Элизабет Гилберт. Город женщин. М.: РИПОЛ классик. Пальмира, 2019. Перевод c английского Юлии Змеевой
Элизабет Гилберт относится к той категории авторов, за которыми пристальнее всего следят книжные обозреватели глянцевых изданий: успешный, популярный, поднимающий темы, актуальные для самостоятельных читательниц среднего класса и выше. Судя по первым рецензиям, «Город женщин» точно попадает в эту целевую аудиторию. Роман представляет собой воспоминания пожилой женщины, чья карьера началась в 1940-х годах в театре бурлеска на Манхэттене — сильный образ, многозначительная метафора, которую, к сожалению, так и не раскрывает ни один из наших книжных обозревателей. Внимание прессы сосредоточено прежде всего на фабуле романа и на сопутствующих обстоятельствах: рецензенты дружно вспоминают первый переведенный в России роман Гилберт «Есть, молиться, любить», отмечают шумный успех писательницы на родине, ее готовность бросить вызов общественному мнению (например, уйти от мужа к подруге и написать об этом роман). О литературных, художественных достоинствах «Города женщин» пишут реже — точнее, в основном ограничиваются общими словами и восторженными эпитетами. Практически все сходятся на том, что главная тема книги — тема свободы, право быть счастливой, невзирая на сплетни, пересуды и общественное осуждение. Вот только не мало ли одного этого довольно тривиального наблюдения, как прозрачно намекает один из обозревателей, для довольно пухлого романа?
Наталья Ломыкина в обзоре «„Дневник читателя”. „Город женщин” Элизабет Гилберт — роман о свободе» («Радио Sputnik») кратко пересказывает завязку сюжета и вписывает роман в общий контекст творчества Элизабер Гилберт:
«Новая книга Гилберт „Город женщин” — яркая и искрящаяся, как мир бурлеска. Это история о театре 40-х годов в Нью-Йорке и юной хорошенькой Вивиан, которая оказалась у тетки на Манхэттене после исключения из престижного колледжа за лень и беспечность. Вивиан мало что знает о жизни — и театр тети Пэг, где ставят развеселые музыкальные пьески, становится ей и домом, и колледжем разом. Благодаря бабушке Моррис Вивиан прекрасно умеет шить, к тому же у нее врожденное чувство пропорций, поэтому днем она становится в театре художницей по костюмам, а вечером окунается в бурную жизнь Нью-Йорка вместе с шоу-гелз.
Собственно, всю историю Вивиан — о ее взрослении, предательстве, позорном бегстве с Манхэттена и возвращении назад — мы узнаем от нее самой. В самом начале романа уже 90-летняя Вивиан Моррис получает письмо от некой Анджелы, ответом на которое и становится история ее жизни. <...>
Вивиан Моррис на свой лад продолжает череду героинь Элизабет Гилберт, которые ищут свое собственное счастье, не предписанное общественными нормами, не указанное кем-то, а то, которое близко и важно самой женщине. Семья — это не те, кто близок тебе по крови, а те, кто близок по духу, и мы сами вправе выбирать, кого считать семьей. И если подруга верна тебе и делу, которым ты занимаешься, а муж годами мотается где-то, — кто из них твоя семья? Если отец — это политический комментатор на другом конце обеденного стола, а сын подруги — тот человек, который заботится о том, счастлива ли ты, то кто из них роднее?..»
Сергей Вересков в рецензии «Книга лета: „Город женщин” Элизабет Гилберт» («Elle»), с одной стороны, отмечает заслуженность литературного успеха Элизабет Гиблерт, с другой — сообщает, что роман объемом четыреста шестьдесят страниц построен на одной-единственной мысли:
«Элизабет Гилберт по праву считается одним из главных американских авторов наших дней. В свое время ее роман „Есть, молиться, любить” стал мировым бестселлером, а имя самой писательницы узнал каждый, кто следит за литературной жизнью. С тех пор она не только укрепила свою славу, но и смогла стать по-настоящему уважаемым автором, а не просто создателем одного отдельно взятого бестселлера, который, кстати, многие злопыхатели пренебрежительно отнесли к „легкому чтиву”. <...>
Хотя Гилберт, по ее собственным словам, хотела написать роман приятный, как „бокал шампанского”, ей удалось сделать куда больше. Да, книга читается легко, однако писательница не забыла и о содержании. Весь текст построен на одной простой, но важной мысли: женщина может — и даже должна — быть счастлива так, как ей того захочется, и не стоит обращать внимание на стереотипы. Не случайно в 95 лет Моррис жалеет о том, что у нее было недостаточно любовников! К слову, для Гилберт эта идея про счастье — глубоко личная тема. Она и сама не раз шла против общественных стереотипов — например, когда рассталась с мужем ради жизни со своей подругой».
Примерно ту же центральную мысль выделяет и Татьяна Дудник в рецензии «Город женщин. Кому понравится новый бестселлер Элизабет Гилберт» («НВ Style»):
«Самое интересное ждет читателя <...> когда Вивьен возвращается в Нью-Йорк во второй раз и отстраивает свою жизнь после войны. Гилберт очень красочно и в то же время щемяще трогательно рассказывает о любви, которая не к мужчине; о друзьях, которые совсем фрики, но дороже семьи; о ремесле, которому научила бабушка и которое может прокормить в любое историческое время; о том, зачем женщине спать со многими мужчинами и не хотеть замуж; о наших страхах и убеждениях, масках, приличиях, нормах, внутренней свободе, опыте и о том, что главное в жизни — идти за собой, делать, что любишь, получать удовольствие от жизни и не стараться оправдывать чьи-либо ожидания.
