О мотивации
— Вы, мачтовые, уже слышали от меня приказание по поводу Белого Кита. Теперь я обращаюсь ко всем: ищите его!.. Видите эту золотую монету? — Он поднял кверху испанский дублон, сверкающий в солнечных лучах. — Цена ей шестнадцать долларов. Разглядите ее получше. Мистер Старбек, подайте мне молоток.
Пока Старбек ходил за молотком, Ахав тщательно тер золотой диск полой своего сюртука, словно желая, чтобы золото сверкало еще ярче. Взяв у Старбека молоток и держа его высоко поднятой рукой, а другой рукой подняв монету, он шагнул к грот-мачте и торжественно заявил:
— Тот из вас, кто первым увидит кита с белой головой, морщинами на лбу и свернутой челюстью, тот, кто первым увидит белоголового кита с тремя ранами у хвоста по правому борту, тот, кто первым крикнет, что видит Белого Кита, тот получит этот золотой!
— Ура!.. Ура!.. — кричали матросы, размахивая зюйдвестками, пока Ахав прибивал монету к мачте.
— Итак, помните о Белом Ките! — воскликнул Ахав и бросил на палубу молоток. — Навострите глаза, братцы! Вглядывайтесь в воду, ищите в ней белое пятно, и, если заметите хоть белую точку, подавайте голос.
Об отчуждении
Может быть, если бы я сумел передать вам свою страсть, то сам остался бы ни с чем, а вас она поразила бы насмерть...
О преодолении
Я сам кругом протекаю, я сам весь в щелях, и все же я не останавливаюсь, чтобы залатать свои дыры. Да и как их разыщешь в глубоком мраке моего трюма? А если и разыщешь, то разве залатаешь их в свирепом шторме нашей жизни?
О том, как бросить курить
— Что же это такое? И табак уже не радует меня? О моя верная трубка! Плохи, значит, мои дела, если даже твои чары на меня не действуют! Зачем же тогда напрасно пыхтеть и выпускать изо рта дым, как подбитый кит выпускает в воздух свой последний фонтан? На что же ты теперь нужна мне, трубка?..
И он швырнул горящую трубку в море.
О главной угрозе
— Он весь кипит от смелости, и все же подчиняется мне, — пробормотал Ахав, когда Старбек ушел. — Как это он сказал? Что я должен остерегаться самого себя, что Ахаву угрожает Ахав?.. Ну что ж, в этом что-то есть!
О проблемах старения
— Взгляни сюда, кузнец, — сказал Ахав и горестно провел ладонью по своему иссеченному морщинами лбу. — Ах, если бы ты мог стереть мои морщины и разгладить этот рубец? С какой радостью я лег бы под самый тяжелый твой молот...
— О нет, сэр! Я сказал, что могу разгладить все рубцы, кроме одного: кроме такого.
— Он врезался мне в самую кость, кузнец. Весь мой череп в рубцах. Их разгладить могу лишь я. И для этого мне нужен такой гарпун, чтобы и тысячи дьяволов не могли его затупить.
О смерти и бессмертии
— Опять мне снился этот сон, — сказал Ахав.
— Про катафалк? — спросил Федалла. — Ведь я же говорил тебе, старик, что у тебя не будет ни катафалка, ни гроба.
— Я знаю, — ответил Ахав. — Какой катафалк, когда я умру в море!
— Но я говорил тебе, что, прежде чем умереть, ты еще увидишь два катафалка, — сказал Федалла. — К одному из них не прикасалась рука столяра. Другой сделан из леса, выросшего в Америке.
— Так, так, — усмехнулся Ахав. — Занятная это будет картина: катафалк с плюмажем плывет по океану, а за ним бегут плакальщицы-волны.
***
— И еще, старик, запомни вот что, — промолвил Федалла, и глаза его зажглись в темноте, как у кошки. — Лишь петля принесет тебе смерть.
— Ты хочешь сказать, виселица? В таком случае я бессмертен! — Ахав расхохотался. — Бессмертен на суше и на море!
И оба сразу замолчали, и долго сидели, не произнося ни слова.
***
Ни стон, ни смех не должны звучать перед обломками крушения!
***
Слишком ты стар, капитан, чтобы добровольно ложиться на койку, ведь скоро тебе придется ложиться в могилу.
О том, как правильно грести
Легче грести, отталкиваясь от акульих зубов, чем от зыбкой воды.
Дени Лаван в роли капитана Ахава в одноименном фильме 2007 года
О вреде сна
Иди к себе, иди вниз, в свою еженощную могилу, где такие, как ты, спят, завернувшись в саван, чтобы поскорее к нему привыкнуть. Вниз, пес! Быстро! В конуру!
О человеческой глупости
Взгляд тупицы нестерпимее очей дьявола.
