Сэмюэль Беккет
Читала «Над пропастью во ржи»?.. Мне роман действительно понравился, понравился сильнее, чем большинство прочитанных книг за долгое время.
Письмо Сэмюэля Беккетта Лоли Россет, 20 ноября 1953 года
Уильям Фолкнер
Роман «Над пропастью во ржи» произвел на меня впечатление. Автор восстал против давления, которое наша культура оказывает на нас. <...> В нашей культуре трудно быть личностью. Я увидел в этой книге трагедию, которая отражала трагедию самого Сэлинджера. Молодой человек, образованный, чуть более чувствительный, чем большинство людей, хочет любить человечество, пытается постичь его и обнаруживает, что для человека там просто нет места. В этом и заключается трагедия книги.
«Faulkner in the University»
Джон Апдайк
В повести «Выше стропила, плотники» Симор так определяет сентиментальность: «Мы сентиментальны, когда уделяем какому-то существу больше нежности, чем ему уделил Господь Бог». Это представляется мне сутью проблемы: Сэлинджер любит Глассов больше, чем их любит Бог. Он любит их слишком эксклюзивно. Изобретение Глассов стало для него пустынью. Он любит их в ущерб художественной умеренности.
John Updike. «Anxious Days for the Glass Family»
Филип Рот
Очевидно, что он святой. Но поскольку безумие нежелательно, а святость для большинства из нас недостижима, вопрос о том, как жить в этом мире, остается без ответа, если не считать ответом утверждение, что жить в этом мире нельзя.
Philip Roth. «Writing American Fiction»
Джеральдин Макгоуэн
Роман «Над пропастью во ржи» имел огромный успех в 1951 году. В 1953 году положительной реакции удостоились «Девять рассказов». Однако когда в 1961 году вышла книга «Фрэнни и Зуи», то критики вытащили свои ножи. В 1961–1962 годах они бросились на Сэлинджера с небывалой яростью. Среди критиков Джоан Дидион, Джон Апдайк, Лайонел Триллинг, Альфред Казин, Мэри Маккарти — казалось, что против Сэлинджера организовали заговор. Но все эти люди были друзьями Сэлинджера.
Из книги Дэвида Шилдса и Шейн Салерно «Сэлинджер». М.: Эксмо, 2015
Владимир Набоков
Думаю, что Сэлинджер и Апдайк — самые тонкие из пишущих в последние годы художников.
Телеинтервью Роберту Хьюзу
Том Вульф
Должен сказать, что стиль Сэлинджера заразителен; собственно говоря, это влияние можно увидеть и в моем рассказе «Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка». Проза Сэлинджера кажется очень личной. Ему это удается — в частности, потому что он использует обороты «Если в самом деле хотите знать правду, то случилось вот что». Это мелочь, но люди действительно пользуются ими в разговорах. Обычно такие обороты убирают при редактировании, ему удалось их отстоять.
Из книги Дэвида Шилдса, Шейна Салерно «Сэлинджер»
Норман Мейлер
Следует сказать, что четыре повести Дж. Д. Сэлинджера о семействе Глассов, изданные в двух книгах, «Фрэнни и Зуи» и «Выше стропила, плотники» написаны, по-видимому, для старшеклассниц. Вторая повесть из второй книги, «Симор: введение», должно быть, самое неряшливо написанное прозаическое произведение, какое когда-либо выходило из-под пера крупного американского писателя. Повесть даже нельзя назвать написанной профессиональным автором. Это Сэлинджер в его худшем варианте.
Norman Mailer. «Some Childern of the Goddess: Further Evaluations of the Talent in the Room», Esquire, July 1963
Шон Хемингуэй, внук Эрнеста Хемингуэя
Сэлинджер принес номер Saturday Evening Post, в котором был опубликован его рассказ «Последний день последнего увольнения» о Второй мировой. На деда и сам Сэлинджер, и его текст произвели большое впечатление. Дед сказал ему, что уже слышал о нем, а прочитав рассказ, не мог скрыть своего восхищения.
Из книги Дэвида Шилдса, Шейна Салерно «Сэлинджер»
Джером Дэвид Сэлинджер
Фото: WEINSTEIN COMPANY
Брето Истон Эллис
Фредерик Бегбедер. Прокомментируйте, пожалуйста, этот нашумевший пост в «Твиттере» по поводу смерти Сэлинджера. Цитирую: «Ура! Слава богу, он наконец помер. Как долго я ждал этого дня. Устрою сейшен». Это ваш пост? Или это написал кто-то другой от вашего имени?
Брет Истон Эллис. Нет, это мое.
Ф. Б. Как! Это написали вы? А я так переживал, когда он умер. Потому что во Франции «Над пропастью во ржи» не является, как у вас, национальным достоянием. А «Меньше, чем ноль» расценивается как «Над пропастью во ржи» эпохи восьмидесятых.
