Ричард Блэкмор. Лорна Дун. РИПОЛ классик. Перевод Евгения Фельдмана
Коварные разбойники-аристократы Дуны держат в страхе всю округу: забирают то, что хотят, — от фермерских дочерей до кошельков и жизней неудачливых путников на темных дорогах. Ни король, ни Бог им не указ, они живут в долине, скрытой от глаз посторонних, и готовы дорого продать свои жизни. Местный фермер при стычке с разбойниками поднял дубину на благородных воров и убийц и быстро отправился к праотцам. Его сын влюбился в юную «королеву» бандитского рода, а она — в него. Но на пути будущей семьи стоят не только разбойники, но и кастовые преграды. Таких долгих и терпеливых ухаживаний уже не помнят даже те, кто видел Ленина. В этом классическом образце романтизма больше всего сегодня поражают не сюжет (мы слышали и не такое) и даже не язык, постоянно напоминающий о былых, благородных временах. Самое удивительное — покорность, с которой все герои принимают удары судьбы, решения властей, поручения близких. В этом мире чувства так глубоко спрятаны под одеялами традиций, что, когда герой открывает сердце любимому человеку, в этот момент, кажется, останавливается любая эпоха.
Читает: Алексей Багдасаров — крайне востребованный и плодовитый диктор. Для этой книги он подготовил особую драматургию, построенную на атмосферных интонациях. Он попытался показать, с какой скоростью говорят короли, судьи, разбойники и крестьяне и какое значение для каждой касты имеют паузы и умолчания.
Слушать (8 из 10): в моменты полного разочарования в настоящем. Романтичным личностям; всем, кто готов сбежать из этой неспокойной реальности в мир чести, достоинства и гостеприимства. Вечным подросткам, готовым простить наивность героев, если те всегда будут благородны и иногда коварны.
Светлана Алексиевич. Время секонд хэнд. Издательство «Время»
Нобелевский лауреат Светлана Алексиевич всю жизнь посвятила документации травм. Каждая ее книга — новый формат музея, в котором собираются голоса тех, кого пока не услышали. «Время секонд хэнд» — истории людей, разрушенных падением СССР. Под колесами исторической травмы оказались все: коммунисты, не готовые к бурному капитализму и забвению; ветераны, чей мир умирал быстрее их самих; и либералы разного посола — для каждого девяностые приготовили свою порцию разочарований. Ветеран ВОВ каждый год приезжает в Брестскую крепость — единственное место, где он чувствует себя на Родине, которую защищал. Скоро в газетах напишут: пожилой мужчина бросился под поезд. При нем нашли 7 000 рублей на похороны в крепости. Он оставил свою трехкомнатную квартиру в центре города коммунистической партии.
Читает: Марина Бакина — тревожно уходя в миры каждого героя Алексиевич до потери гендера. Вслед за документальностью автора чтец старается не звучать, а озвучивать. Мы советуем слушать эти истории без счастливого конца на скорости 1,5х.
Слушать (9 из 10): подросткам, которые хотят понять, почему все вокруг периодически ругают СССР или хотят вернуться во времена плановой экономики, (само)цензуры и монохромного мира. Взрослым, которым важно поговорить о своем наболевшем, но для начала им нужен сторонний пример. Если вы хотите узнать, как митинговали в Белоруссии в начале 2000-х.
Михаил Гаспаров. Поэт и поэзия. Storyside
Выдающийся филолог описывает римскую поэзию, возвращая всем своим героям контекст и значимость для читателей разных времен. Так, Овидий в тексте Гаспарова становится одним из первых публичных вегетарианцев, доказывающих связь всех живых существ друг с другом. Кроме того, римский поэт не создавал свой латинский язык, а соединял достижения других поэтов, тем самым выражая связь каждого создателя римского кода. И ему принадлежит революционный взгляд на любовь, в его текстах любовь становится добровольной, взаимной, а не эгоистичной и короткой. Одним из первых поэт дал голос и взгляд женским персонажам, и мы можем увидеть войну глазами Брисеиды.
В конце книги Гаспаров разносит два вида анализа поэтического текста — с помощью трендовых феминистских или менее популярных сегодня конструктивистских оптик и путем построения ассоциаций. Выдающийся филолог предлагает сначала посмотреть на текст и попробовать рассказать о стихотворении то, что вы чувствуете сами.
