Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Из рукописей Октавии Батлер. Фото: Octavia E. Butler Estate / The Huntington Library, Art Museum, and Botanical Gardens
Нельзя сказать, что Октавию Батлер (1947–2006) при жизни игнорировали. Признание коллег по цеху, а потом и широкой публики пришло к ней уже после первых публикаций в 1970-х. Вместе с Урсулой Ле Гуин и Сэмюэлом Дилэни она была одним из главных новых голосов в фантастике тех лет. Середина 1990-х стала для писательницы и вовсе временем триумфа: ей вручили все значимые жанровые премии и грант МакАртуров — впервые в истории эта награда досталась авторке фантастической литературы. В последние годы интерес к творчеству Батлер — в первую очередь среди людей прогрессивных взглядов, профсоюзных активистов, в студенческих и околоакадемических кругах. Причем основное внимание привлекают наименее фантастические произведения писательницы — книги из неоконченного цикла «Притч».
Чем объяснить этот интерес и почему авторку считают визионеркой? Для ответа понадобится краткий исторический экскурс. Чернокожая писательница родилась в 1947 году в Пасадене, штат Калифорния. Ее детство пришлось на разгар гонки за покорение космоса. Как она рассказывает в лекции «Дьяволица с Марса», это было время, когда правительство США охотно финансировало образовательные проекты, например на эти деньги создавались научно-популярные фильмы. Они открыли Батлер целый мир. Вместе с тем в кинопрокате и на телевидении хватало научной фантастики сомнительного качества. Звучит парадоксально, но плохие фильмы вдохновили Батлер на сочинение собственных историй — по принципу: «напишу то, что сама хочу прочитать».
В творчестве писательницы есть лейтмотивы: Батлер всегда интересовали границы пластичности человеческой природы. Отсюда повторяющиеся мотивы контактов людей с инопланетянами или столкновений с эпидемиями, которые не только поражают тела, но и дают зараженным небывалые способности. Многие герои ее романов обретают бессмертие, возможность сознательно перерождаться и иным способом преодолевать ограничения человеческой биологии. Вместе с тем Батлер свойственен пессимизм, который не позволял предположить, что обретение суперсил избавит род людской от вечных проблем. Так, например, всеобщая телепатия не приносит мир, хотя теперь все способны донести свои мысли во всей точности, но провоцирует войну из-за того, что все слишком хорошо знают помыслы друг друга (рассказ «Искатель детей»).
Писательница собиралась прожить как минимум до 80, но умерла от сердечного приступа в возрасте 56 лет, успев завершить двенадцать романов и один сборник рассказов. На русском публиковались три романа и несколько рассказов Батлер, но произведения из цикла «Притч» в него — пока? — не вошли.
Новый всплеск упоминаний «Притч» (другое название цикла — «Семя Земли») начался в 2015—2016 годах, т. е. на во время предвыборной кампании Дональда Трампа. В «Притче о талантах», втором романе цикла, ультраправый кандидат в президенты США использует знакомый лозунг Make America Great Again. Хотя многие тогда решили, что у Батлер пророческий дар, оказалось, что у них с Трампом общие источники: тот же слоган уже поднимали на щит Рональд Рейган в 1980-м и Билл Клинтон в 1992-м. И все же это совпадение нельзя назвать полностью случайным.
Айзек Азимов указывал, что фантастическую литературу питают три основных импульса. Фантастические тексты могут отталкиваться от допущения («что если»), описывать желаемый мир («вот бы только») или ожидающее нас будущее («если ничего не изменится»). «Притчи» Батлер относятся к последней категории. В цикле планировалось шесть книг, но были написаны только две, а от третьей сохранились черновики. Писательница работала над серией все 1990-е. Действие законченных томов происходит в Калифорнии середины 2020–2030 годов, где разворачивается климатическая катастрофа. Насилие и голод повсеместны, беднота выселена на улицы и скитается из города в город, а более состоятельные слои населения окружают свои районы стенами. Только богатые живут как жили, полностью оторвавшись от остального мира.
Главная героиня серии — Лорен Ойя Оламина — подросток из относительно обеспеченной семьи священника и школьной преподавательницы. В начале повествования ей 14 лет, ее семья живет в огражденной территории на юге Калифорнии. Две книги рассказывают о следующем десятилетии ее жизни, а также заглядывают в конец столетия, когда героиня умирает. Лорен еще в нежном возрасте понимает, что миру приходит конец, и решает, что только новое религиозная доктрина позволит человечеству выйти из этого положения. Новое учение проходит проверку на прочность вместе с самой героиней, переживающей различные испытания. Именно положения этой религии находят сильный отклик у современной аудитории.
