Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Рецензия Алевтины Машуриной
«Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда
The Picture of Dorian Gray by Oscar Wilde
***
О романе
«Портрет Дориана Грея» — единственный роман Оскара Уайльда — впервые был опубликован в июле 1890 года в журнале Lippincott’s Monthly Magazine. В 1891 году вышла переработанная версия романа: Уайльд добавил пролог, главы III, V, XV–XVIII, последнюю главу поделил на две части, а ранее опубликованный текст отредактировал. Сразу после публикации разразился нешуточный скандал: английское литературное общество требовало ареста Оскара Уайльда и запрета на дальнейшее распространение романа. Что же их так возмутило?
Художник Бэзил Холлуорд знакомится с Дорианом Греем и, очарованный его красотой, пишет его портрет. Дориан, увидев оконченный портрет, в сердцах желает: «Вот бы я всегда оставался юным, а картина старилась! <...> Я готов и душу отдать!» Его желание сбывается, и, какие бы бесчинства ни творил Дориан под влиянием лорда Генри (известного гедониста, презирающего викторианскую мораль), его лицо по-прежнему остается юным и прекрасным, а картина, сокрытая от посторонних глаз, изображает уродливого старика. Уайльд передает в романе дух эпохи конца столетия и встает тем самым в одну линию с романом «Наоборот» Жориса-Карла Гюисманса и поэзией Шарля Бодлера, Поля Верлена, Стефана Малларме. Английскую публику поразила глубокая безнравственность, аморальность и бессердечность Дориана Грея. Оскар Уайльд настаивал, что грехи, которые читатели видели в герое, они сами и привносили в его образ. Не стоит забывать и про гомоэротические намеки в тексте: в памяти англичан был еще свеж скандал на Кливленд-стрит 1889 года (тогда полиция раскрыла гомосексуальный мужской бордель, который часто навещали высокопоставленные лица).
Обложка номера «Lippincott’s Monthly Magazine», в котором впервые был опубликован роман «Портрет Дориана Грея» (1890)
***
Коротко о переводах
Несмотря на оглушительный успех и громкий скандал вокруг Уайльда и его романа, первые русские переводы «Портрета Дориана Грея» появились лишь пятнадцать лет спустя после его публикации. Причем почти одновременно вышли сразу три издания, но ни одно из них нельзя назвать удачным: два выполнены с журнальной версии романа, в котором не достает трети текста, а третий крайне небрежно обходится с оригиналом. В Советском Союзе роман перевели единожды, и, ожидаемо, перевод Марии Абкиной стал самым издаваемым. С 1990-х годов появилось еще шесть переводов, два из которых никогда не публиковались в виде бумажных книг и распространяются исключительно онлайн.
Перевод А. Т. (1905)
Хронологически самый ранний перевод. Издавался один раз, можно найти в РГБ. Перевод занимает всего 78 страниц, и неудивительно: он выполнен с журнальной, неполной версии романа.
Перевод С. З. (1905)
Главная претензия к этому переводу заключается в том, что перевод был выполнен не с оригинала, а с французской версии романа, из-за чего в русский перевод перекочевали французские ошибки и галлицизмы.
Перевод Анны Минцловой (1906)
Любопытна фигура переводчицы: Анна Минцлова была оккультисткой и деятелем теософского общества. Издание ее перевода, снабженное иллюстрациями Модеста Дурнова, можно найти в открытом доступе на сайте РГБ. Перевод снова выполнен с версии романа 1890 года, но дополнен предисловием. Содержит много неточностей.
Перевод Михаила Ликиардопуло (1909)
Ликиардопуло был известным поклонником Уайльда и живо реагировал на все выходящие переводы. К 1909 году, видимо, устав от небрежности переводчиков, он сам взялся за роман. Ликиардопуло тонко уловил особенности языка Уайльда и передал это в переводе. Перевод переиздается по сей день под псевдонимом М. Ричардс.
Перевод Сергея Бердяева (1908–1910)
Сергей Бердяев был поэтом и переводчиком-полиглотом. В начале ХХ века его перевод публиковался единожды и почти на сто лет был забыт, но в 2021 году издательство «СЗКЭО» опубликовал его с интригующей аннотацией: «Текст <...> дается в этом издании полностью, без купюр, в редком переводе <...> Сергея Александровича Бердяева, которому удалось удивительно точно передать декадентскую атмосферу этого мистического произведения, ставшего своеобразным манифестом эстетизма». На деле же перевод не лишен недостатков: местами он небрежен.
Перевод Марии Абкиной (1960)
Самый переиздаваемый перевод (количество изданий перевалило за сотню). Мария Абкина была ученицей Ивана Кашкина, основателя известного семинара «кашкинок» и теоретика «реалистического перевода». Для ее перевода характерно снижение регистра речи персонажей.
Перевод Валерия Чухно (1999)
Этот перевод можно охарактеризовать словом «обычный»: в нем можно обнаружить ошибки и неточности, но не критические.
Перевод Елены Суриц (2003)
Перевод адаптированной для детей версии романа. Автор адаптации — Ферн Зигель. Главный вопрос к этому тексту (не переводу) — зачем он вообще нужен? Сюжетно не имеет почти никакого отношения к оригинальному роману.
Перевод Анастасии Грызуновой и Максима Немцова (2010)
Анастасия Грызунова и Максим Немцов — крупные фигуры в переводческой среде, известные своим нестандартным подходом к тексту и своеобразной манерой перевода. Получившийся перевод соответствует их духу, но, кажется, совсем не понравился публике — он издавался лишь однажды, и сейчас его можно найти только в библиотеках.
Перевод В. Н. Лепехи (2016)
За переводчиком числятся всего две публикации — перевод «Портрета Дориана Грея» на украинский и русский языки. Самиздатовский перевод, упрощенный и сглаженный.
Перевод Дарьи Целовальниковой (2017)
Дарья Целовальникова — представительница школы переводов имени Владимира Баканова — по-новому взглянула на «Портрет Дориана Грея» и адаптировала его для современного читателя. Текст, хоть и слегка упрощенный, не потерял изящности и настроения оригинального романа.
Перевод Алексея Козлова (2021)
Любительский перевод, по которому можно делать пособие «Как не стоит переводить».
Eugene Dété
***
Сравнение переводов
Приведем одну реплику лорда Генри, чтобы проиллюстрировать уникальный стиль каждого переводчика:
Перевод А. Т.:
Ѣсть двѣ категоріи женщинъ: безъ прикрасъ и прикрашенныя. Первыя очень удобны: чтобы снискать ихъ расположеніе, достаточно свезти ихъ поужинать. Женщины второй категоріи весьма очаровательны. Впрочемъ, онѣ совершаютъ одну ошибку: онѣ берутся за искусство только ради позы; для нихъ оно — средство выглядѣть моложе. Наши бабушки занимались живописью, чтобы умѣть блеснуть своимъ разговоромъ. Rouge и esprit прежде были неразлучны. Теперь уже этого нѣтъ, и, разъ только женщина можетъ выглядѣть лѣтъ на десять моложе своей дочери, она вполнѣ удовлетворена. Что же до разговора, то во всѣмъ Лондонѣ едва наберется пять женщинъ, съ которыми стоитъ поговорить; да и двѣ изъ нихъ не могутъ быть приняты въ общество.