Б. И. Э. И что из этого?
Ф. Б. Я думал, вы любите Сэлинджера.
Б. И. Э. Вы не ошиблись! Я люблю Сэлинджера. Кто же его не любит?
Ф. Б. А, понятно. Значит, когда умирают те, кого вы любите, вы устраиваете вечеринки?
Б. И. Э. А что это, по-вашему, значит?
Ф. Б. Когда я это прочел, я сначала подумал, что это шутка и что вы, наверно, рады, что теперь получите доступ к его тайным архивам.
Б. И. Э. А вот и нет. Может, это просто перевели неправильно, потому что половина людей, ответивших на этот пост, покатывалась со смеху, а другая половина возмущалась. Этот твит касался сентиментальности. Я думаю, сам Сэлинджер нас бы поддержал.
Ф. Б. Так это была панковая реакция?
Б. И. Э. Вот именно!
Из книги Фредерика Бегбедера «Интервью сына века»
Джон Фаулз
«Над пропастью во ржи» — шедевр, но потом Сэлинджер погрузился в непонятные дебри человеческого сознания. Конечно, у нас всегда должны быть «сложные» писатели. Сэлинджер — блестящий автор, и странно предлагать ему как-то иной путь, нежели тот, что он выбрал сам для себя. Все, что он написал, гораздо интереснее любых опытов его эпигонов, за действия которых Сэлинджер не должен нести ответственность.
Из книги Conversations with John Fowles
Фредерик Бегбедер
Сэлинджер, как и я, любил девушек намного его моложе. Во всех своих романах и новеллах он давал слово детям и подросткам. Они символизировали утраченную невинность, никем не понятую чистоту; взрослые же были все сплошь безобразными, тупыми, скучными, авторитарными, погрязшими в материальном комфорте. Лучшие из его новелл — те, в которых он использует детскую речь, чтобы выразить свое отвращение к материализму. «The Catcher in the Rye» с 1951 года разошелся по всему миру тиражом 120 миллионов экземпляров: короткий роман о мальчишке, исключенном из пансиона, который бродит по Центральному парку и спрашивает, куда деваются утки зимой, когда пруд замерзает. Посыл, быть может, ребяческий, наверняка ложный, а то и опасный, но Сэлинджер создал ту самую идеологию, добровольной жертвой которой я стал. Он писатель, давший самое точное определение современному миру — миру, разделенному на два лагеря. С одной стороны, серьезные люди, отличники в галстучках, старые буржуа, которые ходят на работу, женятся на пустоголовых домохозяйках, играют в гольф, читают эссе об экономике и принимают капиталистическую систему такой, какая она есть: «Типы, которые только и знают, что хвастать, сколько миль они могут сделать на своей дурацкой машине, истратив всего галлон горючего». А с другой — незрелые подростки, грустные дети, навсегда застрявшие в первом классе лицея, бунтари, танцующие ночи напролет, и чудики, блуждающие в лесах, те, что задают вопросы про уток в Центральном парке, беседуют с бродяжками или монашками, влюбляются в шестнадцатилетних девочек и никогда не работают, свободные, бедные, одинокие, грязные и несчастные. Короче — вечные смутьяны, которые думали, что протестуют против потребительского общества, а на самом деле заставили западные страны обрасти долгами за последние шестьдесят лет и способствовали продаже товаров широкого потребления, начиная с 1940-х годов, на миллиарды долларов (диски, романы, фильмы, телесериалы, одежда, женские журналы, видеоклипы, жевательная резинка, сигареты, открытые машины, алкогольные и безалкогольные напитки, наркотики — все, что рекламировалось дерзкими маргиналами как мейнстрим). Мне было необходимо встретиться лицом к лицу с основоположником инфантильного фантазма, заставляющего мечтать наш продвинутый мир. С легкой руки писателя Сэлинджера люди больше не хотят стареть.
Фредерик Бегбедер «Уна и Сэлинджер»
Стивен Кинг
Я не был большим фанатом Сэлинджера, но известие о его смерти повергло меня в грусть.
Что бы вы почувствовали, если бы узнали, что скончался эксцентричный, вспыльчивый, но в то же время чудесный дядя? Наверное для меня это не такая большая потеря, как смерть Беверли Дженсен. Она умерла от рака в 49 и успела написать всего одну книгу. Сэлинджер ушел от нас все-таки в преклонном возрасте, ему был 91 год. Его смерть — это конец большой эпохи в истории литературы. Он был последним из великих американских писателей послевоенного периода, а его Холден Колфилд, возможно, величайший герой-рассказчик после Гек Финна. Сэлинджер создал подлинный голос эпохи — забавный, тревожный, противоречивый и теряющийся.
Статья в Entertainment Weekly