Подводить итоги — дело такое же неблагодарное, как и строить прогнозы на будущее. Но итоги года быстро забываются, а прогнозы могут и припомнить. Год был очень непростой (а какие годы в последнее время были простыми?). Я не литературовед и не критик, поэтому не могу рассуждать о процессах, происходящих в отечественной и западной литературе. Моя задача — попытаться проанализировать то, что происходило с книгами и вокруг них в 2016 году.
Книжный мир можно рассматривать с трех позиций: как и что делает государство, каковы интересы и действия книгоиздательской корпорации и как на все это реагируют читатели.
1. Государство
Задача государства — сохранять, развивать и «печься о всеобщем благе». У нас всем этим занимаются, только в России никто не готов сформулировать, в чем же состоит это «всеобщее благо». С точки зрения чиновников, любой процесс должен иметь результат, быть исчисляем, конечен, иначе нельзя подсчитать «эффективность». Однако насколько приложимы такие методы к книгоизданию, образованию, поддержке ученых и библиотек?
К чтению, книгам и литературе у нас относятся как к защите амурского тигра. Различные государственные и окологосударственные комитеты, комиссии, советы, рабочие группы занимаются «пропагандой» чтения так, как будто целью чтения является чтение. Но чтение — средство, а цель — просвещение. После «года литературы» целью государственной политики в области книгоиздания является «пропаганда». Человеку со стороны может показаться, что множество государственных мужей стремятся заставить население России читать. Для чего, зачем и что — не важно.
Первоочередные меры тонут в потоке благоглупостей, даже наиболее разумные. Федеральное агентство по печати, Министерство экономического развития и Министерство связи предложили к концу года ряд мер, которые действительно необходимы, чтобы книгоиздание и особенно книгораспространение в России могли выжить. Минэкономразвития смогло за два года убедить правительство Москвы отменить торговый сбор с книжных магазинов. Это поможет сохранить оставшиеся в городе магазины, но закрытые не восстановит. Минсвязи пошло еще дальше и предложило ряд крайне важных инициатив:
1) ввести нулевой НДС на книги — рост цен это не остановит, но хотя бы затормозит;
2) приравнять книжную торговлю к социально-ориентированному бизнесу — авось в провинции магазины и издательства смогут получить какие-нибудь льготы;
3) ввести льготы по «зарплатным» налогам — это поможет привлечь к работе в книжных магазинах людей с высоким культурным уровнем;
4) ввести пониженный почтовый тариф на доставку книг по России, что приведет к существенному уменьшению цены и увеличению предложения книг в регионах: небольшие издательства и книжные магазины смогут устраивать полноценные интернет-магазины и конкурировать с двумя крупнейшими.
Предложен еще ряд продуманных мер, министерство проводило серьезное исследование, изучало рынок. Меры столь замечательны и адресны, что не верится в их законодательное воплощение.
Региональные власти ведут себя на поприще «поддержки культуры и чтения в России» по-разному. Москва продолжила «оптимизировать» свои собственные магазины, входящие в сеть «Московский дом книги», и добилась серьезных успехов на этом поприще. Число магазинов сократилось более чем вдвое. Закрыты «убыточные магазины» на Остоженке, старейший магазин «Подписные издания», магазин в 40 метрах от выхода метро «Войковская», куда-то растворился магазин на Земляном валу, на Октябрьской площади у входа в Федеральную детскую библиотеку (любой москвич знает, насколько это бесперспективные места) и еще три десятка других. Самая эффективная оптимизация прошла по центру города: в пределах третьего транспортного кольца осталось четыре магазина, а от ярмарок и фестивалей в парках и на бульварах остались приятные воспоминания.
Московская библиотечная реформа тоже не внушает оптимизма. Во многих округах, несмотря на обещание московских начальников, количество библиотекарей уменьшилось вдвое. Многие яркие библиотекари были вынуждены покинуть работу. О ремонте и обновлении библиотечных пространств ничего не слышно.
2. Издательства
Из официальных источников с 2008 по 2016 год следует, что по количеству экземпляров книжный рынок сократился почти в два раза. Однако это не мешает говорящим от лица «отрасли» высказывать что-нибудь умильное о стабильном «преодолении», «нарастании» и т.д. Но что это за «отрасль»? Что, например, связывает издательство KOLONNA Publications и издательство АСТ? По сути — ничего. С монополизацией рынка, произошедшей в последние несколько лет, никто не борется. Многие издательства скорректировали свою работу и нашли себе лакуны, где можно существовать и выстраивать собственную стратегию. Крупные игроки (точнее, игрок) в свои торговые сети такие издательства не очень пускает, но они научились жить самостоятельно.
