Чтобы вытащить себя за волосы из болота, надо эти волосы как минимум иметь. Хотя бы воображаемые. Любая фантазия питается живой плотью. Как-то во время обсуждения очередной выставки с участием арт-коммуны ОДЕКАЛ (Обаронливание ДЕловых КАЛькуляторов) в музее современного искусства ПЕРММ один из кураторов сказал мне, устав от бесконечной смены планов: «У тебя же есть твой барон! Давай завесим им стены — и выставка готова!» Действительно, у меня есть СВОЙ барон. И даже — свой личный.
Началось, разумеется, как все начинается, с детства. Среди многочисленных мишек-зайчиков, пионеров-октябрят, ханов-богатырей советской мультипликации не так уж часто являлись живые, эксцентричные, непредсказуемые в чем-то герои. Среди самых ярких — барон МюнХАузен (настаиваю на таком варианте написания как наиболее соответствующем характеру персонажа и его сильнейшему обрусению — так сказать, герой без всякого «г»). Про барона был снят один из первых советских мультиков еще в 1929 году. Немой, но очень прозвучавший в то время. Работавший над ним мультипликатор Иван Иванов-Вано стал затем режиссером уже звукового «Лгунишки» (1941), где барон превратился в утку (буквально). Позже другие весельчаки сняли новый мультфильм — с развеселой джазовой музыкой, отличными гэгами, гротескными куклами. С 1973 по 1985 год они нарисовали пятисерийные приключения, которые для многих до сих пор являются основным источником информации про барона. Или — основой внешнего представления о его образе. Именно там прозвучали прочно прилипшие «Клянусь своей треуголкой!», «Какой такой павлин-мавлин?» и прочие нетленные присказки. И песни там были, и юмор подходящего размера, и актеры хорошие. Про художников даже не говорю — это в советской анимации всегда на высоте (ну почти всегда). Насмотревшись экранных подвигов, я прочитал и все доступные книжки по теме. Их оказалось много — по обилию самых разнообразных иллюстраторов, но одна — по тексту. Автором был Э. Распе — точнее, всем известный КИЧ, Корней Иваныч Чуковский, по мотивам классической анонимной книги, которую иногда приписывают вышеупомянутому беглому авантюристу (есть и более убедительные варианты, но это тема отдельная да долгая — так же, как истинный прототип данного литературного персонажа).
Насмотревшись-начитавшись, начинаешь фантазировать. Так, собственно, я — и не только я — стал писателем (художником (музыкантом)). Барон был не единственной причиной, но одним из самых заразительных примеров. В личном творчестве без него, естественно, не обходилось. И у меня, и у моих друзей-единомышленников по ОДЕКАЛу возникали и аллюзии на известные баронские сюжеты, и он сам как персонаж, и — особенно активно — применялись его методы работы с реальностью. Наряду с другими-прочими. Основная область моих интересов — сравнительная культурология, исследование феноменов анонимности, псевдонимности, масочности. Раскрытие механизмов мистификации, способов воздействия художников на публичное сознание. Структура создания, запуска в народ, самостоятельное функционирование эстетических вирусов, широко понимаемых (от футуризма до Клуба Веселых Человечков). Целые полки моей домашней библиотеки были посвящены тематически собранным сокровищам человеческого духа, отдельным трикстерам, демиургам-пересмешникам: полка про Ходжу Насреддина, полка про Йозефа Швейка, про Козьму Пруткова, про Петрушку-Панча, про Фантомаса и прочая, и прочая. Мюнхаузенская полка всегда была больше других (единственный опередивший ее — Шерлок Холмс). Собственно, это уже не полка, а полки. И художественных текстов, кроме КИЧ, оказалось немало, и монографии-описания разные полезли, и журнальные публикации-вырезки во все более пухнущих папках.
