Конец весны выдался на редкость богатым новостями российского книжного рынка. Новости, правда, по преимуществу носят скандальный характер. Стрелять как в 1990-х, конечно, еще не начали, но судятся уже на миллиарды. Впрочем, и без стрельбы можно причинить порядочный ущерб.
Страсти по «Науке»
Вот взять, например, издательство «Наука» да и закрыть его нафиг… Собственно, если бы в эти самые 1990-е «Наука» действительно закрылась, сейчас бы остались от нее только грустные воспоминания. Кто-то бы нежно поглаживал непонятного цвета переплеты «Литпамятников», кто-то радовался вовремя ухваченным изданиям «Восточной литературы», а иной в тусовке на премии «Просветитель» иногда вспоминал бы о советских еще научно-популярных изданиях в простых мягких обложках. «Как это издательство называлось? Ммм? — Да „Наука” же! — Точно, была в СССР наука… Проклятые девяностые!» Лично мне и до сих пор грустно вспоминать о том, как еще старшеклассником я ездил в «Академкнигу» в самом центре большого уральского города, с трепетом выискивая каталоги «Науки» на будущий год, а потом с радостью доставал из почтового ящика открытки с извещением о поступлении книг.
Списать все на беспощадную эпоху раннего накопления сейчас как-то не получается. Издательство «Наука» оказалось на грани ликвидации вовсе не потому, что не справилось с рынком, — девяностые-то оно кое-как пережило. Проблемы у одного из старейших научных издательств России случились потому, что одно его прежнее руководство не сумело с умом распорядиться ресурсами, а другое — сумело, но по рейдерским правилам: перенаправило скромные, но от того не менее интересные финансовые потоки, которые получало издательство от Академии наук, в свою пользу. В результате имеем огромные долги перед государством, потерю контрактов на издание научных журналов Академии — основного источника доходов издательства — и острое желание вышестоящих инстанций решить вопрос с «Наукой» как-нибудь окончательно, чтобы уже не мешалась под ногами.
Весьма познавательно было следить за обсуждением проблем «Науки» собравшейся в «Фейсбуке» интеллигенцией. Сделал интересное открытие: значительная часть молодой интеллигенции (боже, я написал это старперское слово — «молодой»!) не вполне представляет себе, что научное книгоиздание — это, мягко говоря, не совсем рыночная история. Примерно как Большой адронный коллайдер. Реальной отдачи и от ускорителя, и от научного издательства — признаемся честно — довольно мало. Ну то есть БАК может торговать сувениркой, а «Наука» — продавать свои бумажные фолианты, но главный результат их работы никакого отношения к деньгам, к несчастью, не имеет. Ускоритель помогает узнавать мир, а издательство — доносить эти знания до человечества, упорядочивать и сохранять их. Может быть, когда-нибудь и то и другое будут делаться иначе: частицы высоких энергий будут генерировать в миниатюрных суперквантовых акселераторах, а научные данные передавать по прямому человеко-машинному интерфейсу. Но, очевидно, не в ближайшее время. А в ближайшее время, видимо, будут ликвидировать «Науку».
Страсти по «Просвещению»
«Наука» оказалось не единственным российским издательством в майской повестке дня. Туда же попало и «Просвещение», которое начало тяжбу с «Вентаной-Граф» (то есть с «большим ЭКСМО»). Формально — по поводу логотипа соответствия учебного пособия федеральному государственному образовательному стандарту.
Слева: логотип издательского центра «Вентана-Граф». Справа: логотип издательства «Просвещение»
Фото: Илья Тимин / Sputnik / Scanpix / LETA
Вам какой логотип нравится? Согласен, оба не очень. Но логотип «Просвещения» хотя бы меньше похож на кракозябру. А не нравятся потому, что у самого федерального государственного образовательного стандарта нет никакого логотипа, но есть видимая невооруженным глазом попытка оградить рынок учебников от конкурентов всеми возможными средствами. Не только дружескими отношениями с министерством, которое после реорганизации теперь даже называется «Министерством просвещения», но и судебными тяжбами со штрафами на миллиарды рублей (речь почти о 4 млрд).
