Теория и история феминизма
Валери Брайсон. Политическая теория феминизма. Введение. М.: Идея-пресс, 2001
Монография Брайсон — это история идей феминизма. В книге рассматривается развитие феминистской политической теории с XVII по XX век, в поле зрения автора попадают как «предшественницы и предшественники», так и признанные теоретики феминизма. В предисловии Брайсон оговаривается, что использует термин «feminist» в широком смысле, в том числе и как анахронизм по отношению к тем, чьи труды появились до восьмидесятых годов XIX века. Брайсон настаивает на том, что феминизм не единообразен: она объясняет разницу между либеральным, марксистским и радикальным феминизмом, описывает повестку каждого направления в исторической перспективе, а также рассказывает, чем они друг на друга похожи. Отдельные главы книги посвящены дискуссиям, актуальным на момент написания книги — сегодня они уже тоже часть истории. Книга Брайсон дает базовые представления об истории западного феминизма, а после нее можно обратиться к исследованиям, посвященным отдельным направлениям.
Ричард Стайтс. Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860–1930. М.: РОССПЭН, 2004
Книга Стайтса — классическое исследование, впервые вышедшее в далеком 1978 году. Ученый рассматривает российский феминизм как часть женского движения, которое он, в свою очередь, включает одновременно в два контекста — европейского феминизма XIX века и коммунизма начала XX века. Сам автор определяет задачу книги так: «проследить с исторической точки зрения истоки разнообразия коммунистического освобождения женщин в России». В работе Стайтса довольно много взято от «интеллектуальной истории», но сам он называет свое исследование этической историей. Для него важно показать, как влияют те или иные идеалы на конкретную социальную группу. В центре внимания ученого — прежде всего конкретные деятели и их взаимоотношения. История женского движения в России начинается в 1850-е годы с общественной дискуссии о так называемом «женском вопросе». Стайтс прослеживает истоки этого явления, подробно описывает историю самого движения и то, как решался «женский вопрос» после 1917 года. На русском языке эта книга появилась в 2004 году, но она по-прежнему остается образцовой для всех исследователей истории русского феминизма.
Классические тексты
Джон Стюарт Милль. Подчиненность женщины. СПб., 1869
Первые серьезные успехи феминизма принято связывать с либеральными идеями, и работа Милля как раз классика либерального феминизма. «Подчиненность женщины» была издана в 1869 году, вызвала широкий общественный резонанс и тут же была переведена на другие языки, в том числе на русский, причем в России она была издана практически одновременно в двух разных переводах. Милль ратовал за предоставление женщинам гражданских прав, включая избирательное. Он считал, что подчиненное положение женщины — главное препятствие на пути к прогрессу и что в интересах общества необходимо утвердить равноправие полов. Философ утверждал, что свободная конкуренция поможет каждому найти свое место в обществе и что женская эмансипация будет способствовать всеобщему интеллектуальному развитию. Милль отдавал себе отчет в том, что новое положение женщин подтолкнет некоторых из них отказаться от замужества, но и в этом нет ничего дурного, поскольку институт брака тоже нуждается в тотальной ревизии. Именно с идеями Милля принято связывать новый этап в развитии европейского феминизма. Большое влияние на взгляды Милля оказала его жена Гарриет Харди Тейлор-Милль — философ и феминистка.
Александра Коллонтай, Клара Цеткин. Чего хотят женщины. М.: Алгоритм, 2014
В этот сборник вошли тексты двух классиков марксистского феминизма. Представители этого направления ратовали за свободный (оплачиваемый) женский труд и участие женщин в классовой борьбе. Клара Цеткин и Александра Коллонтай сходились в том, что женщина должна иметь возможность распоряжаться собой, не оглядываясь на патриархальные установки, но по-разному представляли пути достижения этой свободы. Цеткин сформулировала различия между либеральным и марксистским феминизмом и считала, что с «буржуазными феминистками» у женщин рабочего класса не может быть ничего общего, поскольку первые задумались о своей независимости ровно в тот момент, когда капитализм находился в стадии кризиса, и мужчины не могли дальше содержать их. Она утверждала, что в среде рабочего класса нет угнетения по признаку пола, поскольку мужчины и женщины делают одно дело. Цеткин призывала женщин к социальной активности, но не уделяла должного внимания вопросу сексуальности, считая ее лишь частью идеологической надстройки. Коллонтай же считала политически значимой сферу «личного» и выступала за сексуальное раскрепощение женщин. Она утверждала, что буржуазная мораль основана на лицемерии и лишь через достижение равенства в сексуальной сфере возможна глубинная перестройка общества.
