О, нет! Далеко не всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Но оно делает нас другими. Вы уж простите — мне и самому надоело читать о том, что «карантин изменит все навсегда» и «карантин ничего не изменит». Да и вообще про «карантин», которого нет, а есть только ситуация повышенной тревожности и ощущения полного дефолта. Но куда деваться? Сидим по домам, смотрим сериалы, заставляем себя заниматься чем-то полезным — например, почитать книги. И у кого-то это даже получается. А еще все время вспоминаем, как мы жили прежде, и пытаемся понять, что будет после, когда все это закончится.
Как уже не будет
В феврале — начале марта, когда эпидемия еще была уже чем-то вроде сверлящих стену соседей (деться некуда, заткнуть нельзя, но очень хочется), вышло несколько отчетов — о мировой книжной индустрии в целом и о ключевых (самых больших) книжных рынках. Сейчас, в разгар пандемии и в начале рецессии вся эта статистика кажется чем-то сродни вечному сравнению нынешней экономики России с 1913 годом. А вот сколько производили зерна, а вот сколько электромоторов, а вот, помните, как гуляли в Летнем саду? Но надо же будет потом с чем-то сравнивать?
Сравнивать можно, пользуясь отчетом Международной ассоциации издателей и Всемирной организации интеллектуальной собственности за 2018 год, которые собрали разные данные по более чем ста странам. Обобщенной статистики по миру, к сожалению, нет и у этих организаций, потому что даже по странам она зачастую совсем скудная, но зато любопытно сравнить, чем отличаются книжные индустрии разных стран. Например, по уровню развития цифрового розничного рынка.
Или по структуре соотношения обычной розницы и продаж книг для образования: в некоторых странах почти все издаваемые книги — это учебники для школ и вузов (например, в Мексике, Южной Африке и Южной Корее), а в некоторых — наоборот, как во Франции и Чехии. В общем, книжная индустрия во всем мире разная.
Не могу не заметить, что в этом отчете данных по России чуть больше, чем раньше, но все равно ее почти незаметно. Даже — простите мои невежество и постколониализм — какой-нибудь Гондурас можно сравнить с другими странами по основным параметрам, но не Россию. В прошлом году Россия наконец сменила своего представителя в Международной ассоциации издателей, теперь им стал Российский книжный союз. И еще остается надежда, что «самая читающая страна в мире» найдет свое место на мировой книжной карте.
Другая важная статистика тоже появилась в начале марта — отчет Ассоциации американских издателей за 2019 год. Самая большая в мире книжная индустрия в США в целом выросла на 1,8% (всего около $14,7 млрд). При этом розница практически не выросла (0,1%, $7,9 млрд), сократились продажи книг в переплете (на 3,5%), дешевых изданий для масс-маркета (на 14,6%) и продажи электронных книг (4,2%, с $1,026 млрд до $983 млрд). И продолжается рост аудиокниг, правда, уже не такой грандиозный, как в прошлые годы, но тоже неплохой — на 22%.
При этом рынок с точки зрения, как принято говорить, назначения продолжает корежить: падают продажи взрослой художественной литературы (почти на 3%), а также всего сектора, связанного с высшим образованием и профессиональной деятельностью (там уже который год продолжается обвал), зато резко выросли продажи учебных материалов для школ (24%) и продажи книг для детей, подростков и всяческий young adult (примерно на 7%).
C — солидарность или смерть
Теперь мы все это будем вспоминать как «время до». Потому что «черные лебеди» махнули своим крылом, и вскоре после отмены всех ключевых книжных ярмарок начали закрываться книжные магазины. Либо по указу властей, как в России, либо потому, что в них перестали ходить покупатели из-за «социального дистанцирования». Barnes & Noble остановил работу почти 500 магазинов в США, один за другим закрываются независимые книжные.
И вот тут-то всем сразу стали понятны две важные вещи. Во-первых, книжные магазины — это место ликвидации этой самой социальной дистанции, какого-то общения, пусть и специфического (почитайте каналы книжных продавцов, например, здесь и здесь или хотя бы «Записки книготорговца» Шона Байтелла). Во-вторых, выживать в условиях нынешней чумы и рецессии книжные магазины — во всяком случае, немалая их часть — сколько-нибудь продолжительное время просто не смогут. А без них через какое-то время не смогут жить и небольшие издательства, для которых эти независимые книжные были естественной средой для дистрибуции книг. Нет продаж — нет денег — нет новых книг. Или их станет значительно меньше.
