Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Барби и разговоры о важном
Впервые об американской кукле советские дети узнали в 1980-х, но тогда ее можно было купить только у спекулянтов. В начале 1990-х Барби появилась на полках валютных магазинов, а за рубли начала продаваться в 1993—1994 годах. Дети — в основном девочки — восхищались красотой улыбчивой иностранки, но имели смутное представление о ее происхождении. Авторы книги «Барби в России», Виталий Ручинский и некий В. Коркин (полное имя выяснить не удалось), решили рассказать детям о биографии легендарной Барбары и начали книгу с главы «Кто она и откуда». Как ни странно, история создания куклы пересказана здесь очень коротко. Мы не находим упоминания немецкой Лилли, «вдохновившей» соосновательницу компании Mattel Рут Хэндлер, зато читаем об американских детях, которым до появления Барби «часто приходилось сталкиваться лишь с разрухой, нищетой и прочими грустными вещами». Далее следует краткое описание того, как с течением времени менялись внешний вид и конструкция куклы. История появления Барби завершается дифирамбом Mattel в адрес своего детища, которое «обладает необыкновенной способностью внушать каждому, кто любит ее, чувство уверенности и жажду приключений».
Гораздо больше внимания авторы книги уделяют родине Барби и рассказывают о непростых отношениях СССР и США. Термин «холодная война», слишком сложный для маленьких читателей, осторожно заменяется словом «драка»:
«Ее [Барби] родина — Америка <...>. Это такая большая-пребольшая (правда, поменьше, чем наша) страна. Расположена она от нас довольно далеко, на другой стороне земного шара. Но, как ни странно, мы, русские, и они, американцы, ведем себя друг с другом как довольно близкие соседи. А с соседями как бывает? То они живут дружно, ходят друг к другу в гости, помогают чем могут, а то — пробежит между ними черная кошка, и вот уже на смену добрым отношениям приходит ссора, глядишь, и до драки может дойти».
О том, что могло послужить причиной разногласий между «соседями», авторы умалчивают. Вместо этого они полностью пересказывают одну из сказок дядюшки Римуса о Братце Кролике и Братце Лисе. Братец Лис напрашивается на обед к братцу Кролику, однако вместо того, чтобы разделить трапезу с товарищем, он намеревается съесть его вместе с женой и детьми. Главе семейства удается обмануть хитрого лиса и убежать от него. При этом понятно, что удавшийся побег не спасет Братца Кролика от дальнейших преследований. Ручинский и Коркин считают, что сюжет сказки перекликается с текущей политической повесткой:
«Вот так и у нас с американцами.
Как бы там ни было, до настоящей стычки [у Братца Лиса и Братца Кролика] дело не дошло. И слава Богу. Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры. А добрый мир — это совсем замечательно! Сейчас и мы, и американцы пытаемся наладить добрососедские отношения, жить в мире...»
Вполне понятно, почему авторов волнуют международные отношения: холодная война официально закончилась только в 1989 году, а договор о сокращении вооружений Буш и Горбачев подписали за три года до выхода книги. Однако «разговоры о важном» выглядят здесь довольно неуклюже, а пример со сказкой дядюшки Римуса вызывает вопросы. Действительно ли эта история имеет отношение к недавним событиям? А если так, то какое государство олицетворяет Братец Лис, а какое — Братец Кролик? Впрочем, учитывая, что сказка занимает примерно треть главы, вполне возможно, что ее включили в текст лишь для увеличения объема (и, возможно, гонорара, если он рассчитывался исходя из количества знаков).
Другой резонный вопрос: при чем здесь кукла? Оказывается, совсем недавно Барби стала посланницей мира. Скорее всего, авторы имеют в виду Summit Barbie — куклу, выпущенную к организованному компанией Mattel детскому саммиту, состоявшемуся в ноябре 1990 года в Нью-Йорке. Юные делегаты из 28 стран собрались, чтобы обсудить мировые проблемы и подумать над их решением, а Mattel пообещала пожертвовать деньги на выбранное ими дело. Среди организаций, которые получили от компании финансовую поддержку, были и те, что выступали за мирное решение политических конфликтов. Mattel пообещала, что часть средств, полученных с продажи Summit Barbie, пойдет на благотворительность.
Таким образом, авторы книги считают, что пластмассовый посол мира поможет детям двух сверхдержав подружиться:
«Благодаря появлению Барби в России наши дети начинают лучше понимать, как и чем живут их сверстники в Америке. А это очень важно. Пусть дети наших стран подружатся, а там, глядишь, и до взрослых дойдет. Обязательно!»