Звучит слишком экстравагантно, свободно, безответственно? А кто сказал, что быть счастливым неприлично? Можно не любить носить платья, но шить прекраснейшие из них для других. Можно любить секс, но всю жизнь дружить с мужчиной, который не терпит прикосновений после Перл-Харбора. Можно жить с подругой, воспитывать вместе ее сына, но не быть лесбиянкой. Можно быть невзрачной строгой занудной старухой, но спасти в ночном клубе от краха подругу. Можно быть сверхталантливым режиссером, но безответственным человеком. Можно всю жизнь блюсти приличия и умереть обозленной на весь мир. Можно нанести смертельную обиду и через 20 лет стать лучшим другом. И еще много-много всего может быть, если слышать себя, видеть других и пробовать жизнь на вкус.
Стоит ли читать? Не знаю. Кому-то „Город женщин” может показаться отвратительной развратной историей. Но тем, кто допускает инаковость других и верит в силу женщины, дикость женщины и ее право самостоятельно распоряжаться собственной жизнью, читать обязательно».
Галина Юзефович в обзоре «Два американских романа: „Безумно богатые азиаты” Кевина Квана и „Город женщин” Элизабет Гилберт» («Медуза»*СМИ, признанное в России иностранным агентом и нежелательной организацией) подчеркивает, что этот роман — при очевидном феминистическом посыле — выгодно отличается от близких по месседжу книг:
«Имя американки Элизабет Гилберт прочно связано с „Есть, молиться, любить”, и это, конечно, делает ее легкой добычей для читательского снобизма. Как результат, рецензия на любую книгу Гилберт обречена начинаться с уверений, что, несмотря на свою почти непристойную успешность и славу, она — прозаик серьезный и неординарный. Позволим себе опустить эту ритуальную часть и просто примем за аксиому, что создательница „Есть, молиться, любить” — настоящий писатель, в последнюю очередь нуждающейся в нашей снисходительности, была им задолго до публикации своего главного бестселлера и остается им сегодня — после выхода своего нового долгожданного романа. <...>
В оригинале роман Элизабет Гилберт озаглавлен City of girls, что отсылает читателя к известному выражению girl power. В самом деле, если бы кому-то пришло в голову проверить „Город женщин” на соответствие тесту Бекдел, тот прошел бы его без малейшего труда. Самые деятельные, интересные, сильные и выразительные персонажи книги — это женщины, и, куда больше, чем отношения с мужчинами, их волнуют вопросы профессионального самовыражения, политики, собственной сексуальной идентичности, дружбы, доверия.
Однако — и в этом заключено важное отличие книги Гилберт от других феминистских текстов — ни одна из ее героинь не озабочена борьбой за свои права как таковые. Все они — и Вивиан, и ее лучшая подруга Мардожри, и тетя Пег, и возлюбленная Пег Оливия, и многие другие — просто игнорируют социальные стереотипы и проживают свою жизнь так, будто никакого внешнего прессинга в принципе не существует. И эта абсолютная внутренняя свобода в сочетании с полным отсутствием агрессии, это радостное ощущение победы без необходимости участвовать в схватке делает роман Гилберт не просто увлекательным и оптимистичным, а по-настоящему уникальным и очень важным — в том числе, для российского читателя».
Наконец, Михаил Визель в обзоре «5 книг середины августа. Выбор шеф-редактора» («Год литературы»), как ни удивительно, не начинает свою рецензию с уверений, что Элизабет Гилберт — «прозаик серьезный и неординарный», а напротив — четко дает понять, что думает о стиле романа и о круге тем, которые остро заботят автора «Города женщин»:
«Элизабет Гилберт — настоящий американский писатель-бестселлермейкер. А настоящего американского бестселлермейкера в первую очередь заботят не вопросы стиля, а внятность и последовательность истории. Tell me your story — требует читатель, он же зритель сериалов. И автор, от лица престарелой Вивиан, бывшего театрального костюмера (и не только), начинает свою историю: „Летом 1940 года меня, девятнадцатилетнюю дурочку, отправили жить к тете Пег в Нью-Йорк. У тети был свой театр”.
Элизабет Гилберт — не просто бестселлермейкер, но и звезда. А значит, может себе позволить вести свою историю о том, что и ее интересует. А интересуют ее специфический театр бурлеска, балансирующий на грани пародии и откровенной пошлятины, роскошные платья 40-х годов и, разумеется, „отношения”, как они выглядели в ту эпоху для молодой девушки поколения матери самой Гилберт: к мужчинам, к сексу, к деньгам, к сексу за деньги, к сексу без мужчин. И на протяжении 460 страниц с мягким юмором и уместным сарказмом рассказывает об этих волнующих ее предметах...»
* * *
Мы тоже публиковали рецензию на «Город женщин».
А здесь можно почитать фрагмент из романа.