Чайна Мьевиль. Город и город. Эксмо. Перевод Михаила Головкина
«Город и город» — полицейский детектив в урбанистических интерьерах. Найден труп девушки, место преступления — два города, вместе напоминающие сознание шизофреника, все жители этих мест подчиняются таинственному Пролому.
Мьевиль остается верен своему сюрреалистическому стилю и загоняет слушателей в малоприятный и опасный мир, напоминающий то Будапешт, то Тель-Авив. Интереснее всего в этом романе слушать, как работает власть в замкнутых сообществах и пространствах. К сожалению, основное внимание автор уделил детективной линии, забросив загадочный сеттинг до лучших времен, которые так и не наступили к концу книги.
Читает: Антон Ческидов — голосом айтишника, который полностью потерял веру в человечество и чувствует себя в безопасности только рядом с макбуком и вайфаем.
Слушать (8 из 10): если вам хочется поменять свою жизнь и отправиться в путешествие, в котором вас никто не узнает. Если вы готовы на несколько часов оказаться в мире Джармуша, который решил снимать только фантастические детективы на государственные деньги.
Жан Бодрийяр. Фатальные стратегии. РИПОЛ классик. Перевод Алексея Качалова
Жан Бодрийяр критиковал капитализм и редко предлагал позитивные сценарии развития общества. В «Фатальных стратегиях» философ напоминает, что одна из главных опасностей современности — перенасыщенность нашего мира знаками, символической реальностью и приближающейся отовсюду пустотой. Классический пример источившейся, пустой реальности — порно, в котором нет желания и жизни, а остается только разбухший мир, недоступный для сопереживания.
Излюбленный образ в философии Бодрийяра — заложник, тот, кто в момент становления собой выпадает из общества, теряет для него ценность. Такое восприятие кажется абсурдным, ведь заложников берут как раз потому, что ценность человеческой жизни в европейской культуре все еще высока. Но фактически заложник ближе к террористу, чем к любому из нас. Если заложник выживает, он изымается из цивилизационного общества и становится носителем травмы, напоминанием о теракте.
Структура «Фатальных стратегий» соответствует главному тезису философа: мы стали зависимы от трансформации и искажения реальности, нас больше привлекает (но не радует) чуть измененный мир, чем рутинная реальность. Автор вторит этой мысли и перескакивает с одного суждения на другое, не оставляя слушателю возможности побыть в пространстве одной мысли и примера.
Читает: добрый робот Иван без малейшего трепета озвучивает приговор современности, а на второй скорости мысли философа превращаются в психоделический трип-хоп.
Слушать (9 из 10): если не успеваете читать философские тексты, которые помогут вам интереснее думать. Если искренне ненавидите капитализм и хотите послушать единомышленника.
Егор Апполонов. Пиши рьяно, редактируй резво: полное руководство по работе над великим романом. Опыт писателей: от Аристотеля до Водолазкина. Альпина Паблишер
Появление этой книге в России говорит прежде всего о том, что писательство давно перестало быть уделом небольшого сообщества. Если представить, сколько людей в данный момент пишут рассказы, книги, сценарии и стихи, то получится, что писателей в одной России сотни тысяч, а может, и миллион.
Советы Хемингуэя, Борхеса, Бунина и других классиков в этом сборнике перемешаны с интервью современных авторов — от Водолазкина и Служителя до Славниковой и Сальникова. Все они сходятся в одном: научить «быть писателем» невозможно. Те из опрашиваемых, кто работает в премиях, коучинге и писательских мастерских, защищают свой метод — совмещение писательской и учительской практики; другие говорят о том, что работа отдельно, а книги отдельно.
После ста довольно похожих и часто универсальных советов хочется больше никогда и никого не слушать и уж точно этим пожеланиями не следовать, а искать свой путь. Если вы не из тех, кто стоит на писательской тропе, то для вас эта книга окажется светской гостиной, в которой авторы «Лавра», «Петровых в гриппе» и других известных и чаще всего достойных книг оказываются простыми людьми. Они готовят пончики, бегают по набережным, слушают музыку и живут так же, как и их читатели.