К дружбе с заморскими сверстниками советских детей стали призывать еще в конце 1980-х. Например, в журнале «Миша» начали печатать объявления от американских (и не только) детей, которые хотели найти друзей по переписке. Пожалуй, переписка в этом смысле была более эффективным методом, чем игра в куклы, поскольку у нас отношение к Барби было неоднозначным. Можно предположить, что первая глава написана прежде всего для родителей. Важно было объяснить старшему поколению, что голубоглазый символ консьюмеризма — не идеологическое оружие «загнивающего Запада», а крошечный, но устойчивый мостик через Атлантику.
Санта-Клаус, спекулянты и змеи подколодные
Но довольно о политике. Давайте лучше сказку почитаем. Познакомьтесь с Варей — скромной и послушной шестилетней девочкой, которая живет в Москве и ходит в Детский сад (в тексте название учреждения почему-то пишется с большой буквы). У Вари есть мама-учительница, папа-инженер и собака Жулька. Мы встречаемся с героиней в морозный предновогодний день. Папа ведет ее в Детский сад и по дороге спрашивает дочь, какой подарок она хочет получить на Новый год. Варя вспоминает о Барби, которую недавно увидела в витрине магазина, но скромно отвечает, что ей все равно. Она знает, что папа в этом году остался без премии. Впрочем, и премии могло бы оказаться недостаточно, так как цены на американскую куклу в то время были заоблачными.
Разговор героев прерывает старичок, который внезапно выскакивает из-за угла, поскальзывается и летит под ноги папе и Варе. Они помогают ему подняться на ноги. Старичок заявляет, что он «не понимай русски», рассыпается в благодарностях на английском языке, обещает Варе подарить на Новый год то, о чем она давно мечтает, и исчезает так же внезапно, как появился. Эта необычная встреча напоминает эпизод из сказки «Подарки феи» Шарля Перро, где волшебница, превратившись в старушку, щедро награждает девушку за ее доброту. Можно вспомнить и «Морозко» — там героине дарят подарки за терпение и скромность.
Как оказалось, Варе и папе повстречался Санта-Клаус. Правда, авторы книги не слишком хорошо знакомы с американским коллегой Деда Мороза. Они одевают его в «длинную-предлинную шубу до пят ярко-красного цвета», а в качестве средства передвижения дают ему не упряжку с оленями, а волшебный зонт Мэри Поппинс, который может превращаться в воздушный шар. Кроме того, в книге говорится, что Санта-Клаус, как и Дед Мороз, приносит подарки в новогоднюю ночь.
Несложно догадаться, что Санта-Клаус подарил Варе Барби. Кукла оказалась не совсем обычной: она была ростом с девочку. Возможно, Санта-Клаус расщедрился на новинку тех лет — My Size Barbie, выпущенную в 1992 году, рост которой составлял 91 сантиметр. Ее главным преимуществом были наряды, которые годились как для куклы, так и для ее маленькой хозяйки.
Русский Дед Мороз (точнее, Варины родители) ограничились игрушечной коляской. Они пытались посадить туда куклу, но та оказалась слишком велика. Получается интересное противопоставление: из Америки к Варе приехала очаровательная пластиковая женщина, которая прекрасно обходится без мужчины, носит шикарные наряды и почти каждый год осваивает новую профессию, в то время как отечественный рынок игрушек смог порадовать девочку лишь стереотипным атрибутом женской гендерной роли.
Варя производит впечатление замкнутой и одинокой девочки, лишенной родительского тепла. Лишь однажды автор позволяет ей поиграть в резиночку с ребятами во дворе, а позже вскользь упоминает каких-то друзей, которых она завела, когда была с родителями на озере Сенеж. Но есть ли у Вари другие товарищи по играм? Как складываются ее отношения с ребятами в Детском саду? Мы почти ничего не знаем о ее маме и папе — ни их имен, ни того, как выглядит их общение с дочерью. Они водят Варю в детский сад, одевают и кормят девочку, но не более того. Во второй части книги появляется дедушка Ваня, о котором автор рассказывает чуть больше, но его любовь к внучке выражается только в том, что он дарит ей пианино. Главное место в жизни маленькой героини занимает Барби, которая становится ее лучшей (и, видимо, единственной) подругой. Варя мечтает, чтобы кукла когда-нибудь ожила. Девочке снятся сны о том, как они с Барби загорают на морском пляже или катаются на лыжах со снежных гор, беседуют и прекрасно понимают друг друга, несмотря на языковой барьер. Каждое утро Варя пытается заставить куклу заговорить, в отчаянии тормошит ее, но та продолжает молчать.
