В США есть своя классическая литература, не вполне известная современному широкому российскому читателю.
Эдгара По и Джека Лондона мы знаем, а вот, например, Лью Уоллеса, автора романа «Бен Гур», неоднократно экранизированного — не знаем.
Хэмингуэй совершенно заслонил своего учителя Шервуда Андерсона.
Драйзер когда-то издавался в России как огромная величина, а сейчас кто читает Драйзера?
Маргарет Митчелл — уважаемый американский классик, а её роман «Унесённые ветром» — это нечто вроде американского «Тихого Дона». И там и здесь — универсальная концепция: большая любовь на фоне грандиозных исторических потрясений, гражданской войны.
Сходство с эпопеей Шолохова усугубляется тем, что Митчелл начала работу над книгой в молодом возрасте, в 25 лет.
На написание книги ушло десять лет, она вышла в 1936 г.
Далее — бешеный успех, Пулитцеровская премия и мгновенная, спустя всего лишь три года, легендарная экранизация, с участием лучших сил кинематографа, с бюджетом в 4 миллиона долларов (чтобы перевести эту сумму в современные деньги, надо умножить примерно на 15).
Восемь премий «Оскар».
Интересно, что среди сценаристов картины был Фрэнсис Скотт Фитцджеральд. Он, разумеется, прохладно отозвался о качестве литературного первоисточника, но его можно понять: звезда его к тому времени закатилась, он зарабатывал сценарной подёнщиной и вскоре умер от алкоголизма; смерть его стала назиданием всем писателям, идущим в кинематограф за деньгами.
Конечно же, главный козырь книги Маргариты Митчелл — сама героиня, сильная женщина, настоящая молодая американка.
В Америке есть огромный культ сильной женщины, жены первопроходца, хозяйки фронтира, WASP-леди, белой протестантки, которая будет отстреливаться от индейцев из винчестера до последнего патрона.
Подобный культ сильной женщины существует и в России — тут мы схожи.
Фильм нам показали только в 1990-м году, это качественная постановка, там всё идеально, и прежде всего — актёры.
Актёры были шикарны, миллионы женщин влюбились в Ретта Батлера.
Актёрам было что играть, им написали роли. Маргарите Митчелл удалось создать замечательный образ и сюжет любви честной и бесстрашной девушки к обаятельному цинику-бизнесмену, а также классический треугольник: хорошая девушка — хороший парень — плохой парень.
Плохой парень — Ретт Батлер, авантюрист и циник.
«Вutler» — это слуга, дворецкий, завхоз, управляющий поместьем. В переводе — Завхозов.
Но главная удача Маргариты Митчелл — это конечно, героиня.
Все современные американки процентов на десять состоят из Скарлетт О Хара.
Сама Маргарита Митчелл более ничего не написала, наслаждалась славой и деньгами. В возрасте 48 лет трагически погибла: её сбил автомобиль. Сенсационная и несправедливая смерть придала фигуре писательницы легендарный и заслуженный ореол.
Успех и книги, и фильма был огромен, и в России тоже — пусть и на полвека позже.
Моя жена в начале 90-х смотрела фильм раз десять, ей очень нравилась фраза Скарлетт «я подумаю об этом завтра».
Фраза вроде бы простая, но в ней заложена вера в то, что завтра обязательно наступит.
Гремит война, по дорогам бродят мародёры, нет еды — но есть завтрашний день, он даёт надежду.
В романе вообще достаточно ёмких фраз, афоризмов, вложенных в уста и самой Скарлетт, и Ретта Батлера, и Эшли Уилкса.
Успеху фильма в СССР способствовало одно обстоятельство: в первые годы перестройки на экраны вышло сразу несколько американских шедевров: только в один год — 1989—1990 — прокатывались, кроме «Унесённых ветром», ещё и «Крёстный отец», и «Однажды в Америке», и «Звёздные войны».
Можно себе представить удар по мозгам советского молодого человека.
Ещё не было ни «долби», ни мультиплексов, ни IMAX, ни попкорна, — только отечественная прокатная техника, настроенная под плёнку «Свема».