Но что маленькие издательства! Даже такие крупные, как ЭКСМО, уже прогнозируют возможное падение рынка на 25%. И это еще оптимистичный прогноз. Итальянская ассоциация издателей говорит о сокращении оборота в этом году наполовину. А вслед за карантином — тут уже Международный валютный фонд обещает — последует глобальная рецессия, даже более глубокая, чем в 2008 году. После нее, просто напомню, производство книг в России начало сокращаться практически с каждом годом. В прошлом году их было выпущено в 1,7 раза меньше, чем в 2008-м. При общем экономическом спаде ни на какой рост продаж рассчитывать не приходится: пустой кошелек просто не даст потратить на подорожавшие книги лишний рубль. А они подорожают, потому что доллар уже вырос, а некоторые расходные материалы для печати как не делали в России, так и не делают. И за лицензии на перевод тоже платят в долларах или евро, и они уже подорожали на четверть. Все к одному.
Первыми стали бить тревогу независимые издатели и книготорговцы и составили письмо в правительство за поддержкой. Общий смысл их предложений: денег не надо, лучше отмените НДС на книги, как это делают в приличных странах с сознательной государственной политикой в области культуры, сделайте налоговые вычеты в счет аренды, перенаправьте закупки библиотек в книжные магазины, как в Германии и т. д. Другими словами, правительство попросили сделать то, что можно (и нужно) было сделать уже очень давно, чтобы книжная отрасль начала расти не только за счет роста цен.
Российский книжный союз, в котором есть два главных члена — ЭКСМО/АСТ и «Просвещение», — внезапно вспомнил, что он еще существует, и вместе с Союзом предприятий печатной индустрии тоже написал письмо в правительство — не про книжные магазины, а про свое родное, то есть про налоговые послабления, а заодно и про типографии, многие из которых тоже остановили производство.
И российское правительство, кажется, услышало крики издателей, продавцов и печатников! И молча ответило, составив список пострадавших производств, которым может быть оказана адресная помощь, но не включив туда ни продавцов книг, ни их издателей. «Книги не товар первой необходимости. Сами как-нибудь, у нас тут эпидемия, вы не видите?» Остается, конечно, призрачная надежда на то, что проснется, вслед за РКС, и Федеральное агентство по делам печати и СМИ и попытается сделать хоть что-нибудь, но интуиция подсказывает, что или не проснется, или ничего из этого не получится. Так что все, что нам как читателям остается — пойти в Facebook, поискать по тегу #поддержим_книжников, заведенному Галиной Юзефович, ближайший к вам независимый книжный магазин, успевший наладить доставку книг, и что-нибудь купить почитать. Этим, в общем, заняты все маленькие книжные магазины по всему миру. Вот, кстати, пример из Норвегии:
Больше магазинам (а значит и издательствам) в России надеяться, кажется, не на что.
Не хочется использовать опостылевший пассаж «в отличие от Запада». Как бы это тогда сформулировать? Да никак. Просто почитайте о том, как поддерживает во время карантина свой малый бизнес Франция. Или как в первом же пакете срочных экономических мер, введенных правительством Великобритании, оказалось снижение ставки НДС для электронных книг до нуля. Магазинам это, может, и не поможет, поскольку ставка НДС на печатные книги в стране и так нулевая, а вот издателям — пригодится.
Впрочем, и там поддержка не ограничивается одним только государством. В Великобритании организовали сбор средств в помощь пострадавшим от пандемии книготорговцам на сумму 100 тыс. фунтов. Жертвуют и читатели, и писатели, а Penguin Random House вообще пообещал внести половину. Аналогичную кампанию в США вместе с Американской ассоциацией книготорговцев и Благотворительным фондом книжной индустрии организовал один из самых богатых в Америке писателей-детективщиков Джеймс Паттерсон, призвав поддержать независимые книжные магазины, и пожертвовал им в помощь $500 тыс. Потому что, заявил он, «книги необходимы. Они делают нас более добрыми и чуткими. И они способны снять — хотя бы на мгновение — ощущения тревоги и страха».
