в одном из эпизодов Врунгель и компания ловят рыбу при помощи бутылок с пепси-колой:

«Мы бросали их в реку, а дальше происходило вот что: рыба видит яркую пробку, срывает ее, получат струю лимонада прямо в глотку, надувается и всплывает. Но бутылку при этом не отпускает: разве можно в жаркий день оторваться от пепси!»

А на иллюстрации, призванной продемонстрировать разницу между слонами и мамонтами, без труда узнается слоненок-маскот Dendy — популярнейшей видеоприставки 1990-х:

Еще один любопытный «артефакт» — пропаганда курения, которое, оказывается, очень полезно для молодых динозавров:

«— Капитан, не курите при маленьком! — попросил Лом.

— Вы не правы! В те времена, когда жили ящеры, дымилось множество вулканов. Так что я создаю для птенца привычную обстановку!»

И далее — когда на Земле по неосторожности Фукса «включились» вулканы, Врунгель, оседлав птеродактиля Петьку, принялся облетать их с огнетушителем:

«Вначале я опасался, что Петька испугается огня и дыма. Но, как видно, моя трубка сыграла важную роль в воспитании птеродактиля!»

Ближе к развязке возникает сюжет, связанный с античной мифологией: оказывается, олимпийский Зевс-громовержец был обычным полководцем, но, обманув доверчивого пришельца, не только уничтожил Атлантиду, но и провозгласил себя богом. С тех пор инопланетяне избегают людей: «Слишком много еще на Земле полководцев!»

И все же повесть заканчивается на мажорной ноте. Вернувшись домой, Христофор Бонифатьевич вешает над столом фотографию Йети и получает возможность в любое время выходить на связь с земным ПУПом — Пультом Управления Погодой.

«Приключения капитана Врунгеля — 2 почти сценарий» (2012)

Во вконтактовском паблике «Мем(ы) кАпитана ВрунгелЯ», авторы которого сохраняют и даже по-своему преумножают врунгелевское наследие, можно найти рецензию на «Врунгеля во льду и в пустыне», которая содержит, помимо всего прочего, и такое наблюдение:

«...в 2010 году проводился некий конкурс на сценарий [продолжения мультфильма о капитане Врунгеле] <...> Хотя итоги конкурса не были оглашены, почти два года спустя [в сеть был] выложен сценарий Татьяны Козырь и Александра Поликарпова, этот же проект был упомянут самим [режиссером] Давидом Яновичем [Черкасским] в интервью тогда же.

В том сценарии видны следы переработки повести Шварца и Гомозковой в одно целое (причем без отсылки на авторов повести)».

Можно спорить о том, действительно ли сценаристы вдохновлялись «Врунгелем во льду...», или речь идет о случайных пересечениях (новые проблемы с законом у Фукса, попытка создать аналог «Парка Юрского периода» и т. д.). В любом случае, упомянутый драматургический «фанфикшен», которому не случилось вырасти в полноценный сиквел анимационных «Приключений капитана Врунгеля», в разговоре о «врунгелиане» представляет интерес.

Согласно сюжету несостоявшегося продолжения, в наши дни Врунгель продолжает преподавать в мореходном училище, несмотря на то, что оно давно не ремонтировалось, а слушают его лекции всего три студента и один сонный таракан. Время от времени Христофор Бонифатьевич получает спам, приглашающий принять участие в новых регатах, но реагирует на него скептически. Однако очередная реклама, обещающая за победу должность директора в «современной коммерческой навигационной школе», заставляет его вспомнить молодость.

Сценарий изобилует отсылками — в основном к массовой культуре. Вот типичный пример (здесь экипаж «Беды» занесло в «Папуа — Новую Гвинею»):

«Тростниковые хижины. В центре поселения площадь, в центре которой огромная жаровня, а рядом украшенная цветами и перьями [клетка], в которой с умиротворенным видом сидит вождь племени — Ганнибал Лектор. По возможности, он должен напоминать либо Энтони Хопкинса, либо артиста из фильма „Молодой Ганнибал“».

