Майкл Ходарковский. Степные рубежи России: как создавалась колониальная империя. 1500–1800. М.: Новое литературное обозрение, 2019. Перевод с английского А. Терещенко. Содержание
Книга моя вышла на английском языке в 2002 году. К сожалению, не все российские историки хорошо владеют английским, поэтому серьезного обсуждения книги в России не было. Сейчас, благодаря переводу и изданию книги в «НЛО», появилась возможность познакомиться с ее содержанием. Но рецензия Камиля Галеева оставляет впечатление, будто рецензент читал мою работу на суахили, которым плохо владеет.
Ведь если прочесть внимательно, станет ясно, что с ориентализмом книга ничего общего не имеет. Суть ее методологии заключается именно в том, чтобы показать историю продвижения России на юг и юго-восток не только с точки зрения Москвы, как это обычно делалось, но и с точки зрения различных кочевых и полукочевых народов степи и пристепных регионов: ногайцев, татар, калмыков, башкир, казахов и различных народов Северного Кавказа. То есть как раз в противовес ориентализму.
Внимательному читателю было бы очевидно, что разделение на «цивилизованных» и «диких», естественно, не моя позиция, а точка зрения Российского государства в рассматриваемый мною период.
Было бы также очевидно, что ни в общей концепции, ни в сопоставлении отдельных фактов я не провожу аналогии с американским фронтиром. Два эпиграфа в начале одной из глав направлены на то, чтобы читатель мог задуматься о конкретных сходных реалиях в Америке и России. Но разница между двумя фронтирами оставалась существенной, поэтому я как раз критикую некоторых коллег в Америке, которые предлагали рассматривать российский фронтир в контексте американского.
Почему-то Галеев решил, что я должен был писать о финнах. Ну и причем же здесь финны, когда речь идет о степи, где их никогда не было? Ведь мордва, которую имеет в виду Галеев, всегда была хлебопашущим народом, как во времена Казанского ханства, так и до, и после него.
Из группы несуразных и самодовольных заявлений подчеркну одно. Автор рецензии ссылается на мое утверждение, что вотчины превалировали на западе государства, а большинство поместных земель располагались на юге и юго-востоке, куда быстро продвигалась Российская империя. Галеев уверенно приводит контраргумент о том, что поместья ведут происхождение из Твери и Новгорода, которые были новозавоеванными землями. Во-первых, это не контраргумент, а именно подтверждение того, что поместья раздавались в новозавоеванных землях, которыми, начиная с XVI века, были южные и восточные рубежи. Во-вторых, я писал, что «большинство» поместий располагались на юге, что очевидно следует из материалов, относящихся к земельным вопросам.
Но Галеев не просто утверждает, что я не прав. Он называет это ложью. Ложью? Такой обвинительный тон и подозрение злоумышленных интересов больше подходят прокурору в суде, чем автору рецензии на научную работу. Почему бы не предположить, что автор сделал ошибку, не так понял документ, упустил какой-то факт? Ведь именно так подходят к критике своих коллег профессиональные историки, пишущие рецензии и предлагающие конструктивную критику.
Но Галеев не историк, а скверный журналист, нахватавшийся отдельных фактов и использующий их в своих тщеславных целях. Для него главное — привлечь к себе внимание, забрасывая камнями автора книги, высказать то, что он знает, вне зависимости от содержания книги. Профессиональный историк не употребит таких выражений, как «книга слабая», «концептуально слабая», «интеллектуально нечистоплотная». Это не аналитические категории, а пустые слова дилетанта от науки.
Впрочем, можно надеяться, что со временем амбициозность молодого автора рецензии будет сбалансирована историческими знаниями. Я также надеюсь, что в будущем редакторы «Горького» найдут возможность приглашать для написания рецензий профессиональных историков, а не зарвавшихся дилетантов.