Кризис, в который мы попали, кажется, работает как проявитель. Тот самый, который до сих пор используют фотографы, печатающие фотографии на бумаге (да, есть еще такие!). Все те тенденции, тренды, движения в обществе и индустрии, бывшие не очень явными, быстро становятся не просто заметными, но и очевидными.
Очевидно же, что надо обеспечить доступ читателей к библиотечным книгам, когда закрыты библиотеки? И, с одной стороны, Архив интернета, несмотря на возражения правообладателей, открывает «Библиотеку чрезвычайной ситуации» на полтора миллиона электронных книг, состоящую из электронных копий изданий, которые уже есть в печатных каталогах библиотек. Причем на обычных для них условиях — одна книга в одни руки на две недели. С другой стороны, издательство Macmillan быстро идет на попятный в своем противостоянии с библиотеками (об этом вы могли прочитать в предыдущей колонке) и открывает доступ к своим новым изданиям на стандартных условиях. И вообще, более открытый доступ к книгам и научным публикациям — общий тренд во время эпидемии и всеобщего карантина. Ну а как иначе нам всем выжить без этого?
Так же получилось и с проектом коллективного независимого онлайн-магазина Bookshop.org. Он запустился еще до эпидемии — в качестве амбициозной «альтернативы» Amazon, как попытка сделать хоть что-то, чтобы противостоять постепенному вытеснению физической книжной торговли онлайновыми продажами. Независимый книжный магазин может сделать там свою витрину, а на самом деле — страницу рекомендаций, и при оплате покупки получит 30% от цены. Физически поставку книг осуществляет крупный американский оптовик Ingram. В эпидемию же «общественный книжный магазин» оказался для многих книжных чуть ли не единственным способом выживания. А заодно получил поддержку больших издательств — Simon & Schuster и HarperCollins.
После окончания конца света
Эпидемия, конечно, хоть и не скоро, но закончится. И даже экономический кризис, в который мы въезжаем на всех парах, не продлится дольше двух-трех лет. Вот только экономика этого нового мира — и книжной индустрии в том числе — станет, видимо, какой-то другой. Какой? Это зависит от того, сколько будет продолжаться режим «социального дистанцирования» (кажется, ни в одной стране из тех, где он был введен, за исключением Китая, его еще не отменили — и пока неизвестно, когда отменят). А еще от того, кто из участников рынка исчезнет, кто выживет, как при этом изменится. И главное — как изменится отношение к книгам вот этих самых миллиардов людей, сидящих сейчас на карантине. И что из новых навыков, приобретенных за это время, закрепится. После проявителя, вам подтвердят все фотографы, отпечаток фотографии нужно класть в закрепитель, а потом еще и сушить.
Возможно, мы с вами с разочарованием будем наблюдать скукоживание книжной розницы и вымирание независимых издательств. Может быть, книжные и не сильно отличаются с точки зрения экономики от кафе и ресторанов, но вот только готовить еду можно самостоятельно, а прочитать перевод свежего Ника Ланда или последнюю книжку Андрея Левкина без посторонней — издателя и книжного магазина — помощи у вас вряд ли получится. Или если и правда наше отношение к книжным изменится, то кто-то из них сохранится вместе с издателями продаваемыми ими книг.
В любом случае — и тут, впрочем, ничего не поделать, — вырастет индустрия электронных и аудиокниг. Ее рост немного тормозил последние годы, в том числе из-за сознательной политики как больших, так и многих независимых издателей. Но в изоляции мы остались объединенными только всемирной сетью и тем, что можем получить из нее. И для многих электронные и аудиокниги, которые можно купить в розницу или получить по подписке, стали самым простым решением. Сервисы, связанные с цифровыми книгами, пока скромно рапортуют о том, что число их новых пользователей выросло в разы по сравнению с «временем до». Ну еще бы. Издатели, которые уже более или менее освоились с производством электронных книг, но считали их чем-то вроде «второго сорта», при виде закрытых типографий бросились готовить релизы новых произведвений в электронном виде. А те издатели, которые вообще об электронных книгах прежде не думали, стали озабоченно чесать в затылках.
Самый, впрочем, страшный вопрос, который тревожит больше всего и закрыть глаза на который получается плохо: все попадающиеся последние годы социологические исследования чтения в США и Великобритании (вот, например, последний отчет английского National Literacy Trust) указывают, что, как бы мы этого ни хотели, читателей и правда постепенно становится все меньше и меньше. Выживут ли после кризиса сами читатели?