Симона де Бовуар. Второй пол. М.: Прогресс, 1998
«Женщиной не рождаются, женщиной становятся», — считала де Бовуар. Эту фразу следует понимать так, что культура навязывает девочке стереотипы, связанные с женственностью, а это не позволяет в полной мере реализоваться ее человеческой природе. Де Бовуар доказывает, что свобода и ответственность для женщин — такие же ценности, как и для мужчин, но на протяжении практически всей истории им в этом отказывалось. Она принимала концепцию экзистенциализма, но, в отличие от Сартра, утверждавшего, что пол не важен для свободного индивида, считала его значимой категорией. Материнство и «недостаток» физических сил стали удобным предлогом для исключения женщин из производства, однако, когда ситуация изменилась, оказалось, что главным фактором, который заставляет женщин подчиняться, является конструкт той самой пресловутой женственности. Де Бовуар считала: истинное освобождение женщины произойдет тогда, когда она не только откажется от навязанных стереотипов, но и перестанет быть рабой собственной физиологии и отречется от всего специфически женского. Двухтомный труд де Бовуар — одна из ключевых феминистских книг ХХ столетия, повлиявшая как на марксистский, так и на радикальный феминизм. Впрочем, это не мешало представительницам двух направлений выступать с критикой «Второго пола».
Гендерные исследования
Введение в гендерные исследования. Ч. 1-2. Под ред. И. А. Жеребкиной. СПб.: Алетейя, 2001
Гендерные исследования — научная методология, сформировавшаяся под влиянием феминизма и используемая разными дисциплинами. В ее основе лежит теория социального пола (гендера). Гендерными могут быть психология, социология, лингвистика, литературоведение, искусствоведение и т. д. «Введение в гендерные исследования» — книга, которая поможет разобраться в том, что такое гендер и как эта категория используется в разных научных дисциплинах. Здесь есть главы как общеметодологического характера, рассказывающие об эволюции гендерных исследований, их задачах, так и разделы, посвященные использованию гендерного подхода в разных исследовательских практиках. Один из разделов рассматривает взаимосвязи gender studies и женского движения. Второй том — хрестоматия, где собраны тексты классиков в этой области: Джудит Батлер, Терезаде Лауретис, Люси Иригарэ, Джулиет Митчелл, Гейл Рубин, Джоан Скотт — все они сыграли важную роль в создании новой научной дисциплины.
Елена Здравомыслова, Анна Темкина. 12 лекций по гендерной социологии. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015
Гендерная социология изучает распределение социальных ролей мужчин и женщин. Ученые данного направления исходят из того, что именно гендер и властные отношения лежат в основе общества. Феминистский подход, в отличие от обычной социологии, стремится изменить методологию изучения в целом: «исследования стратификации, образования, жизненного курса семьи и домохозяйства, здоровья, занятости, девиаций и политики переформулируются с позиции женщин и женского опыта». Цель данного учебного пособия — выявить значение категории «гендер» в социальных науках. Непосредственно рассмотрению особенностей дисциплины предшествует краткий экскурс в историю феминистского движения, который необходим для того, чтобы понимать, на каком идеологическом фоне развивалась новая наука. Лекции написаны живым языком, в них есть множество примеров из современной культуры, что делает материал доступным даже для тех, кто ничего не знает о гендере.
Феминистская критика и ревизия истории политической философии / Сост. М. Л. Шенли, К. Пейтмен; М.: РОССПЭН, 2005
Большинство философов, изменивших европейский интеллектуальный ландшафт, даже если не имели четкой позиции по «женскому вопросу», так или иначе высказывались на этот счет. Авторы сборника подвергают ревизии классические философские тексты, заставляя посмотреть на них с непривычной стороны: насколько то или иное произведение может быть полезно феминизму. Гендерные различия обычно не являются предметом исследования политической теории, а ее традиционные постулаты долгое время конструировались «через исключение женщин и всего того, что представляется феминностью и женским телом». Первоначальным импульсом для авторов этого сборника было стремление вскрыть женоненавистнические настроения классиков философии, но получилось иначе. Феминистский взгляд увидел, например, в Локке зачинателя феминизма «равных прав», а в Руссо — философа, благодаря которому «проблема женщины» вообще была четко сформулирована. Сборник не является «идейно спаянным», подчас авторы могут придерживаться противоположных точек зрения, но, как пишут составители в предисловии, иначе и быть не могло, поскольку единого «феминистского» видения не существует.