Перевод С. З.:
Ѣсть двѣ категоріи женщинъ: однотонныя и многокрасочныя. Первыя очень удобны, — чтобы снискать ихъ расположеніе, стоитъ только свезти ихъ поужинать. Женщины второй категоріи весьма обворожительны. Впрочемъ онѣ совершаютъ одну ошибку: онѣ красятся, чтобы выглядѣть моложе. Наши бабушки тоже красились, чтобы умѣть блеснуть своимъ разговоромъ. Rouge и esprit прежде бывали неразлучны. Теперь же этого нѣтъ; и, разъ только женщина можетъ выглядѣть лѣтъ на десять моложе своей дочери, она вполнѣ удовлетворена. Что же касается разговора, то во всѣмъ Лондонѣ едва наберется пять женщинъ, съ которыми стоитъ поговорить; да и то двѣ изъ нихъ не могутъ быть приняты въ общество.
Перевод Анны Минцловой:
Ѣсть лишь два рода женщинъ: некрасивыя и раскрашенныя. Некрасивыя женщины очень полезны. Если хотите заручиться репутаціей порядочности, вамъ стоитъ только поужинать съ ними. Другіе женщины очаровательны. Но онѣ дѣлаютъ одну большую ошибку. Онѣ красятся для того, чтобы казаться моложе. А наши бабушки красились для того, чтобы блистать разговорами. Румяна и остроуміе обыкновенно шли рука объ руку. Всѣ это прошло, теперь. Пока женщина можетъ казаться на десять лѣтъ моложе своей собственной дочери, она довольна вполнѣ. Что же касается разговора, то въ Лондонѣ ѣсть всего пять женщинъ, съ которыми стоитъ разговаривать, и изъ нихъ двѣ не могутъ быть приняты въ приличномъ обществѣ.
Перевод Михаила Ликиардопуло:
Я нахожу, что в конце концов есть только две категории женщин: бесцветные и накрашенные. Первые очень полезны. Если хотите приобрести респектабельную репутацию, стоит только посидеть с ними рядом за ужином. Женщины второй категории весьма обворожительны. Впрочем, они совершают одну ошибку: они красятся, чтобы выглядеть моложе. Наши бабушки красились, чтобы уметь блеснуть разговором. Rouge и esprit прежде бывали неразлучны. Теперь это все прошло. Раз только женщина может выглядеть на десять лет моложе своей дочери, она вполне удовлетворена. Что же касается умения говорить, то во всем Лондоне едва наберется пять женщин, с которыми стоит поговорить; да и то две из них не могут быть приняты в приличном обществе.
Перевод Сергея Бердяева:
В конце концов, есть лишь два рода женщин: натурального вида и подкрашенные. Первые для нас чрезвычайно полезны. Если ты хочешь прослыть порядочным, стоит только поужинать с одной из них. Женщины второй категории очаровательны, но они совершают одну ошибку: они красятся, чтобы выглядеть моложе. Наши бабушки тоже подкрашивали себя, но больше старались блеснуть разговором. «Румяна и Остроумие» шли у них об руку. Все это — уже минуло. Как только современной женщине кажется, что она на десять лет моложе своей дочери, она вполне удовлетворена. Что же касается разговоров, то в Лондоне вы не встретите более пяти женщин, с которыми стоит поговорить, причем две из них не могут появиться в порядочном обществе.
Перевод Марии Абкиной:
Я пришел к выводу, что в основном женщины делятся на две категории: ненакрашенные и накрашенные. Первые нам очень полезны. Если хотите приобрести репутацию почтенного человека, вам стоит только пригласить такую женщину поужинать с вами. Женщины второй категории очаровательны. Но они совершают одну ошибку: красятся лишь для того, чтобы казаться моложе. Наши бабушки красились, чтобы прослыть остроумными и блестящими собеседницами: в те времена «rouge» и «esprit» считались неразлучными. Нынче все не так. Если женщина добилась того, что выглядит на десять лет моложе своей дочери, она этим вполне удовлетворяется. А остроумной беседы от них не жди. Во всем Лондоне есть только пять женщин, с которыми стоит поговорить, да и то двум из этих пяти не место в приличном обществе...
Перевод Валерия Чухно:
Мне удалось установить, что женщин можно подразделить на две основные категории: некрасивых и накрашенных. Некрасивые женщины чрезвычайно полезны. Если вы хотите приобрести репутацию респектабельного человека, вам нужно появляться в обществе только с такими женщинами. Женщины второй категории очаровательны, но совершают одну ошибку: они красятся главным образом для того, чтобы казаться моложе, а вот наши бабушки красились, чтобы казаться остроумными собеседницами: в те времена «rouge» и «esprit» всегда сопутствовали друг другу. Нынче же все не так. Если современной женщине удается выглядеть на десять лет моложе своей дочери, она счастлива, и ей больше ничего не нужно. Ну а что касается умения вести беседу, то во всем Лондоне есть только пять женщин, с которыми интересно поговорить, да и то две из них не могут быть допущены в приличное общество...
Перевод Елены Суриц:
Фрагмент опущен.
Перевод Анастасии Грызуновой и Максима Немцова:
Я пришел к выводу, что существует лишь две разновидности женщин — некрасивые и раскрашенные. Некрасивые женщины весьма полезны. Если желаете респектабельности, такую просто нужно пригласить на ужин. Другой же их сорт весьма очарователен. Тем не менее, они совершают одну ошибку. Дабы попытаться выглядеть моложе, они красятся. Вот наши бабушки красились, дабы поддержать блестящий разговор. Раньше rouge и esprit шли рука об руку. Теперь же все не так. Ныне женщина совершенно удовлетворена, если выглядит на десять лет моложе своей дочери. Что же до бесед, в Лондоне стоит поговорить лишь с пятью женщинами, и двух из них невозможно допустить в приличное общество.
Перевод В. Н. Лепехи:
Я понял, что в целом существует только два типа женщин — серые и яркие. Серые женщины очень полезны. Если нужно заработать репутацию уважаемого человека, достаточно просто пригласить их на ужин. Вторая категория — это крайне очаровательные женщины. Однако они совершают одну ошибку. Они добавляют себе красок, чтобы выглядеть молодыми. Наши бабушки добавляли себе красок, чтобы удачно поддерживать разговор. Румяна и красноречие шли в комплекте. Сейчас этого уже нет. Женщина довольна, пока она может выглядеть на десять лет моложе собственной дочери. А насчет бесед, на весь Лондон только пять женщин, с которыми интересно разговаривать, двух из них невозможно представить в приличном обществе.
