Софья Андреевна Толстая приходит к умирающему Андрею Болконскому, чтобы исправить то, что натворил «Левушка»; Дубровский успевает увезти Машу; Чацкий, Печорин и Базаров возмущаются, что читатели перестали их понимать. Фанфики по русской классике появляются наравне с альтернативными продолжениями романов о Гарри Поттере и истолкованиями сериала «Шерлок».
Фанфики, как правило, ассоциируются с массовой культурой — фэнтези, телесериалами или аниме — и иногда сами становятся основой для сюжетов. Например, герои «Теории большого взрыва» не только коллекционируют комиксы и посещают конвенты, но и увлекаются фанфиками по «Звездному пути». А в «Шерлоке» показаны карикатурные фанатки героя, строящие версии, как он выжил, и фантазирующие о романтических отношениях Холмса и Мориарти.
Первый академический исследователь фанфикшна Генри Дженкинс писал об особом характере фанатских практик. Они словно дают линзы, новые способы работы с текстами. Многие, узнав про фанфикшн, вспоминают, как в детстве тоже придумывали продолжения любимых книг, но вне фанатского сообщества из этого не получалось полноценного творчества.
Расширяющиеся фанатские практики преобразуют отношение даже к признанной литературной классике. Становится возможным игровое взаимодействие с литературой, которая обычно определяется как «великая», «неприкосновенная» и «священная», — что особенно важно, — с литературой, которая нормативно изучается в средней школе. Читатели фанфикшна часто сначала знакомятся с бесчисленными историями об одиноком и загадочном профессоре Снейпе, докторе Хаусе или капитане Споке, а потом проходят «Отцов и детей» и «Героя нашего времени» в школе, ставя Базарова и Печорина в тот же ряд. Некоторые возвращаются к классике спустя годы, уже имея опыт знакомства с фанфиками.
На западе существуют многочисленные академические исследования фанфикшна по литературной классике — в частности, фанатской активности вокруг британских писательниц Джейн Остин и сестер Бронте. По сюжетам Остин и Бронте устраивают балы, пишут юмористические, фантастические и эротические продолжения, а также делают связанные с книгами аксессуары. Однако представить в русскоязычном пространстве пародийный роман «Пятьдесят оттенков Евгения Онегина» или обложки на паспорт и значки с аниме-версией Наташи Ростовой практически невозможно. Но постепенно фанатское сообщество начинает работать с классическими произведениями так же, как и с произведениями масскульта: переписывать, вводить новых персонажей, создавать альтернативные повороты сюжета, смешивать литературные вселенные.
В топ самых фанфикогенных текстов русской классики вошли «Евгений Онегин», «Война и мир», «Преступление и наказание», «Горе от ума», «Отцы и дети», «Герой нашего времени», «Анна Каренина», «Обломов», «Дубровский» и «Тарас Бульба». Некоторые книги порождают крайне специфичные сюжеты: «Анна Каренина» стала поводом для рассуждений о суициде, а в литературной вселенной «Тараса Бульбы» чаще всего оказываются «попаданцы» из XXI века.
В фанфиках, вдохновленных классической литературой, используются те же ходы, что и в большинстве других. Например, героев переносят в другой исторический или литературный контекст. Так, Чацкого вполне законно и остроумно отправляли в антиутопии, Обломова — в будущее (с шутками, что сидеть безвылазно дома за играми и социальными сетями стало гораздо удобнее). Часто пишут кроссоверы — соединения нескольких литературных вселенных: как внутри «золотого века» (Онегин, Чацкий и Печорин регулярно встречаются в фанфиках), так и за его пределами («Война и мир» соприкасается с вселенными «Гарри Поттера» или «Терминатора», а «Преступление и наказание» с «Голодными играми», «Доктором Кто», «Страданиями юного Вертера» и даже «Гамлетом»).
Одним из факторов, провоцирующих фанатскую активность, исследователи часто называют сознательные недосказанности и сериальность произведений — читатели пытаются восстановить целостный сюжет. Русская классика тоже дарит такую возможность: фикрайтеры дописывают «Путешествие Онегина» и рассказывают, как Печорин познакомился с Верой.
Как эмоционально насыщенный жанр, фанфикшн часто работает с романтическими и эротическими сюжетами. «В этой вашей классике куда ни глянешь — везде слэш», — замечают в сетевой дискуссии. Фанфики по русской классике действительно полны сюжетов об отношениях в парах Онегин/Ленский, Базаров/Кирсанов, Чацкий/Молчалин, Моцарт/Сальери, Раскольников/Разумихин и, конечно, Кутузов/Наполеон. Вполне ожидаемо, что авторы восстанавливают справедливость в своих альтернативных произведениях: Дубровский успевает до свадьбы Маши, Софья Фамусова просит прощения у Чацкого, а Владимир Ленский и Андрей Болконский остаются живы. Часто дается слово изначально отрицательным или недооцененным героям: можно узнать откровения не только Волдеморта, но и Молчалина или Элен Безуховой, узнать, наконец, о мыслях и чувствах Агафьи Пшеницыной или мужа Татьяны Лариной.
У фанфикшна по русской классике есть и отличительные особенности — большая отстраненность и аналитичность. Культуролог Наталья Самутина пишет, что русскоязычный фандом принципиально отличает от всех других «школьный комплекс вины».
Канонизированные писатели (чаще всего Пушкин) действуют в фанфиках наравне с литературными героями. Распространены сюжеты о встречах героев из разных произведений (в загробном мире или в группе психологической поддержки), жалующихся, что больше не хотят исполнять волю своих авторов. Местом действия оказывается и средняя школа: основой сюжета становится вышедший из-под контроля школьный спектакль или страшный сон учительницы литературы.
В интервью фикрайтеры рассказывают, что при работе с классикой часто чувствуют большую ответственность, а также вину или вызов. Многие фикрайтеры тщательно знакомятся с языком и эпохой произведения и почти все повторяют, что классику и авторов нужно уважать — несмотря на свои самые смелые эксперименты и критику давящей и авторитарной школьной литературы.
Топ 7 лучших фанфиков:
1. «Журнал Печорина»
2. «Горе от любви»
3. «Хорошая книжонка выйдет... ничего не скажешь…»
4. «Зимняя прелюдия»
5. «Демоны»
6. «Эжен Онегин. Поединок на Петровской площади»
7. «Кто возьмет, того и будет»