Но встречаются аллюзии и позаковыристей. К примеру, ставший олигархом Фукс изучает Библию, после чего строит «дом на песке», чтобы продавать в нем квартиры. После того как «Песчаный замок» смывает волной, Фукс просит Врунгеля защитить его от разгневанных вкладчиков, и тот соглашается, заметив: «Библию, Фукс, надо читать с первой, а не с последней фразы». Кто бы мог подумать, что капитан так ловко ориентируется в христианских текстах.

По всей видимости, мы все же имеем дело не с финальной версией сценария, а с его черновиком. Временами от того, как некоторые насыщенные сюжетные линии перемешиваются с образами из оригинального мультфильма и всеми подряд блокбастерами, голова начинает идти кругом. Вот как в тексте описывается видеоряд к «Песенке о тяжелой судьбе женщины в жестоком мужском мире»:

«Жила-была маленькая девочка, дочь знаменитых родителей-шпионов. (На заднем плане фотографии Бандераса и Салмы Хайек (или кто там снимался в „Детях шпионов“)). Родители с детства заставляли девочку носить мальчуганские штанишки и пытались сделать из нее супермена от чего она невыносимо страдала. Но это была послушная девочка и она успешно делала шпионскую карьеру загримированная под мужчину. Видеоряд (Роджер Мур, Шон Коннери, Эркюль Пуаро, агент 00Х из первой части), но случилось знаменательное событие и девочка получила духовное перерождение (кадр из первой части, где собачка писает на цветочек и из него появляется агент 00Х), она поняла что должна отбросить условности и вернуться к своей женской сути (звучит вальс цветов Петра Ильича агент 00Х танцует балет попутно трансформируясь в Гошу Куценко, Мэла Гибсона и кто там еще играл женские роли). Танец заканчивается фуэтэ, последнее воплощение нюхает огромную розу окончательно видоизменяясь в нашу дамочку. Экипаж растроганно рыдает».

В упомянутом выше интервью Давид Янович Черкасский говорил о перспективах возрождения «Врунгеля» осторожно: сценарий «вроде бы» пишется, но «пока это только разговоры».

Причины, по которым дальше разговоров (к слову, из текста интервью не следует, что речь шла именно о работе над текстом Козырь и Поликарпова) дело не пошло, неизвестны — хотя нетрудно предположить, каковы они. Как бы то ни было, анимационный «Врунгель» — это, возможно, та самая история, которую лучше недосказать, чем пересказать

«Племянник капитана Врунгеля, или Необычайные приключения капитана Бурунного» (1997)

Вернемся, однако, в 1990-е. В 1991 году писатель-подводник Олег Мятелков, отойдя от привычного для него реалистического маринизма, опубликовал в журнале «Уральский следопыт» (№ 8, 1991) фантастическую повесть «Мой друг Синдбад-Мореход». Главный герой — пожилой моряк капитан Бурунный, который рассказывает истории из своей молодости: то он с помощью ракетного якоря цунами предотвратил, то сапоги из мифического морского змея сшил, то молодому ученому акулу с бараном скрестить помог — словом, не соскучишься.

В 1997 году в петербургском издательстве «КОРОНА принт» вышла переработанная, расширенная версия текста. Капитан Бурунный сменил имя с чапаевского «Василий Иванович» на заковыристое «Бонифатий Евсеич» и обзавелся завидными родственными связями — если в журнальной версии героя для красного словца величали Синдбадом-Мореходом, то теперь он буквально сын сестры Христофора Бонифатьевича, названный в честь деда.

Джентльменский научно-фантастический набор «Племянника...» обширен: тут и инопланетяне, и попаданцы из будущего, и мутанты, и даже Пятно, способное воскрешать из мертвых. Небольшой отзыв, а точнее конструктивное предложение к рассказу о Пятне предлагается в паблике «Мем(ы) кАпитана ВрунгелЯ» в рамках рецензии на книгу:

«Не хватает финала, в котором залитая красными спорами мышь ночью, шаркая, появляется в комнате жены капитана перед ней, от чего она паникует, и происходит у нее резкое сворачивание ее сварливого характера».