Торил Мой. Сексуальная текстуальная политика. М.: Прогресс-Традиция, 2004
Книга Торил Мой является введением в феминистскую литературную критику. Это одно из направлений теории литературы, сосредотачивающееся на проблемах гендерной дифференциации в художественных текстах. Феминистская критика «представляет собой внутренне сложную структуру, произрастающую и самоорганизующуюся в подвижной среде критики критики» и не является теорией в привычном смысле, поскольку феминизм как таковой не является единой системой. Книга вышла в 1985 году, когда феминистское литературоведение миновало уже два этапа развития: период становления методологии и формирование женско-центрированной позиции. Торил Мой анализирует работы 1970–1985 годов, в которых разрабатывалась новая методология, и тексты зрелого периода феминистской критики. Здесь ключевой вопрос — «как оценивать произведение искусства, которое является эстетически ценным, но политически неприемлемым, и наоборот». Книга отражает состояние литературного феминизма на конкретном этапе, объект ее изучения — история литературной критики, но и сама она, будучи уже классической работой, является частью истории, это надо иметь в виду при чтении.
Елена Гапова. Классы наций: феминистская критика нациостроительства. М.: Новое литературное обозрение, 2016
В сборнике рассматривается то, как пересекаются класс, нации и гендер на постсоветском пространстве. Как сообщает Елена Гапова в предисловии, «тексты были написаны в попытке осмыслить некоторые тенденции постсоциализма, а также принять участие в выработке критической позиции в отношении к ним». Гендер не существует сам по себе, а некоторые традиционные символы власти (правитель – мужчина, изображение страны как родины-матери, нуждающейся в оберегании) не только политически нагружены, но и отражают гендерный порядок в обществе. Процесс формирования экономического неравенства сопровождается возрождением культа мускулинности, возникновением новой буржуазной семьи, где женщине отведена определенная роль, вполне традиционная. Исследуя взаимоотношения класса, генедра и национального строительства на конкретных примерах из недавнего прошлого — процесс Pussy Riot, дело Светланы Бахминой и др., — автор выстраивает картину современного российского общества и помогает увидеть скрытые социальные процессы. («Горький» опубликовал большое интервью с Еленой Гаповой, посвященное этой книге).
Гендерная теория и искусство. Антология: 1970–2000. Под ред. М. Бредихиной, К. Дипуэлл. М.: РОССПЭН, 2005
Антология составлена из текстов ведущих западных феминисток, рассматривающих искусство с гендерных позиций. Читателю предлагается «примерить к лучшим образцам западной феминистской/гендерной теории собственные наблюдения за текущим процессом российского культурологического (само)анализа и (само)определения». В книге собраны статьи теоретиков разных направлений: от марксизма до киберфеминизма. Однако то, что их объединяет, — интерес к женскому опыту в искусстве. Несмотря на всю разность, тексты дополняют друг друга, высвечивая разные стороны проблемы. Большинство из них уже стали классикой феминистской критики — например, статья «Почему не было великих художниц?» Линды Нохлин, открывающая книгу. В действительности такой вопрос «подменяет суть дела, ибо сам этот вопрос исподволь навязывает нам уже заложенный в него ответ». Нохлин объясняет, что дело не в биологических особенностях мужчин и женщин, а в природе существующих социальных институтов.