О масках и их носителях
Все, что мы видим, это лишь маски, но сквозь каждую маску во всех делах и событиях можно разглядеть истинную суть.
О чертях
Что нам за дело до дьявольских отродий? Черти тоже неплохие ребята!
О несчастьях
Нет ничего удивительного, что при всей своей фанатической безрассудности Ахав столь тщательно следил за состоянием костяной ноги. Однажды ночью, незадолго до отплытия «Пекода», его нашли на одной из нантакетских улиц лежащим на земле без чувств: каким-то странным и необъяснимым образом его искусственная нога так подвернулась, что, подобно колу, вонзилась в тело и чуть не пронзила его насквозь. И вот когда он лежал в бреду, в его полубезумное сознание прокралась мысль, что неудачи, которые преследуют его теперь, — это прямое следствие того громадного несчастья, которое он перенес прежде. Он был уверен, что как болотный гад и сладчайший певец благоуханных садов с одинаковой неизбежностью производят на свет себе подобных, так и несчастье, пользуясь каждой возможностью, продолжает свой род, производя на свет все новые и новые неприятности и неудачи.
О приятном
Ахав подходит к плотнику.
— Ну как, трудно было господу богу мастерить человека?
— Ерунда, — отвечает плотник, — я бы смастерил не хуже его. Разрешите, сэр, примерить вашу ножку.
— Что ж, примеряй, не в первый раз. Вот так! Внушительные у тебя тиски, плотник. Ну-ка, испробуем их силу. Так, так — крепко держат!
— Осторожнее, сэр! Они ломают кости.
— Ничего, это мне нравится. В этом хлипком и ненадежном мире приятно почувствовать чью-то крепкую хватку.
О том, как важно прислушиваться к молодым
Глаза Старбека вспыхнули так же, как и его щеки, будто нацеленный на него мушкет и впрямь опалил его огнем. Но, подавив свои чувства, Старбек тихо отступил и, задержавшись на мгновение в дверях, сказал:
— Ты сломил, но не оскорбил меня, капитан! И все-таки поберегись! Не меня, Старбека, нет, но себя поберегись, старик, самого себя.
— Он весь кипит от смелости, и все же подчиняется мне, — пробормотал Ахав, когда Старбек ушел. — Как это он сказал? Что я должен остерегаться самого себя, что Ахаву угрожает Ахав?.. Ну что ж, в этом что-то есть!
О бесполезности прогресса
Ни один инструмент, сделанный рукой человека, никакой научный расчет не предскажут мне моей судьбы.
Почему не надо укрываться от дождя
Подбежали двое матросов. Вместе с Ахавом они перешли на подветренный борт и стали там, где палуба накре-нившегося судна была почти вровень с пенящимися валами. Седоволосый Матиас, уроженец острова Мэн, держал в руках вертушку и разглядывал линь.
— Мне кажется, сэр, — сказал он, — линь ненадежен. Он сгнил, сэр. Слишком долго он висел под дождем.
— Ничего, старик, выдержит, — ответил Ахав. — Ты тоже немало времени провел под дождем, однако не сгнил. Ну и он выдержит.
О прощении
Надеюсь, бог простит Ахава, а Ахав простит самого себя.
О том, куда плыть
— Бежите от меня? — пробормотал он, глядя в воду. В голосе его была такая мрачная, такая безнадежная скорбь, какой он еще никогда не выказывал. И, обернувшись к рулевому, который держал судно в ветре, чтобы замедлить его ход, он вдруг вскричал с отчаянной яростью:
— Руль к ветру! Курс вокруг света! Так держать!
Вокруг света! Этих слов достаточно, чтобы вызвать волнение и гордость. Но куда ведет кругосветное плавание? Сквозь бесчисленные опасности оно ведет нас, по существу, назад, туда, откуда мы идем, и что оставили мы за кормой, то ожидает нас и впереди.
О неизбежности возмездия
На той широте или на другой, раньше или позже, на собственных пастбищах или вдали от них, но злобному чудовищу не избежать кровавой последней встречи, когда рука, держащая сейчас карандаш, сожмет и поднимет в воздух иное острие.
***
— О мой старый корабль! О мои стройные мачты! О мой острый киль! О мой крепкий корпус! О моя звонкая палуба! О мой верный руль! Неужто я лишен даже права погибнуть на своем корабле, как пристало капитану! О жизнь, что дала ты мне, кроме страданий? Вот корабль, который был мне домом, — он идет ко дну! Вот океан, который я любил, — он несет мне гибель! Вот детище океана, Белый Кит, которого я должен уничтожить, — он готов нанести мне последний удар. Но ты не одолеешь меня, Белый Кит! Пусть уничтожен мой корабль, почти уничтожен я сам, а ты цел и невредим, но все равно последний удар нанесу тебе я! Последний удар! Вот такой!
И гарпун Ахава вонзился в белый горб.