«Сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот» — не будем спорить с основоположниками марксизма, позволим себе лишь усомниться в аксиоматичности этого тезиса. Так бывает, и вовсе не редко, когда два человека, двигаясь с противоположных сторон социальной пирамиды, встречаются в одной точке — чаще всего профессиональной — и достигают поразительно схожих результатов.
Ян Флеминг родился 28 мая 1908 года в доме № 27 по Грин-стрит, в лондонском районе Мэйфейр (это чуть лучше Тверской, но чуть хуже Патриков). Его отцом был Валентайн Флеминг, сын банкира, без пяти минут член парламента, а впоследствии герой Первой мировой (некролог на его гибель на фронте напишет Черчилль, друг семьи). Матерью — Эвелин Сент-Круа, профессиональная великосветская бездельница, отличавшаяся феноменальным здоровьем (сын в итоге пережил ее всего на три недели) и колоссальными связями в британском истеблишменте. У Яна было четыре брата.
Олег Михайлович Грибанов родился через семь лет после Флеминга, в июле 1915-го, в селе Пянтыг в Прикамье, его отец-крестьянин умер, когда сыну едва исполнился год. В 1918 году большевики открыли в Чердыне детский дом — и трехлетнего Олега отдали туда: дома было элементарно нечего есть.
Олег ГрибановФлеминг, разумеется, вырос с серебряной ложкой во рту, даром что осиротел в девять лет. Крепкие родовые корни по обеим родительским линиям просто не могли дать ему пропасть. Это даже если не считать мамы-ледокола. Закрытая подготовительная школа; затем Итон, где он выделялся атлетизмом и плохим поведением (и редактировал один из школьных журналов); дальше (в Итоне Флеминг не кончил курса) подготовительное отделение Королевского военного колледжа в Сандхерсте, откуда будущий писатель ушел через год — без погон, зато с подцепленной гонореей. Никакая конкретная профессия Флеминга не привлекала — в отличие от интереса к женщинам; вот здесь он с юных лет проявлял нечеловеческую неутомимость. Даже для небедного молодого англичанина эпохи Интербеллума у него было многовато любовниц, причем всегда — несколько одновременно. Где-то работать, однако, было нужно, и Флеминга устроили (по настоянию матери, разумеется) в агентство Рейтер, в качестве корреспондента которого он, между прочим, освещал один из показательных процессов в Москве. Потом была недолгая и неуспешная карьера банковского брокера, а потом началась война, на которой Флеминг себя и нашел.
Олег Грибанов попал на работу в органы в семнадцать лет, начинал курьером. В тридцатые в НКВД карьеры по понятным причинам делались быстро, и в тот год, 1939-й, когда Флеминг пришел в разведку, Грибанов был уже следователем областного управления НКВД в Свердловске, сержантом государственной безопасности (соответствовало армейскому лейтенанту).
* * *
Лейтенанта Флеминг получил в свой первый день в Адмиралтействе, где его ждало место личного ассистента контр-адмирала Джона Годфри, начальника военно-морской разведки Великобритании. Это не была работа Манипенни, если вы понимаете, о чем я: Флеминг с самого начала был чем-то вроде офицера по особым поручениям, причем поручения эти были особыми в прямом смысле слова.
Военная биография Флеминга довольно известна и весьма продуктивна: он принимал участие в нескольких очень важных секретных операциях — от знаменитой «Энигмы» до менее известной, но чрезвычайно ответственной операции «Золотой глаз», конечно целью которой было не допустить открытого вступления франкисткой Испании в войну. Кроме того, Флеминга считают отцом британского спецназа: он создавал «подразделение 30», первый полноценный диверсионно-разведывательный отряд в корлевских ВМС. Чинов и наград, впрочем, Флеминг не выслужил: имел звание майора и датскую медаль за освобождение военнопленных. Однако Вторую мировую прошел, что называется, от звонка до звонка, демобилизовавшись только после победы.
Ян Флеминг, 1934 год
Фото: theredlist.com
Вместе с Флемингом в отставку уходит и адмирал Годфри, позже Флеминг спишет с него М — шефа Бонда, начальника британской разведки.
Грибанов всю войну просидел в Свердловске, продвинувшись от рядового следователя до начальника следственной части. У него тоже был покровитель — генерал Тимофей Борщев, протеже бериевского соратника Мир Джафара Багирова. Впоследствии Борщева и Багирова расстреляют за организацию репрессий.
Флеминг устроился в Sunday Times заведующим международной корсетью. Работа эта была, вероятно, не слишком обременительна, так как каждую зиму Флеминг проводил на Ямайке, где — отчасти от скуки, отчасти от нервного стресса в связи с беременностью жены — начал писать шпионские романы.