Собственные выводы и наблюдения, исследовательские теоретические открытия захотелось опробовать на живых людях в окружающей реальности. Работал я тогда в самом передовом книжном месте города, куда стекались все более-менее думающие (либо хотя бы читающие) люди. Клянусь своей треуголкой, я всегда с тех пор работаю именно в таких местах! Сейчас это небезызвестный независимый «Пиотровский». Тогда — «Библиосфера». Я стал прощупывать почву для создания новой народной мифологии. Опыт был уже немалый. С друзьями-издателями мы навыпускали с начала 1990-х немалое количество книжно-газетных выпусков анекдотов про Шерлока Холмса, после чего их количество в народе выросло до такой степени, что мне просто надоело сочинять (или декодировать под героя старые сюжеты). Оказалось, что любой анекдот, афоризм, шутку можно рассказать про Холмса. Или — нарисовать (много карикатур наплодили и мы с друзьями, и незнакомые умельцы по мотивам моих текстов). Более сложные мифологические игры дали превращение Лемюэля Гулливера в персонажа всех трактатов-романов эпох барокко, Просвещения, рококо; механику подсмотрели у Мартина Скрибблера (если еще не знакомы с ним — рекомендую, не пожалеете). Было немало других экспериментов в области создания народной мифологии: один из наших органов распространялся по территории всего бывшего СССР тиражом семьдесят пять с половиной тысяч экземпляров. Но все они были достаточно локальны — пока в дело не вступил барон со свойственной ему глобальностью.
На дворе 2003 год. Первый же большой проект под маркой БАМ (БАрон Мюнхаузен) вызвал такое оживление, что сразу вышел на передний план, постепенно оттеснив остальных в кулуарные опыты авторов арт-коммуны. Совершенно не пишущие (в смысле не сочиняющие художественной литературы) люди вдруг начинают фонтанировать идеями, сюжетами, образами. «Свежие мысли барона Мюнхаузена» в записанном виде распечатываются на компьютерном принтере книжками для знакомых. Газетчики пишут про это статьи, радио оповещает о новостях на этом фронте, телевизионщики со всех местных каналов приезжают снимать сюжеты, с зачитыванием краснеющими авторами своих фантазмов на публику. Проводятся детские конкурсы, выставки конфетных фантиков, концептуальные акции, живые розыгрыши на корпоративных посиделках. Народу понравилось играть в баронскую ерунду — абсурд, эксцентрику, свободу. Параллельно возникла рисовательная «Народная галерея барона Мюнхаузена». Люди рисуют отдельный портрет или целые сценки, свои ассоциации с персонажем, собственное представление о нем. Третьим долгоиграющим (до сих пор) проектом данной серии является открытие альтернативных памятников барону по всему миру. Рецепт прост. Вы бродите, например, по новому для вас городу и вдруг — о, чудо! — видите памятник БАМ. В треуголке или без, на коне или у пушки, целый либо частичный — не важно. Некий персонаж, который в вашем представлении вполне может быть БАМ. При ближайшем рассмотрении (если вам захочется его рассмотреть) выяснится, что это какой-либо здешний граф-князь-король или герой гражданской войны с вполне известной фамилией, биографией, привычками. Но это их дело. А вы открыли альтернативный памятник, перекодировав уже существующий монумент. Необязательно скульптурный. Очень выразительные памятники мы сделали из некоторых садовых пней, уличных столбов, транспортных заборов. Дело в фантазии да умении смотреть на привычные вещи необычно. Попробуйте — поймете.