Как и в случае с «Врунгелем во льдах...», интерес представляют содержащиеся в повести приметы времени. Младший друг Бурунного, школьник Юрка, которого капитан потчует «врунгелевскими» байками, мечтает, чтобы ему подарили «вместо дряхлого мага новый кассетник», и тратит деньги на жвачку «Турбо», потому что она не простая, а «со вкладышем».

Некоторые штрихи к образу подростка 1990-х, правда, кажутся анахронизмами. К примеру, вот такая реплика, которая сама по себе тянет на афоризм: «Чего можно бояться дома, в солнечной комнате, когда на кухне голосом Аллы Пугачевой поет радио <...> ?» (сразу же захотелось придумать готический рассказ, в котором нечистая сила отступает под воздействием солнечных песен Аллы Борисовны). Или прямо-таки «пионерская» принципиальность в вопросах морали: Юрка отказывается выпить по стаканчику вина с одноклассниками, потому что «знакомый капитан это дело очень не рекомендовал».

Здесь не лишним будет сказать, что, по некоторым данным, Мятелков написал своего «Врунгеля» не в 1990-е, а раньше. Так, в биографической заметке на сайте «Книжной лавки писателей» «Племянник капитана Врунгеля» датирован 1984 годом. Если это верно, то следует признать несостоятельность озвученных выше замечаний: к первой половине 1980-х кухонно-пугачевская «утопия», в общем, подходит. И все же на текущий момент более вероятным кажется вариант, что речь идет об ошибке или неточности, а не о том, что версия 1991 года — лишь промежуточный журнальный вариант «Капитана Бурунного», а не его отправная точка.

Разумеется, неточности вполне возможны, когда речь идет о практически не изученном писателе. Даже с годом рождения Мятелкова возникает путаница: по информации «Книжной лавки», он родился в 1931 году, а по данным «Архива БВИ» — в 1946-м.

Как бы то ни было, приходится признать, что поучительность «Племянника» — это особенность не со знаком плюс, поскольку отрывает книгу от истинно врунгелевской традиции травить байки не для пользы дела, а ради искусства. Процитируем статью Михаила Свердлова „«Приключения капитана Врунгеля: поэтика „без нагрузки“»:

«Все ценности в „Приключениях“ затягиваются в стихию абсолютного комизма, без какой-либо возможности разрешения в серьезности. <...> врунгелевские враки не обременены никакими высшими целями, начисто избавлены от серьезного второго плана и социального подтекста».

В этом смысле капитан Бурунный — герой «антиврунгелевский»: свои рассказы он любит сводить к несложному поучению вроде «пить — здоровью вредить» или «надо слушаться старших». Время от времени он, выражаясь современным языком, душнит, требуя от Юры избавиться от жвачки («Выброси! Не люблю я это дело: чавкаете как... понял, да?») или убеждая юного меломана, что «даже самая — как у вас там? — клевая музыка из самого... э... крутого магнитофона не заменит вкуснейшего обеда из свежего продукта!»

Однако кто-нибудь наверняка возразит, что главное не вывод, который при чтении мы можем (или не можем) сделать из описываемых приключений, а, опять же, эти самые приключения как таковые. И возможно, будет прав.

Еще одна примечательная черта Бонифатия Евсеевича — его хроническая невезучесть. Какие бы удивительные открытия он ни совершал, ему не удается поделиться ими с человечеством: либо отсутствуют доказательства, либо по тем или иным соображениям приходится помалкивать. Не потому ли в целом добродушного капитана иногда заносит в область старческого ворчания?

«Книгоед» (2000)

На сайте «Лаборатория Фантастики» повесть Владимира Аренева и Юрия Никитинского проходит по категории «Вторичный литературный мир». Звучит как будто не слишком комплиментарно, но компания там хорошая: и «Вниз по волшебной реке» Эдуарда Успенского, и «Заповедник сказок» Кира Булычева, и даже Булгаков с пьесой «Дон Кихот».