Шесть лет войны дали ему если не материал, то понимание предмета. Разумеется, сам Бонд для настоящего секретного агента был избыточно выпукл в мелочах — смокинги, коктейли, шлюхи, кабриолеты, — но этот момент, за который Флеминга любили полоскать советские литературоведы в штатском, в действительности скорее говорит в пользу автора: хорош был бы вчерашний помощник начальника военно-морской разведки, если бы реалистично описывал цеховые будни.
О Бонде Флеминг написал четырнадцать книг, серию обычно делят на две части. Первая, от «Казино Руаяль» (1953) до «Только для твоих глаз» (1960), отличается более динамичным действием, а также тем, что главный противник 007 в них — это не абстрактные международные злодеи, а Советский Союз и его министерство госбезопасности.
В год выхода «Казино Руаяль» полковник Грибанов, недавно переведенный в Москву из Ульяновска, возглавил спецгруппу по расследованию злоупотреблений в центральном аппарате МГБ СССР. К задаче он подошел ответственно — все фигуранты сфабрикованного дела «сионистской организации в МГБ» были оправданы и восстановлены на службе. Принципиальность молодого полковника оценили: через три года, в 1956-м, Грибанова назначают начальником Второго Главного управления КГБ, шефом всей советской контрразведки. Ему всего сорок один год.
* * *
Флемингова бондиана является объектом настоящих академических штудий: ею, в частности, занимался Умберто Эко. В этом немало постмодернистского лукавства — любой человек, взявший в руки любой из романов Флеминга, мягко говоря, не будет чрезмерно впечатлен. Это типичный палп-фикшн пятидесятых-шестидесятых годов, не лишенный определенных достоинств и крепко стоящий на плечах гигантов (сам Флеминг обычно называл Хэммета, Чэндлера и Грэма Грина), но целиком и полностью подчиненный идеологии безостановочного развлечения и других полезных элементов не содержащий. Было бы, однако, большой ошибкой сводить творчество Флеминга просто к удачно придуманному герою, которого затем обессмертил Шон Коннери.
Скажем, большинство сюжетных ходов в бондиане выглядит абсолютно неправдоподобно — но тут не все так просто. Вот «Из России с любовью» принято считать клейменым образцом клюквы: реальный «СМЕРШ» ликвидировали в сорок пятом году, потомки Романовых не могли служить в разведке по определению, да и советский быт описан анекдотично донельзя. Обычно через запятую здесь упоминают и избыточно фантастичную «специализацию» Татьяны Романовой — постельного агента. Однако именно эта деталь совершенно реалистична.
Крупнейшим успехом Грибанова во главе Второго главка принято считать вербовку французского посла в СССР Мориса Дежана. Соратник де Голля в одну прекрасную ночь оказался в московской квартире своей случайной знакомой — говорят, в этот раз на КГБ работала малоизвестная, но очень красивая актриса Лариса Кронберг-Соболевская, — в объятьях которой его и застукал «муж». Шофер посла (тоже агент КГБ, разумеется) для разрешения щекотливой проблемы свел шефа с «ответственным работником Совета министров Олегом Михайловичем Горбуновым». Остальное было делом ремесленным. Все это, впрочем, происходило в 1958 году, через год после выхода «Из России с любовью», так что не исключено, что здесь реальность следовала за литературой, а не наоборот.
Романы Флеминга с самого начала и неплохо раскупались, и получали приличную прессу, но, конечно, культурным явлением планетарного масштаба бондиана стала в 1962 году, после выхода первого фильма. Известно, что Флеминг не был в большом восторге от обеих виденных им экранизаций («Доктора Ноу» и «Из России с любовью»), однако Коннери ему, кажется, нравился — во всяком случае в последних романах Бонд куда больше похож на свое киновоплощение, чем на себя самого в докиношных книгах.
Он умер в пятьдесят три года, очень по-английски — окончательно подорвав сердце сигаретами ручной работы от Morland & Co, бурбоном Virginia Gentleman и, разумеется, джином с тоником (да, всеми своими слабостями — от алкоголя до гиперсексуальности — Бонд всецело обязан своему создателю).
Спустя две недели после смерти Яна Флеминга бывший генерал-лейтенант Грибанов, снятый с должности руководителя советской контрразведки после побега на Запад его подчиненного Юрия Носенко, был зачислен в действующий резерв КГБ и откомандирован в распоряжение Государственного производственного комитета по среднему машиностроению СССР. Через несколько дней он предложил своему приятелю, еще одному чекисту-отставнику, Владимиру Петроченкову написать шпионский роман о сыне белоэмигранта, засланного в СССР, пойманного и перешедшего на сторону исторической родины. Два года спустя свет увидела «Ошибка резидента», первая часть знаменитых приключений графа Тульева, впоследствии сверхуспешно экранизированная с Георгием Жженовым в главной роли. Авторы на обложке — Олег Шмелев и Владимир Востоков.