Мои сограждане стали больше читать

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

Парадоксальным образом моя страна, мой город переживают необычный книжный подъем. Россияне покупают книги, причем делают это с удовольствием и разумением, а не просто на волне спонтанного ажиотажа. Любой сотрудник независимых магазинов и издательств не может не подтвердить этого. 

Фестивали и ярмарки, проводимые в регионах силами местных магазинов и ряда издательств, проходят ошеломительно успешно. Если раньше участие столичных издательств в региональных мероприятиях (за редкими исключениями в виде Казани или Красноярска) было своего рода формой книжного туризма и не приносило никаких денег, то теперь и они вполне окупаются. Количество книжных событий в стране, которые происходят в последние месяцы, — небывалое. Каким бы ни было давление на программы официальных фестивалей, проводимых при федеральной, областной или муниципальной поддержке, книг и там продается больше, чем раньше (пусть при этом и не обходится без дурацких, бессмысленных ограничений и запретов, которым подвергаются некоторые издательства). 

Но бог с ними, ограничениями, прямая торговля книгами в провинции — все равно хорошо. И это ведь не потому, что все наши соотечественники куда-то уехали, а на их место прилетели инопланетяне с планеты Нибиру. Мои сограждане стали больше читать. Возможно, такой вывод — это моя аберрация, но цифры моих коллег подтверждают это скромное наблюдение, которое едва ли можно объяснить одними лишь бесплодными надеждами. К сожалению, я не располагаю сведениями о маркетплейсах и сервисах продажи электронных книг, но что-то мне говорит, что и у них цифры не падают.

Так в чем же дело? Почему на распродажах, устраиваемых издательствами, на кассах стоят двадцатиминутные очереди? Почему читатели идут в независимые магазины нескончаемым потоком?

Этому есть несколько объяснений. Например, люди устали от медиа как таковых, или мы наблюдаем массовый эскапизм на фоне международных событий, или дело во множестве иных социальных и экономических причин. Но мне кажется, что причина тут все же другая. Оговорюсь еще раз: возможно, я выдаю желаемое за действительное. Но вдруг я прав? Вдруг возросшая за последние недели активность читателей — это реакция на давление, которому сегодня подвергается книжная сфера? Тогда получается, что читатели таким образом стараются защитить, поддержать свою собственную, если хотите, интимную культурную зону.

Книжная сфера устроена не так, как другие области бизнеса или культуры. Несмотря на существующую в ней определенную монополию (которая, впрочем, государством не управляется и опирается на множество самостоятельных редакций — совершенно по мировому образцу), тут остается место для средних, маленьких, очень маленьких и микроскопических акторов, чье влияние на всю книжную экосистему значительно превышает их финансовую долю на рынке. 

Маркетинг тут тоже работает, конечно, но не так, как в других отраслях. Русскоязычного читателя трудно обмануть — как, думаю, и любого другого. Что бы ни говорили маркетологи, ему трудно втюхать откровенно сконструированный продукт. Так было, например, с «Гастарбайтером», так было и со многими другими книгами, которые пытались «раскрутить». Пожалуй, единственное исключение из этого правила — злополучное «Лето…», но в его рекламу так вложились все патриотические и провластные силы, что очень слабый, неинтересный, провокационный фанфик стал сладчайшим запретным плодом. 

Действительно, все эти раскрученные письмена выходят действительно гигантскими тиражами, но… в магазинах Fix Price по 100 рублей, и вскоре они исчезнут в забытьи, как брежневская «Малая земля» или материалы какого-нибудь съезда КПСС, продававшиеся в нагрузку к модным приключенческим романам. Как ни назначай поэта новым Некрасовым, новым Пушкиным, новым Гумилевым, новым Симоновым, как ни устраивай его сборнику хоть сто презентаций, но быстро распродать 1000–1500 его экземпляров не получится, особенно если это поэт посредственный, третьего-четвертого ряда, с завышенным самомнением, завистливый и крайне жадный до денег, которые, по его мнению, вот-вот должны прийти, как и народная любовь. Ан нет, даже трансляция по телевизору не помогает.

Но оставим эти искусственно сконструированные методы продвижения заведомой макулатуры — ведь нынешний интерес к книгам явно не искусственный. Если, конечно не считать, что он — результат вражеских происков, а русские настолько глупы, что поддаются на любое оболванивание. Но нет, не поддаются, а, напротив, ведут себя вполне самостоятельно.

Так вот, к чему это я? В России, помимо того, что и официальные мероприятия, проводимые под государственной эгидой, становятся все более многолюдными и коммерчески успешными, проходит множество независимых событий, которые вообще никак не связаны с бюджетными деньгами, программами и структурами. Да и несетевых, частных, авторских книжных магазинов и издательств, которые у нас принято называть независимыми, за последние несколько лет стало больше.

Вообще горизонтальные связи у нас, в книжной среде, работают как нигде. Работают нормальная взаимопомощь и взаимовыручка, а вот конкуренция не работает: нет таких магазинов, которые не поделились бы с коллегами информацией о новых маленьких издательствах, как нет и маленьких издательств, которые будут переманивать друг у друга авторов.

