Stephane Kirkland. Paris Reborn: Napoléon III, Baron Haussmann, and the Quest to Build a Modern City. London: Macmillan, 2013
Реконструкция Парижа бароном Османом приходит на ум первой при любом разговоре о перестройке городов. И неудивительно: реновация Парижа, проходившая с 1850-х по 1870-е (и фактически оконченная только в 1927 году), стала одним из самых масштабных проектов по кардинальной переделке городского пространства. Статей и книг за последние 150 лет о ней было написано немало — тем неожиданней, что Стивену Киркланду удалось найти в давно известной истории малоисследованный аспект. Главный герой его книги не сам Осман, а император Наполеон III. По мнению Киркланда, Бонапарт умело использовал талант Османа как организатора и как человека, способного реализовать даже весьма непопулярные решения. Но именно император сам определил тот образ города, в который должен был превратиться Париж.
Наполеон III был политиком нового типа, предтечей диктаторов XX века, которые приходят к власти демократическим путем, а потом превращаются в тиранов. Он хотел направить город в будущее, избавив его от пятен и наследия средневековой городской планировки. Однако Киркланд не только превозносит урбанистическое визионерство императора, совмещенное с исполнительским талантом Османа, но и указывает на очевидные ошибки и негативные изменения. Например, именно османовская планировка, четко направленная на поддержку среднего класса и буржуазии, выдавила многочисленных парижских рабочих на окраины, да и вообще сепарировала места проживания различных классов друг от друга. Политическое назначение имелось даже у бульваров — перестройка преследовала своей целью сделать улицы настолько широкими, чтобы там нельзя было построить баррикады. Но несмотря на то, что конец эпохи Наполеона и Османа оказался минорным, — император попал в плен во время франко-прусской войны и во Францию так и не вернулся, а Осман был смещен с поста политическими оппонентами, — образ французской столицы, созданный ими, существует до сих пор.
Алексей Рогачев. Москва. Великие стройки социализма. М.: Центрполиграф, 2014
Книга известного москвоведа Алексея Рогачева также примечательна тем, что в ней предлагается свежий взгляд на те события, по поводу которых существует уже устоявшийся общественный консенсус. Рогачев пишет об известном «сталинском» генеральном плане реконструкции Москвы и о строительстве тех зданий, что стали олицетворением новой, уже советской столицы. Но автор подчеркивает, что не ставит себе задачу раскритиковать и дискредитировать сталинское преображение Москвы. Прежде всего он хочет описать настоящее перерождение города, которое Москва переживала с начала 1930-х годов, — процесс столь масштабный, что можно говорить даже о создании совершенно нового города.
Рогачев решил показать ту эпоху, описав историю строительства наиболее ярких архитектурных объектов: гостиницы «Москва», неосуществленного проекта Дворца Советов, комплекса зданий Всесоюзного Института экспериментальной медицины, ВДНХ. Но прежде всего Рогачев доказывает, что архитектурное строительство при социализме смогло решить те задачи, которые были невыполнимы в Москве до революции, и как десятилетия подготовки архитекторов и городских планировщиков конвертировались в качественно иной подход к пониманию города. Читать Рогачева легко и интересно вне зависимости от того, пишет ли он о городской канализации или о причинах асимметричности фасада гостиницы «Москва». Несмотря на явно читаемую нелюбовь автора к дореволюционным авторам, он остается объективным — и именно этим и заставляет поверить в его собственные аргументы.
Карл Шорске. Вена на рубеже веков. Политика и культура. Спб.: Издательство имени Н. И. Новикова, 2001. Перевод с английского Михаила Рейзина
Опубликованный в 1979 году труд американского историка культуры Карла Эмиля Шорске о Вене в период fin-de-siècle давно стал классикой, получившей одобрение от современников, коллег и комитета Пулитцеровской премии. Но и при таком сиянии книга до сих пор остается актуальной, а ее значимость ничуть не угасла. Фактически книга представляет собой сборник научных статей, опубликованных Шорске в разные годы. Там он описывает столицу Габсбургской империи как место переплетения многочисленных политических интересов, богемной жизни деятелей искусства, а также пронизывающего все это вездесущего психоанализа. Одна из ключевых глав книги Шорске рассказывает о знаменитом проекте по строительству Венского бульвара — Рингштрассе.
И вновь политика здесь оказалась плотно связана с эстетикой: снос старых стен, опоясывавших город с 13-го века, был и способом расширить городское пространство, и первым шагом в новую либерально-конституционную эпоху империи Габсбургов. Как и в Османовском Париже, в Вене возводились границы между работой и жизнью. Новый бульвар должен был служить границей между новым буржуазным центром столицы и венскими рабочими окраинами. Рингштрассе стала символом человеческого индивидуализма в капиталистическую эпоху и задала новый стандарт поведения горожанина в современном и развитом городе. Двум ключевым архитекторам бульвара — Отто Вагнеру и Камилло Зитте — удалось создать не только утилитарный, но и эстетически выверенный проект современного города.
Jeffry Dielendorf. In the wake of war: the reconstruction of German cities after World War II. Oxford: Oxford University Press, 1993
Реконструкции городов не всегда являются запланированными. Нередко они оказываются вынужденной мерой, без которой нельзя обойтись. Самым известным примером такой форсированной перестройки стала реконструкция немецких городов после Второй мировой войны — Берлин, Кельн и Мюнхен. Показывая, как немецкие архитекторы и градостроители занимались восстановлением городского пространства, Дилендорф говорит об эволюции их взглядов — в какой-то момент они отказались от термина «реконструкция», перейдя к «строительству нового». И это очень важный момент: несмотря на то, что 1945 год в немецкой историографии обычно считается «нулевым годом», моментом, когда началась абсолютно новая Германия, автор на примере послевоенного немецкого урбанизма показывает, что на самом деле это «новое» было тысячами нитей связано с историческим прошлым. Многие архитекторы восприняли послевоенную разруху как трагедию и одновременно как уникальную возможность реализовать те идеи, которые были бы безусловно отвергнуты при нормальном течении событий. Реконструкция городов в этом случае была не только способом залечить раны, нанесенные войной, но и возможностью отредактировать собственное прошлое, избавившись от устаревшего политического и социального наследия.
John Norquist. The wealth of cities: Revitalizing the centers of American life. — Da Capo Press, 1998
Интересный пример урбанистического труда, написанного политическим деятелем: Джон Норквист на протяжении 15 лет был мэром Милуоки. Он пишет не столько об архитектурной реконструкции города, сколько об инфраструктурной. Норквист дает конкретные советы о том, как можно оживить предпринимательскую среду, увеличить сборы в бюджет и понизить преступность. И еще важно: Норквист объясняет, как, по его мнению, следует возрождать и оживлять американские города. Это его политический манифест. Норквист выступает здесь как яростный сторонник свободного рынка, напоминая о том, что американские города десятилетиями уповали на денежную помощь федерального центра, забыв, что торговля и сфера услуг является ключом к процветанию любого города.