Знаменитого английского художника Уильяма Хогарта (1697–1764) считают создателем особого «языка вещей» и «грамматики живописи». Современники назвали его «литератором с карандашом» и «Сервантесом от искусства», а современные искусствоведы дали его картинам определение «изо-тексты».
Хранящийся в лондонской Национальной галерее цикл масляных картин «Модный брак» (Marriage à-la-mode, 1743–1745) считается первым в истории английской живописи сатирическим изображением нравов высшего общества. Шесть сцен-ситуаций — трагически бесславная, но весьма поучительная история супружества сына промотавшегося аристократа и дочери преуспевающего торговца.
Первая картина «Брачный контракт» знакомит нас с героями этой истории — нам намекают на их взаимоотношения. В то время как отец жениха, граф Сквондерфилд, хвастливо демонстрирует свиток со схемой своего генеалогического древа, легкомысленная невеста флиртует с адвокатом Сильвертангом, который вскоре станет ее любовником. Художник дал своим персонажам говорящие фамилии. Сквондерфилд — от англ. squander (расточительство, мотовство). Сильвертанг — от silver tongue, в буквальном переводе «серебряный язык»; ближайшие русские эквиваленты — «сладкоречивый», «медоточивый».
На следующем полотне «Вскоре после свадьбы» (оригинальное название Tête à Tête) изображено утро супружеской четы. Молодая жена сладко потягивается, пробудившись после карточной вечеринки. Муж и вовсе не ночевал дома, кутил в сомнительной компании. На любовные похождения стыдливо намекает торчащий из его кармана дамский чепчик.
Уильям Хогарт «Вскоре после свадьбы»
Картина полна знаковых деталей: сломанная шпага, нотный альбом, неоплаченные счета, статуэтки и картины с символическими сюжетами. Среди них есть то, что нас интересует в первую очередь, — забытая на полу неприметная книжка. Это знаменитый «Краткий трактат по игре в вист». Опубликованный в 1742 году, он стал первым сочинением подобного рода, выдержал 13 прижизненных изданий и более века служил самым авторитетным карточным руководством. У трактата богатая литературная история: упоминание о нем можно найти во многих произведениях. Например, в «Истории Тома Джонса, найденыша» Филдинга, «Убийстве на улице Морг» Эдгара По, байроновском «Доне Жуане» («Приам воспет Гомером, Хойлем — вист», пер. Татьяны Гнедич).
Биографические сведения о его авторе, британце Эдмонде Хойле, крайне скупы. Однако современники величали его «великим мистером Хойлом» и «старым маэстро». Имя Хойла стало нарицательным синонимом пособий по карточным играм. В английский язык вошло выражение according to Hoyle — буквально «в соответствии с Хойлом», то есть выполненное строго по правилам.
На картине Хогарта книга не только указывает на страсть супругов к азартным играм — она становится многозначным символом: игры чувствами, браком, судьбой. Это книга-двойник, обладающая собственным, исходным и наделенная вторичным, символическим содержанием. Трактат Хойла — зеркало жизни семейства Сквондерфилд: неуемная жажда удовольствий, постоянная ложь, беспечная надежда на везение. Тонкий композиционный нюанс: книгу то ли случайно обронил кто-то из ночных гостей, то ли нарочно принес некто посторонний и расчетливо разместил почти в самом центре картины.
Третий эпизод «Визит к шарлатану» (авторское название The Inspection) — неприятный разговор виконта (сына графа) с врачом-шарлатаном. Согласно одной из многочисленных искусствоведческих трактовок виконт явился к доктору по фамилии де ла Пиллюль в сопровождении юной любовницы и ее матери. Черные пятна на лицах указывают на сифилис. Лжелекарь назначил ртутные пилюли, которые, судя по всему, не помогли — и визитеры выражают недовольство.
В правом углу комнаты — большая раскрытая книга на французском. Это вымышленное Хогартом, фейковое издание представляет собой, как указано на развороте, «инструкцию к двум превосходным машинам» — для вправления вывиха плеча и для извлечения пробок из бутылок. Дословно: «первая — чтобы расправить плечи, вторая — чтобы служить штопором». Псевдонаучный фолиант вкупе с монструозным станком, чучелом крокодила и анатомическими моделями нужен единственно затем, чтоб пускать пыль в глаза несведущим пациентам. Той же цели служит внушительная приписка: «Проверено и одобрено Королевской академией в Париже». Книга-обманка — аллегорическая насмешка над невежеством и шарлатанством.
Уильям Хогарт «Визит к шарлатану»
Четвертая сцена «Будуар графини» (оригинальное название The Toilette). Мы видим утренний прием леди Сквондерфилд. Ее супруг стал графом после смерти отца — она уже не виконтесса, а графиня, бездумно расточительная и усердно копирующая аристократические манеры. Впрочем, это не мешает прилюдному кокетству с любовником Сильвертангом. У его ног мы вновь видим книгу — фривольный роман французского писателя Клода Кребийона «Софа» (Le Sopha, 1742).
Сюжет этого произведения с подзаголовком «Нравоучительная сказка» — завуалированное описание происходящего на картине. Некий человек был весьма оригинально наказан Брахмой — суровый бог превратил его в следующей жизни в софу, сделав соглядатаем любовных интриг и всяческого разврата. Здесь художник вновь использует прием смыслового удвоения: незаметно вписанная в интерьер «Софа» на софе тайно наблюдает за происходящим в будуаре графини.
Дополненный другими символическими деталями (фигурка с рогами в руках темнокожего слуги, картины на античные и библейские темы, лежащий в корзинке поднос с изображением Леды и лебедя) роман Кребийона красноречиво указывает на эротические соблазны, супружеские измены и надвигающийся крах брака. Иносказательное обыгрывание сюжета «Софы», который разворачивается в женской половине восточного дворца и затем во многочисленных спальнях, выводит частную историю одного английского семейства на уровень социального обобщения. Шесть картин «Модного брака» — универсальный алгоритм распада множества супружеских союзов. И у Кребийона, и у Хогарта символические интерьеры — фон для изображения аристократических нравов.
Уильям Хогарт «Будуар графини»
Дальше все сколь печально, столь же и предсказуемо. Граф застукал жену с любовником в доме свиданий, вызвал на дуэль и был смертельно ранен. В пятом эпизоде цикла (The Bagnio) Сильвертанг удирает через окно, а неверная супруга запоздало умоляет о прощении.
В финальной сцене (The Lady's Deathу) живописного театра Хогарта графиня узнает о казни любовника за убийство мужа. На полу возле ее ног уже не пособие по висту, а предсмертная речь Сильвертанга. Такие листовки с «последним словом и признанием» приговоренных к казни — Last Dying Speech and Confession — распространялись уличными торговцами. На листовке изображено «Тайбернское Древо», или «трехногая кобылка» — виселица для публичных казней, получившая название от лондонского предместья Тайберна и состоявшая из трех соединенных перекладин.
Вдова Сквондерфилд понимает, что ее беззаботное существование закончено, а репутация безнадежно испорчена. Леди принимает лауданум (настойку опиума) и умирает в окружении горюющих родственников. «Замещение» карточного руководства последним словом осужденного — аллегория причинно-следственной связи порока с наказанием и символ неотвратимости расплаты за грехи.
Уильям Хогарт «Смерть графини»
Что в итоге? История мезальянса и падения династии с трагическим финалом в шести картинах и «трех томах». Книги здесь не просто живописные детали, но развернутые метафоры, внутренние цитаты, символические указатели. Ключи к расшифровке «кода Хогарта».