Октавия Батлер в возрасте 15 лет. Фото: Octavia E. Butler Estate / The Huntington Library, Art Museum, and Botanical Gardens
Научно-фантастическая религия
Учение Лорен писательница рисует с большой симпатией. Религия в «Притчах» не похожа на набор ограничивающих догм или продукт прогнившей корпорации. Батлер очевидно вдохновляется общинами афро-американских баптистов, которые активно участвовали в движении за гражданские права. Собственно, практики этих общин, как и идеи афро-американского освободительного движения в целом перекочевали на страницы ее книг. В первую очередь это касается осознания необходимости полагаться на себя и собственные силы, не рассчитывая на помощь государств и не ожидая подачек от Бога. В афро-американских конгрегациях распространено убеждение, что работа над улучшением жизненных условий — обязанность верующих, т. е. эта версия христианства не ограничивается обещанием блаженства в мире ином. Проблемы сообщества обсуждаются прямо на церковных собраниях: начиная от вопроса, куда вывозить мусор, до вызовов, стоящих перед всеми черными людьми планеты. Собственно, по образу афро-американских христианских учений Оламина создает т. н. теологию Семени Земли, предлагающую последователям понять свое место в мире, найти силы приспособиться к нему и самое главное — изменить к лучшему.
Опубликованные романы «Притча о сеятеле» и «Притча о талантах» рассказывают о первых десятилетиях существования нового религиозного течения, предлагая любопытный социологический ракурс: учение показано в материальных условиях своего становления. С формальной точки зрения первая книга — это коллаж из дневниковых записей главной героини вперемежку со стихами из «Книги Живых», священного текста учения Лорен. Составительницей второй книги выведена дочь главной героини. Ее критические комментарии, а также реплики других персонажей обрамляют повествование. Дочь Лорен дает весьма суровую трактовку материнского проекта. Ее вердикт однозначен и может показаться циничным: мать одержима своими идеями и ищет людей в уязвимом положении, чтобы завербовать их в свою секту и исполнить свои мечты о покорении космоса. Однако критику можно понять иным образом: религиозные учения меняются в ответ на изменчивые условия своего существования. Сама Лорен признает, что ее замысел — лишь ответ на давление мира и попытка с ним справиться.
Главное, что видит Оламина вокруг, — это перемены. Большая часть из них вызвана или усугублена изменениями климата. В мире «Притч» пожары и бедность подстегивают волны массовой миграции на север, в ответ ужесточается контроль границ и перемещений, надвигается гражданская война. Люди вокруг главной героини лихородочно цепляются за уже ставшую невозможной привычную жизнь, пытаясь отрицать нависшую угрозу. Из таких материальных условий рождается стихотворение, ставшее катехизисом религии Батлер:
Ты изменяешь
Все, к чему прикасаешься.
Все, что прикасается к тебе,
Изменяет тебя.
Единственная прочная истина
Это Перемены.
Бог
Это Перемены.
Казалось бы, такое представление о боге едва ли может кого-то успокоить. Это обезличенный бог, с которым невозможно договориться. Более того, в таком широком понимании бог включает в себя эволюцию и технический прогресс, социальные изменения и все естественные процессы. Однако в книгах Батлер бог определяет, на что способны люди, но люди, в свою очередь, могут его изменять:
Мы не восхваляем Бога.
Воспринимая Бога и прислушиваясь,
Мы учимся у Бога.
Осторожным и кропотливым трудом
Мы формируем Бога.
В конце мы предаемся воле Бога.
Мы приспосабливаемся и выживаем,
Ведь мы — это Семя Земли,
А Бог — это Перемены.
В мире «Притч» формировать Бога — значит изменять условия, в которых живешь, так, чтобы подготовиться к возможным новым изменениям и на них повлиять.
Из рукописей Октавии Батлер. Фото: Octavia E. Butler Estate / The Huntington Library, Art Museum, and Botanical Gardens
Пути к утопии
Спорный момент учения Семени Земли — это т. н. Предзнаменование, глобальная сверхцель, которую Лорен предпосылает своим адептам, полагая, что набор истин сам по себе не может преодолеть насилие и рознь.
Предзнаменование Семени Земли
Пустить корни среди звезд.
Освоение других планет, полагает Оламина, — то, что должно объединить если не все человечество, то хотя бы значительную его часть. Она надеется, что сначала людей притянет друг к другу сама неподъемность цели, а в будущем недружелюбные условия других планет принудят людей работать вместе, избегая, насколько это возможно, любых конфронтаций.
Трудно не заметить, что сверхцель религии Лорен выбрана произвольно. Если остальная часть ее «теологии» пытается выразить условия существования людей, то Предзнаменование берется целиком из личного убеждения. Выбор в пользу освоения космоса объясняется биографически как для авторки, так и для героини. Батлер берет его из космической гонки, во время которой она выросла, ее героиня — из новостей о полетах на Марс, которые слышит в детстве. Предзнаменование критикуют в первую очередь за то, что оно предлагает бросить этот мир, оставить его тем, кто его разрушает, как если бы идея изменения и обустройства общего дома приносилась в жертву мечтам о звездах. В читательской рецепции цикла «Притч» самые дерзкие мечты героини не находят значительного отклика. Подобно персонажам самих книг, большинство нынешних читателей Батлер глухи к утопическим идеям Семени Земли. Причем не будет преувеличением сказать, что эти мечты ведут к моральному разложению главной героини.