Перевод Дарьи Целовальниковой:
По большому счету, есть лишь два типа женщин: без прикрас и во всей красе. Женщины без прикрас довольно полезны. Если хочешь приобрести репутацию человека почтенного, всего-то и нужно пригласить ее куда-нибудь поужинать. Другие женщины весьма обворожительны. Зато им свойственна одна ошибка: они красятся, чтобы казаться моложе. Наши бабушки красились, чтобы с блеском вести беседу. Раньше румяна шли в комплекте с остроумием. Теперь совсем не так. Если женщине удается выглядеть на десять лет моложе своей дочери, то большего ей и не нужно. Что же касается бесед, то в Лондоне живет всего пять женщин, с которыми есть о чем поговорить, и двум из них доступ в приличное общество закрыт.
Перевод Алексея Козлова:
В итоге все женщины разделились для меня на две категории: некрашеные и крашеные. Первые небесполезны. Если вы владелец солидной репутации, пригласите такую женщину на ужин. Вторые немыслимо милы! Хотя они ошибаются, думая, что, накрасившись, становятся моложе! Наши бабушки красились, чтобы прославить свое остроумие и интеллект во времена, где Rouge и Esprit (румяна и остроумие) считались неразлучными друзьями. От этого даже тени не осталось. Как только женщина достигла того, что способна выглядеть лет на десять моложе своей дочери, ее тщеславие мгновенно успокаивается. А что до ораторского искусства, то во всем Лондоне едва ли отыщется полдюжины женщин, с которыми можно поговорить о чем-нибудь сносном, при этом двум из трех вообще нечего делать в любом приличном обществе.
Оригинал:
I find that, ultimately, there are only two kinds of women, the plain and the coloured. The plain women are very useful. If you want to gain a reputation for respectability, you have merely to take them down to supper. The other women are very charming. They commit one mistake, however. They paint in order to try and look young. Our grandmothers painted in order to try and talk brilliantly. Rouge and esprit used to go together. That is all over now. As long as a woman can look ten years younger than her own daughter, she is perfectly satisfied. As for conversation, there are only five women in London worth talking to, and two of these can’t be admitted into decent society.
Henry Keen
***
Подробнее о переводах
Перевод А. Т.
К 1906 году сразу три издательства почти одновременно выпустили переводы «Портрета Дориана Грея». Для издания в «Новом журнале литературы, искусства и науки» роман переводил некий А. Т. (настоящее имя переводчика остается неизвестным). Перевод не снабжен объяснениями или сносками, иногда бывает довольно небрежен в передаче смысла:
«The Academy is too large and too vulgar».
«Академия слишком гостеприимна и рутинна».
«I suppose you think me awfully foolish about it?»
«Полагаю, что ты за это назовешь меня безумцем?»
Иногда встречаются ошибки:
«... and I can believe anything, provided that it is incredible».
«... а поверить я могу всему, что только может быть вероятным».
«My elder brother won’t die, and my younger brothers seem never to do anything else».
«Мой старший брат никак не хочет умереть, да и младший, кажется, не очень об этом мечтает».
Там, где Уайльд намеренно применял одинаковые эпитеты для усиления эффекта, переводчик не сохранял повтор:
«Fate had in store for me exquisite joys and exquisite sorrows».
«Судьба заготовила для меня изысканные радости, но зато и безграничные печали».
Переводчик также не стремился пояснять «темные места» и опускал их:
«Then he made me enter my name at the Middle Temple. Before I had eaten half a dozen dinners I gave up the Bar, and announced my intention of becoming a painter».
«Затем он заставил меня записаться в Миддл-Темпл. Но не прошло и недели, как я уже отрекся от судебной карьеры и заявил о своем намерении стать художником».
Достоинством перевода можно назвать его плавность и общую созвучность с оригиналом, однако он явно не был отредактирован и в нем осталось много ошибок.
Перевод С. З.
Псевдоним переводчика, возможно, отсылает нас к номеру камеры в Редингской тюрьме (корпус С, этаж 3, камера 3), в которой сидел Уайльд после того, как в 1895 году суд приговорил его к двум годам каторжных работ по обвинению в «грубой непристойности». Издатель Владимир Сабли выпускал перевод С. З. несколько раз. После первой публикации в 1905 году незамедлительно последовала критическая статья Михаила Ликиардопуло в журнале «Весы». Критик разругал перевод: ему не понравилось решительно все. И он был прав: непонятно было даже, что именно взяли за основу для перевода. В переводе было двадцать глав, но сам текст представляет собой смешение версий 1890 и 1891 года. Для публикации 1891 года Уайльд переработал уже существующие главы, но в переводе С. З. встречаются отрывки, которые были убраны для окончательной версии. Для сравнения:
Редакция 1890 года:
«I remember her bringing me up to a most truculent and red-faced old gentleman covered all over with orders and ribbons, and hissing into my ear, in a tragic whisper which must have been perfectly audible to everybody in the room, something like ’Sir Humpty Dumpty — you know — Afghan frontier — Russian intrigues: very successful man — wife killed by an elephant — quite inconsolable — wants to marry a beautiful American widow — everybody does nowadays — hates Mr. Gladstone — but very much interested in beetles: ask him what he thinks of Schouvaloff».
Редакция 1891 года:
«I remember her bringing me up to a truculent and red-faced old gentleman covered all over with orders and ribbons, and hissing into my ear, in a tragic whisper which must have been perfectly audible to everybody in the room, the most astounding details».
Перевод С. З.:
Помню, как она подводила меня к какому-то страшному, багровому старцу, увешанному орденами, и шептала мне в ухо трагическим, слышным всем присутствующим шепотом что-то вроде: «Сэр Хомпти-Домпти... знаете... Афганская граница... Русские интриги... Весьма выдающийся человек... жена убита слоном... он просто неутешен... собирается жениться на красавице американке, вдове... ведь это нынче так принято... ненавидит Гладстона, но очень интересуется жуками. Спросите его мнение о Шувалове».
Редакция 1890 года:
«„No, Leaf, I don’t. I merely want to see the place, and perhaps store something in it, — that is all. Thank you, Leaf. I hope your rheumatism is better; and mind you send me up jam for breakfast.“
Mrs. Leaf shook her head. „Them foreigners doesn’t understand jam, Master Dorian. They calls it ’compot.’ But I’ll bring it to you myself some morning, if you lets me.“»
В редакция 1891 года отрывок отсутствует.
