Два года без Сталина

К годовщине образования Локотской республики

Книга историка Игоря Ермолова «Русское государство в немецком тылу. История Локотского самоуправления. 1941–1943» была опубликована в 2009 году. Ученый написал свою работу, опираясь на большой корпус архивных материалов (как отечественных, так и немецких). Работа Ермолова является на сегодняшний день наиболее подробным исследованием этой темы, доступным в Сети.

Так называемое Локотское самоуправление охватывало огромный район на границе Курской, Брянской и Орловской областей. Административный центр находился в рабочем поселке Локоть. На территории размером примерно с Бельгию проживало около 600 тысяч человек. Во время немецкого наступления в этой части оккупированных немцами регионов организовалось некое подобие русской государственной структуры, лояльной немцам, но при этом проводившей самостоятельную хозяйственную и социальную политику и располагавшей собственными вооруженными силами численностью до 20 тысяч человек.

Локотская республика стала своего рода мифом для русских националистов. Кроме того, тема обсуждается в кинематографе и литературе — например, в книге Анатолия Иванова «Вечный зов» и одноименной экранизации, а также в современном сериале «Диверсант. Конец войны» (2007). Именно поэтому исследование Ермолова представляет несомненный интерес.

И еще по той причине, что автор явно не испытывает ни больших симпатий, ни какой-либо исключительной антипатии к явлению, которое он изучает. Эта книга написана ясным языком объективного исследователя.

Борьба с партизанами

Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что все время существования Локотской республики (с ноября 1941-го по август 1943-го) она вела упорные боевые действия, так как против нее были брошены крупные силы большевистских партизан. В большинстве случаев эти партизанские соединения были управляемыми НКВД отрядами, заброшенными в немецкий тыл. Они включали в себя и значительное число красноармейцев, попавших в немецкое окружение, и какую-то часть местного населения.

Для многих это станет шокирующим открытием, однако, согласно сведениям, которые приводит автор книги, многие просталинские партизанские отряды появились на свет не в результате самоорганизации. Скорее речь должна идти о централизованной диверсионной борьбе, организованной Москвой.

В отличие от них Локотское самоуправление самозародилось, стало результатом независимой активности жителей территории. Но почти сразу же эта деятельность была взята под жесткий контроль немецкой администрацией.

Велись бои между большевистскими партизанами и РОНА («Русской освободительной народной армией») локотян. Сражения практически не прекращались, иногда в них участвовали тысячи людей с обеих сторон. Такое впечатление, что власти СССР бросили все силы партизан, находившихся в окрестных регионах, на уничтожение локотян. Это может свидетельствовать о важном политическом значении Локотского самоуправления. Тем не менее РОНА действовала довольно успешно, защищая территорию и время от времени переходя в наступление.

Согласно сведениям, которые приводит Игорь Ермолов, большинство местных жителей были лояльны руководству Локотского самоуправления или даже принимали участие в работе системы. По крайней мере до лета 1943-го, когда поражение Германии и неминуемое приближение Красной армии вызвали кризис лояльности (люди стали перебегать к партизанам, опасаясь большевистских репрессий). Почему так сложилось?

Историк приводит данные, из которых следует, что на территории района присутствовало множество людей, в разное время подвергшихся большевистским репрессиям, включая представителей интеллигенции. Именно последние стали активными помощниками локотской администрации. Но это была, так сказать, верхушка местной власти. Основную же массу лояльного населения составили крестьяне, освобожденные от колхозов и получившие право самостоятельно распоряжаться продуктами своего труда после уплаты налогов новым властям и германскому руководству.

Правда, режим локотян не сумел полностью опереться на добровольческое ополчение и вынужден был прибегнуть к принудительной мобилизации в собственную армию. Но все же армия эта (РОНА) вела довольно успешные боевые действия и в значительной (хотя и не в преобладающей) степени состояла из добровольцев.