Иногда монополист пытается залезть на территорию независимых издательств, но получается не очень. Технологии у издательства с тремя-десятью работниками, тщательной редактурой и, главное, напрямую зависящего от продажи своих книг и у огромного монстра с многотысячным штатом, сотнями собственных магазинов совершенно разные. Монополист может «купить» уже состоявшегося редактора со своей политикой и стратегией, создать благоприятные условия в отдельной редакции (как в случае Шубиной и издательства Corpus), но создать собственную успешную с культурной точки зрения дочку, он, как выяснилось, не в состоянии. Желание захватить весь рынок и целые направления выглядит комично: «покупая» специалистов, не имеющих ни самостоятельных взглядов, ни стратегии, в результате издательство чаще всего получает копии книг, сделанных другими, причем с потерей качества, или выпускает уже готовые произведения, принесенные известным автором. А уж читатель (хотя в данном случае следует говорить скорее о покупателе) и вовсе остается за бортом интересов корпорации. Книгу, размазанную мелким слоем по сотням магазинов во всей России, как-нибудь да купят.
Характерно, что «лидеры отрасли» совершенно не занимаются работой над ошибками. Взявшись за когда-то знаменитую ММКВЯ, в последние годы растерявшую былую славу, «Российский книжный союз» довел ее до уровня региональной, с продажей шуб, тренировочных костюмов, башкирского меда и прочей бижутерии. Такая ярмарка в Твери или Орле была бы хорошей, в Сызрани замечательной, но главной ярмаркой страны она быть не может. На этом фоне успех ярмарки Non/Fiction 2016 года более чем примечателен. В течение 18 лет негосударственная ярмарка развивалась, научилась выходить из кризисов и в последние лет десять стала главным событием в книжной жизни России. Столь же важна красноярская ярмарка, прошедшая в 2016 году в десятый раз, — возможно, это связано с тем, что и в ЦДХ, и в Красноярске не пытаются «представлять отрасль», выстраивают не телевизионную картинку, а равноправный диалог с читателем. По итогам 2016 года имеем следующее: Non/Fiction и КРЯКК — основные ярмарки; фестиваль на Красной площади с хорошей некнижной и очень странной книжной программой; крупные региональные ярмарки — Питерский книжный салон, ММКВЯ, Платоновский фестиваль; некоторое количество очень симпатичных региональных ярмарок — в Казани, Воронеже, «Книжный уикенд» в Питере, в Новосибирске, в Махачкале, «Литератула» в Туле и некоторые другие. Однако «лидеры отрасли» не хотят мириться со столь «успешной» трансформацией ММКВЯ и, по слухам, планируют заняться книжной ярмаркой на Платоновском фестивале в Воронеже и провести ярмарку в Казани за республиканские деньги параллельно с замечательным фестивалем, который организовывает там уже несколько лет центр «Смена». Интересно посмотреть, во что они превратят хорошие городские события, если национальную ярмарку они превратили в среднюю городскую.
Пожалуй, лучшей иллюстрацией современной ситуации с отечественной художественной литературой стал премиальный цикл 2016 года. В России уже давно тремя главными премиями в области литературы являются «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Русский букер». Премия «НОС» находится несколько в стороне из-за уникальной процедуры и подхода, премия «Поэт» — из-за узкожанровой направленности. Есть еще много других, заметных (вроде «Ясной поляны») и незаметных (вроде премии Горького). «Большая Книга» — главная, «Национальный бестселлер» свою скандальность потерял с кончиной Виктора Леонидовича Топорова, пережил несколько кризисов, но сохранился. «Русский букер» после афедрона стал совсем комичным, но по старой памяти в СМИ попадает.
На вручении «Большой книги» прекрасный русский писатель Евгений Водолазкин в конце вышел к микрофону и в качестве похвалы отметил, что книги всех трех лауреатов были изданы не просто в одном издательстве, но и в одной редакции Елены Даниловны Шубиной. Я, безусловно, присоединяюсь к поздравлениям и добавлю только, что и «Русский букер», и «Нацбест» тоже достался ее книгам. Хорошо ли это? Не знаю, но симптоматично. Как кто-то заметил за бокалом вина, другой литературы у нас для вас нет. И не будет? Возможно, будет. Новая литература будет искать другие пути признания и продвижения. А «главная тройка» может превратиться в смотр продукции одной редакции, одного издательства и одного концерна. Я очень рад, что Леонид Юзефович получил и «Большую книгу», и «Нацбест», считаю «Зимнюю дорогу» важнейшей книгой сегодня. Моя бы воля, я бы наградил ее всеми премиями этого совсем нелитературного года, указав тем самым на бедственное положение не в «отрасли», а в литературе. Велика вероятность, что в будущем году интерес читателей сместится с «большой тройки» на другие премии, и, например, «Ясная поляна» станет важной премией.