Горизонтальные формы организации вообще неизменно свойственны нашему обществу: ни царский режим не смог отменить рабочие «маевки», ни андроповский «порядок» не сумел разогнать тайные сходы-рынки книголюбов. Прямые связи между людьми возникают всегда, когда система, государство, дает сбой и не может удовлетворить интеллектуальные, материальные, социальные и даже политические запросы граждан. Горизонтальные связи, минуя ЖЭКи, главки и официальные структуры, представляют собой защитный и компенсационный механизм всякого здорового общества. Объявлять им войну бессмысленно. Пусть власти их не поощряют (кто бы на такое рассчитывал), но и мешать им не стоит. Согласитесь, глупо бороться с реакцией на собственные ошибки, лучше исправлять их причины. Как раз появление горизонтальных связей дает всякой разумной власти огромный материал для анализа. Но… можно по-прежнему запрещать джаз.

6 сентября начинается Московская книжная неделя — самая масштабная горизонтальная книжная история нашего времени, инициированная независимым издательством, к которому тут же присоединились более 40 других и еще более 50 книжных магазинов и иных культурных институций. Согласитесь, явление новое и необычное. Это не только и не столько ярмарка или фестиваль, сколько распределенное книжное происшествие, в которое погрузится весь город. Такого в России еще не было (про остальной мир не скажу, не знаю). Недаром к этому событию сегодня приковано внимание очень многих, а одна некогда славная общероссийская ярмарка оказалась безнадежно отодвинута в медиа на второй план. 

Книжная неделя — не вместо других, но параллельно с ними. Не знаю, сколько людей побывало летом на раскрученном «книжном бульваре» и сколько московских денег на него ушло (а вы, кстати, знаете, где он проходил или еще будет проходить?), но тут средств было потрачено точно меньше, причем из них — ни копейки бюджетных, как бы это ни было противно некоторым критикам.

Посмотрим, как все пройдет, каким будет интерес горожан и участников книжного мира. Пока даже предварительный интерес уже очень велик, а включенность книжников — беспрецедентная! Читатели готовятся так, как раньше готовились к Non\fiction. Выясняют программу. Узнают адреса мест продажи. Копят деньги. Даже те книжные магазины и издательства, которые раньше избегали общих мероприятий, собираются участвовать в Московской книжной неделе.

Тем занятнее реакция на это событие со стороны радикальной части, точнее сразу нескольких радикальных частей российского общества. Радикальных «патриотов» (далеко не всех, но наиболее, можно сказать, непримиримых, тех, кто не покладая рук с утра до вечера пишут доносы) не устраивает, что их не позвали и не предоставили им место и площадку. Но кто должен был звать и предоставлять? Главный учредитель? Организатор, распределяющий бюджет? Проблема в том, что в горизонтальных проектах нет учредителя и казначея, эту особенность жаждущие грантов и субсидий не очень понимают. 

(Отдельно смешно, когда в очереди за дотацией, льготой, наградой и бюджетом стоят люди, которые называют себя левыми. Их позиция в конце концов сводится к вопросу: почему в таком мероприятии участвуют не присягнувшие «прогрессивной» идее и почему мы не участвуем в нем на главных ролях? Самостоятельно сделать что-либо большое, без бюджетных и прочих грантов, в голову им, как правило, не приходит. Видимо, они считают, что их литературное значение настолько велико, что самим за бесплатно делать уже ничего не надо. А может, они просто не умеют?)

Радикалы с другой стороны политического спектра — как правило, из числа уехавших из России, которых «патриоты» называют «либералами», — сетуют на то, что в рамках предстоящего фестиваля слишком мало будет сказано по их политической повестке. Говорю тут вовсе не обо всех покинувших Россию друзьях и знакомых, а только об одной, самой неистовой их части. Ни один продавец ни одного зарубежного русского книжного магазина, ни один издатель-эмигрант, конечно, не осудил новый московский проект. Я подозреваю, что и ни один читатель — ни в России, ни за ее пределами — тоже ничего не осуждает. Просто позиция «профессиональных обличителей режима» тоже сводится к одному-единственному вопросу: почему наша политическая повестка не представлена как основная?

Легко заметить, что позиции представителей обоих лагерей — и «свидетелей российского могущества», и «обличителей русского ужаса» — примерно одинаковы, высказаны на одном языке и почти одними и теми же словами. Горизонтальный характер общественных связей радикалам из обоих лагерей, к сожалению, не просто непонятен, но и враждебен. Голоса из обоих лагерей сливаются в единый хор бессмысленной критики, предъявляющий совершенно неадресные претензии и требования принести однозначную присягу. Активисты этих радикальных групп опять, как в старые добрые времена, хотят разделить общество на своих и чужих, патриотов и либералов, аристократов и быдло и так далее. И конечно, присвоить и возглавить, а если не получится, то дезавуировать любые не присягнувшие им на верность действия.

Что же делать нам, распыленным по всем континентам думающим и читающим на русском языке? Прежде всего, не слушать вертухаев ни с западной, ни с восточной вышки, не обращать внимания на стукачей всех мастей, а продолжать укреплять горизонтальные культурные связи.

А к жертве в этот раз пусть вместе или по очереди готовят своего петуха «критики» — Асклепию, Гекате, Кали или еще кому-нибудь.