Комикс о пчелах и загадочном преступнике, книга про Ленинград до и во время войны, сложносоставленный роман о похожих людях в разных эпохах и белорусский магический реализм: в сегодняшнем выпуске рубрики «„Горький” в „Лабиринте”» мы рассказываем про книги, которые написали Тимоте де Фомбель, Вадим Шефнер, Александр Пелевин и Ольгерд Бахаревич.

Тимоте де Фомбель. Грамерси-парк. М.: КомпасГид, 2019. Перевод с французского Михаила Хачатурова

Главная героиня Мадлен Уитмен устроила на крыше одного из нью-йоркских домов пчелиную ферму. То ли из праздного любопытства, то ли имея некий умысел, она наблюдает за окнами мистера Дэя, который живет прямо напротив. У него есть маленькая дочь, но почему-то нет жены; всех гостей он принимает дома, но по воскресеньям в одно и то же время куда-то уезжает. Мадлен не единственная, кто следит за мистером Дэем. Еще за ним пристально наблюдают полицейские, которые только и ждут удобного случая, чтобы его арестовать.

В графическом романе преподавателя литературы, театрального драматурга и уже чуть ли не живого французского классика Тимоте де Фомбеля много всего непонятного. Оказывается, госпожа Уитмен — уроженка Франции, но тогда что она делает в США? Почему она вернулась к разведению пчел, которому ее научил дедушка, а не преподает танцы — ведь когда-то она успешно занималась балетом? И, наконец, как она связана с мистером Дэем: она просто так наблюдает за ним или ищет с ним встречи? По ходу действия книги вопросов становится только больше, и ответы на них появляются только на паре последних страниц.

«Грамерси-парк» — нуар-детектив (действие происходит в период с 1949 по 1954 год), который, несмотря на небольшой объем, рассказывает сразу про два города, Париж и Нью-Йорк, и вмещает немало персонажей, как главных, так и второстепенных. Охранник мистера Дэя, который постоянно расставляет ноги и мешает прохожим; следователь полиции, который боится пчел; супруг Мадлен, который никак не может оправиться от послевоенного синдрома. Особое внимание здесь уделено облику эпохи, которую передают цветовая гамма комикса и мастерски нарисованные художником детали.

Купить на Лабиринт.ру

Вадим Шефнер. Сестра печали. М.: Речь, 2019

Вадим Шефнер (1915–2002) — прозаик и поэт, который считал одним из самых значимых своих произведений повесть о военном времени в Ленинграде «Сестра печали». Шефнер писал не только о войне. По роду занятий он кем только не был: успел поработать и кочегаром на заводе, и строителем, и учителем физкультуры. Параллельно писал стихи, которые публиковал в рабочей прессе. На фронт его не взяли из-за проблем со зрением, но он стал работать военным журналистом. Одной из особенностей таланта Шефнера стало то, что «своим» его теперь считают и поэты, и писатели-фантасты. Он утверждал даже, что фантастика и поэзия по своей природе гораздо ближе, чем кажется; за фантастические тексты уже на закате жизни он получил несколько премий, включая «Золотую улитку» и «Аэлиту». Его книги очень ценил Борис Стругацкий.

«Сестра печали» — повесть о том, как Ленинград сначала готовится к возможной войне (в серьезность войны, а тем более с фашистской Германией, никто не верит), затем погружается в шок от того, что она все-таки началась, и в итоге оказывается в блокаде. Первая половина повести — историческое свидетельство довоенной, еще спокойной жизни в коммуналках и в скверах, а вторая — рассказ о выживании людей в боях и во время блокады.

Герои здесь вымышленные, но их судьбы автор прожил сам. Например, главный герой Толя — детдомовец: Шефнер тоже некоторое время жил в детдоме, в том самом, где работала его мать. Толя гуляет по Васильевскому острову: так Шефнер, который был настоящим певцом Васильевского района, знакомит нас с любимыми пивными и устройством своего общежития, куда селят уже повзрослевших детдомовцев, делится переживаниями по поводу советско-финской войны, где воюют его друзья. В 1941 году году начинается Великая Отечественная — и Толю мобилизуют. Это круто меняет его жизнь, которая теперь происходит в окопах, среди солдат и сержантов. Толино взросление проходит на фоне главных событий XX века.

