Аннотации к переводам: «Ребекка» Дафны Дюморье

После перестройки появилось много новых переводов тех книг, которые в советский период существовали по-русски только в одном варианте, а то и просто не издавались. Кроме того, вернулись к читателю и некоторые дореволюционные переводы. Чем отличаются друг от друга несколько переводов одного и того же произведения? Какие из них на самом деле являются разными редакциями одного и того же текста? В каких текст полный, а в каких сокращенный? Мы предлагаем читателю своего рода навигацию — решайте, какой перевод нужен вам. Над проектом работают учащиеся магистратуры НИУ ВШЭ «Литературное мастерство» (специализация «художественный перевод») под руководством Александры Борисенко.

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

«Ребекка» Дафны Дюморье

Rebecca by Daphne du Maurier

Рецензия Юлии Учаниной

***

О романе

«Ребекка» (1938) — самый известный роман Дафны Дюморье, по которому снят одноименный фильм Альфреда Хичкока. Повествование ведется от лица неназванной героини — бедной девушки, вышедшей замуж за Максимилиана де Уинтера, владельца поместья Мэндерли, у которого год назад погибла жена по имени Ребекка. По прибытии в поместье главная героиня понимает, что там еще витает дух прежней хозяйки, а слуги все еще преданы ей. Жизнь в новом доме оказывается для миссис де Уинтер настоящим испытанием и попыткой выйти из тени Ребекки. История сочетает в себе черты готического романа, детектива и триллера; читатель ощущает мрачную и таинственную атмосферу происходящего в поместье. Дафна Дюморье держит читателей в напряжении на протяжении всего романа, а в конце удивляет неожиданной развязкой.

***

Коротко о переводах

Несмотря на популярность «Ребекки» за рубежом, на русский язык роман перевели только в 1989 году. Перевод осуществила советская переводчица Галина Островская, и именно этот первый перевод до сих остается самым известным и издаваемым. Любое новое издание «Ребекки», которое сейчас можно найти в книжном магазине, опубликовано в переводе Островской. В 1990-х и 2000-х вышли еще три перевода романа, которые никогда больше не переиздавались, однако, их можно найти в библиотеках или букинистических лавках.

Перевод Галины Островской (1989)

Это самый популярный, можно сказать классический перевод. Он выполнен аккуратно, точно и последовательно, а читается легко. Однако, по советской традиции, он одомашнен, то есть некоторые английские реалии заменены или исключены.

Перевод Т.А. Кудриной и Е.Ю. Кудриной (1993)

Довольно близкий к оригиналу перевод, но, к сожалению, иногда слишком буквальный. В нем встречаются переводческие ошибки, несколько предложений порой объединяются в одно. Переводчики постарались сохранить реалии, но не везде это вышло гладко.

Перевод Е. Романенковой (1998)

Довольно небрежный перевод, в нем встречается немало ошибок и неловко построенных предложений.

Перевод Натальи Лисовой (2003)

Перевод выполнен вполне качественно, но переводчица иногда обращается с текстом слишком вольно: добавляет фразы или объединяет несколько предложений в одно. Из-за этого меняется стиль и эмоциональная окраска романа.

Помимо четырех официальных переводов в интернете можно найти еще один. Он подписан просто как «другой перевод» и примерно в три раза короче оригинала, поэтому серьезно его анализировать невозможно. На некоторых сайтах «другой перевод» приписывается Наталье Лисовой, хотя сходств между этим текстом и ее опубликованным переводом нет.

***

Сравнение переводов

Приведем отрывок из романа в каждой из версий, чтобы продемонстрировать уникальный стиль переводчиков:

Перевод Галины Островской (1989)

Если я не ошибаюсь, впервые разговор о костюмированном бале зашел однажды в воскресенье, когда на нас было форменное нашествие гостей. К ленчу пришел Фрэнк Кроли, и мы все трое предвкушали мирный отдых под каштаном, когда послышался роковой шум колес на повороте подъездной аллеи. Было слишком поздно предупреждать Фриса, машина уже поравнялась с террасой, где мы стояли с подушками и газетами в руках.

Перевод Т.А. Кудриной и Е.Ю. Кудриной (1993)

Помню, вопрос о костюмированном бале впервые был затронут как-то в воскресенье, когда мы испытали подлинное нашествие гостей. К ленчу заехал Фрэнк Кроули, и мы рассчитывали мирно провести день втроем под каштановым деревом, как вдруг услышали роковой шум выезжающего из-за поворота автомобиля. Поздно было предупреждать Фриса — машина уже появилась перед нами, стоявшими на террасе с подушками и газетами.