История этого противостояния началась давно. В конце 2011 года «Олма Медиа групп» (при годовой выручке в 1 млрд руб.) как-то умудрилась купить «Просвещение» (с выручкой 3,1 млрд руб.) за 2,25 млрд руб. Как писали профильные СМИ, профинансировал эту сделку банк, принадлежащий Аркадию Ротенбергу, возглавившему в 2013 году совет директоров объединенного издательства. В том же 2013 году «ЭКСМО» начало — с «АСТ» — эпопею большого поглощения на российском книжном рынке. В прошлом году Ротенберг, попавший в санкционные списки США, из числа акционеров издательства вроде бы вышел. Дьявол, наверное, в деталях записей в кипрских офшорах. Но пока Ротенберг был у кормила крупнейшего издательства школьных учебников, дела у издательства шли не просто хорошо, а очень хорошо — с точки зрения госзаказа, всяких аукционов на поставку учебников и прочих радостей окологосударственного бизнеса B2G-бизнеса.
Сначала казалось, что «Просвещение» и «ЭКСМО» неформально поделили рынок: главным по учебникам будет одно, главным по массовой рознице — второе. Но то ли просто казалось, то ли что-то пошло не так — и на самом деле амбиции «ЭКСМО» выходили далеко за рамки «художки»: оно начало скупать (по преимуществу целиком, но с сохранением импринта) издательства учебников, в том числе «Вентану-Граф». И «ЭКСМО» можно понять: бизнес с государством, конечно, сложный, но более стабильный, чем рынок B2C, где покупателя надо хоть как-то ублажать. И все-таки надо знать, к кому ходить, что говорить («Продавец: Покупайте книги издательства „Вентана-Граф“! Покупатель: Министерство просвещения? Продавец: Учебники. Покупатель: Просвещения!»). К тому же в 2013 году изменились правила получения грифа министерства.
История с логотипом выходит пока очень смешной. Один суд вроде бы постановил, что нарушение, ай-я-яй и миллиардный штраф. Но внезапно проснулись авторы учебников и обратились к президенту по поводу того, как неправильно все устроено. А вслед за авторами Роспатент аннулировал регистрацию того самого товарного знака, за незаконное использование которого первый суд наказал «Вентану-Граф». Так что на решении суда, видимо, дело не остановится. Слишком важный для государства рынок, чтобы отдавать его в посторонние руки, но и слишком вкусный, чтобы просто так сдавать его конкуренту, даже если за ним стоит человек президента.
Страсти по «господдержке»
Президентские выборы прошли, правительство назначено, так что теперь можно и всяким непотребством заняться. На днях правительство решит, как уменьшит срок жизни на пенсии, а там может и до НДС добраться. Экономические эксперты бодро обсуждают, насколько благотворно на ВВП скажется повышение ставки НДС с 18 до 20 %. А заодно — не пора ли всяческие льготы по НДС ликвидировать. Ибо нефиг, поскольку перед рукой рынка все равны.
Рынок, конечно, это замечательно, но всегда есть мало кому (кроме непосредственных участников) интересные детали. Вот, например, книги. Если взять и отменить льготную ставку на книги (сейчас — 10 %, причем не на все виды изданий), да еще и повысить НДС, то, как предупреждает главный редактор большого издательства детской литературы «РОСМЭН» Борис Кузнецов, цены на книги одномоментно вырастут на 10–15 %, упадут продажи и тиражи, а значит вырастет себестоимость. Реальные розничные цены (не средние по больнице, а средние цены книг, которые мы чаще всего покупаем) и так уже почти предельные, так что издатели постараются их как-то удержать. Понятно, что за счет себестоимости: поплоше бумага, поменьше картинок, пожиже гонорары. И опять же, как ни крути, поменьше продаж. Для российского книжного рынка, который если и растет, то исключительно повышением цен, тиражами старых учебников и масскульта-массмаркета, это будет государственной поддержкой чтения и годом литературы в полный рост. Мало не покажется.
Тем временем в Румынии, например, к поддержке чтения почему-то относятся совсем по-другому. Там, правда, все уже примерно так, как у нас еще будет: 42 % подростков младше 15 лет в Румынии функционально неграмотны, а вся книжная индустрия страны с населением в 7 раз меньше России — в 10 раз меньше российской индустрии. Ну то есть все совсем грустно. Румынские парламентарии (заводилой стал депутат Раецкий с литературным именем Овидий) спохватились и решили обсудить законодательные меры поддержки чтения. В «Пакт за книги» парламентарии предлагают включить: выделение средств преподавателям на приобретение книг (100 евро ежегодно), аналогичный ваучер для учащихся (на 50 евро), полную отмену НДС для печатных книг, снижение НДС для электронных книг до 5 % и налоговые льготы для новых книжных магазинов.