Книжные миры расслаиваются на наших глазах. Книги очень ограниченного круга издательств могут попасть в обзоры СМИ — это АСТ, Эксмо, Азбука, Альпина, Ad Marginem, Фантом пресс, Strelka press, Новое издательство, Новое литературное обозрение, Издательство Ивана Лимбаха. Конечно, в других издательствах тоже выходят достойные книги, просто они находятся в другом медийном поле. Сотни книг по истории, философии, культурологии, переводная проза, поэзия, дневники не являются «товаром» с коммерческой точки зрения. Книга, выходящая тиражом менее 3 000 и не переизданная через небольшой срок, с коммерческой стороны не интересна. Совершенно не важно, что плохая реализация связана с ничтожным количеством магазинов, негодной логистикой, отсутствием закупок библиотек и университетов, общей дегуманизацией страны. Не важно! Все, что нельзя быстро и выгодно продать, уходит за пределы внимания первого книжного мира.
3. Читатели
Умер Фазиль Абдулович Искандер. На прощании в ЦДЛ было мало людей, прощались с великим писателем десятки — может быть, виной летняя жара; может, наше беспамятство. Для меня это личная драма: я не выполнил своего обещания, не смог реализовать идею создания достойного центра изучения творчества Фазиля Абдуловича на базе одной из библиотек Москвы. Деньги на ремонт были выделены, проект согласован и сделан за счет людей, ценящих наследие писателя. Но у московских властей, несмотря на обещания и даже «клятвы чести», за два года так и не дошли руки. Искандер не дождался. Вины за это я с себя не снимаю.
Год со дня смерти Юрия Витальевича Мамлеева отметила только газета «Завтра». Последняя книга Дмитрия Бакина вышла в этом году в Лейпциге, но не на родине, которая его забыла, почтив лишь скупым некрологом. Ловлю себя на мысли, что циничное отношение к уходящим литераторам и пустая болтовня «о самой читающей стране» как-то связаны.
Только читатели и смогут наладить потерянную связь. Осенью я был во Владивостоке на открытии обновленной библиотеки на улице Светлановской (эта одна из главных улиц города). Спросил у друзей, продолжают ли они заказывать книги на «Озоне». Нет, говорят, изменилась ценовая политика, доставка дорогая, да и книги дороги. О том, насколько подорожали книги в этом году, «отраслевые князья» стараются не говорить, где-то я слышал цифру 7-10% . Это, мягко говоря, не так. Средняя цена новой книги из серии ЖЗЛ в «Фаланстере» в декабре 2015 года была 370 рублей, в декабре 2016 года — 690! Наценка магазина не изменилась, тираж у книг прежний. Книга «Павел I», пятое издание, не требующее каких-либо затрат на подготовку текста, в магазине «Москва» стоит 840 рублей! По нашим оценкам, цены выросли в среднем на 30%.
Где же мои владивостокские друзья будут брать книги? Правильно, на «Флибусте» и трекерах. Вообще этот год ознаменовался тотальной и безоговорочной победой борцов за авторские права и «легальный интернет» над российским книгоизданием. Борцы с пиратством собирали конференции и получали в течение последних лет серьезную господдержку, и вот долгожданная победа, блокировки и так далее. Правда, все, кому нужно, как пользовались «Флибустой» и «Рутрекером», так и пользуются. Только вот тиражи уменьшились и книг стало выходить меньше. Из произведений Рафаэля Сабатини мы знаем, что лучше всего развивают пиратство борющиеся с ним недалекие коррумпированные колониальные наместники.
Читатели начали сами обустраивать свой книжный мир, стали сами говорить о книгах, которые читают или хотели бы прочесть. Появление множества блогов в телеграмме, постов в FB, текстов на открытых платформах говорит о формировании новой сети. Книги действительно возвращаются в повестку. О книгах говорят и спорят, как давно уже не спорили. Если о «Щегле» писали восторженные посты, то о «Маленькой жизни» яростно спорят. Мне эта книга не понравилась, я честно попытался ее прочесть и не смог, но не могу не признать, что хайп вокруг нее полезен для общества и для читающего общества. Шум вокруг Янагихары возник не благодаря издателям, которым это может быть выгодно в плане продаж, а благодаря переводчикам. Редкий независимый книжный магазин сегодня не ведет рекомендательного блога о книгах и чтении. Сообщество «Читай, Иркутск» объединяет читателей целого региона и делается руками читателей. Выстраивается альтернативная книжная сеть, куда входят независимые книжные, читатели, ярмарки, фестивали, активные библиотекари, книгоноши (да, и они снова появились), авторы, небольшие интернет-магазины, участники совместных закупок, небольшие издатели. Появились издательства, которые опираются только на эту неформальную сеть и почти не пересекаются с «отраслью».
Я думаю, что появление очертаний этого альтернативного книжного мира и есть главный итог книжного 2016 года.