Перевод Е. Романенковой (1998)

Помню одним воскресным днем, когда у нас было целое нашествие гостей, впервые была затронута тема бала-маскарада. В тот день у нас обедал Фрэнк Кроули, и все втроем мы с нетерпением предвкушали, что проведем мирные и тихие послеобеденные часы в тени старого каштана, как вдруг послышался судьбоносный звук машины, выезжающей из-за поворота аллеи, который и решил нашу участь. Слишком поздно было предупреждать Фрита, потому что машина сама подъехала к нам, и мы были застигнуты врасплох на террасе с подушками и газетами под мышками.

Перевод Натальи Лисовой (2003)

Помню, впервые тема костюмированного бала возникла в воскресенье, когда на нас обрушилось настоящее нашествие гостей. К ленчу пришел Фрэнк Кроули, и мы уже настроились втроем провести мирный тихий день под каштаном и предвкушали его ленивое спокойствие, когда услышали роковой шум автомобильного двигателя за поворотом подъездной аллеи. Предупреждать Фриса было поздно, поскольку гости успели уже подъехать и застали нас на террасе с подушками и газетами под мышкой.

Оригинал

It was one Sunday, I remember, when we had an invasion of visitors during the afternoon, that the subject of the fancy dress ball was first brought up. Frank Crawley had come over to lunch, and we were all three of us looking forward to a peaceful afternoon under the chestnut tree when we heard the fatal sound of a car rounding the sweep in the drive. It was too late to warn Frith, the car itself came upon us standing on the terrace with cushions and papers under our arms.

***

Подробнее о переводах

Перевод Галины Островской (1989)

Галина Островская до этого уже переводила именитых авторов: Джона Голсуорси, Джордж Элиот, Клайва Льюса, Натаниэля Готорна и др., а после «Ребекки» перевела еще один роман Дафны Дюморье — «Козел отпущения».

Перевод выполнен качественно, к нему трудно придраться, не заглядывая в оригинал. Текст читается легко и приятно, однако иногда он выглядит слишком гладким, и за переводом теряется стиль автора. Некоторые фразы, которые звучат на русском удачно и логично, также не совсем точно передают стиль оригинала. Например, фраза «I was rather shocked at myself» переведена как «Фу, как не стыдно так думать!». В переводе эмоциональная окраска изменилась и стала более выраженной, хотя в оригинале фраза звучит сдержанно.

Что касается передачи реалий и особенностей речи, то они тоже сглажены. Незнакомый русскоязычному читателю Peeping Tom вырезан из текста, а градусы по Фаренгейту заменены на градусы по Цельсию. Малограмотная речь Бена, которого главная героиня встретила на берегу, в переводе выглядит вполне правильной, хоть и контрастирует с еще более правильной и вежливой речью героини.

⦁ «I saw’ee go in yonder,» he said.

«Yes,» I said; «it’s all right, Mr. de Winter won’t mind.»

«She don’t go in there now,» he said.

«No,» I said, «not now.»

«She’s gone in the sea, ain’t she?» he said; «she won’t come back no more?»

⦁ — Я видел, ты ходила туда.

— Да, — сказала я, — все в порядке, мистер де Уинтер не будет сердиться.

— Она туда не ходит теперь, — сказал он.

— Нет, — сказала я, — теперь нет.

— Она ушла в море, да? Она больше не вернется?

Перевод Т.А. Кудриной и Е.Ю. Кудриной (1993)

Перевод вышел в Издательстве Днепропетровского госуниверситета. В этой версии имена по большей части переданы с опорой на написание, а не на произношение, а некоторые из них русифицированы, что может быть непривычным для современного читателя. Например, имя Alice переведено как Алиса, Beatrice — как Беатриса, Clarice — как Клариса, фамилия de Winter — как де Винтер и так далее.

Перевод довольно близок к тексту, но построение фраз иногда бывает неестественным, и из-за этого текст воспринимается тяжелее, чем в переводе Островской. Например, фраза «I’ve made you unhappy» переведена буквально: «Я сделала тебя несчастным». А следующее за этим предложение «It’s the same as making you angry» звучит в переводе как «Все равно, как если бы причинила тебе боль», хотя в оригинале несколько иной смысл. Вообще, намеренных искажений смысла и «украшений» оригинала в этом переводе практически нет, стилистические и смысловые огрехи скорее вызваны небрежностью переводчиков. Что касается точности перевода, то ошибки иногда встречаются (например, идиома «to put your foot in it», которая означает «сказать что-то лишнее», переведена как «вмешиваться в чужие дела»), но их немного.

Переводчики часто объединяют несколько фраз в одну. Например, в оригинале отрывок выглядит так: «Maxim had to go up to London at the end of June to some public dinner. A man’s dinner. Something to do with the county», а в переводе три предложения слились в одно: «В конце июня Максим должен был съездить в Лондон на какой-то официальный обед, чисто мужской, как-то связанный с делами графства». Приведем другой пример. Фразы «I began to walk upstairs. My heart was beating in a queer excited way» в переводе выглядят так: «С глухо бьющимся сердцем я начала подниматься по ступенькам». Такие изменения в структуре текста размывают авторский стиль и нарушают динамику происходящего. Короткие и отрывистые предложения в романе передают напряженную атмосферу в доме и раскрывают внутреннее состояние главной героини, а в переводе Т.А. Кудриной и Е.Ю. Кудриной это теряется.