Школьник Эмка (сокращение от Эммануил) любит оставлять в книгах инскрипты — проще говоря, дорисовывать уже существующие в них рисунки и дописывать лишние буквы. И однажды ему это аукнулось: строгое существо по имени Книгоед телепортирует Эмку в «отредактированные» книжки, заставляя на собственной шкуре испытать последствия внесенных «постмодернистских» изменений. Вот и приходится бедолаге спасаться от разросшегося до невероятных размеров колобка и озверевшего сверх всякой меры Чиполлино.

В «Приключениях капитана Врунгеля» мальчик «напортил» не так уж много: добавил к названию яхты «Беда» две буквы, «н» и «е». Но это в корне изменило ситуацию, превратив Врунгеля и Лома в парочку апатичных лентяев, которые ни в какую не желают следовать каноническому сюжету и на всякую трудность реагируют вялым: «Не беда...» И так сойдет, мол.

Памятуя о том, что старший помощник, скорее всего, неравнодушен к алкоголю («у Лома редкий нюх на спиртное», — пишет Некрасов, объясняя, почему «Беда» сбилась с курса: стоя у штурвала, Лом невольно сворачивал нос в сторону запрятанной в каюте незакупоренной бутылки с ромом), авторы развивают этот мотив: экипаж «Небеды» распивает спиртные напитки и лузгает семечки, пока Эмка выполняет за них всю работу. Да, такого позора капитан Врунгель не знал прежде никогда.

Мало того, подогретые ромом герои делаются агрессивными. Осерчав на Эмку, капитан рычит, приказывая Лому догнать убегающего ребенка:

«Эмка мчался по берегу, не разбирая дороги. Сзади сипло дышали преследователи.

„Все, больше не могу“, — подумал мальчик и упал без чувств. <...>

Очнулся он на руках у Лома. И сначала решил было, что старший помощник сошел с ума: принял Эмку за младенца и укачивает его. Потом оказалось — бежит.

Но вот Лом остановился, отдышался и обратился к капитану:

— Христофор Бонифатьевич, брошу я мальчишку, а? Пусть горит синим пламенем!»

Вот как в изложении Никтинского и Аренева изменилась третья глава «Приключений», в которой рассказывается о пожаре, преследовавшем Врунгеля во время прогулки по норвежскому фиорду. В последний момент Эмке удается с помощью камня отколотить «н» и «е» от борта яхты, после чего одурманенные подростковым «постмодернизмом» персонажи наконец приходят в себя. Что ни говори, а маяться испанским стыдом из-за Врунгеля — занятие категорически неприятное.

Пожалуй, книга может впечатлить юного читателя до такой степени, что в дальнейшем он станет избегать и самых тонких подчеркиваний простым карандашиком. Досадно: чтение с карандашом в руке — хорошая штука. А иногда можно и картинку дорисовать, если уж очень захочется. Исследователи инскриптов будут только рады.

«Сэр Джеффри — знаменитый путешественник» (2001)

Те, кто уже знаком с произведениями Валерия Роньшина, видного деятеля эпохи книжных серий «Страшилки» и «Черный котенок» и завсегдатая легендарного журнала «Трамвай», должно быть, отмечали в его прозе легкий флер врунгелевского табачка. Идущего, правда, не из трубочки, а из цилиндра, одолженного у Даниила Хармса.

Ну а для тех, кому встреча с Роньшиным только предстоит, Христофор Бонифатьевич явил себя, написав предисловие к вполне врунгелианской книге о путешествиях сэра Джеффри. Этот сэр, как и Врунгель, пережил немало необыкновенных приключений, не забывая невозмутимо покуривать «свою знаменитую трубочку».

Вот капитан и стал уговаривать Джеффри «описать в назидание потомкам свои путешествия», но тот отнекивался, ссылаясь на недостаточное знание русского языка. К счастью, в это самое время к Христофору Банифатьевичу в гости зашел «детский писатель дядя Валера Роньшин» и предложил англичанину свои услуги: «Пусть ваша рассказывайт, а моя будет записывайт».