Перевод С. З.:
«— Нет, Лийф, не собираюсь. Я просто хочу взглянуть на комнату и, может быть, кое-что туда убрать, вот и все. Благодарю, Лийф. Надеюсь, ваш ревматизм лучше? Не забудьте прислать мне к завтраку варенья.
Миссис Лийф покачала головой.
— Иностранцы ведь не понимают, что такое варенье, мистер Дориан. Они зовут его „компот“. Но я сама принесу вам его как-нибудь утром, если позволите».
Михаил Ликиардопуло предположил, что перевод был выполнен не с английского языка, а с французского неточного перевода. В некоторых местах возникают ошибки, сделанные, возможно, под влиянием французского языка:
«Romeo was a stout elderly gentleman, with corked eyebrows, a husky tragedy voice, and a figure like a beer-barrel.»
«Ромео был плотный пожилой человек, с наведенными бровями, хриплым, трагическим голосом и лицом, точно пивной бочонок».
Во французском figure обозначает выражение лица, но не описание тела.
«When he entered the somewhat sombre hall, the butler told him that they had gone in to lunch.»
«Когда он вошел в несколько темноватый вестибюль, maître d’hotel сказал ему, что все пошли уже завтракать».
Лорд Генри в романе Уайльда иногда действительно использует галлицизмы, но тут произошла намеренная замена английского слова французским аналогом.
Еще один пример: в романе Сибилла называет Дориана Prince Charming. На протяжении 5-й главы в переводе С. З. Дориан остается «Прекрасным принцем», пока в 9-й главе внезапно не превращается в Prince Charmant, на французский манер.
Помимо этого, в переводе много смысловых ошибок:
«The nineteenth century dislike of realism is the rage of Caliban seeing his own face in a glass.»
«Ненависть XIX века к реализму есть бешенство Калибана, видящего в стакане свое собственное отражение».
«Those who go beneath the surface do so at their peril».
«Тот, кто видит внешнюю форму, раскрывает только самого себя».
«Hallward shook his head.»
«Холлуорд закрыл лицо руками».
«„I have known everything,“ said Lord Henry, with a tired look in his eyes.»
«— Я знал решительно все, — проговорил лорд Генри, и в глазах его мелькнуло печальное выражение».
Через два года вышло второе издание, от которого, казалось бы, стоило ожидать работы над ошибками. Но этого не случилось: не было внесено ни единой правки, и перед читателями вновь оказался слабый, неточный перевод. Тогда Михаил Ликиардопуло решил сам взяться за редакцию: он переработал существующий перевод, убрал все лишние фрагменты, исправил ошибки и неточности, и в 1910 году в издательстве Саблина вышла третья редакция перевода — но уже без указания имени переводчика.
Перевод Анны Минцловой
Издание, вышедшее в книгоиздательстве «Гриф» в 1906 году, можно назвать шикарным. Каждая глава проиллюстрирована Модестом Дурновым, знаменитым московским денди и эстетом, который, возможно, лично был знаком с Уайльдом. К сожалению, перевод снова нельзя похвалить. Во-первых, он выполнен с журнальной версии романа (но почему-то дополнен предисловием, которое появилось в более поздней редакции); во-вторых, перевод не был отредактирован и содержит много смысловых и синтаксических неточностей:
«I take no credit to myself for trying to escape.»
«Я не доверял себе, потому что я пытался бежать».
«We were to have played a duet together.»
«Мы с ней должны были петь дуэт».
«„Oh, she is more than good — she is beautiful,“ murmured Lord Henry, sipping a glass of vermouth and orange-bitters.»
«— О, она — больше, чем хороша: она прекрасна, — промолвил лорд Генри, отпивая маленькими глотками из стакана вермут с горькими апельсинами».
«Her death has all the pathetic uselessness of martyrdom, all its wasted beauty.»
«Ее смерть носит на себе всю трогательную бесполезность мученичества, всю красоту ее запустения».
Таким образом, к 1906 году появилось целых три перевода «Портрета Дориана Грея», но ни один не был удачным. Недостатки в каждом из них были слишком значительными, чтобы сделать перевод каноничным. Поэтому к переводу приступил Михаил Ликиардопуло — известный почитатель творчества Уайльда.
Иллюстрация Модеста Дурнова
Перевод Михаила Ликиардопуло
Михаил Ликиардопуло (или М. Ричардс) был яркой фигурой своего времени. Круг его интересов был чрезвычайно широк: он занимался и журналистикой, и критикой, и переводом, и драматургией. Но в литературном кругу он был более известен как главный ценитель творчества Оскара Уайльда. При его содействии было выпущено полное собрание сочинений Уайльда, сам Ликиардопуло перевел некоторые его произведения и регулярно писал статьи и очерки о его творчестве и биографии. В редакции журнала «Весы» он был секретарем, но также печатался в разделе «Литературная критика». Там он выступал с резкой критикой выходивших переводов «Портрета Дориана Грея», после стал сотрудничать с издательством Саблина и выпустил отредактированный перевод С. З.
В 1909 году, в предверии выхода собрания сочинений Оскара Уайльда, Ликиардопуло под псевдонимом М. Ричардс выпустил свой перевод «Портрета Дориана Грея» под редакцией Корнея Чуковского. Это первый полный перевод романа на русский язык, получивший широкое распространение, и единственный из дореволюционных, который продолжает переиздаваться и сегодня: так, в 2015 году Мультимедийное издательство Стрельбицкого, специализирующееся на выпуске электронных и аудиокниг, выпустило перевод М. Ричардса на интернет-площадках.
Глубокая увлеченность творчеством Уайльда и знание особенностей его поэтики позволили Ликиардопуло создать тонкий, почти безупречный перевод. Текст течет так же плавно, как и оригинал, хотя Ликиардопуло нередко разбивает длинные уайльдовские абзацы на несколько частей. Также это первый перевод, снабженный сносками: переводчик поясняет, что такое «Синяя книга» английской аристократии; как Уайльд обыгрывает традиционную английскую поговорку «умеренность — это пир»; как соотносятся фунт и рубль. Он сохраняет — а иногда и приумножает — юмор оригинала: например, лорд Генри и его дядя лорд Фермор сравнивают американок с лошадьми, и, чтобы поддержать скаковую тематику, Ликиардопуло переводит слово «engagement» как заезд:
«A long engagement exhausts them, but they are capital at a steeplechase.»
«Длинные заезды их утомляют, но они бесподобны в скачках с препятствиями».
Ликиардопуло очень любит вставлять слово «положительно». Иногда он переводит им слово «quite»:
«They are quite obvious.»
«Они, положительно, все как на ладони».
«You are quite incorrigible, Harry; but I don’t mind.»
«Вы положительно неисправимы, Гарри, но мне это все равно».
Иногда оно усиливает интонацию:
«I get hungry for her presence.»
