© Горький Медиа, 2025
Gorky Media
12 февраля 2019

Индийский Гоголь в США

«Горький» в «Лабиринте»: не пропустите эти книги

Роман о проблемах людей без родины, прогулки по сельскому кладбищу, неудачная попытка всё забыть и беллетризированные воспоминания о войне: встречайте очередной выпуск рубрики «„Горький” в „Лабиринте”». Сегодня речь пойдет о книгах Джумпы Лахири, Олега Хлебникова, Жозе Эдуарду Агуалузы и Иды Финк.

Джумпа Лахири. Тезка. СПб.: Аркадия, 2019. Перевод с английского Антонины Галль

Индийский мальчик рождается в США у переехавших туда родителей и по воле случая (его отец любит русскую литературу, а книжка с повестями Николая Гоголя и вовсе спасла ему однажды жизнь) получает имя в честь автора «Шинели». Так он становится Гоголем. Повзрослев, юноша избавляется от странного имени, однако так и остается «белой вороной» и для родственников в Индии, и для американцев. Впрочем, роман не о магической силе имени. Тех, кто после аннотации надеется увидеть историю о возрождении великого классика в теле индоамериканца, ждет разочарование.

«Тезка» рассказывает сразу две параллельные полноценные истории — про родителей Гоголя и их переезд в США, и про самого Гоголя, который вроде как никуда не переезжал, но никак не может почувствовать себя в Америке своим. Главная проблема родителей заключается в том, что они хотят сохранить свои традиции и бытовые привычки, но это совершенно нереально сделать в новой стране. В конце концов, даже их собственный сын не воспринимает обычаи как нечто само собой разумеющееся, потому что с детства растет в другом мире.

Проблема Гоголя в том, что он уже оторван от ценностей предков, но знакомые воспринимают его в первую очередь именно как выходца из Индии, а значит, и носителя этой культуры. Главный герой занимает самое сложное положение в поколенческой цепочке ассимиляции: он человек без родины, ему не подходят ни старые имена, ни новые; остается только взять себе имя, которое никогда и именем-то не было.

Купить на Лабиринт.ру

Олег Хлебников. Заметки на биополях. Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве. М.: Время, 2019

Поэт Олег Хлебников, которого называют учеником Бориса Слуцкого, написал первую книгу в прозе (хотя стихи тут тоже есть). Читателя ждет смесь из воспоминаний и культурной эссеистики, а также приятельская интонация автора. У Хлебникова есть некоторое право на такую интонацию: почти всех, кому посвящены заметки, автор знал или знает лично. По его же словам, другой поэт Александр Кушнер назвал эту книгу «прогулками по сельскому кладбищу».

Интонация проявляет себя не только в конкретных выражениях (автор не стесняется использовать такие слова, как «блин», или называть гостей своего отца «рифмоплетами»), но и в деталях. Например, он вспоминает, как Евтушенко привез из США рэпера «в ковбойской шляпе»; рассказывает, как он сам вел поэтический вечер «одного полковника внутренних войск», направленный против войны в Чечне; или, наконец, раздумывает, что бы делал Высоцкий, останься он жив, и какую «песенку» он бы написал про сухой закон. Есть и истории про себя — например, как, работая в «Огоньке» в перестроечные времена, он пытался «обаять» цензора, чтобы напечатать отрывок из «Школы для дураков» Саши Соколова.

В таком кратком пересказе всё это напоминает то ли байки, то ли анекдоты, однако у автора нет цели кого-то насмешить. На самом деле это пронизанные почтением к своим героям свидетельства, которым обычно нет места в официальных биографиях — из-за субъективности взгляда или чрезмерной неформальности обнажаемых фактов. Он пишет о Юрии Давыдове, Давиде Самойлове, Белле Ахмадуллиной, Дмитрии Пригове, Инне Лиснянской, Юрии Кузнецове, Анатолии Кобенкове и многих других. Но еще один важный герой сборника — сама память, которая «позволяет пренебрегать линейным поступательным движением по оси времени и оказываться в самых разных ее точках».