Республика без выборов

Следует сказать, что никакой «Локотской республики» не существовало. Никакой выборности военно-политического руководства в Локотском самоуправлении не имелось. Режим был не чем иным, как военно-полицейской диктатурой. Во главе стояли Константин Воскобойников и Бронислав Каминский (первый — участник антибольшевистского восстания времен Гражданской войны, второй — человек авантюрного склада, не любивший сталинский режим; оба — инженеры по профессии, оба подвергались в прошлом большевистским репрессиям). Локотская диктатура была совершенно лояльна немцам и занималась охраной их тылов; ни о какой независимой политике речи быть не могло (хотя попытки грабежей со стороны немецких и венгерских военных РОНА пресекала).

Константин Воскобойников (Воскобойник) в 1920-х годах участвовал в крестьянских бунтах против большевиков. В 1921-м он сражался в отряде эсеров Вакулина-Попова. Восстание было подавлено красными войсками под командованием Михаила Тухачевского, но Воскобойников выжил, долгое время скрывался от властей, жил по поддельным документам и сумел даже получить за это время образование инженера.

В 1931 году он сдался властям, считая, что большое наказание за события 10-летней давности ему не грозит, после чего был в административном порядке выслан на три года в Сибирь. После окончания срока ссылки мотался по стране, в 1938-м оказался в городе Локоть, где познакомился и сдружился с Брониславом Каминским.

Разгон колхозов и развитие мелких самостоятельных предприятий и промыслов вызвали почти немедленный экономический рост. Благодаря этому росту, умеренным налогам и довольно грамотному администрированию, руководству локотян удалось почти невозможное. В тяжелых условиях оккупации и непрерывной полномасштабной войны с партизанами, обязательных поставок продовольствия для немцев, при слабых связях с другими районами, в ситуации, когда администрация располагала ничтожными финансовыми средствами, она смогла восстановить несколько крупных предприятий, разрушенных большевиками в ходе отступления.

В этом контексте становится понятна лояльность значительной части местного населения и его активное участие в работе военных и гражданских структур локотян.

Война пропагандистов

Показательно, что пропаганда локотского руководства носила не только националистический, но и социальный характер, тогда как большевики, как ни парадоксально, могли противопоставить ей лишь национал-патриотические аргументы.

Ни о каком марксизме, интернационализме или успехах экономики в листовках большевиков речи не было. И понятно почему. Основная масса населения — крестьянство и рабочие (многие из которых были выходцами из деревни) — прекрасно помнила колхозы и голод. Кроме того, при отступлении большевики разрушали промышленные предприятия, лишая рабочих заработка.

Большевики обвиняли руководство республики в том, что те продались немцам и изменили своей родине, СССР. Если учитывать, что локотяне действительно тесно сотрудничали с немцами и были им лояльны, то это обвинение в определенном смысле справедливо (забавно, что Каминского в красных листовках постоянно называли «троцкистом», хотя никакого отношения к сторонникам Льва Троцкого он не имел).

Локотяне в ответ писали, что сталинский режим им не мать, что они не назначали Сталина командовать страной, что большевики сгубили их родину колхозами и голодом, и язвительно замечали, что партия большевиков, которая во время Первой мировой войны сама стояла на пораженческих позициях, теперь осуждает локотян ровно за то же самое. Однако, в отличие от сталинистов, руководство Локотской республики могло обращаться к своим социально-экономическим достижениям. Возможно, это был единственный регион, где наблюдался рост экономики в жутких условиях постоянных военных действий и немецкой оккупации.

В 1943 году нацистский идеолог Альфред Розенберг рекомендовал применить опыт Локотского самоуправления на больших территориях, но было поздно: теперь уже немцы отступали. Лояльность населения начала испаряться, как снег на солнце, поскольку люди боялись расплаты теперь уже со стороны красной власти.

Мифы и реальность

Поскольку Локотское самоуправление представляло собой некую альтернативную модель российского общества, оно стало важным мифом современных русских националистов. Однако работа Ермолова свободна от подобной мифологизации.

Это была никакая не республика (и уж тем более не самоуправление — прямая демократия существовала в лучшем случае лишь на низшем уровне, в сельских общинах). В условиях немецкой оккупации была создана военно-политическая диктатура, которая напоминает некоторые современные национальные партизанские движения, опирающиеся на сельские общины. При этом ни о какой самостоятельности речи быть не могло.

