В представлении годовых отчетов, а теперь еще и в подведении эфемерных итогов десятилетия, есть что-то не совсем приличное. Человек читает не ради количества «освоенных» страниц, как на чемпионате. Чтение по сути своей процесс интимный. Публичная демонстрация интимного — не пошлость? Кто-то читает, чтобы сбежать от действительности, кто-то, наоборот, чтобы ее понять. Все читают по-разному, любят разное и по-разному. Вроде мы живем уже не в то время, когда наш «выбор» определяет кто-то другой. Смешно говорить, что нам диктуют, что и как читать. Почему же мы продолжаем читать десятки одинаковых списков, которые не расширяют, а существенно ограничивают наши читательские возможности? Вероятно, интерес к литературе и книгам падает, потому что с приобретением большего количества личных свобод мы добровольно отказываемся от личного выбора книг, который, конечно, с оговорками, в самые «застойные» времена был. Отстаивание разных взглядов в литературе, особенно художественной, нас не радует, а, напротив, раздражает.
Так что прошу относиться к этому тексту не как к отчету, а как к обзору некоторых, далеко не всех, тенденций, обозначенных в 2019-м и способных влиять на весь книжный мир и в 2020 году. Или как к несостоятельным надеждам. А год наступил интересный.
О приобретениях
В прошлом году открылось множество сетевых магазинов, но о них не мне стоит говорить. В Туле открылся магазин «Свидетель», в Иркутске — «Переплет», «Пиотровский» в Перми переезжает в совершенно необыкновенное помещение уже скоро. В Казани что-то невероятно замечательное происходит со «Сменой», в Питере — столице отечественной книжной торговли — переехал и увеличился магазин «Все свободны». Скоро, уже в этом году, силами «Подписных изданий» случится новая книжная ярмарка, да и сам магазин увеличится до совершенно небывалых размеров. Открылся очень странный книжный «Во весь голос».
Забавно, но у многих магазинов перед прилагательным «книжный» стоит еще одно слово — «независимый». Сложно себе представить, чтобы перед «19 октября», «Летним садом», «Книжным окопом», «Гилеей», «Графоманом», «Ad Marginem» и «Ниной» гордо красовалось бы уточнение «независимый»: их независимость всегда определялась не названием, а книгами, их выбором и отношением. Порой кажется, что добавление к названию лишнего эпитета, по мнению книжных торговцев, уже переводит книги в другое состояние и позволяет позиционировать себя совершенно мейнстримными. Припоминаю, что еще каких-то 20 лет назад в так называемых теперь независимых не продавались книги «Эксмо» и АСТ. Сейчас это сложно представить.
Да, в этом году открылось много книжных... но магазинами назвать их трудно — это торговые книжные полки в кафе и барах. Причем, если раньше книжный магазин в кафе был дополнительным сервисом, то теперь кафе и бары позиционируют и рекламируют себя именно связью с книгами. Это хорошо! Если книгами можно рекламировать кофе и пиво — не все потеряно.
О новом
Смею предположить, что прямо сейчас растет новый читатель, которого все ждали, но мало кто видит. Этот новый читатель не помнит времени книжного дефицита, когда книги надо было «доставать», не бежит покупать новинку, боясь, что она скоро исчезнет, ее не переиздадут и ее нельзя будет достать годами. Новый читатель имеет доступ к текстам в любом виде в любую минуту в любой части мира. Он читает книги и в электронном, и в бумажном виде, слушает в аудиоформате. Если он решает прочитать, купить, скачать, прослушать книгу, то это не спонтанный выбор, не страсть коллекционера, а обдуманное решение. Читателя этого трудно обмануть — он не реагирует на рекламу в метро, неохотно верит журналистам и пиарщикам. Книга для него не пропуск в определенное сообщество, не modus vivendi и уж тем более не lifestyle (что не совсем синонимы), а материал для размышления — не для побега от жизни, а для ее понимания. Новый читатель реагирует на рекламу, но плохо воспринимает «модное», ему смешно, когда несовременные люди и тем более «лидеры мнений» учат его. Он и есть современность, и он молниеносно «отключается», чувствуя фальшь.
О старом
Подлинная революция произошла с двумя старейшими книжными институциями — ярмарками ММКВЯ и Non/fiction. Первая за последние годы деградировала так, что, казалось, подняться уже не получится. Вторая была изгнана из своего помещения по сценарию русской народной сказки «Зайкина избушка». Причастные и любящие ярмарку если не хоронили ее, то сомневались в успехе 2019 года.
Non/fiction не просто не потерялась, а восхитительным образом вписалась в новое место, как будто 20 лет там и была. Более того, книжная ярмарка стала самым многолюдным событием в Гостином дворе за последние лет десять. Non/fiction не просто посетили на 50 % больше читателей, чем в 2018-м, — она создала в бездушном холодном пространстве в самом центре Москвы совершенно человеческую атмосферу, фактически заново открыла его. Грандиозный успех 2019 года не смогли испортить ни очереди в гардероб, ни смещение сроков.
ММКВЯ продемонстрировала возможность возрождения и новое направление развития книжных ярмарок. Через несколько лет, если команда не остановится и не сменится, Московская Книжная на ВДНХ вернет репутацию и станет важнейшим событием отечественного книжного рынка.