Купить на Лабиринт.ру

Жузе Эдуарду Агуалуза. Всеобщая теория забвения. М.: Фантом Пресс, 2018. Перевод с португальского Рината Валиулина

Луду, опасаясь жить в одиночку, сначала съезжается с сестрой, затем уезжает с ней и ее супругом из Португалии в Анголу — где в результате некоторого стечения обстоятельств вновь остается одна. Но уже в незнакомой стране. Случается это в семидесятые, ровно в те дни, когда в Анголе начинается восстание против португальского владычества. Город заполняют мародеры и злобно настроенные молодые люди, которые жаждут выместить обиду за свое бедное существование на живущих здесь белых; европейцы же в свою очередь спешно покидают страну, бросая буквально всё, вплоть до ключей от квартир. Луду оказывается в ловушке: привыкнув к домашнему образу жизни, она не представляет, как уехать. В итоге, после неудачной попытки ограбления, она замуровывает свою квартиру и остается там на следующие 30 лет.

Нет, это не роман с одним героем, и вам не придется следить за долгим одиночеством нового Робинзона. Здесь, как ни странно, большое количество персонажей, возникающих, на первый взгляд, совершенно ниоткуда. Может, пошло сравнивать книгу с сериалом, но автор равномерно распределил детали интриг по коротким главкам так, чтобы в конце каждой озадачивать читателя и оставлять его в недоумении. Среди действующих лиц романа попрошайки, киллеры и бизнесмены, фоном проходят восстания и войны. Но Агуалуза находит необычный способ рассказать о кровавых событиях: он не сосредотачивается на насилии, а обращает внимание на то, как витиевата бывает судьба. Некоторые сюжетные повороты и вовсе тянут на комедию.

Почему роман так называется, становится понятно к концу, когда мы узнаем, что героиня находится в самовольном заточении совсем не только из-за агарофобии. Случившееся много лет назад происшествие не выходит из памяти, не давая наладить новую жизнь; и героиня поступает со своим прошлым так же, как молодая независимая страна поступает со своим, — ограждается от него глухой стеной. Это же делают и остальные герои, однако в абсурдной сцене у двери героини, где все они вдруг собираются скопом, становится понятно, что их прошлое никуда не делось. Теория забвения, которая всех манит, оказывается нерабочей — ведь всегда есть кто-то, кто будет вечно помнить о тебе то, что ты сам хотел бы позабыть.

Купить на Лабиринт.ру

Ида Финк. Уплывающий сад. М.: Текст, 2019. Перевод с польского группы переводчиков

Издательство «Текст» продолжает издавать прозу авторов еврейского происхождения, в судьбе которых холокост и Вторая мировая оставили неизгладимый след. Ида Финк — жившая в Израиле польская писательница, проведшая несколько лет в гетто и получившая известность благодаря своим рассказам. Она умерла в 2011 году; большинство текстов из этого сборника были переведены на русский впервые.

Первое, что нужно сразу сказать, — это не книга воспоминаний, а сборник короткой художественной прозы. Рассказы можно было бы назвать хроникой большой войны, ведь действие в них происходит именно в те годы. Вот только сама Ида Финк не хочет быть ни хроникером, ни очевидцем, дающим показания: ей интересны не факты, а тихие человеческие трагедии. Поэтому герои ее всегда находятся на периферии войны, территориально или мысленно; даже находясь в камере, человек не видит сокамерников, потому что думает лишь о своей возлюбленной. Точно так же девушка, живущая в городе, уже с месяц занятом немцами, старательно делает вид, что ничего катастрофического не происходит.

Все, кто оказался загнанным в ловушку, убеждают себя, что всё пройдет. Подобное ненатуральное спокойствие производит устрашающий эффект. Во-первых, потому что так легче поставить себя на место героев; во-вторых, потому что мы не знаем, как сложится судьба каждого из них.

Купить на Лабиринт.ру

Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет

Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие

Подтверждаю, мне есть 18 лет

© Горький Медиа, 2025 Все права защищены. Частичная перепечатка материалов сайта разрешена при наличии активной ссылки на оригинальную публикацию, полная — только с письменного разрешения редакции.