1. Кассаветис. СПб.: Сеанс, 2017
Издательство «Сеанс» запустило новую серию книг «Классики мирового кино», первой из которых стал сборник «Кассаветис», посвященный одному из самых ярких авторов американского кино XX века. Джон Кассаветис (1929–1989) снял 12 фильмов, но широкая аудитория помнит его прежде всего по актерским работам в лентах «Ребенок Розмари», «Грязная дюжина», «Убийцы» и др.
«Его неслучайно называют отцом американских независимых, — пишет в предисловии к книге ее составитель, кинокритик Василий Степанов. — Существование на встречных курсах — индустриальная рутина, с одной стороны, и осознанное желание быть аутсайдером — с другой — сделало его идеальным кандидатом на эту роль. Он шел работать на проекты, которые искренне считал бредовыми, чтобы оплачивать счета, тратить эти с такими проклятиями и трудом заработанные деньги на фильмы, которые в общем-то были не нужны публике».
Статьи отечественных кинокритиков, вошедшие в книгу, рассказывают о различных ипостасях ее главного героя — киноактерской, театральной, режиссерской («Лица», «Тени», «Мужья», «Женщина не в себе» и др.) — и прослеживают значительное влияние, оказанное работами Кассаветиса на мировой кинематограф и театр. Издание дополняет подборка цитат из интервью режиссера. КиноПоиск публикует отрывок из книги — статью кинокритика и киноведа Михаила Трофименкова о том, как творчество Кассаветиса, со дня смерти которого 3 февраля исполнилось 29 лет, повлияло на фильмы Скорсезе, Джармуша, Альмодовара и Каурисмяки, а также избранные высказывания режиссера о своем кино и профессии.
Цитата:
Именем Кассаветиса ныне клянется каждый второй молодой режиссер в мире. В первую очередь, конечно (имя им легион), французские дебютанты. Совмещая, как им кажется, опыт «волны» и наследие Кассаветиса, они хронически пренебрегают «несущими конструкциями» своих фильмов. Прежде всего драматургией. В результате их кино (если его персонифицировать) напоминает Риту Ренуар (Брижит Бардо) из «Безумного Пьеро», где она бродит в полосе прибоя, надув губки: «Я не знаю, чем мне заняться. Мне нечем заняться». Но Кассаветис служит путеводной звездой — если, конечно, верить им на слово — для их румынских, аргентинских, канадских, греческих коллег. Не говоря уже о «Догме». Все логично. На дворе все стоит и никак не уходит эпоха нового реализма. Кассаветис — ближайший к нам по времени пророк реализма.
Между тем о влиянии Кассаветиса уже давно говорили не причастные к «волнам» и модам эксцентрики, в творчестве которых следы влияния Кассаветиса разглядеть непросто, если вообще возможно: Нанни Моретти, Аки Каурисмяки, да и Джим Джармуш. В начале фильма Педро Альмодовара «Все о моей матери» сын героини расплачивается жизнью за попытку взять автограф у театральной дивы. Недвусмысленная цитата из «Премьеры» Кассаветиса: дива Миртл Гордон теряет рассудок после гибели под колесами автомобиля ее юной и истеричной фанатки Нэнси. Есть ли повод говорить о влиянии Кассаветиса на Альмодовара? Построенные ими кинематографические миры — на расстоянии световых лет друг от друга: во всяком случае, на первый взгляд. Кассаветис — сама жизнь, в поток которой брошен зритель, вынужденный, как в «Лицах», реконструировать для себя предысторию, снятую, но вырезанную режиссером из фильма. Альмодовар же — анилиновое, дизайнерское кино. Не мертвое (во всяком случае, до недавних пор не мертвое), но искусственное. Это не «правильное» и «неправильное» кино, даже не антагонистичное, а просто разное. Но сходятся Кассаветис и Альмодовар на любви к изощренно-искусственной реальности театра. «Премьера» — один из лучших, если не лучший в истории фильм о театре. Но для Альмодовара жизнь — театр, а Кассаветис испытывает фальшь театра вторжением... Вторжением чего? Жизни, реальности? Ответ неправильный. Ничего себе реальность, воплотившаяся (скорее уж, развоплотившаяся) в призраке Нэнси. А ведь это чисто альмодоваровская сцена: живая героиня с кулаками набрасывается на привидение. Не так ли? Читать целиком
2. Лоуренс Леви. Pixar. Перезагрузка. Гениальная книга по антикризисному управлению. М.: Эксмо, 2018
В 1994 году в кабинете Лоуренса Леви, финансового директора и заместителя председателя правления компании Electronics for Imaging, одной из фирм в Кремниевой долине, которая занималась разработкой программ для компьютерной верстки, раздался звонок. «Это Стив Джобс, — сказал голос в трубке, — у меня есть компания, о которой мне хотелось бы вам рассказать». За несколько лет до этого бывший создатель Apple приобрел компанию Pixar, созданную Джорджем Лукасом на базе одного из подразделений Lucasfilm. Рассчитывая превратить Pixar в разработчика передового программного обеспечения для компьютерной графики, он к тому моменту вложил в компанию уже около 50 млн долларов без всякого видимого результата и четкой бизнес-стратегии. Джобс рассчитывал, что Леви, который стал в итоге первым финансовым директором Pixar, поможет найти эту стратегию, и не ошибся.