Конечно, такое отношение к кукле можно объяснить не только одиночеством ее хозяйки. Для наших неизбалованных детей Барби была не просто игрушкой, но объектом поклонения, примером для подражания, символом достатка и красивой жизни. На заморскую красавицу смотрели как на сказочную принцессу, даже если вместо пышного платья она носила футболку и джинсы.
Поэтому неудивительно, что авторы книги наделяют Барби магическими способностями. Помните сказку «Василиса Прекрасная», где волшебная куколка спасала главную героиню от нападок злой мачехи и прочих невзгод? Нечто похожее происходит и здесь. Однажды Барби помогает актерам кукольного спектакля, когда «неожиданно заболевает» кукла Красной Шапочки. Американка блестяще справляется с ролью главной героини и умудряется станцевать и спеть на чистом русском без помощи кукловода. В другой раз, благодаря знанию собачьего языка, Барби заставляет Жульку принести забытый у магазина пакет с продуктами. Однажды волшебство спасает саму куклу, попавшую в руки вора-спекулянта. Барби чудесным образом связывается по рации с милиционером, взволнованно кричит: «Я кукла Барби! Я кукла Барби!», после чего сообщает ошарашенному блюстителю порядка свое местонахождение и просит о помощи. Куклу возвращают домой, а преступника наказывают. В загадке чудесной игрушки пытается разобраться профессор Ягодкин, который после долгих размышлений приходит к выводу, что Барби — «обыкновенная волшебная кукла», и в подтверждение выписывает ей соответствующую справку.
К слову, цикл сказок о доброй волшебнице Барби чуть позже напишет и Людмила Петрушевская. Барби Маша тайком помогает слепому старику, нашедшему ее на помойке: пришивает пуговицы к потрепанной рубашке, расписывает деревянные шкатулки на продажу, заставляет глазного врача сделать ему бесплатную операцию, а телевизионщиков — отремонтировать его запущенное жилище. Кроме того, она обладает множеством полезных знакомств, умеет делаться невидимой и тоже владеет собачьим языком. Главное отличие между двумя Барби состоит в том, что героиня Петрушевской обладает характером и определенным набором душевных качеств, в то время как Варина подруга остается хоть и волшебным, но безжизненным куском пластмассы.
Впрочем, несколько раз наша Барби все-таки оживает. Первый раз она ругает Варю за то, что девочка небрежно обходится со старыми игрушками. Разговор принимает странный оборот: сначала Барби рыдает и просит хозяйку увезти ее в лес, привязать к дереву и оставить на съедение диким зверям, потом грозит девочке «настоящим горем», называет ее предательницей, которой «правда глаза колет». Варя льет слезы и клеймит себя «змеей подколодной», которую «убить мало». К счастью, в конце концов подруги мирятся, обнимаются, плачут и ложатся спать.
Повторно кукла возвращается к жизни во время семейного отдыха на озере Сенеж. Происходящее напоминает сон, хотя в дальнейшем утверждается, что описаны реальные события. Барби и Варя гуляют по радуге, знакомятся с мальчиком, который оказывается «Повелителем Серебряного коня», и катаются на лошади. Как выясняется, Барби — прекрасная наездница: кукла объясняет это тем, что научилась верховой езде в Техасе, который она называет своей родиной (на самом деле Барби «родилась» в штате Висконсин). Мальчик смотрит на новую знакомую с восхищением, в то время как Варя мучается от зависти. Не совсем понятно, для чего авторы добавили в книгу этот странный эпизод, поскольку история не получает продолжения, мальчик исчезает так же внезапно, как и появился, а Варин внутренний конфликт остается неразрешенным. Возможно, это всего лишь неуклюжая реклама игрушечной лошади (ее фото помещено на той же странице), которая была популярным кукольным аксессуаром.
Кстати, рядом с историей о мальчике и лошади помещен небольшой рассказ о походе Вари и Барби в зоопарк. Сам рассказ ничем не примечателен, но экзистенциальное стихотворение о пуме, напечатанное там же, заслуживает внимания:
Ходит по клетке бесшумной походкой
Пума
И думает что-то угрюмо
Пума.