К достоинствам этого издания можно отнести наличие сносок и попытку переводчиков сохранить английские реалии. Например, в тексте сохранена отсылка к герою английской легенды — подглядывающему Тому (Peeping Tom) и дано объяснение в сноске. Во время разговора о погоде температура в тексте указана по Фаренгейту, а в сноске — по Цельсию. Однако не все реалии удалось перевести и объяснить корректно. Детская игра «зайцы и собаки» («Hares and Hounds») переведена как игра в «лисички», но при этом правила игры приведены в сноске. В другом эпизоде герои обсуждают блюдо карри: «Ah, it’s not curry at all in England, it’s hash», эта фраза переведена так: «Ах, в Англии его вообще не умеют готовить — так, какой-то винегрет!». Судя по всему, переводчики не знали, что такое карри, и решили сравнить его с совсем неуместным винегретом. В других переводах со словом «hash» обошлись по-разному: Островская опустила, Лисова перевела как «хэш», а Романенкова — как «мешанина».

Перевод Е. Романенковой (1998)

Этот перевод был опубликован в издательстве «ТФ Прогресс» в мягкой обложке с характерным для любовных романов оформлением. Издание ориентировано на массового читателя, поэтому сносок здесь практически нет, реалии никак не объясняются и не заменяются. Скорее всего, издатели предполагали, что читатель не будет обращать внимания на такие незначительные детали.

Перевод и редактуру можно назвать довольно небрежными, но в целом текст вполне можно читать. Встречаются синтаксические и лексические кальки и ошибки в переводе. Например, выражение «social butterfly» («светская красавица/душа компании») переведено буквально как «светская бабочка». А смысл предложения «And I myself was understood to have gone for a long walk», которое можно перевести как «А про меня подумали, будто я отправилась на долгую прогулку» в версии Романенковой искажен: «Да и я сама додумалась уйти на долгую прогулку». Порой встречаются неловко построенные предложения, как, например, «Думаю, еще не совсем половина пятого», «Ты на всю жизнь удивишься, когда увидишь меня в моем маскарадном костюме» или «В Керрите довольно большое население». Также короткие предложения иногда объединяются в одно, но не так часто, как в переводе Т.А. Кудриной и Е.Ю. Кудриной.

Интересно, что в этом переводе особенности речи Бена не сглаживаются, а передаются с помощью просторечий:

⦁ «I know that dog,» he said; «he comes fro’ the house.»

«Yes,» I said. «I want him to come back with me now.»

«He’s not yourn,» he said.

«He’s Mr. de Winter’s dog,» I said gently. «I want to take him back to the house.»

«Eh?» he said.

⦁ — Я знаю ту собаку, — сказал он, — она тутошняя, с того дома.

— Да, — ответила я. — И я хочу, чтобы она сейчас ушла со мной.

— Это ихний пес, а не твой, — сказал он.

— Это пес мистера де Уинтера, — тихо сказала я. — Я хочу отвести его домой.

— А? — переспросил он.

Перевод Натальи Лисовой (2003)

Этот перевод был опубликован в издательстве «Центрполиграф» в серии «Альфред Хичкок представляет». В книге, кроме текста романа, еще есть статья, посвященная творчеству Альфреда Хичкока.

В переводе Лисовой меньше ошибок и ка́лек, чем в переводах Т.А. Кудриной и Е.Ю. Кудриной и Е. Романенковой, но она тоже часто объединяет несколько предложений в одно, чем нарушает авторский стиль. Еще иногда переводчица позволяет себе додумывать за автора фразы, которых нет в оригинале. Например, фраза «I’ve made you unhappy» переведена как «Я причинила тебе боль, из-за меня ты почувствовал себя несчастным», а «Like a pat on the head to Jasper» — как «Как для Джаспера погладить по голове или почесать за ухом». Фраз «Я причинила тебе боль» и «почесать за ухом» нет в оригинальном тексте, это дополнения переводчицы. В итоге перевод ощущается намного менее напряженным, чем оригинал, а авторский стиль повествования не так ярко выражен.

Что касается особенностей речи и реалий, то они сглаживаются и не поясняются, как в переводе Островской.

***

Основные издания

Перевод Галины Островской (1989)

Перевод Галины Островской переиздавался более 30 раз и является самым популярным. Существуют также электронная версия и аудиокниги в разных озвучках. Некоторые издания романа:

⦁ Дюморье Д. Ребекка. Л.: Художественная литература, 1989