Книга «Pixar. Перезагрузка. Гениальная книга по антикризисному управлению», только что изданная на русском языке издательством «Эксмо», — подробный рассказ Леви о работе в Pixar. О том, как из маленькой убыточной студии, связанной по рукам и ногам крайне невыгодным контрактом с корпорацией Disney, Pixar превратилась в одну из ведущих киностудий Голливуда.
Цитата:
Я начал с того, что читал все, что мог, о компании Disney. Некоторые параллели в истории Disney и Pixar просто поражали.
Уолт Дисней давно интересовался газетными комиксами. Вернувшись со службы времен Первой мировой войны, где он был водителем скорой помощи во Франции, он впервые встретился с анимированными рисунками и влюбился в это ремесло. Забавно, но он переживал, что занялся этим делом слишком поздно, что там уже не осталось возможности для роста. В конце концов он создал эту возможность, протолкнув отрасль на новую территорию как с творческой, так и с технологической точки зрения, точно так же, как теперь это делала Pixar.
В 1928 году Дисней выпустил короткий черно-белый мультфильм, который изменил направление анимации. Он назывался «Пароходик Вилли» и стал прорывом на двух фронтах. Он представил миру наиболее полно оформленного мультипликационного персонажа, которого когда-либо видела публика, — Микки Мауса. Это также был первый мультфильм, в котором использовался синхронизованный звук, то есть звук был соотнесен с действием, что оказывало на публику гораздо более многонаправленное воздействие, чем прежде.
После успеха Микки Мауса Дисней обратил свой взгляд в сторону первого полнометражного анимационного фильма. Вплоть до 1937 года он готовил к выходу свою «Белоснежку и семь гномов» — виртуозно исполненный фильм, возвестивший приход нового в сюжете, персонажах, цвете, звуках и в том, как анимация передавала глубину. Фильм также представил миру семерых гномов, которые быстро оккупировали место икон американской культуры.
Другие параллели между Disney и Pixar вдохновляли чуть меньше. Как и Pixar, Disney долгие годы терпела финансовые трудности. Уолт Дисней поставил на «Белоснежку и семь гномов» все, включая заложенный дом и рискованный банковский заем. Успех фильма окупил затраты, но через некоторое время у Диснея снова начались проблемы. Анимация оказалась очень непостоянным бизнесом, и вскоре Дисней решил заняться его диверсификацией. Читать целиком
3. Умберто Эко. Как путешествовать с лососем. М.: СЛОВО/SLOVO, 2018
«Как путешествовать с лососем» — это сборник вредных и не очень вредных советов от знаменитого итальянского писателя и ученого Умберто Эко, автора романов «Имя розы», «Маятник Фуко» и других, со дня смерти которого 19 февраля исполнилось ровно два года. С середины 1970-х и до недавнего 2014 года Эко регулярно писал для итальянской прессы эссе на самые разные темы. Например, о том, как восстановить украденные водительские права, как опровергнуть опровержение, как не узнать, который час, как есть мороженое, как отучиться говорить слово «верно», как объяснить наличие домашней библиотеки, как вести себя при встрече со знаменитостью, и, конечно же, о том, как путешествовать с лососем, если вожделенный деликатес достался вам по сходной цене и вы готовы проехать с ним полмира, чтобы довезти до дома в целости и сохранности.
В каждом из эссе, вошедших в сборник, который был недавно опубликован на русском языке издательством «СЛОВО/SLOVO» в переводе Нины Кулиш, Эко описывает самые обыденные ситуации. Несмотря на то, что с момента публикации некоторых рассказов прошло уже 20—30 лет, благодаря тонкому социальному чутью и чувству юмора их автора они ничуть не устарели. Одно из них — эссе «Как распознать порнографический фильм», написанное в 1989 году, но ничуть не утратившее актуальности.
Цитата:
Так вот: есть критерий, позволяющий определить, является ли фильм порнографическим, и основан этот критерий на подсчете незаполненного экранного времени. В одном из величайших киношедевров всех времен, фильме «Дилижанс», действие почти полностью (кроме заставки, коротких интервалов и финала) происходит вокруг и внутри дилижанса. Но без этого путешествия фильм не имел бы никакого смысла. «Приключение» Антониони состоит исключительно из незаполненного экранного времени: люди ходят туда-сюда, разговаривают, теряются, потом находятся, но ничего не происходит. Однако фильм хочет сказать нам именно об этом: о том, что ничего не происходит. Нравится он нам или нет, но он хочет сказать именно это.
Напротив, порнографический фильм, чтобы оправдать деньги за билет или за видеокассету, говорит нам, что некие люди вступают в сексуальный контакт друг с другом (мужчины с женщинами, мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, женщины с кобелями или жеребцами; замечу, что порнографических фильмов, где мужчины совокуплялись бы с кобылами или суками, не существует; интересно почему?). Это бы еще куда ни шло, но в таком фильме уйма незаполненного экранного времени.