«Я положительно жажду ее присутствия».
«The voice was exquisite, but from the point of view of tone it was absolutely false.»
«Голос был дивный, но интонация положительно неверная».
«I was brutal, Harry — perfectly brutal.»
«Я был бесчеловечен, Гарри, положительно бесчеловечен».
А иногда оно возникает будто из воздуха:
«I am sure I don’t know what to say about your views.»
«Я положительно не знаю, что сказать о ваших взглядах».
«She is a genius.»
«Она положительно гений!»
Речь героев соответствует их сословию и воспитанию, особенно это заметно в репликах лорда Генри:
«— <...> У вас удивительно красивое лицо, мистер Грей. Не хмурьтесь; это верно. А красота — форма гения, и даже выше, чем гений, потому что она не требует объяснения. Она — одно из великих явлений мира, как солнце, или весна, или отражение в темных водах той серебряной раковины, что мы называем луною. Тут не может быть сомнения. За красотой высшие права на власть. Она делает царями тех, кто ею обладает. Вы улыбаетесь? Ах! Когда вы потеряете ее, вы не будете больше улыбаться!»
У Михаила Ликиардопуло получился живой, насыщенный перевод, который спустя столько лет все еще не потерял актуальности. Он бережно относится к оригиналу и точно передает авторскую интонацию.
Перевод Сергея Бердяева
Сергей Бердяев, по образованию врач, был переводчиком, поэтом, но страдал от психического заболевания и содержался в частной клинике. Там он и перевел «Портрет Дориана Грея». К сожалению, его наследие частично утеряно: в советское время вышло всего одно его стихотворение, часто он пользовался псевдонимами, чтобы как-то выйти из тени своего младшего брата — известного философа, а его переводы до сих пор не систематизированы.
Обычно перевод Бердяева выпадает из библиографических списков. И неудивительно: в ХХ веке он публиковался всего один раз в издательстве «Заря». Точный год выхода неизвестен, можно указать лишь период между 1905-м и 1909 годом, когда редакция находилась в Москве. Этот перевод был представлен публике как полный и наиболее точный, но все же некоторые недостатки у него имеются.
Первое издание перевода Сергея Бердяева
Современное издание этого перевода снабжено иллюстрациями художника Жана Эмиля Лабурера, которые он создал для французской версии романа в 1928 году. Также в тексте содержатся сноски с пояснениями — правда, не помечено, кем они были добавлены — переводчиком или редакторами.
Первое, что смущает в этом тексте: Бердяев, кажется, перепутал фамилию лорда Генри и упорно называет его Эштоном. Сравним отрывок, где Бэзил впервые представляет лорда Генри и Дориана Грея:
«This is Lord Henry Wotton, Dorian, an old Oxford friend of mine.»
«Это лорд Генри Эштон, один из моих старых товарищей по Оксфорду».
В книге действительно дважды упоминается персонаж по имени сэр Генри Эштон, один из друзей Дориана. В 12-й главе о нем говорит Бэзил, когда перечисляет тех, кто пострадал от влияния Дориана; а в последней главе появляется его дядя — он слышит предсмертный вопль, донесшийся из дома Грея. С лордом Генри Уоттоном его объединяет только имя, но переводчик допустил ошибку, которую почему-то не поправили при редактировании.
В переводе встречаются смысловые ошибки (сравним с переводом Ликиардопуло, в котором их не было):
Оригинал:
«My elder brother won’t die, and my younger brothers seem never to do anything else.»
Перевод Сергея Бердяева:
«Мой старший брат все не собирается умирать, а младшие следуют его примеру».
Перевод Михаила Ликиардопуло:
«Мой старший брат никак не желает умереть, а младшие только это и делают».
Оригинал:
«You look more like a prince. I must call you Prince Charming.»
Перевод Сергея Бердяева:
«Скорее всего, вы выглядите как принц, и я буду звать вас Волшебным Принцем».
Оригинал:
«But according to your category I must be merely an acquaintance.»
Перевод Сергея Бердяева:
«Сообразуясь с вашей манерой выбора — я должен быть для вас не более чем простой знакомый».
Перевод Михаила Ликиардопуло:
Но, согласно вашему определению, я, должно быть, у вас оказываюсь только простым знакомым.
В кульминационный момент — во время разговора Бэзила и Дориана перед «постаревшим» портретом — первый в русской версии звучит более эмоционально за счет чрезмерного использования восклицательных знаков, чего нет в оригинале; например:
««You told me you had destroyed it.» <...> «I don’t believe it is my picture.» <...> «There was nothing evil in it, nothing shameful. You were to me such an ideal as I shall never meet again. This is the face of a satyr.» <...> «Christ! what a thing I must have worshipped! It has the eyes of a devil.»»
«— Вы мне говорили, что уничтожили его? <...> Я не могу верить, что это моя картина! <...> И в нем не было ничего дурного, ничего позорного! Вы были для меня идеалом, которого я уже никогда больше не встретил... А это — лицо сатира! <...> Господи! Что я обожал! Ведь это глаза дьявола!»
В целом перевод Бердяева неплохо передает стиль и дух оригинального произведения, однако не лишен недостатков, которые, в общем, могли быть легко устранены при редактуре.
Жан Эмиль Лабурёр
Перевод Марии Абкиной
Про «Портрет Дориана Грея» в Советском Союзе забыли на полвека. В двадцатых годах один или два раза выходило переиздание перевода Ликиардопуло, но затем и он затерялся. Лишь в 1960 году вышел новый перевод, который выполнила Мария Ефимовна Абкина.
Сведений о Марии Абкиной осталось немного. Известно, что она посещала семинар Ивана Кашкина, а за свою долгую карьеру успела перевести множество классиков: Марка Твена, Джека Лондона, Ги де Мопассана. Ее перевод романа Оскара Уайльда — самый растиражированный из всех существующих, за последние шестьдесят лет его издавали более ста раз. Пик популярности, похоже, пришелся на 2000-е годы, но интерес к нему начал расти в предыдущем десятилетии.
Перевод Абкиной часто ругают за то, что ее персонажи говорят более грубым языком, который совсем не соответствует их происхождению. Например, дядя лорда Генри, лорд Фермор, рассказывая о матери Дориана Грея, говорит о ее избраннике следующее: «<...> и все мужчины бесновались, когда она убежала с каким-то молодчиком, полнейшим ничтожеством без гроша за душой, — он был офицерик пехотного полка или что-то в таком роде» (в оригинале он «a penniless young fellow» и «a subaltern» соответственно). Сам лорд Генри в переводе Абкиной время от времени использует сниженную лексику, что совсем не присуще его характеру: «Спорят только безнадежные кретины» («It is only the intellectually lost who ever argue»).
