Когда автору этих строк исполнилось пятнадцать лет, он стал счастливым обладателем «Книги Закона» Алистера Кроули, выпущенной издательством с удивительным именем «Остожье». Ее мне подарил крестный отец (и это не какой-то хитрый эвфемизм — он действительно был, есть и, надеюсь, еще очень долго будет моим крестным).
В те благословенные времена на книгах еще не было маркировки с возрастными ограничениями, а взрослые явно больше доверяли молодому поколению, вполне справедливо полагая, что оно само в состоянии сделать выводы из предоставленной информации. На тот момент мои познания о Кроули исчерпывались тем, что его прозвали (вернее, он сам себя прозвал) Великим Зверем, а в его особняке с черными стенами жил Джимми Пейдж из Led Zeppelin, который ради этого дома, говорят, убил своего коллегу Джона Генри Бонема.
Разумеется, от синей книги с семиконечной звездой Бабалон на обложке я ждал прежде всего демонических откровений, изысканных богохульств и прочих ужасных вещей, которые так занимают каждого нормального юношу. Каково же было мое удивление, когда я раскрыл «Книгу Закона» и в священном трепете начал читать:
Хад! Это манифестация Нуит.
Этим путем компаньоны неба дают себя видеть.
Каждый мужчина и каждая женщина — это звезда.
Каждое число, разницы нет какое, бесконечно.
Помоги мне, О фиванский Воин-властелин, помоги в моем явлении пред детьми человеческими!
Моим тайным центром, сердцем моим и моим языком будь ты, Хадит!
И вот! Айвасс, служитель Гоор-паар-крата, открыл все это.
Кхабс пребывает в Кху, а не Кху в Кхабс.
Так и поклоняйся Кхабс, и смотри, как пролит мой свет над тобой.
И так далее.
Тогда я, конечно, испытал легкую досаду, но теперь глубоко убежден в том, что люди делятся на два больших племени: на тех, кто в нежном возрасте прочитал Алистера Кроули и ничего не понял, и на тех, кто сперва прочитал Фридриха Ницше и тоже ничего не понял. Именно эти два мыслителя невольно определили поп-культуру брутального XX века, а через нее — мироощущение народных масс белой привилегированной части человечества. И на самом деле большое счастье для молодого человека оказаться среди стихийных телемитов, а не вульгарных ницшеанцев.
Почему?
Да потому что «Книга Закона» — это в первую очередь манифест отчаянного сопротивления убогому материализму, отравившему самые основы существования западного человека. Но откровения, стихи и романы Алистера Кроули — это еще и практически идеальная подростковая литература, стоящая ближе к Жюлю Верну, чем к Блаватской, стремящаяся к Киплингу, а не к Мигелю Серрано.
На Кроули принято навешивать самые разные ярлыки: сатанист, перверт, наркоман, гуру радикального гедонизма, смысл жизни видевший в немедленном удовлетворении своих не самых высоких помыслов и желаний. Телема Кроули — это до ужаса эклектичный синтез йоги, каббалы, астрологии, сексуальной магии, ложноэллинского пантеизма и чего-то вроде египетского язычества. В его учении будто бы нашлось место всему, кроме одного — мейнстримной западной культуры.
В этом Кроули, безусловно, задал тон всему контркультурному движению XX столетия и наших дней. Может, он не был таким уж блестящим писателем, каким хотел быть (язвительная критика «профессиональных литераторов» неизменно сопутствовала любому кроулианскому начинанию), а его мистицизм отдает колониальным захватом малоизученных территорий, но Кроули был (и остается) великим продюсером и дизайнером свободомыслия разного градуса возмутительности: от обложки битловского «Сержанта Пеппера» (верхний ряд, второй слева) до экстремального культа Zos Kia, от удалых шлягеров Давида Тибета до надрывного концерта в лесу ансамбля Der Golem, от комиксов Алана Мура до визионерских опусов Алехандро Ходоровски, от сложнейшей символики фильмов Кеннета Энгера до предельно витальных перформансов Сергея Курехина.
