Неуловимый призрак американского писателя

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Leila Guerriero. The Difficult Ghost: Searching for Truman Capote. London: Pushkin Press, 2025. Translated by Megan McDowell

В апреле 2023 года аргентинская журналистка Лейла Геррьеро отправилась на побережье Коста-Брава на поиски Трумена Капоте. Именно там шестьдесят лет назад американский писатель работал над самой известной своей книгой «Хладнокровное убийство» (1966). Геррьеро решила найти дома и виллы, где жил и работал классик американской литературы, расспросить очевидцев о встречах с ним, пройтись по маршруту популярной экскурсии, показывающей туристам места, где ступала нога гения. В общем, цель оказалась похвальной и благородной — заполнить пробелы биографии знаменитого автора и, возможно, обнаружить нечто новое, что еще не попало в книги о нем.

Согласно официальной хронологии с апреля по октябрь 1960–1962 гг. Капоте регулярно арендовал жилье в Паламосе, меняя виллы в зависимости от потребностей и обстоятельств. «У меня довольно милое жилище, — писал Трумен по приезду в Испанию в апреле 1960-го. — Оно расположено в рыбацкой деревушке. Дом стоит прямо на пляже. Вода прозрачная и голубая, словно глаза русалки».

Уединение для вдумчивой и спокойной работы над книгой стало основной причиной выбора этого места. Купаясь в водах испанского побережья, Капоте в то же время старался не утонуть в собранных им материалах об убийстве семьи Клаттер. Несколько сотен страниц личных записей, расшифровок интервью, полицейских отчетов. Из этих обрывков в Испании рождалось документальное повествование, которое позже станет образцом жанра true crime.

Долгое время считалось, что Паламос Капоте порекомендовал Роберт Руарк, коллега по писательскому цеху и автор бестселлера «Нечто ценное» (1955). Но, как установит Геррьеро, рекомендация скорее исходила от Алана Ричи, личного секретаря Руарка, жившего в отдельном домике по соседству. В 1961 году Капоте даже арендовал виллу Алана под названием Es Monteresi. 

Итоги своего недолгого путешествия по следам Капоте лауреат премии Маркеса (2010) изложила в книге «La dificultad del fantasma», изданной барселонским издательством Anagrama к столетию писателя в 2024 году. Спустя год лондонское Pushkin Press* напечатало английскую версию травелога в переводе Меган Макдауэлл. На русский название можно перевести как «Неуловимый призрак. В поисках Трумена Капоте».

Формат работы больше напоминает очерки Джоан Дидион и Оливии Лэнг, правда, в более скромном масштабе. Это скорее реферат студента о том, как он провел весну в Испании, нежели захватывающий автофикшн. Рекламное обещание знакомства с «мастером латиноамериканской журналистики» вряд ли оправдается. Мастера обычно точны в мелочах, а книге Лейлы Геррьеро точности явно не хватает. По ее версии мать Капоте вышла замуж в 16, хотя на самом деле в 18 лет, а сам Трумен работал в журнале New Yorker пару лет, тогда как в действительности — чуть больше года. 

В литературном эссе-путешествии Геррьеро присутствуют множественные цитаты из главных биографических работ о Капоте и сборника его писем, здесь есть беседы с немногочисленными свидетелями, которые помнят экстравагантного американца, но главная проблема текста заключается в том, что он написан без вдохновения. Ни личная история автора, ни флер детективного расследования не способны увлечь читателя настолько, чтобы пролистать эти 150 страниц без зевка. Автор сыплет именами, которые ты через минуту забываешь, — возможно, потому, что, называя свидетелей, она почти никак их не описывает, не рисует живые характеры, не предлагает зрительные метафоры, которые помогли бы читателю удержать их в памяти. В следующий раз, когда вновь всплывает одно из этих имен, ты уже не можешь вспомнить, кто это был и почему он важен.

Складывается ощущение, что читаешь не законченное произведение, а первый набросок, который вскоре будет отшлифован и доведен до блеска. Увы, не будет! Как сказал бы сам Капоте: «It’s not writing, it’s typing»*.

И действительно, «Неуловимый призрак» был создан как литературный отчет автора за полученный грант на пребывание в писательской резиденции Sanià — красивом белом особняке, построенном на Коста-Брава русским летчиком Николаем Воеводским в начале ХХ века. Летом 1962 года Трумен арендовал эту виллу и, прежде чем покинуть ее навсегда, испытал сильный шок. Он чуть не потерял свою рукопись, то, ради чего он уединился здесь! «Лесной пожар едва не сжег нас дотла. На самом деле было очень страшно. Если бы ветер поменял направление, нас бы точно задело» — поведал он в письме британскому фотографу Сесилу Битону.

Новые владельцы Sanià сделали пребывание Капоте частью символического капитала виллы, превратив историю в удобный маркетинговый инструмент. Сегодня дом рекламируют как писательскую резиденцию, подчеркивая ее связь с автором «Хладнокровного убийства» и обыгрывая мотив призраков прошлого. Но реальных следов Капоте здесь не больше, чем в любой другой арендованной им вилле на Коста-Брава. (А таковых, как засвидетельствует Геррьеро, уцелело не много.)

Объяснение слабости этой работы можно встретить уже в первой части расследования. Автор признаётся: «Меня тянет отделить правду от лжи среди деталей, которые постыдно банальны. Какая разница, покупал ли Трумен газеты в книжном магазине „Сервантес“, ходил ли он за водкой с икрой в „Самсò“ или за булочками в „Кольбони“? Да какая разница, где именно он это делал? Ничто из этого не раскрывает, каким Капоте был на самом деле, пока находился здесь. <…> Почти все, кто знал Трумена в Паламосе, умерли, а те немногие, кто еще жив, вращались в его орбите лишь для того, чтобы оказывать ему услуги».