Местами перевод неаккуратен. Может «пропасть» предложение из длинной реплики (из рассуждений Бэзила о том, почему он не хочет выставлять портрет Дориана, пропала фраза «The sitter is merely the accident, the occasion»); иногда в переводе появляются обобщения, которых не было в оригинале (например, лорд Генри говорит о себе: «Being natural is simply a pose, and the most irritating pose I know»; в переводе его личная точка зрения оказывается общепринятой: «Знаю, что быть естественным — это поза, и самая ненавистная людям поза!»); иногда он звучит категоричней оригинала (когда Бэзил знакомит своих друзей, он почему-то говорит о лорде Генри как о товарище по университету, хотя в оригинале уточняется, что они познакомились в Оксфорде); иногда же переводчица предлагает спорные решения (например, фразу «<...> but you mustn’t be unsympathetic about it» она переводит как «Но не вздумайте меня расхолаживать»).
В переводе Абкиной есть сноски, проясняющие значения иноязычных вкраплений, аллюзий и пр. Некоторые издания этого перевода также снабжены примечаниями — например, трехтомное собрание сочинений Оскара Уайльда, выпущенное в 2000 году издательством «Терра» (составитель А. Дорошевич).
В целом перевод Марии Абкиной немного тяжеловат по сравнению с более ранними переводами, несколько неловок и небрежен. Тем не менее именно он был каноническим переводом советского времени. Но после распада СССР начался новый виток популярности «Портрета Дориана Грея» среди переводчиков.
Перевод Валерия Чухно
В 1999 году у Валерия Чухно вышло около десятка переводов разных произведений Оскара Уайльда: пьесы, рассказы и, конечно, роман. Перевод выполнен добротно: Чухно сохраняет атмосферу оригинального романа, но при этом стремится сделать текст чуть более простым для восприятия. Красочные пассажи Уайльда никуда не исчезают, но за счет работы с синтаксисом и лексикой роман становится легче читать.
У перевода есть ряд недостатков. Например, пострадало имя матери Дориана Грея. Из «Lady Margaret Devereaux» она превратилась в «леди Маргарет Деверукс». Переводчик транслитерировал его, упустив тот факт, что по своему происхождению эта фамилия французская. Или же: когда Бэзил замечает, что Дориан скрыл портрет при помощи «screen» в оригинале, в переводе возникает «экран». Наверняка имелась в виду «ширма» — обыкновенный предмет мебели для английских домов конца ХХ века, но переводчик выбрал более современное значение.
Чухно иногда дописывает за автором предложения — и опускает некоторые его описания. Дополнения и изъятия почти всегда незначительны, но можно было спокойно обойтись и без них. Таких примеров много:
«Opposite was the Duchess of Harley, a lady of admirable good-nature and good temper, much liked by every one who knew her, and of those ample architectural proportions that in women who are not duchesses are described by contemporary historians as stoutness.»
«Напротив восседала герцогиня Харли, удивительно уравновешенная и добродушная дама обширных, чуть ли не архитектурных размеров, обычно определяемых, в случае когда речь идет о женщинах низкого сословия, вульгарным понятием „тучность“».
«There was something about him, Harry, that amused me. He was such a monster.»
«Это гротескное существо показалось мне даже забавным — уж слишком чудовищный у него был вид».
«It is only the sacred things that are worth touching, Dorian.»
«Святое, а значит, неприкосновенное — это единственное, к чему стоит прикасаться, Дориан».
«He sighed and touched the bell. The portrait must be hidden away at all costs. He could not run such a risk of discovery again. It had been mad of him to have allowed the thing to remain, even for an hour, in a room to which any of his friends had access.»
«Он вздохнул и позвонил камердинеру. Портрет во что бы то ни стало нужно унести отсюда и куда-нибудь спрятать! Оставлять его, даже на какой-нибудь час, в комнате, куда имеет свободный доступ кто угодно из его друзей, слишком рискованно. Эпизод с Бэзилом Холлуордом показал это в полной мере».
Временами встречаются смысловые ошибки. Говоря о ранних встречах, лорд Генри сравнивает их [в негативном ключе] с чтением английских романов или «meat-tea» — плотным ужином с чаем после раннего обеда (вещь для аристократа такая же недопустимая, как встречи раньше 8 часов вечера). Это понятие Чухно переводит как «пить чай с селедкой», и этому решению сложно найти объяснение.
В разговоре о политиках Бэзил говорит, что во всей Палате общин вряд ли есть кто-то, на кого стоит тратить краски, а затем иронично добавляет: «though many of them would be the better for a little whitewashing». В переводе Чухно же он предлагает их «слегка подкрасить», что прямо противоположно смыслу оригинала.
Реплики в переводе могут звучать эмоциональней, чем в оригинале. Ссорясь с Бэзилом, Дориан угрожает, что больше никогда не станет с ним разговаривать: «If you try to look at it, Basil, on my word of honour I will never speak to you again as long as I live». В русской версии он готов на большее: «Только посмейте это сделать, Бэзил, и вы — я клянусь вам — станете моим врагом на всю жизнь!»
Перевод Валерия Чухно нельзя назвать точным. Переводчик дописывает текст за автором, переиначивает написанное Уайльдом, но перевод обладает приятным ритмом и темпом повествования.
Перевод Елены Суриц
В 2003 году в серии «Иллюстрированная классика» вышел перевод детской адаптации «Портрета Дориана Грея». В серии также выходили, например, адаптации произведений Чарльза Диккенса «Оливер Твист» и «Повесть о двух городах», «Война миров» Герберта Уэллса, «Моби Дик» Германа Мелвилла.
«Портрет Дориана Грея» для детей — сама идея звучит слегка абсурдно. Но на удивление в адаптации упоминаются все, казалось бы, недетские темы: самоубийство Сибиллы, наркотики, проститутки. Сильно сокращены описания и монологи лорда Генри, но в остальном текст довольно точно следует сюжету оригинала. Ферн Зигель, автор адаптации, сокращает текст до пересказа. Так, например, в нем описана смерть Сибиллы:
«Он [режиссер] вошел в гримерную и увидел Сибиллу, мертвую, на полу. Она выпила яду и умерла мгновенно».
Иллюстрация из издания
Больше всего от пересказа пострадала форма. Здесь читатель не найдет долгих монологов лорда Генри — в адаптации сохранился лишь общий смысл его посланий. Исчезли и длинные, подробные описания — жемчужина главы XI, например. Поэтому погружения в эстетичный, искусный мир, в котором жил Дориан Грей, не происходит.