Читает: Олег Томилин — голосом студента мастерских по креативному письму, который проводит ночи на спиритических сеансах. Там он вызывает духов Вирджинии Вульф, Андрея Платонова и Антона Павловича Чехова, надеясь на помощь культурных предков.
Слушать (6 из 10): если вы хотите писать книги, но вам нужен совет, чтобы начать это непростое дело. Если вы хотите понять, как устроен мир современных писателей, что в работе для них важно, а чем они готовы поступиться, лишь бы все получилось.
Олег Радзинский*Признан властями РФ иностранным агентом. Случайные жизни. Corpus
Сын писателя рассказывает о своей жизни в культурной тусовке советских восьмидесятых. Радзинского-младшего в детском лагере окружали подростки, которые обсуждали тиражи своих родителей. Когда рассказчик работал учителем, КГБ отправил его в ссылку за распространение антисоветской литературы. На этапе его уважали за честность и прямоту, он не боялся начальства и вел себя достойно в ситуациях, когда мораль граничит со смертью.
Автор вспоминает, как зона подняла бунт из-за того, что охранники убили котенка у одного из заключенных. Радзинский вспоминает, что прошел через СИЗО, в котором когда-то сидел Достоевский и Чернышевский. Из всех историй в этой книге самые страшные — о драках, жестких, до полной потери человеком своего тела и разума. Рассказчику всегда везло: сидел, но не сломался, остался приличным человеком, жил в любви с женой, которая поехала за ним в ссылку, эмигрировал, выдохнул, стал жить дальше.
Читает: Олег Радзинский — голосом человека, которому уже ничего не страшно, а впереди еще много лет и целый мир. Иногда недоверчиво останавливаешь запись и спрашиваешь себя: тот ли это человек, который прошел столько испытаний перед «свободной жизнью»?
Слушать (8 из 10): если вам хочется прожить последнее десятилетие Советского Союза с уверенным в своих силах человеком, у которого «все получилось».
Кэтрин Грей. Год без мужчин. Чему я научилась без свиданий и отношений. Бомбора. Перевод Н. Бабиной, Л. Гантман-Козловой
Представим, что мы оказались в сериале «Секс в большом городе». Из четырех подружек осталась одна. У нее закончились очередные токсичные отношения, после которых она вернулась к родителям. По дороге в родные пенаты героиня начинает понимать: все ее проблемы из-за того, что она не разобралась, чего же на самом деле хочет в жизни. Героиня бросает вызов одиночеству и, по сути, решает полюбить то, от чего всю жизнь бежала.
Чтобы успокоить себя и миллионы других тревожных людей по всему миру, автор читает исследования об одиночестве и критикует детскую патриархальную классику от «Дюймовочки» до «Золушки». Грей приводит в пример актрису Пенелопу Круз, которая для своих детей заканчивает все сказки по-разному, без хеппи-энда и свадьбы до гроба. Для неофитов феминизма писательница напоминает правила гендерной оценки кино. В фильме женщин должно быть не меньше мужчин, они должны разговаривать, причем с женщинами и не о мужчинах. Да, мы уже воспитаны на маскулинном кино, но наши дети могут включить «Холодное сердце» и посмотреть, какие бывают девочки. По сути, автор потратил год жизни на погружение в первый, самый верхний уровень феминизма.
Слушать (6 из 10): если хочется немного побыть в мире опомнившейся от патриархального сна женщины с небольшой травмой, которую она все-таки смогла осознать и преодолеть.
Читает: Мария Абалкина — голосом удивленной журналистики, которая вышла за границы комфортного мира. До этого Абалкина озвучивала селф-хелп и нобелевского лауреата Ольгу Токарчук.
Сколько еще ждать
Хотя каждый день выходят новые аудиокниги, множество важных произведений все еще нельзя послушать. Например, «Пройти сквозь стены» Марины Абрамович. В этой максимально нарциссической книге одна из самых известных перформансисток XX века рассказывает, как отдала современному искусству 50 лет.
Художница на своем теле изучала травматичность человеческого существования в этом бесчувственном мире. История Абрамович завораживает, ты часто не можешь поверить в реальное существование этого человека, который превратил все в своей жизни — от встречи с Бьорк в спальне до стыда за родную Сербию — в непрекращающийся художественный акт без страха и упрека.