Советский кинотеатр образца 1990 года состоял из одного Большого зала и одного Малого, там показывали детские фильмы за 15 копеек.
Американское кино — бодрое, яркое, крепкое — немедленно получило миллионы поклонников в СССР.
Одновременно грянул бум продажи видеомагнитофонов и расцвет частных видеосалонов.
Через считанные годы, примерно к 1992-му, в нашей стране не осталось молодой женщины, не посмотревшей хотя бы фрагмента «Унесённых ветром». Не осталось ни одного молодого человека, не посмотревшего «Крёстного отца».
Фильмы разошлись на цитаты. Наиболее известной цитатой из книги (и фильма) «Унесённые ветром» стал монолог Скарлетт из финала 1-й части.
«Бог мне свидетель, бог свидетель, я не дам янки меня сломить. Я пройду через все, а когда это кончится, я никогда, никогда больше не буду голодать. Ни я, ни мои близкие. Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать».
Эту легендарную фразу с тех пор многие наши соотечественники взяли на вооружение, а некоторые, Бог мне свидетель, живут по этому принципу до сих пор и отлично себя чувствуют.
В год выхода фильма на российские экраны мне исполнился 21 год, и фраза Скарлетт для меня стала фактически девизом десятилетия.
К счастью, я никого не ограбил и не убил; однако некоторые мои товарищи это сделали и впоследствии сами были ограблены или убиты.
Но я запомнил: голодать — унизительно.
Самому ещё можно поголодать, и даже нужно; но видеть, как голодает семья, дети — невыносимо.
Произнеси эту фразу персонаж мужского пола — эффект был бы другой. «Ишь ты, каков злодей! — сказал бы советский зритель. — Красть и убивать намылился. Ну иди, попробуй».
Но тут — юная леди, голодная, измученная. Можно понять. Вокруг боль и кровь, и Ретт Завхозов издевается.
Понятно, не сдержалась, высказалась эмоционально. И поклялась она не кому-то, а самой себе; мало ли что человек самому себе наговорит в минуту отчаяния.
Теоретически фразу про оправдание грабежей и убийств должен был произнести Горбачёв, в официальном заявлении — но зачем ему это было делать, если Скарлетт уже всё сказала?
Иногда искусство бывает эффективнее публичной политики.
Украсть и убить — можно. Скарлетт разрешила.
Слева: Маргарет Митчелл. Справа: кадры из фильма «Унесённые ветром»
Философски и идеологически роман Митчелл — слабый, в нём нет столкновения больших идей. Благородный, положительный Эшли по всем статьям проигрывает шикарному авантюристу Завхозову, что подчёркнуто подбором актёров. Эшли сыграл солидный британец Лесли Говард, тогда как Завхозова — секс-символ Голливуда Кларк Гейбл, актёр с глазами кота и внешностью опереточного сердцееда.
Специалисты хорошо знают, что есть разница в восприятии российским зрителем отечественного кино и зарубежного.
Когда российский зритель смотрит американское кино — он сразу во всё верит, потому что в Америке не был, а если был — то мало, и язык знает скверно, а обычно и вовсе не знает.
Когда тот же зритель смотрит кино своё, российское — он, наоборот, всё знает в сто раз лучше режиссёра и не верит ничему. «Таких полицейских не бывает! — смеётся он. — Таких бизнесменов не бывает! Таких киллеров не бывает!»
Иностранное воспринимается без недоверия.
Книга и фильм «Унесённые ветром» прозвучали в России 90-х как яркая, красочная апология социал-дарвинизма, право-либерального общества, где неравенство — норма, где люди равны только в правах и возможностях, а уж как они распоряжаются правами и возможностями — это их личное дело; где главным обычаем и условием выживания является сбережение себя, своей уникальной индивидуальности.
В декабре нынешнего года исполняется 80 лет со дня выхода фильма на американские экраны, и 29 лет со дня выхода на экраны советские.
Изменилась ли Америка с тех пор?
Не очень.
Южане до сих пор гордятся тем, что они — конфедераты, северяне гордятся тем, что они — янки. Северяне выбирали Обаму, южане выбрали Трампа.