Перевод Анастасии Грызуновой и Максима Немцова
Максим Немцов больше всего известен благодаря переводам американской литературы второй половины ХХ века и к классике обращается в единичных случаях. В интервью издательству «Эксмо» он говорил следующее: «Хотя последний текст [«Портрет Дориана Грея] вполне, конечно, современен, этот случай мне доказал, что от перевода английской литературы XIX века сам я получаю гораздо меньше удовольствия, чем от перевода, скажем, американской литературы века двадцатого». Анастасия Грызунова, напротив, уже имела опыт перевода «Гордости и предубеждения» и «Нортенгерского аббатства» Джейн Остен. Однако, по словам Грызуновой, в работе над романом Оскара Уайльда она была больше редактором, переводил в основном Немцов.
Этот перевод точный, без купюр и добавлений, но и он не лишен недостатков. Переводчики прибегают к чрезмерной, как кажется, архаизации текста — даже ранние переводы, сделанные современниками Уайльда, читаются сегодня легче и современнее. На каждой странице встречаются «сии» и «оные», окончания на «-ие» заменены на «-ье» и, наоборот, все окончания на «-ье» заменены на «-ие». Психология зовется душеведеньем (хотя согласно Национальному корпусу русского языка «психология» уверенно встречается с середины XIX века), а слова причудливо сливаются между собой, и мы получаем «ирисошеивых, розоволапых» голубей, «лиловогубые» ирисы — которые, по всей видимости, отсылают нас к поэтике русского символизма
Перед читателем оказывается не просто перевод, а любопытный эксперимент. Неискушенного читателя, впервые взявшего в руки «Портрет Дориана Грея», текст может привести в замешательство.
Ниже — цитата из перевода для иллюстрации сказанного.
Нет — сие невозможно. Час за часом, неделя за неделей тварь на холсте стареет. Если и избегнет она мерзости греха, ей уготована мерзость старости. Щеки ввалятся или одрябнут. Вкруг потускневших глаз ползком соберутся вороньи лапки желтых морщин, и глаза станут жуткими. Волосы утратят свою яркость, рот раззявится или просядет, станет дурацким или противным, как рты всех стариков. Морщинистое горло, изборожденные синими венами руки, скрюченное тело — все, что помнил он по своему деду, кой был с ним в детстве столь суров. Картину следует скрывать. Ей ничто не поможет.
Перевод В. Н. Лепехи
Кто скрывается под псевдонимом В. Н. Лепеха, выяснить не удалось. За этим автором числятся всего две публикации: перевод «Портрета Дориана Грея» на русский и украинский языки. Перевод В. Н. Лепехи вышел при содействии Мультимедийного издательства Стрельбицкого в электронном виде в 2016 году. Ему присуще упрощение оригинального текста. Так, переводчик часто переделывает синтаксис:
«The nineteenth century dislike of realism is the rage of Caliban seeing his own face in a glass. The nineteenth century dislike of romanticism is the rage of Caliban not seeing his own face in a glass.»
«В XIX столетии людям не нравится реализм, он делает их злыми как Калибан, когда тот видит свое лицо в зеркале. В XIX столетии людям не нравится романтизм, он делает их злыми как Калибан, когда тот не видит своего лица в зеркале».
Предисловие у Уайльда — это манифест эстетизма. В переводе появляется субъект — люди, которых не было в оригинале, из-за чего теряется обобщенность и абстрактность суждений. Это переводческое решение ослабляет авторский посыл.
Переводчику трудно даются сложные предложения, поэтому часто он предпочитает дробить их на более короткие фрагменты, но даже в этом случае ему не удается соблюсти точность.
«On a tiny satinwood table stood a statuette by Clodion, and beside it lay a copy of Les Cent Nouvelles, bound for Margaret of Valois by Clovis Eve and powdered with the gilt daisies that Queen had selected for her device. Some large blue china jars and parrot-tulips were ranged on the mantelshelf, and through the small leaded panes of the window streamed the apricot-coloured light of a summer day in London.»
«На столике из красного дерева стояла статуэтка Клодиона, а рядом лежал экземпляр „Les Cent Nouvelles“, переплетенный для Маргариты Валуа Кловис Ев. На книге красовались маргаритки — эмблема королевы. На каминной полке стояли голубые фарфоровые вазы с тюльпанами, а через витражное окно пробивалось абрикосовое сияние лондонского дня».
Из-за неточного согласования становится неочевидно, что Маргарита Валуа и Кловис Ев — два разных человека. Без сносок трудно догадаться, что королева, эмблема которой маргаритки, — это та самая Маргарита Валуа из предыдущего предложения (в оригинале на это намекают однородные придаточные предложения). Свинец превращается в витраж — и это отчасти корректно, потому что при создании витражей использовалась свинцовая проволока, но переводчик заменяет слово из оригинала для упрощения восприятия.
Иногда переводчик решает настолько сильно ужать предложение, что приходится гадать, о чем там шла речь. Жена лорда Генри признается, что иногда она боготворит двух пианистов одновременно (I have simply worshipped pianists — two at a time, sometimes, Harry tells me), в переводе остается только предполагать, что происходит «по два за раз»: Я просто обожаю пианистов, Гарри говорит, что иногда даже по два за раз.
Часто Лепеха переиначивает предложения на свой лад. Для сравнения:
«It is not good for one’s morals to see bad acting.»
«Плохая игра актеров удручает».
«You are shallow and stupid.»
«Ты глупая и серая».
«One would have said that there was a touch of cruelty in the mouth.»
«Можно было подумать, оно стало жестоким».
В переводе В. Н. Лепехи много недочетов и упрощений, из-за чего перед читателем предстает не роман Оскара Уайльда, а скорее его изложение. Весь шарм оригинала теряется в этом простом, незатейливом переводе.
Перевод Дарьи Целовальниковой
К 2017 году «Портрет Дориана Грея» перевели уже десять раз, но для публикации в серии «Эксклюзивная классика» был выбран именно перевод Дарьи Целовальниковой (примечательно, что за три года до этого в этой же серии публиковали перевод Абкиной) — видимо, это было сделано с целью предложить читателям более современный текст «Портрета Дориана Грея».
Действительно, по сравнению, например, с переводами Бердяева и Ликиардопуло, Целовальникова выбирает для перевода более простой и понятный современному читателю язык. Там, где можно разбить предложение, упростить бесконечные эпитеты, она это делает, — но без ощутимого ущерба атмосфере романа. Переводчица предлагает сноски к «темным» местам, хоть и не всегда. Перевод стилистически проработан, поэтому долгие монологи лорда Генри и скрупулезные описания изящно и тонко встраиваются в общее повествование.