Такое откровение звучит одновременно как оправдание автора и как приговор его замыслу. Геррьеро будто предупреждает читателя: чудесного «разоблачения» не будет, перед нами лишь попытка восстановить атмосферу, сквозь которую проступают тени и отголоски былого. Беспощадное время не пощадило никого. Поэтому в собранных ею осколках воспоминаний присутствуют даже совсем фантастические: «Последний год Трумен провел в Паламосе, в доме Sanià, — вспоминает девяностолетняя Карме Виу. — Его подруга Харпер Ли приезжала к нему в гости, но когда уезжала, оставила два платья в химчистке. Однажды Трумен приходит и говорит: „Карме, Карме!“ — „Что?“ — „Вот“. И он протягивает мне эти вещи, завернутые в бумагу из химчистки, два прекрасных, но вполне носибельных платья. Трикотаж, итальянская марка. Одно с рукавами до локтя, вроде бы оранжевого цвета, а другое — баклажанового оттенка с тем же рисунком. Я носила их долгое время».

В данном случае Геррьеро не занимается проверкой фактов (нет сведений, что Харпер Ли навещала Трумена в Испании, зато Глория Вандербильт, Ли Радзивилл и Бейб Пейли гостили в доме Воеводского и это могли быть вещи одной из них), вместо этого автор интересуется у свидетельницы, как они общались, если Карме не знала английского, а Капоте — испанского. «О самом необходимом мы все-таки находили способы объясниться», — отвечает девяностолетняя старушка. Подобный прием скорее размывает грань между фактом и вымыслом, невольно создавая почву для новых мифов о Капоте. Вот уже и Харпер Ли к нему приезжала. И автор книги, кажется, в этом даже не сомневается. 

В погоне за призраком писателя Геррьеро, как ни странно, получает больше новой информации из Барселоны, нежели от жителей Паламоса. «Во время моего пребывания в Sanià я ежедневно переписывалась по электронной почте с аргентинским писателем Родриго Фресаном, который живет в Барселоне. Однажды он упомянул, что как-то встретил Капоте, и я попросила его рассказать об этом. „Это было незадолго до его смерти. Наверное, за пару лет. Все произошло в Мадриде, напротив дворца Сибелес, в ирландском пабе, который существует там и поныне. Был полдень, лето стояло невыносимо жаркое. Я зашел выпить, и в баре увидел человека, который сидел в кабинке и выглядел совсем опустившимся. Он разговаривал сам с собой, а на столе перед ним стояло несколько пустых стаканов. Я не обращал на него внимания, но время от времени он повышал голос, и звучал он как голос у куклы. Тогда я присмотрелся внимательнее и подумал: ‚Не может быть…‘ Я подошел к столику и сказал: ‚Извините, вы Трумен Капоте?‘ Мужчина улыбнулся самой печальной улыбкой из всех, что я видел, и ответил: ‚Когда-то я был Труменом Капоте‘. Я остолбенел, развернулся и, дрожа всем телом, отошел“».

Что касается туристического маршрута, пользующегося популярностью у туристов в летние месяцы, то в проверке его аутентичности Геррьеро все-таки дошла до первоисточника. В 2010 году (к пятидесятилетию пребывания Капоте в Испании) «сверху» спустили директиву о срочной организации тура. Исполнять желание властей поручили каталонской журналистке Себастии Ройг, которая разработала маршрут, взяв за основу вымышленный роман испанского писателя Мариуса Кэрола «Человек в шелковой пижаме» (2009). В его книге тоже повествуется о пребывании Капоте в Паламосе, поиске уединения в гостинице Trias и встречах с местными жителями. Несмотря на то, что Кэрол еще застал в живых людей, лично встречавшихся с Капоте, его роман сочетает реальные факты с вымышленными деталями, вроде диалогов и сцен, которых в действительности не было. «Журналисты цитируют то, что я рассказываю в книге, как Евангелие, но это все равно роман», — признался Кэрол в беседе с Геррьеро, которая пыталась пожурить коллегу.

В результате «капотевский маршрут» в Паламосе скорее отражает литературные фантазии, чем реальный маршрут и места, в которых бывал Капоте. И Геррьеро вскрывает этот подлог, показывая, что паломничество туристов строится на желании города монетизировать призрак известного писателя. Впрочем, автор как бы и сама уже не замечает, что угодила в ту же ловушку. Ведь она тоже попыталась собрать голоса и воспоминания, которые давно смыло морской водой. Где были местные журналисты 20 или 30 лет назад? «Все умерли, а те, кто не умер, не помнят, а те, кто помнят, приукрашивают» — резюмирует автор. 

Книга Лейлы Геррьеро стремится восстановить по крупицам следы пребывания Трумена Капоте в Паламосе, но, несмотря на заявленные цели, превращается в эссе о невозможности настоящего литературного расследования. Автор фиксирует детали, но не дает им жизни; называет имена, но не наделяет их голосами; вскрывает вымысел, но сама продолжает транслировать его. В попытке поймать призрак писателя она демонстрирует скорее тщетность самого жанра — биографической журналистики в эпоху, когда свидетели исчезли, а документальная точность уступила место маркетинговому мифу. В результате перед читателем — не вдохновляющее литературное расследование, а скромный дневник грантополучателя, на страницах которого история великого писателя блекнет на фоне размышлений о том, как мало у нас осталось способов вернуть к жизни голоса тех, кого больше нет.