Потрудился «дядя Валера» на славу. Сперва он разделил с сэром Джеффри авторство сборника «Синевласка, или Бензоколонка у старого кладбища», вышедшего в серии «Твой ужастик», куда поместил два «английских» рассказа: «Как знаменитый путешественник сэр Джеффри побывал на Том Свете» и «Как знаменитый путешественник сэр Джеффри вместо Парижа попал на планету Жирап». Второй текст представляет особый интерес, так как включает один из любимых роньшиновских мотивов, наследующий Венедикту Ерофееву: герой садится на поезд, который везет его совсем не туда, куда он намеревался попасть.

Впервые подобный сюжет Валерий Михайлович разыграл еще в советское время. Так, в рассказе «Не здесь. Не сейчас. И не с нами», опубликованном в журнале «Столица» (№ 37 (43), 1991) рассказчик надеется добраться до Житомира, но обнаруживает на его месте ПУСТОТУ, что по сегодняшним меркам звучит особенно зловеще:

«И все замолчали. Молчала старушка. Молчал я. Молчал проводник. Молодой человек, правда, что-то хотел сказать, но немного подумал и тоже промолчал.

В общем, мы все молчали и смотрели в ПУСТОТУ».

Аналогии не только с «Москвой — Петушками», но и с пелевинским Петром Пустотой и его же «Желтой стрелой» также будут уместны, но следует учитывать, что появилось все это дело позже: «Стрела» — в 1993 году, а «Чапаев и Пустота» — три года спустя. Можно даже сказать, что первый в мире роман, действие которого, как утверждает его автор, «происходит в абсолютной пустоте», не родился бы, если б Роньшин не исследовал эту ПУСТОТУ в последний год существования СССР.

Выражаясь образно, можно сказать, что, когда Роньшин вынашивал «детского» сэра Джеффри, он не только покуривал хармсо-врунгелевский табачок, но и запивал его ерофеевскими коктейлями, что не могло не отразиться на «ребенке». Озорной британский скиталец регулярно попадает туда, где ему совсем не хочется быть — например, в чрево чудовища («Как знаменитый путешественник сэр Джеффри был съеден морским чудовищем»). Там он знакомится с русским «Ионой», который, надо сказать, устроился совсем неплохо: завел в желудке у твари огород, козу и даже телевизор. Но что русскому хорошо, то англичанину абанамат.

Или на планету, населенную крупными разумными тараканами («Как знаменитый путешественник сэр Джеффри вместо Парижа попал на планету Жирап»), которую до него обнаружил следователь Тряпкин из «взрослого» рассказа «Как следователь Тряпкин вместо Москвы попал в жопу». Или в мир (судя по именам, отечественный), где люди гуляют вверх ногами, не представляя, что можно иначе, и довольно агрессивно заставляют Джеффри делать следовать их примеру.

«— Болван!

— Ишь, на ноги встал!

— Перевернуть его! Перевернуть!.. <...>

И можете себе представить такую картину: сэр Джеффри идет на руках. А рядом с ним, тоже на руках, идет мэр города дядя Федя и говорит:

— Ну согласитесь, уважаемый чужестранец, что на руках ходить гораздо приятнее, чем на ногах.

— Вы абсолютно правы, сэр, — отвечает знаменитый путешественник, а сам думает: „Скорее бы отсюда выбраться...“»

Таким образом детская проза Роньшина двухадресна. С одной стороны, она радует и увлекает детей, что, в частности, подтверждает отзыв на сайте babyblog.ru (ребенок, взяв в руки книжку Валерия Михайловича «Девочка с косой», сразу «начал ее читать и прочитал по кругу раз 5. А потом еще раз 5»). А с другой стороны, эта проза подмигивает взрослым, чтобы и они не скучали.