Чёрная Америка вся за север. Южная — по разному: в Техасе одно, в Луизиане другое. На Западе тоже: в Сан-Франциско одна ситуация, в Лос-Анжелесе — немного другая, темнокожих множество, но есть и громадная латинская диаспора, в Сан-Диего — мексиканцы и своя жизнь.
Война между Севером и Югом до сих пор не окончена: просто идёт менее кроваво. Демократа Кеннеди убили в республиканском Техасе.
Два политических лагеря враждуют повсюду, но эта конкуренция создаёт политическую стабильность в американском обществе: и либералы, и демократы прямо отождествляют себя с Америкой и работают на её процветание. Схватку тех и других уравновешивает независимая судебная система — о такой мы в России можем только мечтать.
Сейчас обаяние романа и фильма нивелировалось — как в мире, так и в России. Время прошло, вокруг нас, по выражению Пелевина, «мелькают совсем другие ландшафты». Мы хорошо знаем, как устроена Америка, мы были там, мы сами становились американцами. Мы знаем, что такое свобода и деньги.
Мы знаем, что с точки зрения американца война — это прежде всего бизнес. Не потому что американцы все негодяи и подлецы, а потому что для них всё — бизнес.
Мы знаем, что со времён окончания Гражданской войны в 1865 г. американцы более никогда не воевали на своей территории.
Образ обаятельного Ретта Завхозова, активно делающего бабло на войне, весёлого героя-любовника, хорошо удался Маргарите Митчелл.
Однако если мы освежим в памяти книгу и фильм — мы увидим, что великолепный Кларк Гейбл лишь подыгрывал актрисе Вивьен Ли, исполняющей главную роль; в большинстве сцен первую роль играет героиня, она ведёт сцены.
Если бы книга была написана сейчас, — Митчелл непременно обвинили бы в маркетинговом расчёте. С точки зрения современного книжного маркетолога это типичная история о «нелёгкой женской доле». Подобные истории, превращённые в сериалы, у нас можно ежедневно видеть, допустим, по 2-му федеральному телеканалу. Благополучная девушка вдруг становится бедной, претерпевает лишения, но упорно идёт к своему счастью и создаёт его собственными руками.
Известно, что из десяти читателей литературы восемь — женщины.
Известно, что кошмарный опус под названием «50 оттенков серого» бьёт рекорды продаж по всему миру.
Но объяснить успех романа Митчелл только темой и маркетингом было бы неверно.
Острый ум — вот что отличает Маргариту Митчелл от её современных последовательниц.
Все основные персонажи Митчелл хорошо знают, чего хотят, и сражаются за свои принципы на словах и на деле.
За ними интересно наблюдать, они полны страстей и небанальны; с каждым из них было бы любопытно поговорить.
Маргарет Митчелл, 1938 год
Фото: William F. Warnecke/New—York World-Telegram & Sun Collection/Library of Congress
В целом «Унесённые ветром» — это американский социо-культурный феномен, состоящий из большого романа и конгениального ему большого фильма.
И фильм, и роман являются неотъемлемой частью и символом «золотого века» Голливуда, эпохи бешеной прибыли и расцвета индустрии звёзд.
Что касается России — многие умные американцы, знакомые с современной Россией, давно поняли, что русский капитализм создан по образцу американского — не не настоящего, а подсмотренного в голивудских фильмах.
В начале 90-х не было в Москве офиса, где не стояла бы бутылка виски и не лежала бы на видном месте коробка с сигарами.
«Предложения, от которых нельзя отказаться», «мир принадлежит тебе», «деньги не спят», «что ты делал все эти годы? — рано ложился спать», «если он, на хрен, такой умный — почему он, на хрен, такой мёртвый?» — можно долго приводить цитаты, ушедшие в народ и ставшие для многих программными правилами жизни.
Русский капитализм получился кривым, слишком жестоким и несправедливым — но при этом довольно живописным и, скажем так, более героическим, нежели капитализм реальный.
О том, что англосаксонский капитализм весь построен на протестантской этике, на апологии труда, на религиозности, на терпении, экономии и самоограничении — в России мало кто знал, об этом Голливуд умолчал.