История европейской женщины
История женщин на Западе в 5 т. Под общей редакцией Жоржа Дюби и Мишель Перро. СПб.: Алетейя, 2009–2015
Ради пятитомной «Истории женщин на Западе» свои усилия объединили 75 историков, а общую редакцию осуществили представители третьего поколения Школы Анналов: Мишель Перро, историк и феминистка, и медиевист Жорж Дюби. Методологическая основа этого исследования — так называемая история ментальности, введенная в обиход последним поколением анналистов. Ментальность — это совокупность представлений, свойственных той или иной социальной группе. Она определяет поведение членов этой группы и формирует их представление о себе и мире. В предисловии редакторы пишут, что именно развитие «антропологии и новый интерес к семье, к истории ментальностей, более чуткой к повседневной жизни, к частному и индивидуальному» способствовали выведению женщины из тени истории. Издание охватывает период от античности до 1980-х годов, географию — от Средиземноморья до Атлантики. Цель — найти и показать место женщин в европейской истории, продемонстрировать «все постоянство и всю переменчивость условий их существования». Авторы исходят из феминистской перспективы истории, но избегают идеологической заданности, поэтому «история женщин неизбежно оказывается также историей мужчин».
Линн Абрамс. Формирование европейской женщины новой эпохи, 1789–1918. М.: ВШЭ, 2011
Книга охватывает важнейший в истории женщин период от Великой французской революции, когда они впервые осознали неравенство своего положения, до Первой мировой и успехов первой волны феминизма. Автор рассматривает, как реализуется так называемая теория разделенных сфер, идеология, привязывавшая женщин к дому. Период изобилует событиями: войны, промышленная революция, урбанизация, рост мировой экономики — но все это мужской взгляд на историю, который не учитывает место женщины, обеспечивавшей «тылы» и служившей украшением салонов. Абрамс интересует то, как эпоха Просвещения способствовала культивации и закреплению качеств, считавшихся традиционно женскими: хозяйственность, материнский долг, кротость, набожность, покорность и т. д. С точки зрения автора, именно домострой, ограничивавший сферу деятельности женщин домом, позднее стал их орудием, использовавшимся в борьбе за участие в общественной жизни: «они использовали благочестие и мораль респектабельной женщины для достижения власти в обществе». Абрамс сосредотачивается на том, какие представления о женщине были закреплены культурой, каково было положение женщин в семье и обществе, как они шаг за шагом отвоевывали право на участие в публичной сфере.
Жорж Вигарелло. Искусство привлекательности: История телесной красоты от Ренессанса до наших дней. М.: Новое литературное обозрение, 2014
Монография Вигарелло посвящена не только изучению канона женской красоты. Однако по понятным причинам этот вопрос изучен подробно, ведь внешняя привлекательность вменялась (часто и сейчас вменяется) женщине в обязанность. Вигарелло пишет, что «женщина Нового времени с «нежным телом и ослепительно белой кожей лица», с одной стороны, признавалась эталоном красоты, с другой — оказывалась заложницей эстетики кротости, заложницей низведения женщины до уровня неподвижной декорации». Во второй главе с характерным названием «Пол красоты» автор пишет, что в эпоху Возрождения понятие красоты относилось только к женщине, именно тогда появились характеристики идеальной фемины Нового времени — «слабость и совершенство». Эта тенденция более или менее сохранится и дальше. Исследователь показывает, как внешность женщины может интерпретироваться обществом: есть «соблазнительницы», есть «жеманницы», есть «святая красота» и т. д. Анализируя разнообразный материал — от живописи до трактатов об искусстве привлекательности и модных журналов, — Вигарелло демонстрирует, как культура меняла представление о красоте и какое социальное явление стояло за этим.
Кристин Бар. Политическая история брюк. М.: Новое литературное обозрение, 2013
Монография Кристин Бар — интересный пример того, как через историю одной вещи можно рассказать об изменении общества и его представлений о нормативности. Опираясь на историю гендера и феминизма, автор изучает политические аспекты истории материальной культуры, а конкретно — одежды. Брюки не просто деталь туалета, они «символизируют мужское начало, а также власть и свободы, которыми с наслаждением пользуются мужчины». В конце XVIII века произошла половая дифференциация внешнего вида, выразившаяся прежде всего в том, что мужчины отказались от кокетства в одежде, отдав игривые наряды на откуп женщинам. Одновременно с этим формировался дискурс мужественности: неполноценность женщины обосновывается в среде ученых-антропологов, которые «стремятся продемонстрировать радикальный половой диморфизм». Мужчина предназначен для мыслительной деятельности, а женщина — для воспроизводства. Поэтому борьба за женские права в XIX веке неотделима от процесса эмансипации одежды, и именно возможность носить брюки становится как бы лакмусовой бумажкой, демонстрирующей успехи женщин на этом поприще.