Стою и гадаю я: кто за решеткой,
Я или пума?
В последний раз Барби заговаривает с Варей в конце книги, когда просит хозяйку отдать ее соседской девочке. Здесь впервые упоминается о жутковатой особенности волшебной куклы: разговаривая, она не меняет выражения лица и даже не открывает рта, а слова «как бы произносятся сами собой». Увы, Варино детство уже кончилось — став первоклассницей, она вынуждена отказаться от лучшей подруги и любимой игрушки, так как из-за учебы у нее не остается времени на подобные развлечения. Барби пришлось отдать. Тем не менее у истории счастливый конец: перед Новым годом Варя вновь встречает Санта-Клауса, который дарит ей поездку в Америку. На этом все заканчивается.
Барби не живет в коммуналках
Помимо сказки, в книге можно найти несколько статей, большая часть которых ориентирована на родителей. Далеко не все отказывались от покупки куклы только из-за ее дороговизны. Старшее поколение, выросшее среди глазастых пупсов и пластмассовых девочек-школьниц, с подозрением относилось к длинноногой иностранке с яркими губами, пышной грудью и тонкой талией. Мало того, что она выглядела вызывающе, так еще и требовала дорогих вещей — от розового резинового дивана до такого же розового автомобиля. Родители опасались, что игра с куклой, которая живет в роскоши и обладает множеством аксессуаров (к их числу относится симпатичный, но совсем не обязательный Кен), привьет девочкам нездоровые ценности.
В статье «Что следует знать о Барби мамам и папам» американка Бетси Маккей рассказывает, что в детстве часто помогала родителям по дому, чтобы заработать денег на дорогие игрушки. За уборку, мытье посуды и работу в саду девочке платили 25 центов в день. В результате ей удалось купить не только Барби, но и Кена. «Он [Кен] мне никогда не нравился, но я все равно крепко за него держалась, — рассказывает Бетси. — Он был отцом семейства». Кроме того, американка говорит, что игра в куклы помогла ей развить воображение. Она сама сделала кукольный домик и подарила счастливой паре двух маленьких пластиковых пупсов. «В моих руках Барби и Кен превратились в молодую многообещающую семью — „американскую мечту“, — вспоминает Бетси. — Поскольку это был воображаемый мир, оба родителя были счастливы, оба сумели сделать карьеру <...>. Малыши никогда не плакали и не заставляли родителей всю ночь мучиться с ними без сна». При этом женщина подчеркивает, что игра с кукольным семейством не сделала ее наивной мечтательницей с завышенными ожиданиями. «С тех пор, как в десять лет я распрощалась с Барби, я узнала, что жизнь — штука сложная, — говорит она. — Но я своему открытию только обрадовалась. Жизнь оказалась намного интереснее, чем я ожидала».
Далее в книге можно найти интервью с Галиной Локуциевской — одной из создательниц первой отечественной «барбиобразной» куклы Вероники. Она считает, что такие игрушки мотивируют детей на успех в будущем:
«...кукла Барби могла бы послужить определенным стимулом для наших детей. Видя, каким благосостоянием она окружена, ребенок захочет тоже чего-то добиться в жизни».
Для родителей, возмущенных высокой стоимостью куклы, в книге поместили интервью с менеджером по экспорту Mattel Францем Шнейдером, который считает, что русские просто прибедняются:
«А вы когда-нибудь интересовались, сколько людей здесь [в России] имеют твердую валюту? Вы знаете, что в Москве самые дешевые Барби? У меня не было случая, чтобы товар где-то лежал. Филиал „Детского мира“ на проспекте Мира первым начал продавать Барби на рубли. Первое, что кончилось — набор Барби за 8 тысяч, самый дорогой».
На вопрос корреспондента о том, считает ли он Россию страной богатых людей, Шнейдер уклончиво отвечает, что «на каждый товар есть свой покупатель». Кроме того, он говорит, что людей раздражает не сама кукла как символ «американского стандарта жизни», а невозможность этого стандарта достичь. Похожую мысль высказывает Локуциевская: по ее мнению, в СССР не выпускали аналогов Барби лишь потому, что советские люди, привыкшие к низкому уровню жизни, не были готовы к появлению подобной новинки:
«Почему у нас нет такой куклы — со своим домом и образом жизни? Да потому, что у нас с вами нет своего дома. Нет даже представления о том, каким ему быть. Мы и сами-то еще живем в коммуналках».