На территории региона преследовались евреи, а также сторонники большевиков — в общей сложности было расстреляно несколько тысяч человек. Суровые репрессии обрушились не только на евреев и сталинистов, но и на родственников партизан.

По всем указанным причинам этот опыт не заслуживает оправданий. Но правда также и в том, что он стал возможен в силу жестокости сталинского режима. Оказалось, что достаточно ликвидировать колхозы, объявить свободу торговли, разрешить частные или общинные ремесла, и тогда, даже при оставлении в руках государства крупной промышленности, уровень жизни населения начнет расти. Может быть, дело не столько в успешном правлении локотских властей, сколько в полной неспособности сталинской системы обеспечить нужды и потребности населения.

Судя по программе локотян, написанной Воскобойниковым, он придерживался взглядов, близких к социал-демократическим и эсеровским. Колхозы распускались. Земля делилась поровну между крестьянскими хозяйствами и передавалась в личное пользование крестьянам с правом распоряжаться продуктами труда (свобода торговли), но без права продажи земли. Позволялись частные промыслы и предприятия, однако основные фабрики и заводы оставались в руках государства. Воскобойников обращался к немецкой администрации с предложением распространить эту систему на все оккупированные немцами районы, но не получил согласия.

Как уже говорилось выше, режим в «республике» был диктатурой с назначенными немцами руководителями. Однако на местах активно действовало сельское самоуправление. Район был в большей степени крестьянский, и в каждой общине крестьяне выбирали старосту на альтернативной основе, следили за его работой и контролировали ее. И хотя все остальные звенья администрации были диктаторскими, возможно, что даже такое проявление народовластия в сравнении со сталинской тотальной диктатурой было воспринято обществом довольно позитивно. По крайней мере, крестьяне активно участвовали в выборах и общинном самоуправлении.

В ночь на 8 января 1942 года просталинские партизаны под командованием А. Н. Сабурова провели нападение на казарму местной полиции и дом бургомистра — Воскобойникова. Он был ранен партизанами и в тот же день скончался.

После этого по решению немцев власть в районе была передана Каминскому. Как следует из работы Ермолова, это был талантливый администратор, но при этом человек, отличавшийся крайней жестокостью. Если Воскобойников старался делать упор на мягкие, в какой-то мере демократические методы организации общества (выборное самоуправление в сельских общинах, добровольное ополчение, амнистия комсомольцев, коммунистов и красных партизан, сдавшихся властям), то во время правления Каминского местные власти перешли к массовым репрессиям, число жертв которых оценивается в несколько тысяч человек.

Период правления Воскобойникова демонстрирует, как могла бы выглядеть страна в результате победы определенной части антибольшевистских повстанцев. Этот режим напоминал НЭП и в принципе устраивал значительную часть населения.

Другая часть антибольшевистских повстанцев выступала с идеями, близкими к анархизму, стремясь к децентрализованной системе прямой демократии. В рамках Локотского самоуправления подобные цели реализованы не были. Однако, согласно данным Ермолова, среди сотрудников Локотского самоуправления был и бывший участник махновщины: «Преступлениями, носившими политический характер и трактовавшимися как измена Родине, занималась военная коллегия Локотского округа (военно-следственный отдел) во главе с бывшим участником махновского движения Г. С. Працюком».

Реакция населения и развитие локотской экономики

Крестьяне, составлявшие основную массу населения в данном районе, сразу же после ухода большевиков разобрали колхозное имущество — их собственное имущество, а также вернули себе земельные участки. Затем они стали жить, обрабатывая землю самостоятельно. Уничтожение колхозов, таким образом, было совершено в значительной мере снизу, силами самих крестьян, и лишь затем одобрено новой властью. Присутствовали и определенные элементы коллективного труда. Ермолов отмечает, что сохранились документы о совместных решениях общины или сельского схода о распоряжении урожаем. Были разрешены и начали функционировать частные или семейные предприятия.

Благодаря работе Ермолова можно увидеть определенное сходство между программами руководства Локотского самоуправления и стихийными действиями местного сельского населения.