Но временами этот подход кажется излишним. Персонажи могут стать эмоциональней по сравнению с оригиналом (например, Бэзил, который в первой главе старается скрыть свои истинные чувства, вдруг восклицает: «Чудак ты человек!» — хотя в оригинале ограничивается нейтральным: «You are an extraordinary fellow»). Встречаются смысловые ошибки (например, фраза лорда Генри «Nowadays a broken heart will run to many editions» истолковывается в неверном ключе: у Целовальниковой он утверждает, что «в наши дни разбитое сердце обращается сразу к нескольким издательствам», хотя подразумевалось, что поэзия долго остается на слуху из-за частых переизданий). Появляются избыточные уточнения (для сравнения: «Men who talked grossly became silent when Dorian Gray entered the room» — в переводе: «Люди, говорившие о нем гадости, тут же умолкали, стоило Дориану Грею войти в комнату»; в оригинале шла речь о любых грубых разговорах вообще, переводчица же сводит их исключительно к личности главного героя). Предложения могут страдать от чрезмерного упрощения (по сравнению с английским «You see your servant made me quite at home, Dorian» русское «Видишь, как заботлив твой слуга, Дориан» слабее и не до конца передает ощущения Бэзила).
Но это скорее мелкие недочеты. Осовремененный перевод, который сбросил с себя тяжесть архаизмов и подарил новое дыхание оригинальному роману, безусловно, заслуживает внимания читателей (и начинает все чаще переиздаваться).
Перевод Алексея Козлова
В списке переводов Алексея Борисовича Козлова преобладают переводы пьес Уильяма Шекспира, и все они вышли при содействии издательства «Издательские решения». Вот что о нем написано на сайте «Лаборатория фантастики»: «Компания „Издательские решения“ <...> позволяет авторам и издателям не только сэкономить бюджет, но и значительно сократить срок выпуска книги. А издательство — предлагает авторам полный комплекс услуг по подготовке, выпуску и продаже подготовленных таким образом электронных изданий». То есть фактически это самиздат. И переводчиком, и дизайнером обложки всегда значится только Алексей Козлов. Приобрести перевод можно только в электронном виде. Перевод «Портрета Дориана Грея» не стал исключением.
Тексту недостает редактуры, хотя бы элементарной вычитки. С первой же главы читателя преследуют опечатки (пунктуация и орфография сохранены):
«Не стоит соваться в Академию, там слишком тесно и выльгарно. Когда я слкучайно забредал туда, там всегда такая свалка людей, что картин не видно, как это ужасно, а многда там такое столпотворение картин, что людей не разглядишь, что еще чудоищнее».
Другой сомнительный ход переводчика: он использует неоднозначную лексику, у которой есть как устаревшее значение, так и ироническое. В прочтении современного читателя фразы звучат спорно. Например:
«...как в открытую дверь влетал то одуряющий запах сирени, то нежное амбрэ цветков шиповника».
«...there came through the open door the heavy scent of the lilac, or the more delicate perfume of the pink-flowering thorn.»
«Это ваш перл, Бэзил, лучшее изо всех ваших творений!»
«It is your best work, Basil, the best thing you have ever done...»
Регистр речи персонажей редко совпадает с их положением и воспитанием. Например, лорд Генри звучит как мещанин среднего достатка:
«Не будешь выставлять? Да отчего же, друг мой? Есть ли для этого причина, милейший? Экие вы все, художники, чудаки! Вы готовы выпрыгнуть из штанов, чтобы достичь известности; но только известность у вас в кармане, как вы готовы тотчас отшвырнуть ее. Что может быть глупее? Ведь если признать, что человек, ставший притчей во языцех, плох, то уж куда хуже тот, до кого никому нет дела!»
А Дориан Грей почти в каждой реплике кричит на своего собеседника и читателя:
«Пропадите вы пропадом! С глаз моих долой! Вы осквернили святыни моей жизни, осмеяли все мои увлечения! Что вы можете смыслить в любви, если твердите, что она вредна для искусства? Что вы есть без вашего искусства? Пустота! Ноль! Ничто! Я готов был вложиться и сделать вас знаменитостью! Блистательной! Величайшей! Мир преклонил бы перед вами колени, а вы всю оставшуюся жизнь гордо носили бы мое имя! Что вы представляете из себя? Актриску третьесортная со смазливой мордашкой!»
Впрочем, речь каждого персонажа тут отмечена чрезмерным числом восклицаний — даже там, где их не было в оригинале.
Переводчик также дописывает за автора некоторые реплики:
«„Harry,“ said Basil Hallward, looking him straight in the face, „every portrait that is painted with feeling is a portrait of the artist, not of the sitter. The sitter is merely the accident, the occasion. It is not he who is revealed by the painter; it is rather the painter who, on the coloured canvas, reveals himself. The reason I will not exhibit this picture is that I am afraid that I have shown in it the secret of my own soul.“
Lord Henry laughed. „And what is that?“ he asked.»
«— Гарри! Прошу тебя, не кипятись! — Бэзил Холлуорд смотрел прямо в глаза лорду Генри. — Любой портрет, написанный с трепетом и симпатией, в сущности, всегда портрет художника, а вовсе не его модели. Модель — это просто частность. Случайность на пути художника. Это пшик! Не ею занимается, не ее пытается раскрыть художник на своем холсте, а только самого себя. Я не выставлю этот портрет потому, что опасаюсь, не выдам ли я этим тайну своей собственной грешной, слабой души. Я не хочу, чтобы моя душа шлялась по панели перед глазами юных распутных неофитов!
Лорд Генри засмеялся.
— По вернисажу! Панель все же не вернисаж! И что же это за такая страшная тайна? — иронически спросил он».
Перевод Алексея Козлова крайне неточен и по смыслу, и по интонации, в нем много смысловых ошибок, опечаток, небрежностей. Практически все примеры ошибок взяты из первой главы, и дальше становится только хуже. Среди любительских переводов иногда бывают действительно выдающиеся примеры, но перевод Алексея Козлова — точно не этот случай.
***
Издания
Сейчас на полках книжных магазинов можно найти сразу несколько переводов «Портрета Дориана Грея»: Сергея Бердяева, Марии Абкиной, Валерия Чухно, Дарьи Целовальниковой. Перевод Анны Минцловой опубликован на сайте РГБ. С переводом Михаила Ликиардопуло можно ознакомиться на Викитеке. Переводы Елены Суриц, Анастасии Грызуновой и Максима Немцова сейчас найти в магазинах невозможно. Переводы А. Т. и С. З. можно прочесть в РГБ.
Вот наиболее примечательные издания:
Перевод Сергея Бердяева
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. СПб: СЗКЭО, 2021
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. СПб: СЗКЭО, 2019
Перевод Марии Абкиной
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. М.: Эксмо, 2022
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. СПб: Азбука-классика, 2016
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. М.: Мартин, 2021
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. М.: Эксмо, 2021
Иллюстрированное издание
Перевод Валерия Чухно
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. М.: Эксмо, 2018
Перевод Дарьи Целовальниковой
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. М.: АСТ, 2021. Серия «Эксклюзивная классика»
⦁ Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. М,: АСТ, 2019