Морщинки и складочки
Между тем о кукле, похожей на Барби, наши дети мечтали еще на заре Советского Союза. В статье «К психологии детской игры в куклы», которая вышла в далеком 1924 году, описан опыт психолога Константина Николаевича Корнилова, который провел опрос 15-16-летних девочек на тему, как должна выглядеть идеальная кукла. Самыми популярными ответами были:
«...большая, блондинка — „с длинными вьющимися волосами, которые можно расчесывать“, — „с красивым цветом лица“, — „с большими голубыми закрывающимися глазами, с длинными ресницами“, — „с небольшим носиком, пухленькими щечками, с аленьким чуть полуоткрытым ротиком, с мелкими жемчужными зубками“, — с подвижной головой, ручками и ножками, „на которых обозначены рельефно пальчики“, говорящая, „одетая в светлое платье“».
Конечно, в СССР выпускали кукол-блондинок с голубыми глазами. Но они выглядели как маленькие девочки с пухлыми ручками и ножками, носили простенькие платья приглушенных цветов, а говорить умели одно-единственное слово — «мама». Первые попытки составить конкуренцию пластиковой американке начали предприниматься только в начале 1990-х. Ранее упомянутая нами Галина Локуциевская рассказывает о кукле Веронике:
«Она [Вероника] отличается от популярной американки и своим размером, и материалом. Вероника побольше ростом, круглолицая, у нее большие синие глаза, а волосы могут быть темные и светлые.
Заводские мастера считают, что Вероника сделана из более прочного материала, на ножках и ручках у нее нет швов, как у Барби. Это позволяет воспроизвести мельчайшие морщинки и складочки на теле. В течение года у Вероники появится друг-юноша, сестренка, кукла обзаведется мебелью, посудой, красивой одеждой и прочими аксессуарами».
Не совсем понятно, какие «морщинки и складочки» имеет в виду Локуциевская. Вероника была сделана из гладкого пластика, а ее глаза и губы прорисовывались менее тщательно, чем у американской конкурентки. Русская Барби обладала более плотным телосложением и негнущимися конечностями (позже появились Вероники со «щелкающими» ногами). Но, ввиду недоступности импортной куклы, российские аналоги расходились неплохо. Помимо Вероники, Локуциевская также упоминает куклу Наташу, которая на момент интервью находилась в разработке. В отличие от предшественницы, Наташа могла похвастаться более удачным макияжем и осиной талией. Были и другие «барбиобразные» куклы — Кристина, Оля, Диана и прочие. Мужскую половину представляли несуразный глазастый Дима с накрашенным ртом и скромный Билл, который вполне мог сойти за западного Кена.
Верх, слева направо: Билл, Дима. Низ, слева направо: Наташа, Вероника (источник)
Кукольная красота требует жертв
Возможно, кто-то из читателей помнит, что в начале 1990-х у нас появилась живая Барби — под таким псевдонимом выступала певица Марина Волкова, прославившаяся в свое время хитом «Красишь ты ресницы». В книге есть небольшое интервью с продюсером Волковой, Любовью Воропаевой, которая рассказывает, как началась музыкальная карьера 16-летней девушки. По словам Воропаевой, кукольный псевдоним Марине дали потому, что на вопрос: «Чего ты хочешь в этой жизни?» — будущая звезда простодушно ответила: «Куклу Барби». Перед тем как выпустить певицу на сцену, с ней пришлось как следует поработать:
«...будущая звезда пришла к ним [Воропаевой и ее сопродюсеру Виктору Дорохину] и немного сутулой, и полноватой, и двигаться красиво не умела. „У Барби все такое мягкое, пластичное, и я хочу, чтобы у меня была такая талия“, — говорила девушка. „Барби ее мобилизует“, — делится со мной Любовь, — а мальчики-поклонники пишут, что она даже красивее Барби».
Марину действительно «лепили» по образу и подобию Барби: светлые вьющиеся волосы, худощавая фигура, обтягивающие лосины или шорты и яркие наколенники, как у Rollerblade Barbie, выпущенной в 1992 году. Танцевала девушка зажигательно, но не очень умело: угловатые, резкие, беспорядочные движения напоминали безумный танец марионетки, оказавшейся в руках неопытного кукловода. Вокальные способности тоже оставляли желать лучшего. В комментариях к видео с ее выступлениями Марину сравнивают с пьяной бухгалтершей на корпоративе и называют «кринжатиной 1990-х». Другие испытывают острый приступ ностальгии и пишут, что в детстве были влюблены в юную певицу. Так или иначе, карьера живой Барби закончилась довольно быстро. О дальнейшей ее жизни известно мало. Некоторые источники пишут, что раннее знакомство с миром шоу-бизнеса негативно сказалось на ее психике и привело к проблемам с алкоголем. Увидеть повзрослевшую Марину Волкову можно в выпуске передачи «Пусть говорят» 2014 года.