Почему-то мне кажется, что господдержка как-то примерно так и должна выглядеть. Ну, с учетом российской специфики. Это в каких-нибудь варварских странах типа США вся надежда на вышедших на пенсию Биллов Гейтсов, которые бесплатно рассылают полезные книжки всем школьникам и студентам. Нам бы что-нибудь попроще, попонятнее, как в Румынии. Может быть, тогда стратегия развития, о которой рассказали представители Федерального агентства по печати на отраслевой конференции, посвященной «Состоянию и проблемам российского книгоиздания и книгораспространения» и прошедшей в рамках книжной ярмарки на Красной площади, и осуществится. А без этого задача достичь к 2030 году «роста объема реализованных книг в 2,4 раза, а числа книжных магазинов — в 2,7 раза» кажется не более реалистичной, чем планы последней советской пятилетки.
Тем более что на той же конференции случился маленький скандал со статистикой, когда на сцену поднялся Анатолий Горбунов, президент Ассоциации книгораспространителей независимых государств, и рассказал, что, по данным, собранным примерно с 842 книжных магазинов, розничные продажи книг составили в 2017 году 15,3 млрд рублей. Если экстраполировать эти результаты на все количество книжных магазинов, то розничный оборот в целом окажется в районе 30–35 млрд рублей. А не 55 млрд, как обычно рассказывают отраслевые эксперты. Более того, этот самый оборот не вырос за прошлый год, а сократился примерно на 6 %. То, что со книжной статистикой у нас в стране что-то не так, понятно давно, но такое расхождение в показаниях совершенно вопиющее. И все равно никто, кроме экспертов «Книжной индустрии», не хочет в этом разбираться. Может быть, пора тому же Федеральному агентству собрать все отраслевые организации, в том числе представляющие независимых продавцов и издателей, и обсудить, как считать дальше. В общем, как говорил 36 лет назад Юрий Владимирович Андропов, генеральный секретарь ЦК КПСС, «мы еще до сих пор не знаем в должной мере общество, в котором живем». Понятно, общество — сложная штука, но, может, нам хотя бы с продажами разобраться?
Фантастические продажи
Не только в России проблемы с книжной статистикой. Как ни странно, большие проблемы и в США. Просто там есть один большой продавец и печатных, и электронных книг, который занимает огромную долю рынка и молчит. Типа частная компания, имеет право, а что? Единственное, что Amazon публикует, — это место книги в рейтинге продаж конкретной тематической категории (мог бы и этого не делать, но место в рейтинге — неплохое средство, чтобы повлиять на решение покупателя приобрести книжку). К счастью, встретились успешный писатель-самиздатчик и финансовый эксперт и придумали механизм, позволяющий, сопоставляя данные реальных продаж, которые предоставляют независимые писатели, и рейтингов книг, получать неплохо обоснованные данные по продажам на Amazon в целом. За пару лет работы эксперты authorearnings.com не только подготовили несколько обзоров реальных продаж, сорвавших крышу у американской книжной индустрии, но и превратили свой механизм в консалтинговый бизнес статистики-на-заказ.
И вот новый доклад, подготовленный аккурат к присуждению Nebula — одной из самых важных американских литературных премий по научной фантастике. И посвящен он, понятно, статистике продаж книг по SF&F (научной фантастике и фэнтези). По ссылке вы найдете много красивых и сложных картинок, вот самая доходчивая и понятная:
Из графиков видно, что в прошлом году 48 % книг в жанре SF&F, проданных в США, были произведены за пределами традиционной книжной индустрии. То есть практически половина всей фантастики проплывает мимо тех, кого еще принято называть издателями. Кроме того, это означает, что читатели любят научную фантастику и фэнтези в два раза больше, чем думают издатели. Впрочем, и у них все не так, как десять лет назад: 37 % книг этого жанра, публикуемых издателями, продаются в электронном виде, а 15 % — в виде аудиокниг (что больше, чем в других жанрах), на долю печатных книг даже в традиционной индустрии остается меньше половины — 48 %. А поскольку инди-авторы издаются практически исключительно в электронном виде, то на долю бумаги в продажах SF&F приходится меньше четверти. Может быть, потому, что читатели SF&F по определению меньше привязаны к капталу и ляссе?