История женщин в России
Наталья Пушкарева. Частная жизнь женщины в Древней Руси и Московии. Невеста, жена, любовница. М.: Ломоносов, 2014
Реконструировать женскую повседневность России X–XVII веков — сложная задача, поскольку документов сохранилось мало. Пушкарева выделяет в русском средневековье два рубежа в истории женщин: это XIII век, когда за женщинами признается право наследования, и середина XVI века — время окончания формирования государства по самодержавному образцу и воцарения идеологии патриархата. На этом фоне Наталья Пушкарева реконструирует частную жизнь женщины Древней Руси по косвенным источникам с помощью комплексного анализа летописных, фольклорных, церковных памятников. В этот период жизнь женщины сводилась к роли жены и матери, а сфера деятельности — к хозяйственным хлопотам. Каждая глава отвечает на определенный вопрос: кто такая «добрая жена», для чего было необходимо «многочадие» и как регулировалась сексуальная жизнь женщины. Исследователь подчеркивает, что «полученная картина представит не столько реальное состояние дел, сколько отражение его в том или ином виде исторических памятников».
Мишель Ламарш Маррезе. Бабье царство: Дворянки и владение имуществом в России (1700–1861). М.: Новое литературное обозрение, 2009
К исследованию правового статуса русской дворянки Мишель Ламарш Маррезе подтолкнула литература: «в каждом сюжете героиня предстает одновременно и сильной и беспомощной, выступая в патриархальной семье то тираншей, то жертвой». Противоречие обнаруживалось не только в художественных текстах, но и в жизни: женщины были обязаны жить со своими мужьями, не могли путешествовать и работать без их разрешения, но в то же время с середины ХVIII века замужние дворянки могли распоряжаться имуществом независимо от воли супруга, чего в помине не было в Европе. Маррезе прослеживает эволюцию правового статуса женщин дворянского сословия и выясняет, как именно они пользовались имуществом. Имущественное право побуждало дворянок быть активными деятелями на рынке земли и крепостных душ. Женщины привилегированного сословия в России составляли исключение на европейском фоне и с точки зрения привилегий, дарованных им законом: «для русских дворянок независимый контроль над имуществом сделался скорее правилом, чем исключением» — по мысли Маррезе, это и делает положение русских женщин уникальным.
Анна Белова. Четыре возраста женщины: Повседневная жизнь русской провинциальной дворянки XVIII — середины XIX в. СПб.: Алетейя, 2014
Так уж сложилось, что современный читатель черпает сведения о жизни русской женщины XIX века из художественной литературы, и далеко не все и не всегда бывает ему понятным. Обстоятельное исследование Анны Беловой посвящено жизненным сценариям и повседневности русской провинциальной дворянки, хотя автор в предисловии пишет, что все это в той или иной степени применимо и к столичному дворянству, потому что «в действительности границы между ними зачастую бывали размыты». Каждому возрасту женщины соответствовал определенный набор стереотипов, включавший в себя характеристику внешности и род занятий: игра в куклы в детстве, ожидание суженого в юности, материнство в зрелости и почтенная старость, окруженная внуками. Белова берет за основу мифологему четырех возрастов и исследует то, как навязываемые культурой представления формировали жизненный цикл русской дворянки. В качестве основного материала исследования Белова использует внушительное количество женских писем и дневников.
Венди З. Голдман. Женщины у проходной. Гендерные отношения в советской индустрии (1917–1937). М.: РОССПЭН, 2010
Представление о том, что советская власть дала женщинам возможность трудиться наравне с мужчинами, стало общим местом. Процент женщин в составе рабочего класса действительно был велик, работницы постепенно осваивали и сферы труда, традиционно считавшиеся мужскими. Но не все так просто: многие женщины выполняли неквалифицированную и плохо оплачиваемую работу, а эксперимент по тотальному освобождению женщин от «кухонного рабства» не удался, что привело к возникновению так называемой конструкции двойной нагрузки. Голдман рассматривает трудовой опыт советских женщин в контексте индустриализации 1930-х годов и пытается переосмыслить историю рабочего класса с акцентом на роли женщин. Ее цель не просто «устранить белые пятна на уже почти завершенной картине», а переписать картину заново. Автора интересует, как женский труд повлиял на накопление капитала, систему заработной платы и т. д. Основное внимание уделено периоду первой пятилетки (1920–1932).