О fiction/non-fiction
Возможно, главное премиальное событие года — победителем «Большой книги» стал нон-фикшн Олега Лекманова, Михаила Свердлова и Ильи Симановского «Венедикт Ерофеев: посторонний».
Нехудожественная литература, вообще говоря, продается и читается больше, чем русская проза. В то время, когда настоящий «русский» роман можно прочесть только в переводе, а русские литераторы больше бьются за «показатель» и выбирают «злободневные» темы, стремясь попасть в контекст, non-fiction дает куда больше поводов для размышления, чем беллетристика. Это видно по тиражам. Как бы вы ни относились, скажем, к Лобковскому, его тираж более чем в два раза больше, чем у самого продаваемого русского романа Яхиной. Тиражи «Дома правительства» Слезкина — недешевой, непростой и огромной книги — вполне сравнимы с тиражами прозы. Книга Зорина «Жизнь Льва Толстого, опыт прочтения» была фактически вся продана на ярмарке Non/fiction. Думаю, в издательстве «НЛО» не ожидали такого эффекта. Ученые, историки, астрономы, социологи, математики, филологи собирают аудиторию на встречах с читателями не меньше, и уж точно интересней, чем «раскрученные» писатели. Настало другое время — встречайте!
Об упрощении
Надо вернуться к книге Андрея Зорина. «Жизнь Льва Толстого» написана для серии Critical Lives британского издательства Reaktion Books. В этой серии вышла сотня качественных биографий, кстати говоря, — Толстой не единственный русский герой. Некоторые книги серии раньше вышли в издательстве «Ад Маргинем». Книга написана по очень жестким требованиям. Например, количество страниц (и даже знаков) было оговорено заранее. «Жизнь» стала в автопереводе Андрея Леонидовича настоящим событием в интеллектуальном сообществе. Некоторые критики крайне удивились тому, что книга хорошей серии британского издательства, написанная для широкой англоговорящей публики, стала так популярна в России, где труды о Льве Николаевиче занимают не один и не два шкафа.
Не могу согласиться с критиками! В России действительно много написано о Толстом, но прочитано ли? Читают ли Эйхенбаума, Шкловского, Лифшица в современной России неспециалисты? Книга Зорина может стать тем толчком для изучения собственной литературы, что, пожалуй, интереснее чтения беллетристики и, наверное, полезнее.
Об усложнении
Все усложняется, мы отходим от бинарной стратификации общества на «своих» и «чужих», либералов и патриотов, «укропов» и «колорадов» и так далее. Изменения значительно глубже. Бинарные оппозиции еще действуют, но уже не влияют на молодых. Однако книготорговцы, особенно сетевые, вовсе не готовы к изменениям.
Если даже российский книжный монополист предпринимает усилия по трансформации, дополнению издательских программ, издает книги, которые еще пару лет назад от «Эксмо» и АСТ ждать было невозможно, множит и специализированные редакции, многие из которых покажут себя в двадцатом. Например, издательская серия Дениса Пескова в «Бомборе». В издательстве «Центрполиграф», знаменитом отсутствием какого-либо аппарата в исторических книгах, стала выходить интересная серия «Новейшие исследования по истории России» — с хорошим комментарием, сносками, списком литературы и даже информацией об авторе.
Но торговые сети, подконтрольные «Эксмо», не изменяются вовсе. Напротив, множатся по всей стране одинаковыми книжными супермаркетами, как из 1999 года. «Пятерочка» или «Магнит» выглядят на фоне «Читай-города» как MARKS & SPENCER на фоне советской «Диеты». Продавцы неквалифицированны, в книгах не разбираются, ассортимент везде одинаковый. Самое обидное, что по сути магазины не книжные: канцелярские товары находятся явно в приоритете.
Почему «Эксмо», с одной стороны, открывает новые магазины, а с другой — ни капли не делает для изменения магазинов? Все мировые изменения ритейла последних лет как бы и не касаются сетевой книжной торговли. Такое впечатление, что монополист осознанно усиливает online-магазины.
Самая большая опасность русского книжного мира — это деградация федеральных сетей. Что будет с сетями в следующем году — неизвестно.
О глубине
В магазине «Фаланстер» «Судьба и характер» Вальтера Беньямина стала самой продаваемой книгой 2019 года. «Фаланстер» не совсем обычный магазин, но такого, чтобы книжка из серии «Классика» за 140 рублей, не содержащая новых текстов, стала лидером продаж года, не было никогда. На «Озоне» сейчас доступно 12 книг Беньямина, из них 3 сборника текстов, изданных разными издательствами. На «Амазоне» доступно 19 книг Беньямина на английском языке. Учитывая англоязычные и русскоязычные, это говорит о том, что мы даже обогнали просвещенную Европу, — правда, пока только по одному философу. Покупатель может выбирать между несколькими сборниками великого автора, подбирая именно то, что подходит ему. И Беньямин не одинок: Гегель, Кант, Платон, Сартр и многие другие представлены широко. Читатель может выбирать тексты по цене, уровню сложности и даже по весу. Раньше такая возможность была только при выборе «Репки» или стихов Михалкова.
В общем, год обещает быть интересным — новый читатель и другие вызовы книжного рынка не дадут заскучать. А мы постараемся за всем этим пристально следить.