Конечно, Марина была не единственной, кто стремился к кукольному идеалу красоты. Барби всегда обвиняли и продолжают обвинять в навязывании нереалистичных стандартов женской внешности. Сравнительно недавно Mattel начала выпускать кукол с разными типами фигур, но в начале 1990-х до этого было далеко. Авторы «Барби в России» предлагают неуверенным в себе читательницам последовать примеру героини короткого рассказа «История некрасивой девочки, которая стала красавицей благодаря Барби». О самой кукле в рассказе почему-то не говорится ни слова, но это не главная его проблема. История, которая должна мотивировать девочек заняться собой, выглядит удручающе:
«Каждое утро, глядя в зеркало, я воображала, что зубы мои уже не кривые, нос не выглядит слишком большим, а волосы уже не темные, а светлые, очень светлые! Но... ничего не изменялось, сколько бы я об этом ни мечтала. Одеваясь, я дышала глубже и втягивала живот, но на деле оставалась кругленькой, что мне очень не нравилось <...>. Как я завидовала своей лучшей подруге, ведь она блондинка с огромными синими глазами, которыми все восхищаются, и в свои 10 лет имеет хорошую фигуру».
Нет, это не опечатка и не ирония: девочка действительно завидует фигуре 10-летней подруги. На помощь приходит мама. Первым делом она приносит дочери глянцевый журнал, где находит фотографии знаменитых женщин, сделанные в то время, когда «они еще были неизвестными и некрасивыми». Это ободряет девочку. «Оказывается, многие рождаются совсем некрасивыми, но добиваются того, что становятся королевами красоты, — думает она. — Так почему бы и мне не попробовать?»
Сначала мать ведет дочь к дантисту, затем требует отказаться от пирожных и лимонада. «Я начала быстро худеть, даже одежда на мне повисла как на вешалке», — хвастается героиня рассказа. «До пластической операции дело не дошло, — продолжает она, — потому что теперь мой нос мне нравится, так же как и волосы, ведь я завела себе новую модную прическу». При этом девочка говорит, что изменилась не только внешне, но и внутренне. Учитывая все вышесказанное, ее слова звучат не очень убедительно:
«Моя мама внушила мне, что самая важная красота — та, которую несешь в себе, в своем сердце. Хороший, добрый, умный, любезный, искренний человек красив как никто другой».
Будет ли героиня действительно стараться стать «доброй, умной и любезной» — неизвестно. В конце рассказа она гордо заявляет: «Больше никогда некрасивой не стану! Так я себе сказала!»
На последних страницах помещены несколько выкроек нарядов для куклы и незамысловатый комикс о том, как принц Кен спасает красавицу Барби от злой колдуньи.
Содержание книги «Барби в России», увы, оставляет желать лучшего. Главное ее достоинство — красивые и яркие фотографии кукол. По сути, это каталог игрушек (картинки были взяты из зарубежного каталога Барби), не очень умело замаскированный под волшебную сказку для детей. Нечто похожее происходило и на телевидении, где на основе продакт-плейсмента строились целые передачи: игра «Лего-го!», легендарная программа «Денди — Новая реальность» с Сергеем Супоневым, «Чердачок Фруттис», который вели Братья Пилоты, или «Сам себе режиссер», где соведущим Алексея Лысенкова одно время была розовая ложка Baskin Robbins, ужасно раздражавшая телезрителей. Не избежала этого и детская пресса, где печатались комиксы с Рыжим Апом и игры-лабиринты вроде «Помоги дракончику Растишке добраться до баночки с йогуртом». Поэтому не стоит относиться к детищу Рученкова и Коркина слишком серьезно. Если однажды во время поисков чего-нибудь интересного на полках букинистического магазина вам попадется книжка «Барби в России» — полистайте это красивое и яркое издание, посмотрите на кукол, вспомните детство и песенку из рекламы «Ты Голливуд, ты Голливуд, волосы, которые так Барби идут...» Только вот детям эту странную сказку, сдобренную статьями о твердой валюте и некрасивых девочках, лучше не показывайте.