Купить на Лабиринт.ру

Александр Пелевин. Четверо. М.: Пятый Рим, 2018

«Четверо» — хитроумная головоломка, в которой читатель должен связать три параллельно развивающиеся истории, которые разнятся и по сюжету, и по описываемому времени, и по жанру. В первой — космонавты двадцать второго века летят на невообразимо далекую планету, такую далекую, что за время полета все их родственники, скорее всего, уже умерли. Во второй — следователь из Ленинграда в 1938 году прибывает в Крым, чтобы разобраться с чрезвычайно запутанным делом: кровожадный убийца вскрывает жертвам тела и оставляет в них особые метки. В третьей — психиатр из нашего времени встречает «трудного пациента», который уверяет всех, что общается с инопланетянами. Здесь везде вроде бы разная жанровая специфика: первая история представляет собой добротный образец научной фантастики, вторая — чистый детектив, ну а в третьей разворачивается сугубо реалистический сюжет с главным героем, которого мы видим на работе и дома.

Однако все истории только на первый взгляд такие разные. В каждой из них есть элементы детектива, фантастики и — это одновременно и детектив, и фантастика, и везде имеются хорошо прописанные реалистические бытовые сценки. Более того, связь между историями проявляется задолго до концовки: автор рассыпал то тут, то там множество ненавязчивых намеков, которые лишь заинтриговывают еще больше. У героев совпадают фамилии, они попадают в одни и те же жизненные ситуации. Еще один слой в странной задачке — визуальные или смысловые отсылки к другим популярным образцам жанра: этих героев мы как будто уже где-то видели, то ли в сериале на Первом канале, то ли где-то у Кубрика.

Обилие и неоднозначность подсказок, как ни странно, работают только на пользу текста. Можно предположить, что, если спросить самого автора, в чем же здесь дело, он тоже не сразу ответит.

Купить на Лабиринт.ру

Ольгерд Бахаревич. Собаки Европы. М.: Время, 2019

«Собаки Европы» — еще один составной роман: правда, уже не из главок, а из целых повестей, каждая из которых может существовать и в отрыве от остальных. Например, в первой из них четверо незнакомцев начинают общаться на почве интереса к искусственному языку (в конце книги можно даже найти словарик и свод правил). Во второй описывается середина XXI века, в котором Беларусь, похоже, официально вошла в состав России, а все населенные пункты стали режимными объектами, откуда невозможно сбежать. Третья рассказывает о шептунье Бенигне, живущей отшельницей в лесу и принимающей людей, которые ищут ее помощи. Всего здесь шесть текстов, написанных, что называется, на стыке жанров: альтернативная история приправлена магическим реализмом, а в реалистических сюжетах проскальзывают элементы сказки.

При этом Бахаревич пишет ни много ни мало роман о настоящем и будущем своей родины, вдохновляясь и народным фольклором, и нынешней политической ситуацией. Это не антиуопия, а глубокое исследование настроений народа, который предпочитает не ввязываться в конфликты и уходит куда-то внутрь себя.

Своеобразное место в этом будущем (как и в настоящем) занимает Россия. Как и в случае с Украиной, отношения двух стран зацикливаются на языке — и, наверное, поэтому мотив создания нового, несуществующего языка становится здесь одним из основных. Самая прямолинейная (но и лучшая, пожалуй) повесть — «Гуси, люди, лебеди», где младшие школьники в будущем уже даже не знают о существовании когда-то отдельного белорусского государства. Да, получилось очень громко — но без толики пафоса. Кажется, это вообще один из первых текстов на русском языке о современных взаимоотношениях двух народов. Кстати, для русскоязычного читателя роман не переводился, а был написан автором заново.

Купить на Лабиринт.ру

Читайте также

«Гуссерль с „Картезианскими медитациями“ тоже покорил мое сердечко»
Что читают звезды русского поп-андеграунда
14 декабря
Контекст
«Из всего „Generation П“ я запомнил только хомячка по имени Ростропович»
Читательская биография писателя и переводчика Владимира Микушевича
7 июня
Контекст
«А голос человека неуместен»
Кто теперь Михаил Айзенберг? К юбилею поэта
23 июня
Контекст