Читает: Робот Иван — нежно расставляя ударения в любых местах книги Гаспарова, словно отвечая на филологические изыскания автора языком случайных интонаций.
Слушать (7 из 10): если вы хотите побольше узнать о том, какие идеи волновали римлян, как они их выражали и почему латинская поэзия пропитала всю европейскую культуру.
Эллендея Проффер Тисли. Бродский среди нас. Corpus. Перевод Виктора Голышева
Эллендея Проффер, специалист по Булгакову, и Карл Проффер, специалист по Набокову, — американские издатели и друзья Иосифа Бродского. Благодаря этой семье славистов будущему нобелевскому лауреату нашли место в американском университете и запустили его поэтическую карьеру за пределами СССР. Эллендея рассказывает о первых встречах с Бродским — о самомнении поэта, его ранимости, ненависти к коммунизму. Бродский запомнился поэтом, который всегда хотел быть востребованным у великих современников. Он ждал от Набокова положительной оценки поэмы «Горбунов и Горчаков» об опыте пребывания Бродского в психиатрической больнице. Но автор «Лолиты» высказался вяло и без радости. Бродскому все передали — и одним кумиром у Иосифа стало меньше. В эмиграции поэт ужинал с Бушем-старшим, гордился знакомством со знаменитостями, ревновал к Ахмадулиной, хотя написал про нее статью в Vogue, дал негативную характеристику Евтушенко для работы в американском вузе и назвал один из романов Василия Аксенова говном.
Главный жизненный прием Бродского — самомифологизация. После вручения Нобелевской премии Эллендея решила опубликовать мемуары своего мужа Карла о поэте. Показала текст Иосифу, а тот в ответ пригрозил судом тем, кто помогал ему завоевывать Америку и остальной мир.
Читает: Александр Маскалин — нежным, почти женским голосом, передающим отношение автора к своему герою. Одно из самых «правдивых» исполнений, после которых кажется, что книгу читал автор.
Слушать (9 из 10): когда хочется посмотреть на любимого поэта с другой, человеческой стороны. В случае, если вы хотите попасть в мир Бродского, который уехал из СССР, послушать, какие законы капиталистического Запада оказались нестерпимыми для нобелевского лауреата и почему Бродского проще было любить на расстоянии.
Трумен Капоте. Другие голоса, другие комнаты. Азбука-классика. Перевод Виктора Голышева
У 13-летнего подростка недавно умерла мать. Он едет из Нового Орлеана к отцу, которого никогда не видел. За окном — Америка маленьких городов. На плакате мальчик читает: «Господь идет — готов ли ты?». За другим окном целуются двое мужчин. Отец живет в огромном заброшенном доме, рядом — плантация, ночью можно подглядывать за свиданиями афроамериканской прислуги. Мачеха и новые домочадцы помалкивают об отце, парализованном и близком скорее к тому свету, чем к этому. На взросление юноши больше всего повлияла атмосфера магического реализма, которую Трумен Капоте два года создавал с помощью персонажей по имени Маленький Свет, готических сцен и экзистенциального морока.
Читает: Всеволод Кузнецов — голосом, которым мог говорить со школьными друзьями Сэлинджер. Вместе со взрослением героя меняется и тон рассказчика, понимающего, что никакой понятной и счастливой жизни не будет.
Слушать (8 из 10): когда хочется остаться одному, потеряться между сном и явью, побыть в полуволшебном мире без права на определенность. Идеальный вариант, если вас достали образование, воспитание и мораль общества, которое каждый день требует от тебя четкости, а вы просто хотите жить.
Сколько еще ждать
Хотя каждый день выходят новые аудиокниги, множество важных произведений все еще нельзя послушать. Непонятно, почему не озвучили незаконченный роман Роберта Музиля «Человек без свойств» — историю одряхлевшей к 1913 году Австро-Венгерской империи. Правительство заботит празднование 30-летнего юбилея монаршего правления (1918) в соседней Германии, и чиновники готовят план собственного торжества и юбилея. Настоящее место действия — трагикомичная Какания — страна бесконечной бюрократии, лишенная будущего и обреченная на вечно повторяющееся настоящее. Главный герой Музиля, Ульрих, сменил несколько профессий, он может адаптироваться к любой среде, словно знал про soft skills еще в начале XX века.