С глобальным наступлением интернета в новом веке книги стали отходить на второй план. Как следствие — меньшее количество читателей. Как следствие следствия — меньшее количество писателей. Новых текстов о бароне добровольцы стали писать много реже, зато рисовать стали значительно больше. Визуальность стала лидировать во всем. И мы получали тому наглядное подтверждение. Основным БАМ-проектом отныне становится народная галерея. Я сменил три места работы — три книжных магазина, один другого продвинутее, — и везде наблюдалась та же картина. Люди почти ничего не писали, мало открывали альтернативных памятников, зато достаточно активно рисовали. Нужно только увлечь человека игрой. Одному достаточно предложить поучаствовать в проекте, другому нужно объяснить правила игры, третьему — дать еще и внутреннюю мотивацию. Радикальных отказов почти нет. Это обычно следствие закрытости данного человека. И если он затем все же согласится вступить в нашу игру под влиянием более благоприятных обстоятельств либо хорошей компании (как, например, высокоуважаемый Леонид Юзефович, все члены семейства которого участвовали в этом процессе), то рисует барона со спины. Лица мы так и не увидим. Закрытый человек, однако. Но случались и открытия. Не сговариваясь, в разное время в разных местах рисующие барона лидеры трех легендарных рок-групп — «Инструкция по выживанию», «Коррозия металла», «Мавзолей де Сада» — неожиданно объявили Мюнхаузена своим любимым героем. Наш любимый художник-иллюстратор ГАВ Траугот (в лице последнего живущего автора этой троицы) так ловко изобразил барона, что вдруг стало очевидно непростительное отсутствие именно этой книжки в его огромной библиографии, изображениями той эпохи как раз прославленной. Итальянская филологиня нарисовала некий кусок анатомического атласа с внутренностями тела. На наше удивление пояснила, что на ее родине главная ассоциация — синдром Мюнхаузена. Это когда человек придумывает себе болезни и начинает в них верить настолько, что реально заболевает. Школьник-гитарист нарисовал средневекового рыцаря у замка — такова его ассоциация со словом «барон».
Несколько интеллектуально подкованных представителей творческих профессий разных поколений в виде БАМ нарисовали Дон Кихота. Лишь один из рисующих скрестил героев сознательно, остальные были вполне уверены, что изображают того самого Мюнхаузена. Истоки феномена — в самом знаменитом иллюстраторе приключений данных героев, Гюставе Доре. Он одновременно иллюстрировал обе книги и сделал героев в чем-то похожими, уловил некое родство. Так безусый до того барон-кирасир с богатырской грудью сильно усох, а также навеки отрастил усы с бородкой такого фасона, который в его эпоху никто не носил. Именно так мы себе его чаще всего теперь и представляем. От этого имиджа отталкиваются как от непреложной данности создатели почти всех разновидностей данного персонажа. Любознательным я показывал для сравнения два рисунка Доре, на одном из которых вскочил на кровати Дон Кихот в ночном колпаке, на другом — БАМ в такой же ситуации. Кажется, что эти картинки из одной книжки и про одного человека. Зато народная галерея БАМ блещет разнообразием, фантазией, юмором. Каждый рисует своего барона, который вместе с другими составляет общий пазл. Коллективный портрет, где каждый рисует, по сути, себя. Наиболее явно это было, когда в игру вступали люди, не слыхавшие о нашем герое. Например, студент-индус, который после нескольких наших пассажей с описанием героя сказал на плохом английском: «Ай эм Барон!» И нарисовал автопортрет. Это не первый случай, когда наш проект выполнял просветительскую миссию. И скандинавов просвещали, и русских (как ни странно).
У меня есть и СВОЙ ЛИЧНЫЙ БАМ, которого я до сих время от времени изображаю в рисунках и текстах. И НАШ ОБЩИЙ, вырастающий в перманентную галерею. Он иногда проявляется на стенах «Пиотровского» либо между книжных полок, развешанный подобно морским флажкам. Более четырех с половиной сотен рисунков в отсканированном виде составляют виртуальную галерею, украшают блог живого журнала арт-коммуны ОДЕКАЛ СС. Неотсканированных, наверное, еще больше. Но их время тоже приходит. Постепенно. В общем, рисуйте и дальше. Мы приветствуем любое проявление фантазии, юмора, свободы. Каждый должен побыть бароном хотя бы пять минут, пока рисует героя. А дальше — выбор за вами.