Если Джильберто, чтобы изнасиловать Джильберту, должен добраться с площади Кордузио до проспекта Буэнос-Айреса, то нам показывают, как Джильберто, сидя в машине, проезжает весь этот маршрут, светофор за светофором.
В порнографических фильмах всегда полно людей, которые бесконечно долго едут на машине; пар, которые тратят нереально много времени на то, чтобы зарегистрироваться в гостинице; джентльменов, которые несколько минут едут в лифте, перед тем как зайти к себе в номер; двух девиц, которые потягивают различные спиртные напитки и перебирают всякие кофточки и кружевные оборочки, прежде чем признаться друг другу, что они предпочитают заниматься любовью с женщинами, а не с мужчинами. Прямо и грубо говоря, в порнографическом фильме, прежде чем увидеть нормальный трах, вам придется просмотреть нечто похожее на рекламный ролик городского транспортного управления. Читать целиком
4. Сергей Макеев. Барон Мюнхгаузен. Германия — Россия — далее везде. М.: Молодая гвардия, 2017
Имя барона Мюнхгаузена, неисправимого лгуна, выдумщика и фантазера, известно каждому с детства. Многие знают и о том, что человек с таким именем — подлинный Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен — действительно жил в Германии в XVIII веке и оставил о себе память в России, где проходила его военная служба. Но каким этот человек был на самом деле? Какие события истинной биографии послужили основой его веселых историй? И какую роль в создании легендарного образа сыграли авторы первых печатных сочинений, написанных от его имени, — немецкие писатели Р. Э. Распе и Г. А. Бюргер?
Чтобы ответить на эти и множество других вопросов, автор книги, опубликованной издательством «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей», писатель Сергей Макеев прошел земными дорогами настоящего Мюнхгаузена в Германии и России, а затем и фантастическими путями вымышленного барона. И выяснилось, что попытки отделить одного от другого удаются лишь отчасти и лишь на короткое время, ибо эти два персонажа по странному закону взаимного притяжения вновь и вновь сливаются в нерасторжимое единство, продолжая и по сей день удивлять нас все новыми и новыми гранями своей необыкновенной личности.
Отдельное внимание биограф барона уделил экранизациям его приключений. КиноПоиск публикует избранные отрывки из книги, посвященные экранным приключениям Мюнхгаузена.
Цитата:
В работе над фильмом все удачным образом сложилось, случилось, срослось. Так же в свое время из пустяков и побасенок сложился классический «Мюнхгаузен». Артисты, другие участники съемок впоследствии вспоминали много забавных историй, даже приключений, но никто и никогда не рассказывал о том, как, собственно говоря, создавался выдающийся фильм. Каждый делал свою часть работы с полной самоотдачей, однако лишь часть, фрагмент мозаики, не представляя целого. Наверное, только Захаров и, может быть, Горин могли видеть всю картину в общем виде.
Фильм довольно легко прошел все начальственные инстанции. Сокращения имели, так сказать, рабочий характер, они происходили уже на стадии съемок. Так, в фильм не вошла часть диалога пастора с бароном — после того как Мюнхгаузен показал гостю свиток Софокла с дарственной надписью:
— Извините меня, барон, — пастор откашлялся и приготовился к решительному разговору. — Я много наслышан о ваших, о ваших, так сказать, чудачествах. Но позвольте вам все-таки сказать, что этого не может быть!
— Но почему? — огорчился Мюнхгаузен.
— Потому что этого не может быть! Он не мог вам писать!
— Да почему, черт подери?! Вы его путаете с Гомером. Гомер действительно был незрячим, а Софокл прекрасно видел и писал.
— Он не мог вам написать, потому что жил в Древней Греции.
Глаза Мюнхгаузена продолжали смеяться, но сам он принял позу глубоко задумавшегося человека:
— Я тоже жил в Греции. Во всяком случае, бывал там неоднократно.
Уже в постсоветский период был сокращен еще один фрагмент — видимо, по соображениям религиозной толерантности. После того как пастор посоветовал Мюнхгаузену: «Живите как жили...» — а Мюнхгаузен возмутился: «Вы, служитель церкви, предлагаете мне жить во лжи?» — следовал такой диалог:
— Странно, что вас это пугает, — пастор вскарабкался в бричку. — По-моему, ложь — ваша стихия!
— Я всегда говорю только правду! — Мюнхгаузен невозмутимо уселся рядом с пастором.
— Хватит валять дурака! Вы погрязли во вранье, вы купаетесь в нем как в луже.
— Вы думаете?
— Я читал вашу книжку!
— И что же?
— Что за чушь вы там насочиняли!
— Я читал вашу — она не лучше.
— Какую?
— Библию.
— О Боже! — пастор натянул вожжи.
— Там, знаете, тоже много сомнительных вещей. Сотворение Евы из ребра. Или возьмем всю историю с Ноевым ковчегом.
— Не сметь!.. Эти чудеса сотворил Бог!
— А чем же я-то хуже!.. Бог, как известно, создал человека по своему образу и подобию!
— Не всех!..
— Вижу!.. Создавая вас, он, очевидно, отвлекся от первоисточника! Читать целиком