При этом, читая Кроули, важно постоянно держать в уме, что любое ниспровержение таит в себе утверждение того, что отрицается. Садист и злодей легко может оказаться радикальным гуманистом, а дьяволопоклонник-иконокласт — смиренным проповедником. Это парадоксальное свойство не только Кроули, но и всей контркультуры хорошо уловил, например, Александр Дугин, писавший:
«Кроули отталкивается от <...> протестантского христианства, отрицает его и утверждает нечто прямо противоположное (не просто другое, но именно противоположное, остающееся всегда связанным с тем, что отрицается). Протестантизм фактически тождественен иудеохристианству, а следовательно, он почти однозначно принимает чисто креационистский подход. Противоположностью этого будет радикальный манифестационизм, утверждение конечного тождества человека и бога. Именно это мы и встречаем у Кроули. Основной тезис его учения — „Каждый мужчина и каждая женщина — это звезда”. <...> Любопытно, что за утверждение аналогичного принципа исламские ортодоксы сожгли знаменитого мистика Аль-Халладжа, выкрикнувшего фразу „Ана-ль-Хакк“ („Я — Истина”)».
И крайне показательно, что своего интереса к Телеме никогда не скрывал другой русский мыслитель — Дмитрий Волчек, находящийся на противоположном от Дугина политическом полюсе: «Многие из предсказаний Кроули сбылись. Но, главное, его образ жизни оказался очень важным для второй половины ХХ века и очень многое в ней определил. В частности, для перелома конца 1960-х, который принципиально изменил мир. Не случайно интерес к Кроули после десятилетий забвения вспыхнул тогда, и многие неожиданные персонажи, вроде Джона Леннона, повлияли на это. <...> Кроули в последние годы жизни — это метаязык подсознания современного человека».
Чрезмерная современность и сыграла с ним злую шутку. Если поэты тогда жили в предчувствии Второго пришествия или чего-то вроде того, то Кроули жил в моменте после Апокалипсиса. Пусть у него находились почитатели и особенно почитательницы в артистической среде, вход в «мировую литературу» был для него закрыт на все замки, а те, кого сейчас назвали бы «профессиональным сообществом», принимали его в лучшем случае за бесноватого. Пока, скажем, Юлиус Эвола делал успешную карьеру, развлекая декадентов из «Аненербе», Кроули после смерти доставались и достаются лишь объедки со стола сомнительной славы Адольфа Гитлера, якобы интересовавшегося Телемой. И если тот же Эвола с его яростным романтизмом никогда не терял связи с реальностью, то прозрения Кроули иначе как профетическими не назовешь. От его способности пророчествовать временами даже становится не по себе: чего стоит хотя бы очерк Кроули о поездке в Москву, предпринятой им за несколько лет до Октябрьской революции, когда мало что предвещало грядущие потрясения. В России английский маг не только щедро кормил голубей кокаином, но и с восхищением осматривал фаллические контуры Кремля, которым предрек одновременное большое будущее и грандиозные страдания:
«Кремль — это случайность. Сама Москва — случайность. Не было ни малейших географических предпосылок для появления этого города, равно как не было ни малейшего преимущества в его расположении. <...> И все-таки именно здесь появилось непостижимо прекрасное творение высшего магического разума, внезапная кристаллизация одного из тех „варварских заклинаний”, о которых писал Заратустра, расцвет порока Титанов, приговор Бога, превратившего жену Лота в соляной столп в завершение свального греха племени великанов. Ибо, подобная жезлу Вакха, увитому плющом и виноградной лозой, любая из основных форм Кремля — это фантазия на тему, перед которой само солнце лишь жалкое подобие».
Подробнее о Кроули и России можете почитать в материале, собранном моим коллегой Иваном Мартовым, а мне пора заканчивать свою юбилейную речь. Завершить же ее хотелось бы, добавив немного мрачной мистики, без которой невозможно проникновение во вселенную Алистера Кроули.
Если вы по каким-то причинам не верите в загробную жизнь и тонкие материи, то вот вам напоследок занимательный факт. Вечером 13 ноября 2004 года, когда я впервые открыл «Книгу Закона», в английском графстве Сомерсет погиб Джон Баланс — великий поэт и последователь Кроули. Почему-то мне кажется, что его жизнь оборвалась ровно в ту секунду, когда мои близорукие глаза пробежались по загадочному «Хад! Это манифестация Нуит».
У меня нет никаких сомнений в том, что сейчас Алистер Кроули, урожденный Эдвард Александр Кроули, горит в аду. Но и в преисподней он, уверен, продолжает разговаривать с ангелами. В том числе с теми, которых сам и породил.
93!
Алистер Кроули в особой оккультной позе Фото: © Ordo Templi Orientis, New York NY / lashtal.com