На пути к звездам Оламина прибегает к манипуляциям в попытках увеличить паству. Она убеждает себя, что ищет способы помочь людям, но со стороны выглядит как хладнокровный политик. В черновиках книг Оламина прибегает ко всему макиавеллианскому арсеналу: подкупает политиков, запугивает оппонентов и даже заказывает убийство журналистки. Если принять это во внимание, мнение дочери главной героини о своей матери становится оправданным, а религия, изначально направленная на поддержку слабых и угнетенных, в очередной раз становится источником боли и угнетения.
Из рукописей Октавии Батлер. Фото: Octavia E. Butler Estate / The Huntington Library, Art Museum, and Botanical Gardens
Преобразующая литература
В интервью 1990-х Батлер признавалась, что какое-то время верила в сформулированное ею учение. В целом можно сказать, что цикл о «Семени Земли» аккумулируют идеи и подходы ее более ранних произведений. Подобно самому известному роману «Родство» (Kindred, 1979), «Притчи» опираются на исторический материал — но не на исследования рабства и истории подневольного труда, а на новости 1990-х. В ненаписанных книгах цикла речь должна была идти о физических трансформациях человечества, которые являются сквозным мотивом обширной серии «Сценарии развития» (Patternist). Можно предположить, что вера Батлер в положения своего учения связана тем, что в них отражалась значительная часть ее трудов.
Помимо желания предупредить, в каком направлении движется человечество, писательница стремилась разрешить для себя то, что она воспринимала как основополагающий парадокс человеческой природы. Она видела резкое противоречие в том, что люди обладают разумом, который настаивает на необходимости всеобщего равенства, и вместе с тем всегда и неизбежно, как ей казалось, выстраивают иерархии. Мостом от пагубных наклонностей к обществу равенства должны как раз стать навыки и установки, которые лежат в ядре учения Оламины. Реагируя на жестокость природы и общества, небольшие сообщества героинь этих романов избегают серьезных перекосов в распределении власти.
Для понимания того, чем привлекают «Притчи» Батлер, полезно обратиться к теории преобразующей литературы Джошуа Ланди. Ланди противопоставляет преобразующее (formative) чтение образующему (informative). Последнее нацелено на передачу знания: от описания фактов о мире до моральных посылов — все тексты воспринимаются как средство обучения. Первое ориентируется на тексты, которые пытаются развить наши навыки. Так религиозная литература, кроме откровений, зачастую содержит указания на то, как поддерживать в себе веру, критическая литература стремится научить читательниц критическим навыкам, а поэзия, например, — показывать необычные способы восприятия привычного.
Преобразующую способность текста Ланди описывает по аналогии с интерпретативными способностями читателей. Немецкий философ и филолог Ханс-Георг Гадамер так описывал герменевтический круг: читая, мы сначала понимаем отдельные предложения, а потом из них строим представление о тексте в целом, но затем наши представления о тексте (и весь наш опыт) оказывают обратное воздействие на понимание отдельных его составляющих. Ланди предлагает понятие преобразующего круга, стремясь учесть предрасположенность к той или иной интерпретации. Подобно тому, как понимание текста зависит от сформированного горизонта понимания с его установками, предубеждениями и знаниями, так и его преобразующий эффект зависит от опыта читателя. Перенося акцент с морали на оттачивание способностей читателей, Ланди стремится уйти от модели, в которой автор транслирует сообщения, а читатели выделяют его из шума сопутствующих помех.
Какие преобразующие круги мы видим в «Притчах»? Один из кругов связан с представлением изменчивости и приспосабливаемости как главных свойствах реальности, бога и людей. Эти представления обуславливают ценность знания и образования, поскольку без передачи знаний невозможна никакая подготовка (ученые и педагоги играют в «Притчах» особое значение). Отсюда также следует ценность различий и многообразия: каждый обладает своей частью знания, обусловленного наклонностями, интересами, а также полом, расой, гендером и иными социально значимыми показателями. Второй круг связан с навыком богостроительства (Godmaking), которому учит «Книга Живых», соотносящийся с работой над организацией сообществ и движений. Он также активизируется, когда героям нужно разрешать внутренние конфликты, готовиться к катаклизмам и быстро реагировать на вызовы.
Бог ни добр, ни зол,
Ни милостив
Ни жесток.
Бог могуществен.
Бог — это Перемены.
Все необходимое нам нужно
Найти в себе,
Друг в друге,
В Предзнаменовании.
Любопытно, что реконструированная таким образом программа-максимум учения Лорен натыкается в книгах на материальные ограничения своей реализации. Мы видим, что религия, направленная на приспособление к переменам и их направление к лучшему, далеко не всегда помогает Оламине справиться с действительностью. И вместе с тем Батлер дает психологически точный и достоверный портрет стойкости, готовности адаптироваться. Писательницу очевидно пугало отчаяние и оцепенение людей перед грядущим кризисом. И пускай главная цель авторки «Притч» — наметить пути коллективного действия в условиях множественных катастроф, то цель меньшая и, вероятно, куда в большей степени достигнутая — продемонстрировать, как можно выстоять в кризисные времена. Насколько эта демонстрация преобразует читательниц, зависит только от них.