И вот еще какая любопытная вещь: если, читая Роньшина, мы вспоминаем не только Христофора Бонифатьевича, но и Венедикта Васильевича, то, вернувшись после этого к Андрею Некрасову, мы невольно будем держать в уме как сэра Джеффри, так и товарища Ерофеева. Такой вот «принцип взаимообратности»...

Впрочем, не верьте на слово, а лучше попробуйте сами. Начните перечитывать «Приключения Капитана Врунгеля» с первой страницы и попытайтесь не обращать внимание на мерцающий где-нибудь на заднем плане мираж Петушков. Интересно, получится ли.

«Битва с морским драконом» (2025)

Мы живем в эпоху искусственного интеллекта, и глупо было бы отказываться от его услуг в таком важном деле, как поиск второго тома «Врунгеля» Андрея Некрасова. Обратимся же к ChatGPT и посмотрим, что из этого выйдет.

Начнем издалека: знает ли ChatGPT, что Андрей Сергеевич Некрасов создал вторую часть повести, которую решил не публиковать? Нет, не знает. Расскажем ему об этом и попросим предположить, каким может быть содержание затерянной рукописи.

ChatGPT пытается отделаться от нас «халтурами» типа:

«Вторая часть могла бы показать дальнейшие морские путешествия капитана Врунгеля и его команды, возможно, с новыми вызовами — столкновениями с пиратами, поисками затонувших сокровищ или исследованием неизведанных островов.

В центре внимания могла бы быть тема дружбы, смекалки и командного духа».

Отнесемся к нежеланию заново придумывать гипотетически существующий текст Некрасова с пониманием, однако не отступим. Как вы, уважаемый ChatGPT, насчет того, чтобы попробовать продолжить эпизод, известный нам благодаря «Пионерской правде», — тот, где Врунгель переквалифицировался в тореадора и помог колхозникам?

ChatGPT соглашается и вновь выдает кое-что не шибко дельное. Правда, финал вышел забавный:

«И мы снова подняли паруса. Ветер наполнил наши полотнища, и яхта понеслась вперед по волнам. А за нами — стадо быков и благодарные колхозники, символ того, что даже в самых необычных ситуациях можно найти добро и юмор».

Ладно, оставим колхозников в покое. Смотрите, ChatGPT, Некрасов говорил, что сиквел будет про Врунгеля и мальчишек, которых он взял в плавание. Придумайте какое-нибудь приключение для них, желательно не реалистическое, а небылицу в духе барона Мюнхгаузена. Сможете?

«Конечно!» — ответил ChatGPT и выдал текст под названием «Битва с морским драконом». Приведем его в сокращении, сохранив основные «приколы»:

«На очередном рейсе Христофор Бонифатьевич со своей командой мальчишек отправляется вдоль советского побережья. Все идет как обычно — пока не случается необычное: внезапно из глубин морских появляется огромный морской дракон! Но не обычный — а такой, что у него вместо огня — конфеты, а вместо хвоста — гигантская леденцовая палочка. <...>

Дракон заулыбался (а у него на лице было столько зубов, что казалось — он улыбается целым полком солдат). Он задал загадку:

— Что растет вверх ногами и никогда не падает?

Мальчишки задумались. Христофор Бонифатьевич улыбнулся и сказал:

— Это наш советский флаг! Он ведь всегда развевается вверх ногами!

Дракон <...> исчезает под волнами с веселым хохотом.

Команда смеется и радуется: они победили морского дракона благодаря смекалке и юмору».

Что ж, неплохо — особенно описание зубов: жутковатое, должно быть, зрелище. Но все же до фантазии Некрасова ChatGPT пока явно не дотягивает. И даже многочисленные продолжатели сегодня дадут искусственному литератору сто очков вперед.

Но что принесет писателям день завтрашний? «Победу», «Беду», «Небеду» или еще что-нибудь? Тут, пожалуй, и сам капитан Врунгель не рискнул бы предположить.

* Иллюстрация в начале материала: афиша фильма «Новые приключения капитана Врунгеля», 1978 (фрагмент)